Дом и два жениха в придачу

Глава 11

Студенты потоком сновали туда-сюда, и мне приходилось лавировать в их потоке, чтобы поднять по лестнице. Недаром же наш университет – один из крупнейших в Руде. Гордиться этим сейчас не получалось, тем более мне дважды наступили на ногу и серьезно заехали локтем в бок. Но на третьем этаже я наконец смогла вздохнуть спокойно и отправилась к нужной двери.

Портреты именитых профессоров начинались на лестничной площадке и перетекали на стены коридора, я невольно притормозила и стала искать среди них бабушку Риту. Надо же, сколько раз пробегала здесь и ни разу толком не вглядывалась в изображения. Но и полутемные коридоры этому не особенно способствовали. Естественный свет сюда почти не попадал, а магические светильники разжигали к приезду комиссий. К ним же старались разогнать студентов по аудиториям, потому все портреты я видела разве что мельком.

Сейчас шла нарочито медленно, вчитывалась в таблички под тяжелыми рамами, и только благодаря им заметила госпожу Астрид Вильхоф. Неизвестный художник изобразил ее в самом цвете лет, я бы никогда не соотнесла эту статную, светловолосую даму с улыбчивой бабушкой, которую знала. Но при тщательном рассмотрении она здорово напоминала Тилля, чувствовалась одна порода. Тот же высокомерный взгляд, чуть нахмуренные брови, прямой нос.

Обычный портрет, никаких подсказок. Да и глупо было надеяться, что где-то на нем зашифрованы координаты записной книжки. Но я не сдавалась, осмотрела его еще раз, затем – соседние, и только тогда робко постучала в дверь кафедры.

Вполне возможно, что все сотрудники тоже на обеде, и я зря сюда поднималась. На стук действительно не отреагировали, я выждала для верности пару минут и уже собиралась уйти, как дверь медленно отворилась и из-за нее выглянул господин Нестеров, один из аспирантов.

— Белокосова? – недовольно нахмурился он. – Что-то хотели?

По его интонациям было понятно, что мне немедля следует это что-то перехотеть и зайти в другое время, но соседство с фейским мухомором изрядно закалило мои нервы.

— Ах, вы знаете, — я подошла ближе и подставила носок туфли в дверную щель, — госпожа Вильхоф скончалась?

— Знаю, — с еще меньшим энтузиазмом ответил Нестеров и пригладил и без того зализанные волосы. Также, как и Тилль, он не признавал парикмахерских, но шампунями пренебрегал, считал, что гладко зачесанные назад темные волосы придают ему шарм.

— Я бы хотела подготовить небольшую статью для студенческой газеты о ее жизни и работе. Вы ведь не откажетесь помочь с материалами?

На этом он явственно скривился, затем отошел в сторону, пропуская меня внутрь. Еще бы: вдруг это от декана поручение? А если и нет, то у того возникнут вопросы, отчего аспирант Нестеров препятствует написанию статьи о знаменитом профессоре?

— Вам бы с госпожой Крыжевской поговорить, — промямлил он мне в след. – Они очень дружили с Вильхоф.

— Обязательно, — заверила я и уже просочилась внутрь аудитории. – Но пока я бы хотела осмотреть рабочий стол госпожи Астрид, заодно проникнуться атмосферой места, где она трудилась!

— Чаще всего в библиотеке. Госпожа Вильхоф не любила сидеть в одиночестве, — это он произнес с явным осуждением, а также попытался неловко загородить спиной свой обед, разложенный на одном из столов. Хотя, прячь не прячь, а луково-копченый запах достал меня и здесь. – Все была в суете, движении, среди учеников и аспирантов. Я еще застал последние годы, когда она преподавала.

— Но где-то же она проверяла работы студентов и хранила свои записи?

Нестеров указал на стоявший в самом центре стол, такой большой, что сошел бы за два стандартных. На нем сейчас лежали папки с материалами и стопы тетрадей, а еще – несколько горшков с кактусами. Это и неудивительно, Степан Сергеевич нынешний преподаватель старорудского и завкафедрой, любил их нежно и страстно. Хвастался, что дома собрал целую коллекцию, а на работе держал те, которым пока не нашел места.

Рыться в его столе было неприлично, да и вряд ли Степан Сергеевич так дорожил воспоминаниями о профессоре Вильхоф, что оставил себе записную книжку Крыжевской. Я бегло осмотрела и стоявшие вдоль стен шкафы, задала Нестерову несколько бессмысленных вопросов, затем все же поинтересовалась:

— А вещи? Не могла ли Астрид оставить что-то здесь?

— Шутите? Степан Сергеевич каждый семестр устраивает генеральную уборку, у него и неучтенный листик не заваляется, не то что профессорские вещи.

А сейчас он уехал в Снежеград на научный симпозиум, именно потому Нестеров и решил уединиться с колбасой и луковицей на кафедре. Я же расстроила их свидание, за что ежесекундно удостаивалась укоряющих взглядов. Впрочем, кто же виноват, что Нестеров так не любит нашу столовую? Да и мне деваться некуда: если Тилль первым отыщет записную книжку, то ехать мне к матушке и новым женихам.

От отчаяния я еще пару раз обошла кафедру по кругу, разглядывая шкафы и стены, заодно сделала несколько заметок в блокноте. Вдруг и в самом деле статью сочиню, не такая уж глупая с ней затея. Астрид была выдающейся женщиной и специалистом, пусть и никудышней бабушкой. Проводи она больше времени с Тиллем, тот бы не вырос таким невозможным!

— А вы знаете, — Нестеров подошел ко мне с толстой папкой в руках, — мы тут тоже готовили материалы о госпоже Вильхоф. Думали сделать небольшую стенгазету о ней, собрали все, что нашли.

Я поблагодарила его, взяла папку и уселась на свободный стул для посетителей, разложив материалы на коленях. Нестеров бросил отчаянный взгляд на порезанную колбасу и краюху черного хлеба, но все же не стал спорить и выпроваживать меня.

В папке оказалась целая стопка газетных вырезок, которые я бегло просмотрела и несколько фотокарточек. Говорилось там то, что я и так знала: госпожа Вильхоф жила в Тергороде с рождения, поддерживала крепкую связь с Норнгом, была замужем, поздно родила дочь, потом овдовела. Дальше честно трудилась в университете до самого выхода на пенсию. Автор ряда научных работ и учебников, профессор.

На фотоснимках было заметно, как старела Астрид и с какими учеными была знакома. Нашелся снимок и в компании министров, после вручения государственных наград. Что странно, среди прочих на груди Астрид виднелся золотой крест «За заслуги перед царством Рудским». Рядом с ним виднелась аналогичный орден из Норнга, хотя в их наградах я разбиралась куда хуже. И за какие же заслуги госпожу Вильхоф решили так одарить?

***

— Тревожно мне, — вздыхал Макарушка, пока Тилль вел машину по узким улочкам Тергорода. – Оставили Ярину Вячеславовну одну-одинешеньку…

— Помилуйте! Она в университете, среди толпы таких же студиозусов. К тому же обучена стрелять из винтовки и револьвера, вы знали?

— Как не знать, когда туда почти всех девиц гоняют? Матушка моя и вовсе в стрелковом клубе состоит, ходит туда с подругами каждую пятницу. А раз в месяц у них вечера иноземных диковин. Давеча испытывали хиньские сюрикены, она после того выписала и себе набор из Снежеграда. Как думаете, может и Ярине Вячеславовне такой подарить? Она барышня прогрессивная и на экзотику падкая. Вот вас так взглядом и оглаживает.

Тилль хмыкнул на его замечание. «Экзотикой» его и раньше называли, а многие девушки хотели и сойтись поближе из чистого любопытства. Все же настоящие феи почти перестали заглядывать в людские земли, а если и да, то маскировались под людей. Четвертинки же сохраняли куда меньше черт магического народа, но все равно выделялись в любой толпе. Тем удивительнее, что матушка в свое время нашла где-то чистокровного фея. Но сама она об этом не рассказывала, а Тилль предпочитал не спрашивать. Какое ему дело до залетного молодца, который бросил его еще до рождения? Тем более отец у него уже был, пусть и не кровный, зато настоящий и заботливый.

Что его по-настоящему задевало, так это внимание Макара к Белокосовой. Та, может, и аферистка, но своя. Этот же так и лип к ней со своими цветами и сюрикенами.

— Или, думаете, слишком? – продолжал Тихомиров. – Все же барышня, веер с журавлями как-то уместнее. Поди пойми, что ей понравится.

— Норнгская шифровальная машина. Уверен, такой подарок разобьет ее сердце.

— Так их разве купишь, — печально вздохнул он. – И ходят слухи, что математики снежеградские уже подобрали к тем машинам код. Фарузы тоже хвастаются, но им веры меньше. И толку в той машине, когда уже все коды знают?

— Ничего не могу сказать, — Тилль подался вперед, выглядывая удобный карман для парковки. Честное слово, лучше бы пешком дошли, чем столько сил потратил на маневры. Но Макар упирался и норовил ускользнуть к Ярине, запихнуть его в мобиль оказалось куда проще, чем вести.

Все же Руда – удивительное государство. Личный транспорт они не признают, все надеются продержаться на поездах и трамваях, зато норнские шифровальные машины будто все за вечерним чаем обсуждают. С другой стороны, Тергород – приграничная земля, здесь поимка вражеских лазутчиков случается чаще ярмарок, оттого все шпионажем и интересуются. Или это Тиллю так повезло нарваться на разностороннюю Ярину, а Макарушка уже пытается ее уровню соответствовать?

Пока думал над этим, Тилль все-таки смог пристроить мобиль в небольшом кармашке неподалеку от банка братьев Семирядьевых. Вряд ли там хранилась та самая книжка, зато можно было разузнать о других делах Астрид.

— Надо будет у Ярины Вячеславовны спросить, — продолжал Тихомиров, когда они уже вышли на улицу. – А для того – в ресторацию ее позвать. Вон та через дорогу выглядит весьма презентабельно.

«Золотая голубица» занимала здание напротив банка и явно знавала лучшие годы. Фасад у нее потрескался, вывеска изрядно выцвела и даже по скромным Тергородским меркам выглядела устаревшей. Еще в ней будто переписывали название и до «голубицы» было другое созвучное слово, на него же намекала и разбитная девица в обрывках одежды, нарисованная рядом. И пустой зал, различимый через большие окна кричал о том, что местные обходят ресторан десятой дорогой. Возможно, тем как раз таки «голубица» и не пришлась по нраву.

— Макар Григорьевич, — не выдержал Тилль, — не в обиду будет сказано, но вам бы другую девицу себе поискать. Попроще и покрепче. Ну не пара вам с лесопилкой Ярина Вячеславовна.

Тот вначале изогнул брови, затем переменился в лице и поджал губы, как обиженный ребенок.

— Ох не думал, что соперниками станем, господин Лайтнер! – выдал он. – Но знайте, я от своего не отступлюсь, буду за Яриной ухаживать до ее полного согласия или отказа.

«Да она уже не знает, как тебе отказать, малохольный!» — вертелось на языке. Но почему-то обижать Тихомирова не хотелось, поэтому Тилль только кивнул. Соперники, так соперники. Тем более шансов заслужить расположение Белокосовой у них примерно одинаково. И даже по одинаковым причинах: знакомство с Яриной не задалось у обоих.

Не больно-то и хотелось, конечно. На нее взглянешь – и сразу мурашки по коже, а уж как говорить начнет, особенно о своем старорудском…

— Чему вы так мечтательно улыбаетесь? – спросил Тихомиров.

— Вспомнил кое-кого. Идемте.

После этого Тилль решительно зашагал к дверям банка. Если верить нотариусу, то здесь у Астрид хранились сбережения и еще имелись две ячейки для ценностей. Сумма там скопилась немаленькая, но и не заоблачная. Процентов от нее вряд ли хватало на содержание дома, но остальное Астрид, наверное, покрывала пенсией. Иначе к ней возникало много вопросов.

В банке их встретили на пороге, притом лощеный сотрудник побежал прямиком к Тиллю, игнорируя шкафообразную фигуру Тихомирова. Тот же смял в руках шляпу, но решительно последовал за ними, как будто в самом деле интересовался делами Астрид. Возражать Тилль не стал: не те суммы в его наследстве, чтобы делать из них тайну. Да и новоявленного «соперника» лучше держать на виду.

— …как мы рады вашему визиту! – бормотал один из служащих, обращаясь к Тиллю. – Госпожа Вильхоф была нашим давним и излюбленным клиентом, надеемся, что и вы продолжите семейную традицию сотрудничества с банком братьев Семирядьевых!

— Все возможно, — уклончиво ответил он. В конце концов, вдруг и правда решит оставить часть наследства в рудском банке на случай поездок сюда? И процент здесь был немного выше, чем в Норнге. – Пока что мне бы хотелось заглянуть в ячейки.

— Да-да, конечно! – тут же ответил ему другой служащий, в костюме подороже, после чего повлек Тилля за собой в дальний конец зала.

Посетителей в банке было немного, да и над большей частью касс и кабинетов висели таблички «Обед». Тилля, видимо, посчитали достаточно важным клиентом, раз решили отступить от правил и пожертвовать перерывом. Да и он не собирался злоупотреблять хорошим отношением служащих и надолго здесь задерживаться.

Сам спуск в хранилище прятался за толстой дверью, которую охраняли двое дюжих молодчиков. По Тиллю они едва мазнули взглядами, Макара и вовсе посчитали чем-то вроде мебели. Тот также сжался и постоянно бубнил о своей лесопилке и целебном тихомировском воздухе. А еще — грибах, которые уже наверняка пошли, да в таких объемах, что деревенские их прямо на телегах вывозят.

Служащие невпопад поддакивали ему, пытались отстранить и подобраться к Тиллю, но на узкой лестнице это было непросто. В конце концов они добрались до следующей двери, открыли его двумя ключами одновременно и первыми вошли внутрь.

Внутри хранилища вместились только массивные стальные шкафы, небольшой столик и очередная дверь. За ней, видимо, прятались денежные средства и слитки драгоценных металлов, но туда посторонних не впускали. Ячейки же сдавали клиентам банка, неугомонной Астрид принадлежали сразу две. Зачем они ей при таком защищенном доме – большой вопрос, но у бабули определенно были свои секреты.

«Старший» из служащих протянул Тиллю ключи от его ячеек, затем деликатно отошел в сторону. Макар топтался рядом и тяжело дышал, не зная, куда себя деть. Его массивная фигура поглотила все пространство, отчего то теперь сжималось и рябило красным, в тон тихомировскому костюму.

Внутри первой ячейки лежала массивная резная шкатулка, наполненная украшениями. Не особенно дорогими, но и не бижутерией. Несколько цепочек, браслетов, камея и кольца. Притом, мужские и откровенно фейские, целых семь штук.

— Хотя бы не портки, — пробормотал Тилль себе под нос.

— Мы с матушкой как-то приценивались к итилийским в Снежеграде, и, скажу я вам, не такое уж плохое наследство! — подал голос Тихомиров. – Особенно если с пиджаком и жилетом комплектом. Хотя по мне костюмы от Ольховской швейной мануфактуры и удобнее, и куда дешевле.

Тилль не стал посвящать его в детали вчерашней находки, потому только кивнул. Надо бы запомнить название этой мануфактуры, чтобы случайно на нее не нарваться. Все же вкус у Макара был специфическим даже для рудской провинции.

Во второй ячейке обнаружился сверток, на счастье, слишком тяжелый и твердый для одежды. Под слоем упаковочной бумаги там скрывались обычные книги, слегка потрепанные и выцветшие, кое-где прошитые прямо по корешку, чтобы не разваливались.

— «Мой дикий и нежный фей» — прочитал Макар одно из названий. – «Страсть в холмах и туманах», «Фейское несчастье для ведьмы». Что ж, сбылось ваше желание: здесь не портки.

И на том спасибо, конечно, но зачем снимать недешевую банковскую ячейку, чтобы хранить в ней сомнительные дамские романы? Тилль повертел их в руках, раскрыл, полистал. Вдруг где-то вложены те самые «ключи», которые ему показывала Ярина? Но книги оказались самыми обычными, кроме того – библиотечными, о чем сообщали крупные синие штампы.

Тилль собрал книги в стопу, попросил убрать шкатулку на место, после чего отправился на выход. Чем больше он узнавал о жизни Астрид, тем больше странностей в ней видел. Самое обидное, что пока даже не знал, что они из себя представляют: зашифрованные послание или же старческое слабоумие? Вдруг она на склоне лет просто двинулась умом, этим и объясняются тайники с фейскими штанами, странное завещание и чары на доме?

Погруженный в свои мысли, он медленно поднимался к выходу из хранилища, затем попрощался со служащими, обещал заглянуть чуть позже и разобраться со счетом. Макар неизменно шагал следом и изредка вставлял свои реплики, на улице же глубоко вздохнул и потер платком лоб.

— Не люблю замкнутых помещений. Стены давят, дышать нечем, уф!

— Остались бы снаружи, — пожал плечами Тилль.

— И бросить вас без дружеской поддержки? – Макар развернулся к нему и изумленно поднял брови. – После того, как вы помогли мне в трудный час и не оставили без крыши над головой?

Тилль бы даже проникся его словами, если бы пригласил Тихомирова из сострадания, а не из желания насолить Ярине. Хотя за этот поступок он уже поплатился, обретя громадного и шумного компаньона для поисков. И еще соперника, да.

— Нам с «фейским несчастьем», — потряс он стопкой книг, — не так уж нужна поддержка.

На это Макар тяжело вздохнул и понурился. Отец небесный свидетель, еще немного, и Тилль лично затолкает детинушку в мобиль и отвезет к матушке. Вот права Глаша: рано было этому птенчику покидать гнездо. А ведь он немногим младше Тилля, и уж точно старше Ярины, зато ведет себя точно несмышленый ребенок.

— Смотрите-ка, — внезапно оживился Макар, — вот служащий из банка куда-то спешит.

Тилль проследил за его рукой и действительно заметил, как от банка шустро удалялся мужчина в темной куртке. Тот ли это служащий, что провожал его в хранилище или нет, с такого расстояние не разобрать. Да и чего волноваться? Обед же, это они перекусили в университетской столовой, а человек с самого утра на ногах, вполне мог проголодаться.

— Подозрительно так! – продолжал нудеть Макар. – Только мы в ваши ячейки заглянули, как он побежал кому-то докладывать.

— Не перегибайте, кому там интересны книги Астрид?

В этот момент мужчина резко остановился, а Макар утащил Тилля дальше за развесистую тую. Ну точно подросток, который решил поиграть в шпионов. Служащий тем временем затравленно оглянулся, убедился, что за ним никто не наблюдает, затем скрылся в переулке.

— Надо за ним проследить! – всполошился Тихомиров и чуть было не ринулся в погоню, но Тилль успел схватить его за рукав.

— Угомонись уже. На обед он идет, а прячется, чтобы начальство не отругало.

— За обед в обед? Нет, тут дело нечисто!

Тилль понял, что уступить будет проще, чем переубедить его, поэтому пропустил Макара вперед и отправился следом, держась на почтительном расстоянии. В крайнем случае сделает вид, что просто прогуливается по Тергороду, ищет себе подходящую лавочку под липой, чтобы приобщиться к бабулиному книжному наследству.

Со слежкой у Макара было откровенно плохо. Он то крался по тротуару, то делал короткие перебежки, вызывая недоуменные взгляды у прохожих. Один раз чуть не сбил головой цветочный горшок, подвешенный на стене дома. Но служащий буквально чудом не замечал «хвост» и все также спешил к неведомой цели.

Покружив по улочкам Тергорода, он выбрался на площадь перед университетом и заскочил внутрь черед боковой вход. Они с Макаром поспешили следом, но к тому моменту небольшой коридор оказался пуст. А носиться по кабинетам и стучать во все, интересуясь банковским служащим – странный поступок.

— Упустили! – вздохнул Тихомиров и снова протер лоб.

— Сейчас как доложит кому-то о моем наследстве, выдаст страшный секрет, — Тилль с иронией потряс томиками романов. – Не нагнетай, мало ли, какие у него дела в университете. Не нагнетайте, — поправился он. – Извините, вырвалось.

— Ничего, — Макар еще раз огляделся и поплелся дальше по коридору, — давай уж на «ты», для скорости переговоров.

Тилль кивнул и пристроился рядом.

— Никак к Белокосовой собрался?

— Надо же проверить, как там Ярина!

— Не завалило ли ее артиклями? Или боишься, что компот в столовой оказался испорченным? Заглянем лучше в вечернюю школу, а потом на рынок.

В школе их любезно встретили и объяснили, что для поступления нужны документы и личное присутствие ученицы, далее ее готовы взять хоть завтра. А раз ни первого, ни второго они не могли предоставить, то до встречи, господа, не смеем вас задерживать. Так что пришлось распрощаться со строго дамой-секретарем и отправляться за продуктами.

Вообще-то насчет рынка Глаша оставила четкие рекомендации: сходить туда до десяти часов и обязательно взять с собой Ярину, после чего тяжело повздыхала и сунула Тиллю длинный список. Он не стал возражать, но и не особенно вникал в детали. Потом разберется. До обеда Ярина все равно была на лекциях, а он общался с другими профессорами, интересовался жизнью Астрид. С кем дружила, куда ходила, чем занималась на работе. О ней отзывались с неизменным восторгом, хвалили недюжинный интеллект и познания в древних языках, чуть сдержаннее высказывались о характере и привычках, многие отмечали их дружбу с Крыжевской, на этом все. Ни одной фразы о родственниках Астрид, даже о дочери.

Гостей она принимала часто, в том числе – студентов, многие, как и Ярина, помогали бывшему профессору по хозяйству, другие же просто заглядывали время от времени. Кто-то из них несколько лет назад подарил ей тех самых котов. Кто именно – Тилль так и не узнал, как и причины, по которым их назвали настолько странно.

Макар все еще бормотал под нос и порывался сбежать на поиски Ярины, но постепенно сдался и согласился посетить рынок. По счастью, он знал его расположение и отвел Тилля кратчайшей дорогой, дворами и переулками.

Торговые ряды встретили их запустением и остатками негодных овощей и рыбы, сваленными в огромные контейнеры для мусора. Запах стоял соответствующий, а еще здесь бродили стаи собак, недобро поглядывающих на конкурентов.

— Ничего, — заверил Макар, — там дальше есть продуктовые лавки. Цены чуть выше, зато и закрываются позже.

Тилль кивнул ему и позволил выйти вперед, сам на ходу развернул Глашин список. Буквы она выводила старательно, но разобрать некоторые все равно не получалось из-за странного написания и ошибок. Вот кому нужно в шифровальщики. Заглянувший к нему через плечо Макар тоже ничего не смог разглядеть, хотя несколько раз поправил и протер очки.

— А давайте просто возьмем продуктов, как для обычного ужина, — предложил он. – Правда, я в этом несилен, обычно матушка сама все закупала и готовила.

— Угу.

Признаться, Тилль тоже не был силен в ужинах. Ему готовила домоправительница, а все необходимое привозили прямо домой. Изредка он закупался чем-то вне этого меню, но специалистом определенно не был.

Впрочем, бежать в университет и выдергивать Ярину с пар ради продуктов – плохая идея. Да и что они, два взрослых мужика, не справятся с такой простой задачей?

Макар уверенно повел его к еще открытым лавкам, все же бывал в Тергороде чаще и лучше ориентировался. Первая же встретила их красивыми рядами овощей и фруктов. Торговка там широко улыбалась и болтала без умолку. Проблемой ужина она прониклась и за считанные минуты набила овощами две холщовые сумки.

Тилль без торга расплатился с ней, после чего обрадованная хозяйка всучила ему пучок зелени и стручок какого-то перца. В следующей лавке они купили вполне сносный хлеб, еще чуть дальше – молоко и творог. Сырники у Глаши чудесные, вдруг еще приготовит?

— Нужно еще цветов купить, — заметил Макар и стал разглядывать букеты в ближайшей лавке. – Ярине Вячеславовне приятно будет.

— Думаешь, у нее уже прошлые завяли? – Тилль тоже встал рядом с Тихомировым и заглянул на ассортимент. – Брось, этими метелками разве что козу откармливать, девушкам хочется чего-то более изысканного или практичного.

— Ну все равно хочется ее порадовать.

Тилль закатил глаза и потащил Макара в сторону, хотя тот канючил и рвался непременно осчастливить Белокосову подарками. В конце концов Тилль не выдержал и ткнул пальцем в подходящую лавку, подарок оттуда точно будет лучше унылых тергородских букетов. Владелец легко согласился упаковать его как следует и обвязать бантом. Вышло не хуже цветочного снопа и куда практичнее.