Долг Короля

Глава четвертая, в которой наступают последствия опрометчивых решений

Ладдар со странной смесью сочувствия и вины смотрел на Фриса, который сжимал в объятиях затихшую Рин. Лицо келпи было перекошено, острые зубы стиснуты, волосы завесили глаза. Девушка лежала на его коленях такая спокойная, такая тихая, словно это не она пять минут назад превратилась в чудовище. Ее грудь не поднималась от дыхания, сердце не билось.

— Пожалуйста, — тихо шепнул Фрис. — Проснись.

Ладдар уселся на опрокинутый шкаф и задумчиво повертел в руках разноцветную сферу света. В тишине было слышно, как тикают часы Рин на руке у Фриса.

— Вернись ко мне! — попросил келпи бездыханную девушку, нежно целуя в лоб.

Демон тяжело вздохнул. Вытянул сферу на руке и посмотрел сквозь нее на свет.

— Ты же просила спасти тебя! Я пришел… Неужели я пришел увидеть, как ты умираешь? Ты ведь еще не все сделала, вернись ко мне… Вернись! — умолял Фрис.

— Она не хочет, — тихо сказал Ладдар. — Она не знает, зачем ей возвращаться. Она устала.

— Верни ее!

— Я могу вернуть только тех, кто хочет жить.

Фрис резко втянул воздух и сжал Рин крепче.

— Тогда заставь ее.

— Последствия могут быть очень неприятными, — нахмурился Ладдар. — У нее еще есть время вернуться. Просто не трогай ее. Она должна сама решить, чего хочет.

— Она умрет, если я ничего не сделаю! — прорычал Фрис.

В углу послышалось шевеление. Роза с трудом поднялась и осмотрела зал ненавидящим взглядом. Увидела Рин и нахмурилась.

— Что случилось? — спросила девочка.

— Сердце не выдержало нагрузки, — ответил Ладдар. — Остановилось. Она не хочет возвращаться в эту жизнь. У нее есть еще несколько минут.

Роза подошла, опустилась на колени и потянула тело Рин на себя. Фрис не отпустил.

— Положи ее на пол, — сказала Роза, не отводя глаз от лица Рин. Келпи, как ни странно, подчинился. Роза тем временем оторвала рукав рубашки.

— Что ты хочешь?

— Увидишь. Держи ее шею, — ответила она, открывая Рин рот и протирая оторванной тканью. Зажала ей нос, наклонилась и вдохнула воздух в легкие Рин. Грудь девушки приподнялась. Роза выдохнула еще несколько раз.

— Не хочешь жить — заставлю, — крикнула она и с силой ударила в центр груди. Фрис схватил ее руки и с ужасом уставился на девочку.

— Да что ты делаешь?! — заорал Фрис.

— Спасаю ее, как она и просила, — рыкнула она, оттолкнула Фриса и стала ритмично нажимать на грудь Рин. Все без толку, она не подавала признаков жизни.

— Ну что ты смотришь? — сердито выплюнула она, обращаясь к Ладдару. — Помогай!

Ладдар с тяжелым вздохом подошел, опустился перед телом девушки и с сожалением посмотрел на сферу в своих руках. Затем наклонился к Рин и что-то шепнул ей на ухо, одновременно опуская переливающуюся всеми цветами радуги сферу ей в раскрытый рот.

И вдруг Фрис услышал слабое биение сердца. Рин кашлянула, струйка крови снова потекла из ее рта, руки дрогнули, грудь стала мерно подниматься при дыхании. Роза облегченно вздохнула и устало откинулась назад, опираясь на колонну. Фрис сжимал Рин в объятиях, и казалось, что ему больше не было никакого дела до этого мира. Он нежно гладил ее лицо, вытирая с него кровь, целовал в лоб, на котором разгладились все морщинки. Веки девушки чуть дергались, но не поднимались.

— Очнись… Я же слышу, что ты здесь, — тихо позвал Фрис. Та чуть приоткрыла глаза и снова закрыла.

— Страшное миновало, — сказала Роза. — А теперь пойдем отсюда. Меня сейчас стошнит от этой вони.

Девочка поднялась и подошла к лежащему без сознания герцогу.

— Еще один герой… — с сарказмом выплюнула она.

— Не стоит, это нормальная реакция. Мой настоящий облик никто не может вынести без последствий. Удивлен, как он вообще не умер, — ответил Ладдар, подходя к Анхельму и прикасаясь ладонью к его голове. Герцог вздрогнул и очнулся.

— Что произошло? — тихо спросил он, оглядываясь по сторонам. Фрис нес Рин на руках к выходу, Роза шла за ним, только Ладдар задержался.

— Вас спасли, ваша светлость, — ответил демон. — Жуткой ценой, но спасли. Пойдемте. Здесь все кончено.

Анхельм с трудом поднялся и потерянно побрел вслед за демоном.

Небо посветлело перед рассветом, на востоке в синем мареве забрезжили лучи солнца, окрашивая перистые облачка в багряный цвет. Кричали проснувшиеся тропические птицы, откуда-то с гор доносился шум сели: ночной ливень принес небывалое количество воды. Рин сидела на берегу речки, свесив ноги в прохладную воду, и старалась не обращать внимания на людей вокруг. Запястья ныли и горели огнем, в горле першило, живот противно крутило, а под лопаткой слева тянуло и кололо. Голова раскалывалась, было больно смотреть на яркий свет. Никаких мыслей не было, на душе — только пустота и омертвение. Все движения окружающих казались необычно медленными, а звуки вокруг — слишком громкими. Ей что-то говорили, пытались завести разговор, но она молчала, не желая ни на кого смотреть, и закрывала уши ладонями. Вскоре ее оставили, чему девушка только обрадовалась. Рин не понимала, почему она так себя чувствует. Не понимала, почему она здесь, кто она такая и почему должна держать ноги в воде. Этот мужчина со странными черными глазами сказал ей сидеть так, вот она и сидит. Надоело. И почему эти так громко орут? Что они не поделили? Голова болит из-за них. Да ну их всех… Надо уехать отсюда.

Рин поднялась и побрела прочь. Она шла по красивому парку, наслаждаясь мокрой мягкой и холодной травой под босыми ногами, запахами свежего воздуха после грозы и цветущих растений. Было чуть прохладно, Рин потерла плечи ладонями, стараясь согреться. Она все брела и брела вперед, рассматривая сады и красивый дом. К ней навстречу побежали большие собаки, она остановилась в нерешительности. Псы подбежали и стали лизать ей руки большими теплыми языками. Рин села на корточки, позволяя собакам тыкаться мокрыми носами в ее лицо, слюнявить волосы. Она поймала здоровенного кобеля, который, кажется, стремился умыть ее, обняла и уткнулась носом в его макушку. Собака притихла, а Рин чутко прислушивалась к ощущениям, которые возникали внутри нее. Тепло. Блаженное тепло разливалось по ее телу, и она улыбнулась.

«Здравствуй сестра! Ты одна из старших», — сказал ей пес. Несомненно, это был он. Значит, она может разговаривать с собаками? Интересно, это нужно запомнить.

«Старших?»

«Волки, волки! Ты старшая над нами!» — подхватили другие голоса. Рин погладила пса по голове и поцеловала в мокрый нос.

— Может быть, хватит говорить с собаками? — донесся до нее красивый низкий мужской голос. Рин обернулась и увидела того самого со странными черными глазами. Ничего ему не ответила и снова прильнула к мощной груди пса, словно ища у него защиты. Собаки тотчас окружили ее, закрывая своими большими телами. На плечо Рин легла рука мужчины, она недоверчиво дернулась от него прочь, глядя враждебно и настороженно. Тот нахмурился и снова потянулся к ней, но девушка увернулась от его руки, словно та была ядовитой змеей.

— Слушай, я понимаю, я тебя обидел. Но это не повод вести себя, как злобная волчица. Рин слушала его молча. О чем он говорит? Ведь этот человек ей ничего не сделал и, похоже, зла ей не желает. Она просто не хочет, чтобы к ней прикасался незнакомец, вот и все. Но… так вести себя действительно нехорошо. Он же друг. Рин поднялась и посмотрела ему прямо в глаза. Мужчина улыбнулся очень красивой улыбкой, и Рин невольно залюбовалась чертами его лица. Такое правильное лицо, с такой знакомой белозубой улыбкой.

— Я немного замерзла, — сказала она наконец, прекращая его разглядывать. Мужчина сразу же стиснул ее в горячих объятиях, и Рин удивилась ощущениям, которые пробудились в ней. Тепло разгоралось в ее сердце, стало не пусто, а просто спокойно. Она робко обняла его в ответ. Так они и стояли, чуть покачиваясь.

— Слушай… — начала Рин, не зная, уместно ли будет спрашивать такое. Мужчина наклонил голову, готовясь слушать.

— Я хочу есть, — сказала она вместо того вопроса, который собиралась задать. Он чуть улыбнулся в ответ и повел ее обратно. Когда они вернулись, девочка в рваной одежде, заляпанной кровью, сидела на траве и рыдала так горько, словно потеряла все, что было дорого в жизни. Блондин сидел рядом с ней и осторожно гладил по спине. Рин безразлично взглянула на эту странную парочку и перевела взгляд на третьего мужчину, стоящего под огромным деревом. Он был одет в черный костюм, застегнутый на все пуговицы, крутил в руках шляпу-котелок. Взгляд его странных черных, словно пустых глаз был устремлен в светлеющее небо. Рин показалось, что этот мужчина о чем-то грустит, но она не придала этому значения. Его лицо тоже казалось ей очень знакомым, она точно видела его до того, как очнулась на берегу реки по пояс в воде. Рин задумчиво уставилась на него, пытаясь вспомнить, откуда же она его знает, и тот словно почувствовал ее взгляд и взглянул на нее.

— Что? — неприветливо спросил он, доставая из кармана коробочек с чем-то и засовывая в рот длинную белую палочку. Достал другой коробок и что-то сделал, в его руках появился маленький огонек. Он поджег им белую палочку и выпустил в воздух струйку дыма. Рин отстранила своего провожатого подошла ближе и попросила:

— Дай мне тоже.

Мужчина удивленно расширил глаза, но без единого слова протянул ей такую же белую палочку и поджег. Она сделала так же, как он. Горько-пряный дым вошел в ее горло, она закашлялась, в глазах защипало от дыма.

— С каких пор ты куришь сигареты? — тихо спросил этот мужчина. Рин покачала головой и пожала плечами, снова пытаясь потянуть дым.

— Фу, нет, не хочу. Противно, — она отдала ему то, что он назвал сигаретой и пошла обратно к тому черноволосому мужчине с приятным голосом. В горле и рту образовался неприятный горький вкус, аппетит разыгрался еще сильнее.

— Это что сейчас такое было, Рин? — спросил он, когда она снова нырнула к нему под руку. Рин… Ее так зовут? Интересное имя. Короткое и звонкое. Ей нравится.

— Что-то не так? — спросила она. Мужчина качнул головой и, кажется, обменялся взглядами с тем, под деревом.

— Есть хочу, — напомнила она. Ее спутник обратился ко всем присутствующим.

— Мы должны идти отсюда. Вернемся в контору?

Блондин взглянул на него, на девочку, перевел взгляд на саму Рин и нахмурился. Рин поежилась под взглядом пронзительно-голубых глаз и отвернулась. Юноша поднял девочку на руки, та тут же взбрыкнула и вырвалась.

— Не трогай меня! — выпалила она, отряхиваясь. — Не подходите никто!

— Роза, послушай, я никогда не причиню тебе вреда, — блондин поднял вверх ладони. — Пойдем. Я теперь просто обязан о тебе позаботиться.

Девочка вытерла слезы с покрасневших глаз и кивнула на дом.

— А сестру я там оставлю?

— Ну, если ты хочешь таскать с собой по городу труп, — сказал тот, что у дерева, — то запретить тебе не можем. Но и помогать не будем.

— Я хочу похоронить ее, — всхлипнула девочка.

— Среди нас землекопов и могильщиков нет, — ответил он, спокойно встречая возмущенный взгляд блондина. Рин тихонько спросила у своего спутника.

— У этой девочки кто-то умер?

Ответом ей был изумленный взгляд со смесью испуга и абсолютного непонимания.

— Вся семья, — уронил он, и его голос был странно… неживым.

— Ой… Это плохо.

— Рин, ты хорошо себя чувствуешь?

— Я в порядке, — осторожно ответила девушка, отводя взгляд в сторону. Мужчина взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза.

— Рин, не лги мне.

Она возмутилась. Почему это она лжет? Она же в полном порядке! Кто он такой, чтобы подозревать ее во лжи?!

— Никогда не чувствовала себя лучше! — сердито выплюнула она и попыталась вырваться из его рук, но он не позволил. — Отпусти меня!

— Как меня зовут? Назови меня по имени!

— Отпусти! — упрямо повторила Рин, отталкивая его. На них устремились взгляды всех присутствующих.

— Как меня зовут?! — прикрикнул ее спутник. Рин захотелось заплакать: ну не помнит она, как его зовут! Ну и что тут такого? Разве это повод кричать на нее?

— Не знаю я! — крикнула она, чувствуя, как закипают на глазах слезы. — Не знаю! Не трогай меня! Отойди! Я никого из вас не знаю!

Мужчина испуганно замер, отдернув руки от ее лица, словно обжегся. В его глазах появились ужас, смятение, паника. Он смотрел на нее так, словно она вдруг превратилась в какое-то страшное чудовище!

— Рин… как же так… — выдавил он тихо-тихо. Рин всхлипнула, слезы потекли из ее глаз сами собой, она развернулась, чтобы бежать прочь. Но не успела сделать и пяти шагов, как ее поймали. Рин забрыкалась, завизжала, ей стало страшно.

— Тихо! — приказал тот мужчина, который дал ей сигарету. Рин перестала вырываться и обмякла. Рыдания сдавливали горло, силы покидали тело, хотелось лечь на землю и исчезнуть. Мужчина развернул ее к себе и попытался заглянуть ей в глаза. Рин отвернулась.

— Опять? Да что ж с тобой делать? — устало выдохнул он, тянясь к ее лицу. Рин отпихнула его руку и отшатнулась.

— Что значит опять?! — вскрикнул тот мужчина с красивым голосом и странными нечеловеческими глазами. Рин заинтересованно посмотрела на того, кто удерживал ее, ей самой было интересно.

— Ну, некоторое количество часов назад, после стресса и очередного приступа она тоже не могла вспомнить ни своего имени, ни моего. Правда, вела себя менее миролюбиво, сразу за оружие схватилась.

— Чешуйчатый, ты шутишь или нет?

— Я похож на того, кто много шутит, копытный? — огрызнулся он. — У нее большие проблемы с головой. Множественные травмы, которые она перенесла в прошлом, нестабильная психика из-за пережитых стрессов, — все это сказалось на ее памяти. У нее началось кислородное голодание, до того — сильнейшая перегрузка организма. Вполне вероятно, что ее мозг поврежден. Чудо, что она вообще в сознании. Кстати, сколько уже прошло? Часа полтора? Ну ты даешь… Я расколол ее меньше, чем за две минуты, а ты уже полтора часа с ней и до сих пор не заметил, что она смотрит на всех совершенно потерянным взглядом, никого не узнает и не ориентируется в пространстве.

Пристыженный черноволосый красавец только сердито фыркнул.

— Рин, ты хоть что-нибудь помнишь?

Девушка медленно пожала плечами. Голова нестерпимо болела, ей очень хотелось лечь. Что она и сделала: не спеша опустилась на травку и осторожно прилегла. Собаки, крутившиеся все это время неподалеку, подбежали и улеглись рядом.

— Твое лицо мне знакомо. Его тоже. А вот этих я не знаю, — ответила она, кивая на блондина и девочку. — Почему они смотрят на меня так, словно я сделала что-то ужасное?

Тот, которого назвали чешуйчатым, нервно усмехнулся и объяснил:

— Кое-что ты действительно сделала.

— Что?! — ужаснулась Рин, аккуратно приподнимаясь на локтях. — Я кого-то… ударила? Поэтому эта девочка плачет?

— У-у, как все запущено… — пробормотал Чешуйчатый и обратился к своему другу со странными глазами. — Послушай, Фрис, давай на некоторое время заключим перемирие.

— Я не могу быть обязан тебе больше, чем сейчас, Ладдар, — ответил тот, которого прежде назвали копытным. Рин смотрела то на одного, то на другого, стараясь запомнить их имена. Фрис и Ладдар, значит? Хорошо.

— Значит, пока перемирие, — подытожил Ладдар. — В прошлый раз я восстановил ее память, но я не могу сделать это прямо сейчас. Ее мозг в ужасном состоянии, потребуется основательное лечение, и я проведу его сразу же, как только мы прибудем в Левадию. До этих пор ты будешь заботиться о ней. В твоих руках чистый лист. Будь очень аккуратен во всем, что говоришь и делаешь. Сейчас она не помнит никого и ничего, и ты старайся не заполнять ее голову воспоминаниями. Не рассказывай ей ни о чем, пусть у нее складывается свое мнение о каждом, кого она видит. Это необходимо, чтобы у нее не было иллюзий впоследствии и ощущения, что ее заставили чувствовать к тому или иному человеку то, чего она не чувствовала раньше. Понимаешь, о чем я говорю? Ваша светлость, вы меня хорошо слышите?

Блондин отошел от девочки и подошел к ним. Он окинул ее долгим взглядом, в котором было намешано много эмоций, но Рин смогла понять лишь одно: она ему нравится, и у него есть к ней глубокие чувства.

— Я не понимаю, что здесь происходит. Что с Рин? — встревоженно спросил он.

— Интереснейший случай. Редчайший. Ретроградная амнезия, наступившая из-за целого комплекса причин: пережитая клиническая смерть, колоссальные перегрузки организма, травмы и, вероятно, сильнейший психологический шок. Скажи, Рин, ты помнишь хоть что-то из своей жизни? Например, ты помнишь свое полное имя? День рождения? Город, где ты родилась?

Рин задумчиво рассмотрела собственные ногти. В голове было пусто и звонко, в ушах нарастал гул.

— Нет, не помню, — ответила она, безразлично глядя на столпившихся над ней людей. — Мне хочется уехать отсюда.

— Куда? — уточнил Ладдар, присаживаясь рядом на траву.

— Я не знаю. Как будто куда-то туда… — она медленно вытянула руку в ту сторону, куда ее тянуло пойти. — А вы кто вообще? Вы доктор?

— О! Как интересно. Ты знаешь о профессии доктора? Значит, универсальные знания сохранены. Ну-ка, попробуй прочитать, что здесь написано.

Ладдар достал из кармана сложенную вдвое бумагу и протянул Рин. Та повертела ее в руках, разглядела какие-то непонятные линии на ней и вернула.

— Значит, читать ты разучилась. Что такое цифра?

— Цифра? — повторила Рин, четко выговаривая каждый звук.

— Универсальные знания сохранены частично. Скажи, ты узнаешь этот предмет?

Он протянул ей какую-то длинную холодную штуковину странной формы. Она едва-едва блестела в предрассветном свете; на том месте, за которое, наверное, нужно было браться, были пятнышки крови. Рин оглядела предмет так и сяк, но прикоснуться не решилась.

— Нет. Что это?

Ладдар встал и обратился к своим друзьям.

— Ну, вы сами только что наблюдали. Чистый лист. И я убедительно прошу вас не портить его своей мазней.

— Не говорите обо мне так, словно меня здесь нет, пожалуйста, — попросила Рин, зябко ежась от подувшего ветерка, и почесывая голову притихшего пса. — Так что же мне делать?

Ладдар коротко улыбнулся ей. Зрелище не из приятных, как отметила Рин.

— Ничего, — ответил он. — Расслабься, отдыхай. Воспоминания будут возвращаться постепенно, пусть это тебя не пугает. Когда мы приедем в нужное место, я решу твою проблему.

— Почему ты хочешь сделать это? — спросил Фрис, и Рин поняла по его тону, что отношения между ними не очень хорошие. Ладдар пожал плечами и ответил:

— Много причин. Во-первых, мне, как никому другому ведомо сочувствие. Во-вторых, госпожа Рин очень важна для успеха нашего дела. Ну и, в конце концов, последнюю сотню лет я изучаю и практикую психологию и психиатрию, — ответил Ладдар, поцокал языком и добавил: — Н-да, съездил отдать письмо.

Затем он снова присел рядом и сказал:

— Давай познакомимся. Меня зовут Ладдар, но тебе лучше называть меня Кастедар, хорошо?

Рин послушно кивнула, продолжая разглядывать его.

— Странное имя. Как будто вымышленное. Хорошо, Кастедар. Мне действительно очень хочется уехать, но я еще не решила. Если я решу, я предупрежу тебя.

— Договорились. Тебя что-нибудь беспокоит сейчас?

— Голова болит. Мне хочется лежать.

— Это нормально, но, к сожалению, полежать сейчас ты не сможешь, нам нужно уходить.

Рин поморщилась и хныкнула, не было никаких сил встать. Она капризно отвернулась и уткнулась в собачий бок. Пес положил ей большую лохматую голову на живот, а она обхватила его руками. Было приятно находиться рядом с ним, словно он был частью ее самой.

«Сестра? Иди с людьми, — сказал пес. — Они помогут тебе. Не все люди злые. Эти тебя не обидят. Хотя двое из них — не люди».

«Что ты имеешь в виду?»

«Черноволосый со странными глазами — древний дух, повелевает реками, кровью земной. Его настоящий облик — большой черный конь. Мы уважаем его, он сильнейший, он добрый. А второго мы не любим. Он дух разрушения, он несет в мир смерть. Но он тоже необходим, и его мы тоже уважаем. Иди с ними, сестра, они помогут».

Рин замерла, пытаясь уместить в голове новую информацию. Получалось плохо, внутри все словно взорвалось. Она застонала, слезы снова потекли по щекам. Пес виновато заскулил, повернулся и лизнул ее в лицо.

— Рин, дорогая, — к ней обратился блондин и рухнул на колени рядом. Потянулся к ее лицу, но девушка в страхе отодвинулась, неприязненно глядя на его руку. Потрясение в его глазах почему-то беспокоило ее.

— Кто ты? — спросила она.

— Я Анхельм, — ответил он, и Рин заметила, что его голос дрожит, словно он едва сдерживает слезы. — Я тебя люблю.

При этих словах черноволосый мужчина тут же сгреб его за шкирку и оттащил в сторону.

— Тебе же сказали, чтобы ты не забивал ее мозг ничем, глупый щенок! — процедил Фрис, зло глядя на юношу.

— Что значит «люблю»? — спросила Рин. Мужчины синхронно обернулись. Фрис как будто бы облегченно выдохнул и отпустил блондина. Снова подошел к ней и опустился рядом.

— Это значит, что он хорошо к тебе относится и не желает тебе зла, понимаешь?

Рин озадаченно смотрела на них двоих.

— «Люблю», — она повторила, слово попробовала это слово на вкус. Ей понравилось звучание. Рин снова обратилась к блондину: — Прости, я тебя не люблю. Но зла тебе не желаю. Этого достаточно?

Фрис смотрел на нее с печальным изумлением. Анхельм опустил голову и не глядел на нее совсем.

— Пойдем, Рин, нам нужно идти.

— Не могу, ноги не слушаются.

— Понести тебя на руках?

Рин кивнула, и Фрис тут же поднял ее, прижав к себе. Она устало опустила голову на его плечо и закрыла глаза, чтобы не видеть этот странный взгляд, каким проводил их блондин.

Она слушала шум предрассветного города, затем рокот волн и крики чаек. Поскрипывание громадных кораблей. Компания шла молча, никто не проронил ни слова за всю дорогу. Фрис принес ее в комнату и опустил на большую кровать, где Рин тут же свернулась калачиком, закрылась одеялом и больше ни на кого не смотрела. Они говорили о каких-то делах, о полиции — что бы это ни значило — и о нападавших. На кого-то напали, вне сомнений, но Рин не было до этого никакого дела. Ей тепло, у нее нет никаких… как же это слово? Ее ничто не тревожит. Сейчас на душе хорошо и спокойно, только желудок урчит от голода, но ее обещали покормить. Почему-то ей казалось, что с этим местом, где она сейчас находится, связано что-то неприятное, поэтому ей очень хотелось уехать отсюда. Но она чувствовала, что должна остаться с Ладдаром и Фрисом, потому что так они помогут ей вспомнить, кто она такая. Не то, чтобы Рин страдала из-за потери памяти, скорее, это просто немного волновало ее, однако не доставляло никакого неудобства. Даже если была какая-то другая, прежняя жизнь, зачем к ней возвращаться? Сейчас о ней заботятся, обращаются очень бережно и добро. А эти… Пусть все решают без нее, она все равно не может ничем помочь. Рин закрыла глазки и заснула спокойным сном безо всяких сновидений.