Долг Короля

Глава 3.2

Как и было задумано, Альберту Рин оставила на попечение управляющего «Оленьим рагу», предварительно убедив, что если с этой леди что-нибудь случится, то герцог Танварри будет очень недоволен. Спустя еще полчаса они были на месте. Двенадцатый причал предназначался для крупных судов, и сейчас здесь покачивался, чуть скрипя, огромный галеон с флагами Маринея: золотая зубчатая корона, окруженная семью трехконечными звездами. Нос корабля был украшен фигурой орла с раскрытым клювом. По левую руку от Рин были огромные деревянные склады размером с трехэтажный дом. Океан рычал, словно рассерженный лев, и заглушал все звуки; свистел ветер, нагоняя на небо серо-черные грозовые тучи, поднимался шторм.

Роза сидела на лошади с Кастедаром и не открывала глаз. Рин стояла чуть поодаль и осматривала территорию. Никого не было видно, но она чувствовала присутствие множества людей, скрывшихся в темноте.

— Кис-кис-кис, — позвала Рин, сжимая револьвер. — Выходи.

Словно в ответ на ее слова, в темноте что-то зашевелилось, через полминуты в неярком свете почти скрытой тучами луны показалась фигура, которая могла принадлежать только одному человеку. Он шел неестественно прямо, медленно и не шевеля руками. Наконец он дошел до газового фонаря шагах в тридцати от нее и остановился.

— Анхельм, — прошептала Рин, давя в себе желание рвануться к нему.

— Наш товар здесь, — сказал кто-то в темноте. Девушка пригляделась и увидела, что позади Анхельма стоит человек.

— Мой тоже, — ответила она.

— Сюда ее.

Рин махнула Розе рукой, не сводя взгляда с Анхельма. Лица герцога не было видно, лишь блестели белые волосы. Девочка подошла к ней и встала рядом. Рин сжала ее плечо и медленно повела дальше. Человек в темноте шагнул чуть влево, толкая герцога вперед, и она наконец-то увидела его лицо. Широкий нос, твердые узкие губы и маленький рот. Квадратный подбородок и мощная челюсть. Фигура средняя, не похож на тех громил, что приходили по ее душу. Может ли он быть капитаном корабля? Нет, не может. Помощник? А может быть, вообще никто?

— На счет «три» передаешь его мне, — сказала Рин.

— Сначала девчонку.

— Иди на хрен и не спорь со мной.

— Ты одна. А нас много. Не будешь слушаться — пристрелим.

Рин презрительно усмехнулась.

— Вы уже пытались. Сходи в здание полиции, посмотри, что вышло. Заложника сюда. Живо!

— Да пошла ты…

— Пристрелю ее — «мама» сказать не успеешь, — рыкнула Рин, хватая Розу и приставляя оружие к ее виску. Роза захныкала и зажмурилась.

— Массам будет очень недоволен, если не станет той, ради которой он так много работал, верно?

Ответчик молчал.

— На счет «три», я отпускаю его, а ты девчонку.

— Люблю компромиссы, — согласилась Рин. — Раз… Два…

— Не отдавай им ее! — вдруг закричал Анхельм, вскидывая лицо, и тут же застонал, получив удар.

— Че разорался, осмелел?! — прикрикнул на него провожатый.

— Они убьют тебя, не отдавай! — простонал герцог и сложился пополам от боли: его ударили в живот. Рин зарычала.

— Ударь его еще раз, и ты труп. Анхельм, заткнись. Роза, два шага вперед, — приказала она, подталкивая ее револьвером в затылок.

— Давай, пошел! — провожатый ткнул герцога в плечо оружием.

Рин наблюдала, как девочка медленно идет навстречу герцогу и ждала. Анхельм смотрел на нее со страхом и осуждением, но она сохраняла каменное выражение лица. Все ее внимание было сосредоточено на темных проулках позади посланника, откуда вдруг донесся тихий и зловещий смех множества людей и звук заряжаемого оружия. Роза неуверенно остановилась, Анхельм замер.

— Иди, иди, — поторопила Рин.

— Нас убьют, — заговорила Роза, срываясь на крик. — Мы все умрем. Это конец! Ты проиграла! Ты обманула меня!

— Заткнись и иди.

Роза всхлипнула и послушно побрела, закрыв лицо руками.

— Что ты творишь?! — взмолился Анхельм. — Одумайся! Ты погубишь нас, Ри…

— Молчать! — рявкнула она, перебивая. — Заткнитесь оба, мать вашу!

Ее палец твердо лежал на курке, прицел был ровно на затылке девочки. Анхельм подошел совсем близко, до Розы ему оставалось шагов десять. Наконец, случилось то, чего она ждала: стали выходить остальные. Их было много, слишком много, чтобы сосчитать. Наверное, здесь была целая команда корабля «Белый ветер», а значит, человек двести. Они приближались, полностью уверенные в своей победе.

— Стоять! — приказала она, глядя на толпу. — Стоять, иначе я пристрелю ее!

Анхельм и Роза замерли на месте, толпа тоже почти остановилась. Это не были главари, лишь матросы и бандиты. Очередные жертвы, посланные на верную смерть. Лидер — тот, кто привел Анхельма.

— Не угрожай! — крикнул он, целясь в затылок герцога.

— Анхельм и Роза, — сказала Рин, игнорируя его, — на счет «три» вы начинаете бежать. Рин прицелилась, вздохнула.

— Три!

Они побежали. Рин прищурилась. Заложники достигли друг друга.

— Лежать! — рявкнула она и выстрелила. Пуля свистнула рядом с ухом падающей Розы. Анхельм бросился ничком и закрыл голову руками. Пуля достигла цели: главарь упал с раскрытым окровавленным ртом. Рин подскочила к герцогу и девочке, схватила обоих, поднапряглась и одним движением бросила к лошадям. Роза закричала, ударившись при падении, Анхельму повезло больше: он угодил в мягкий бок лошади. Кастедар помог им подняться и показал на укрытие. Герцог сгреб девочку в охапку и побежал за огромные ящики у левой стены склада.

«Три… два… один!» — подумала Рин. Толпа матросов взревела и хлынула на них. Раздались выстрелы. Рин кувыркнулась в сторону, уходя от пуль.

— Кастедар, давай! — крикнула она.

Соколиная песня привычно легла в руку. Взяв ее, Рин снова ощутила прилив злости, бешенство заполняло ее, жаркой волной поднимаясь от пальцев ног к сердцу и пульсируя на языке. Рядом с ней выросла черная фигура демона Смерти.

— Всех? — спросил он, окидывая взглядом бегущую толпу.

Рин кивнула и прыгнула вперед.

Толпа достигла Рин и Кастедара, стоявших спина к спине. Раздался лязг обнажаемых сабель и кортиков, выстрелы смолкли. Анхельм понял, что у них есть шанс пробраться в место безопаснее. Зажав Розе рот ладонью и схватив девочку на руки, он потянул ее в сторону открытых дверей склада. Ему наперерез бросились несколько матросов. Анхельм побежал быстрее, но понял, что не успевает.

— Рин! — крикнул он. Девушка услышала. Он увидел, как она кувыркнулась, встала на плечи одного из матросов и побежала буквально по головам, на ходу отсекая тянущиеся к ней руки. Через несколько шагов снова прыгнула и приземлилась в трех шагах от герцога. Матросы резко остановились, она перекрыла им путь. В этот момент Анхельм ощутил волну ее эмоций и испуганно застыл. Ему показалось, что от нее исходит какое-то зловещее красное свечение, но потом понял, что это блестит в свете луны кровь врагов. Он взглянул в ее глаза и вздрогнул: взгляд убийцы. Безжалостного, свирепого, но расчетливого. Леденящий кровь ужас, который внушала Рин, чувство смертельной опасности, которую она являла собой, накрыли его с головой, сковав ноги.

— Беги! — рыкнула она, вставая в боевую стойку. Анхельм не мог заставить себя пошевелиться, он остолбенел, глядя на свою возлюбленную, показавшую настоящее лицо.

— Бегите же! Ну! — взмолилась Роза в его руках. Матросы рванулись вперед, Рин взмахнула Соколиной песней. Чья-то неосторожно вытянутая вперед рука разделилась надвое, словно секущийся кончик волоса. Раздался жуткий крик, Рин нехорошо улыбнулась. Хлопнул выстрел. Она поймала пулю, словно та была надоедливой мухой.

— Анхельм! — взвизгнула Роза и хлопнула его по щеке. Очнувшись, герцог захлебнулся испуганным полувсхлипом-полукриком и рванулся в открытую дверь, едва не выронив девочку. Упав вместе с Розой на холодный каменный пол, он не мог даже пошевелиться. Увиденное поразило его сознание, в глазах снова и снова проворачивалась страшная картина разделяющейся плоти и хлещущей крови. Его замутило, дыхание стало надломленным, со свистом, голова закружилась, он был близок к настоящей истерике. Из ступора вывел крик Розы.

— Да помогите же мне! — закричала она на него. Анхельм обернулся и увидел, как Роза левой рукой пытается задвинуть здоровенный засов. Шатаясь, он поднялся и помог ей. Вместе они смогли поставить его на место, плотно заперев двери.

— Ваша светлость, присядьте, вы качаетесь, — посоветовала девочка, потирая безвольно поникшую правую руку. — Что с вами? Вы в порядке?

Анхельм непонимающе уставился на нее. В его глазах все плыло, танцевало, кружилось. Он пошатнулся и сел на пол, бессмысленно глядя перед собой.

— Ваша светлость, — позвала Роза, подходя к нему и водя рукой перед его глазами.

— Она… Что она делает? — пробормотал он.

— Спасает нас, — уверенно ответила девочка. Анхельм стеклянным взглядом смотрел на Розу. Некоторое время они молчали.

— Она была готова отправить ребенка на смерть, — неверяще выдавил он.

— Да, именно. Ваша светлость, вы в порядке?

Анхельм кивнул, Роза подошла к нему и отстегнула маленькую флягу, висевшую на бедре.

— Выпейте, это должно вас успокоить.

Герцог глотнул и тут же выплюнул и закашлялся.

— Что за гадость?!

— Эту настойку дала госпожа Эмерси. Выпейте, не обращайте внимания на вкус.

У Анхельма было такое ощущение, что он пьет огонь с кислым вкусом. Странное пойло жгло рот и чуть ли не сводило язык, но действительно: после третьего глотка его сердце умерило свой бешеный бег. Тем временем дочь губернатора достала из кармана спички и протянула герцогу.

— Помогите мне. Подожгите вот это.

Она вытащила тряпичный сверток, и когда он поджег его, бросила на пол. Сверток заполыхал, освещая часть склада тусклым неровным огнем.

— Роза, с вами все в порядке?

— Я думаю, у меня вывихнута рука, — сказала девочка, поглаживая правое плечо и осматриваясь. — Терпимо. Когда я упала с лошади, было хуже.

Герцог присмотрелся к ней внимательнее. Нет, перед ним явно был не пятнадцатилетний ребенок. Взрослая женщина с холодным и спокойным взглядом. Она смотрела на него так, словно ее совсем не волновали страшные крики за стенами склада. Словно ее нисколько не тревожили картины разрубаемых пополам людей и кровавой бани.

— Роза, неужели вам не страшно? — хрипло спросил он. Девочка криво усмехнулась, и Анхельм вздрогнул: именно такая усмешка была у Рин. Чуть полуопущенные веки, тяжелый взгляд и уголок губ оттягивался влево. Словно родная дочь. Маленькая копия Рин.

— Еще как страшно, — ответила она тихо. — Если сейчас госпожа Эмерси проиграет той толпе снаружи, нам всем конец. Сейчас наши жизни в ее руках. Мы зависим от нее. И еще, ваша светлость, молитесь, чтобы она не сошла с ума.

— Что вы имеете в виду?

— Когда на нас напали в полиции, госпожа Эмерси стала сама не своя. Она едва не убила меня. На нее что-то нашло. Она не просто защищалась от нападавших, она словно… — Роза поискала нужные слова, — наслаждалась тем, что убивала их. Вот это было кошмарно. Ваша Ирэн Эмерси — больной человек, которому необходимо лечение, и она это признала сама. Молитесь, чтобы сейчас не произошло того же. Не думаю, что тот господин, которого она называет Кастедаром, сможет ее остановить, если это случится. Уж слишком он тщедушного вида…

Анхельм кое-как поднялся и пошел к дверям. Найдя маленькую щелку между створками, он прижался и стал смотреть.

Тела лежали тут и там, кто-то был разрублен пополам, кто-то лишился конечностей, некоторые лежали с неестественно вывернутыми головами. Между ними ходил демон Ладдар. Его тело объяло белое пламя, глаза светились слепящей белизной. Он вытягивал руки, и от трупов поднимались тени, вползая в его ладони. С каждой новой тенью белое пламя вспыхивало, разгораясь все сильнее. Странное дело, но оставшиеся в живых матросы никуда не разбегались. Они бездумно лезли напролом, словно зачарованные. Рин танцевала между ними, наносила удары один за другим, слышны были лишь леденящие кровь свисты ее оружия и предсмертные крики нападавших. Свет фонаря то и дело выхватывал ее силуэт, и в эти моменты она вся сияла багровыми бликами. Ужасная убийца, которой стала милая возлюбленная Анхельма, безжалостно вырезала врагов, осмелившихся попасться ей на глаза. На ее губах играла широкая безумная улыбка, глаза зло сверкали изумрудным огнем. Ее оружие блестело и пело, разрубая тела одно за другим. Вдруг Анхельм увидел, как Ладдар оказался позади Рин. Демон обнял ее левой рукой, правой он взял руку Рин и переплел свои пальцы с ее, сжимая Соколиную песню вместе с ней.

Они словно танцевали причудливый танец. Анхельм смотрел, не в силах оторваться от этого страшно красивого действа. Вокруг них крутились черно-красные вихри, горели две пары глаз — изумрудные и слепяще-белые. Танец смерти, который он ни за что не хотел бы увидеть еще раз. Вдруг герцог понял, что звуки битвы смолкли, никого не осталось. Рин бешено смотрела на мертвые тела, ища признаки движения. Кастедар приложил ладонь к ее лбу, и она в ту же секунду обмякла в его руках, роняя оружие и теряя сознание.

— Моя девочка… Любимая моя, что с тобой?! — забормотал Анхельм, срываясь на крик и судорожно пытаясь отодвинуть тяжелый засов. Роза странно посмотрела на него.

— Вы… Простите, но почему вы называете ее так?

— Потому что он любит ее, — ответил голос позади них. Анхельм обернулся. Последним, что он видел, были странные желтые глаза, сверкнувшие в темноте.

Над ней нависало темное небо, покрытое тяжелыми тучами. С минуту она смотрела в эту зловещую черноту, не ощущая никаких желаний подняться, осмотреться или заговорить. Огромная капля упала ей на лоб. Другая на щеку. Третья угодила — в сжатые губы, заставляя их раскрыться.

— Поглоти меня, ночь… — прошептала Рин.

— Ты слишком много хочешь, — ответил голос где-то рядом. Рин приложила нечеловеческое усилие и подняла голову. Рядом стоял мужчина в черном костюме, смотрел на нее, и сжимал ее Соколиную песню. У него было странное, восково-бледное лицо. Знакомое лицо, словно она давно его знала.

— Отдай… — попросила она, глядя на свое оружие.

— Встань и возьми.

Рин отвернулась и закрыла глаза.

— Ты не хочешь узнать, чем закончилось дело?

— Какое дело? — безучастно спросила Рин. Мужчина удивленно посмотрел на нее, подошел и присел рядом. Помог ей встать. Рин поежилась под прикосновениями ледяных рук.

— Что с тобой? — спросил он, вглядываясь в ее глаза. Рин безразлично взглянула на него.

— Кто ты?

Он изумленно застыл, его глаза расширились от непонимания.

— Почему здесь так много… мертвых? — все таким же безразличным тоном спрашивала Рин, оглядываясь по сторонам.

— Ты их убила, — проговорил мужчина. Рин посмотрела на его лицо и улыбнулась.

— Соколиной песней? — она взяла из его руки свое оружие и полюбовалась на лезвие, блестящее от крови. Перевела взгляд на него. — Так кто ты? И что ты здесь делаешь?

Мужчина остолбенело таращился на нее, Рин это не понравилось.

— Что ты смотришь? Отвечай. Ты со мной? Или против меня? — лезвие Соколиной песни уткнулось в его грудь.

— Ты потеряла сознание, — ответил тот, отводя оружие в сторону. — Ты не помнишь, кто я?

— Твое лицо мне знакомо. Но я не знаю тебя.

— А ты помнишь, кто ты? — уточнил мужчина. Рин удивилась странному вопросу. Конечно, она помнит. Она же… кто?

— Ну?

Рин молчала.

— Давай, вспоминай. Как тебя зовут?

— Не помню.

Дождь хлынул. Крупные капли забарабанили по голове, Рин съежилась, обняла себя, стремясь закрыться. Мужчина вдруг приложил ладонь к ее лбу. Картинка в глазах стала тускнеть, Рин слабо взмахнула руками, пытаясь его отстранить, но все вмиг почернело.

Ей слышались голоса. Речь была слишком неразборчивой, чтобы она могла понять. Во всей речи лишь два знакомых слова: «нестабильное состояние». Вдруг ее пронзило с ног до головы странное ощущение, что она что-то забыла сделать. Очень важное. Ей нужно было кого-то спасти. Этот кто-то был… важен. Для дела? Да, вроде бы. Какое дело? Она кого-то спасала. Кто она? Она выполняла приказ. Значит, она кому-то служит. Кому? Она не помнила.

И вдруг… Мощный поток информации хлынул в ее голову, ужасные картины прошлого замелькали в глазах ярчайшими образами.

— Нет, нет… хватит! — застонала Рин. — Я не выдержу! Хватит!!

Все, что она знала о себе и о других, заполняло ее сознание, крутясь в нем, словно безумный калейдоскоп. Девушка закричала, ей показалось, что сейчас она просто умрет от боли. Нельзя в один миг впихнуть в голову семьдесят пять лет жизни! Сердце разрывалось на части от боли, которую ее снова заставили переживать: физической, психологической. Она бы схватилась за голову руками, но не чувствовала их. Она кричала, но не слышала сама себя. Вокруг был лишь фарш из воспоминаний, беспорядочно вбрасываемых в ее мозг. И точно так же резко все прекратилось. Голоса снова зашептали на странном языке, тьма рассеивалась. Рин не спешила открывать глаза. В нос ей ударил запах дождя, моря, ветра, крови, металла, табака и мокрой ткани. Чьи-то руки держали ее.

— Открывай глаза, — приказал голос. Рин послушалась. Над ней склонился Ладдар, обеспокоенно смотрящий на нее. Демон поддерживал ее за спину. Рин тяжело уронила голову на его плечо, слезы потекли из глаз сами собой. Ей было плевать, что она ревет в жилетку демона Смерти, который еще недавно хотел ее убить. Давно она не чувствовала себя настолько… освежеванной.

— Терпеть не могу, когда меня обливают соплями, — предупредил Ладдар, отстраняя ее. — Понятия не имею, что сейчас с тобой произошло, но твоя черепушка совершенно точно нуждается в лечении. И это лечение мы тебе обеспечим, как только окажешься в Левадии. А сейчас у нас нет времени горевать. Поднимайся.

Она утерла слезы и попыталась переключиться на что-то другое.

— Где Анхельм? — тихо спросила Рин, с содроганием оглядывая результаты своей работы. — Ты проводил его в безопасное место?

— Они с девчонкой должны быть внутри того здания. Пойдем.

Рин поднялась, опираясь на руку Ладдара, и побрела к складу. Двери оказались заперты.

— Анхельм! Это я! Открой! Уже все хорошо! — она стучала по дверям, пытаясь выхватить среди рычания волн и шума дождя хоть один другой звук.

— Анхельм! Роза!

— Рин… — позвал Кастедар.

— Ты там? Ответь!

— Рин, остановись! — приказал демон. — Там внутри что-то происходит, но я не понимаю что именно. Странное ощущение, словно кто-то путает следы. Где-то должен быть еще один вход…

Рин почувствовала, как зарождается новая волна паники и сглотнула. Она побежала вдоль огромного здания, отыскивая другую дверь. И нашла. Дверь выходила на Вторую Портовую линию, была открыта, и из нее валил дым. Из склада тянуло вонью горелых тряпок, где-то в глубине полыхало пламя. Рин забежала, закрыв нос рукавом, и огляделась: никого не было. Помимо свертка, который Рин дала Розе, горели два огромных деревянных ящика с нарисованными на них бутылками. Раздался звук треснувшего стекла, огонь вспыхнул с новой силой, прогремел взрыв и полетели осколки. Рин отскочила назад и бросилась на улицу.

— Я не могу пройти! Пожар! — крикнула она Кастедару. Демон оттолкнул ее прочь и бесстрашно вошел внутрь.

— Жди, — бросил он. Минуты ожидания показались Рин часами. Наконец, Кастедар вышел, стряхивая с плеч и волос пепел.

— Никого и ничего.

Рин схватила его за руки и приложила одну к своему лбу, другую — к сердцу.

— Ищи! — взмолилась она. Ладдар устало вздохнул и с сомнением посмотрел на нее. Через мгновение его глаза снова засветились белым, кожа покрылась чешуей. Рин почувствовала знакомое ощущение сдавливания. Время тянулось, Ладдар долго ничего не говорил и смотрел словно бы сквозь нее.

— Кто-то пытается блокировать меня, — удивленно пробормотал демон. — Силен! Но я-то сильнее. А ну, пошел прочь!.. Нет, все равно ничего не видно. Я не знаю, где он. Может быть, он без сознания. Он лежит на каменном полу. Пахнет выпечкой и… жареной рыбой? И еще один запах. Девчонка рядом, я чую ее. Комната пахнет так же, как девчонка, похоже, это какой-то домашний запах. Ты выдержишь, если я попробую заглянуть в его память?

У Рин не было сил ответить, она лишь кивнула. Сердце колотилось, будто грозило проломить грудную клетку, а шум в ушах — оглушить, в глазах потемнело, она жадно хватала воздух, словно тонула. Прошло много времени, прежде чем Ладдар сказал:

— Желтые глаза. Сиреневая кожа. Синие волосы. Откуда здесь еще один аирг?

Он отпустил ее, и Рин рухнула на колени, как подкошенная. Тяжело дыша, она подняла голову и пролепетала.

— Рейко…

Демон непонимающе нахмурился.

— Рейко — это экономка семьи губернатора. Она из аиргов. Сильный, очень сильный маг. Так значит, это она за всем стоит?

Демон зашипел сквозь зубы. Схватив Рин под руки, он встряхнул ее.

— Ты можешь идти? — спросил он.

— Да. Уже все нормально. Ладдар, я умоляю тебя, найди Фриса. Пожалуйста! Я одна поеду в поместье, я справлюсь, но мне нужен Фрис. Прошу тебя!

— Рин Кисеки, ты понимаешь, какая ответственность лежит на тебе? Если ты провалишься, даже смерть тебе не поможет, гарантирую.

Рин только кивнула.

— Найди мне Фриса, и все будет хорошо.

Не дожидаясь ответа, она хлопнула возмущенного демона по плечу и побежала туда, где остались их лошади. Вскочив на свою гнедую ленивицу, сказала:

— Хоть раз перейдешь на рысь, и я пущу тебя на котлеты, поняла?

Лошадь, похоже, поняла, потому что поднялась с места в быстрый галоп.