Дом и два жениха в придачу

Глава 23

Стоило ему закрыть дверь гостиной, как Тилль перестал улыбаться и ускорился.

Надо было прислушаться к Глаше. Как там она говорила? «Вряд ли бабушка так хорошо о вас думала, что неразрешимую загадку оставила»? А он, идиот, не воспринял ее слова всерьез. Астрид действительно оставила ему подсказку на самом виду, нужно было только не изворачиваться, а трезво посмотреть на происходящее.

И подумай Тилль об этом, не оказался бы в такой глупой ситуации и не впустил преступников в свой дом. Жаль, понял это поздно, когда они уже вошли под защитные чары. С пирогом.

Будь Тилль один, смог бы сбежать, но что делать с Ярой и Глашей? Оставалось только тянуть время и надеяться на помощь магического управления. А вдруг все же ошибка? Не так понял знаки и зря переполошился? Ну что, прослывет пугливой барышней, не велика потеря.

Он в считанные минуты взбежал на второй этаж и влетел в комнату Макарушки. Тот оказывается, переодевался и при виде Тилля молниеносно натянул на себя покрывало с кровати, точно стыдливая девица. Кольнула злорадная мысль: ага, значит, не так уж приятно, когда к тебе вламываются без стука!

Но пока Тилль был слишком занят другим.

— Тебе нужно собраться и тихо выйти из дома через заднюю дверь, а дальше – бежать к дачникам, — выпалил он.

— З-зачем? – заикаясь спросил Макар и потер глаза. Тилль же подумал, что впервые видит его без очков, и лицо его кажется куда серьезнее и грубее. Наверное, Тихомиров просто не успел их надеть.

— Свяжешься оттуда с магическим департаментом и попросишь прислать сюда отряд, скажешь объявилась торгующая заклинаниями банда. Пригрозишь международным скандалом и отсутствием бревен на баню.

— Что случилось? Может я смогу помочь? – продолжал он.

Но Тилль помотал головой и уже спешил к двери, время серьезно поджимало. Только бы Макарушка в точности выполнил его просьбу и не попался. Глупо просить его, такого шумного и нелепого, но другого шанса спастись у них не было. А Макарушку гости еще не видели, могли и вовсе не догадываться, что он живет здесь. Значит у него все шансы выбраться из дома незамеченным и вызвать подмогу.

Обратно на первый этаж Тилль несся, прыгая через ступеньку, там выхватил у Глаши горячий чайник и с самым гостеприимным видом понес его в гостиную. Бледная девица, Скворцова, кажется, все также сжимала в руках свой пирог, а Крыжевская раскатисто смеялась и рассказывала о каких-то проделках своих студентов.

Ярина вежливо кивала ей и расставляла по столу чашки и пустые блюдца. Посреди всего этого поблескивала полупустая вазочка с подсохшим печеньем, таким неаппетитным, будто оно и при Астрид выполняло чисто декоративную роль.

Удивительно, что из всего приготовленного к ужину Глаша вытащила только это, но задавать вопросы Тилль не стал. Тем более у гостей с собой пирог, не похвастаться же они его притащили?

— …и вот представьте себе, ухитрились обложки от учебников по истории магии наклеить на свои детективы! Думали, не замечу! Я тут же опустила очки на нос, они же только для близи, вдаль я до сих пор вижу отлично, и говорю: а теперь, голубушка, прочитайте нам третий абзац сверху. А она как покраснеет!

— Пелагея Игоревна, — включился Тилль, затем устроился между ней и Ярой, — а вы не знали, почему Астрид не любила феев?

— Так понятно почему, — снова раскатисто засмеялась Крыжевская. – Она же вся такая неземная, возвышенная, погруженная в свои древние тексты, руны и суффиксы. И тут ее дочка приносит в подоле полукровку. Есть с чего разлюбить феев.

— Но она не бросила заниматься их языком, наоборот, весьма в нем преуспела, да и в целом не отвернулась от их культуры.

Даже не поленилась снять целую банковскую ячейку для романов о них. Но об этом Тилль не стал говорить вслух и сам пока слабо понимал, зачем те нужны. Наверное, в тот момент Астрид снова подумала о нем слишком хорошо.

Крыжевская на это только развела руками и пододвинула к себе чашку чая, потянулась было руку к печенью, но так и не притронулась. А ее приятельница Скворцова все также прижимала к себе пирог, подтверждая опасения Тилля.

Он повернулся, поймал мрачный взгляд Глаши и едва заметно кивнул на Яру. Та в ответ дернула веком. Поняла все? Да наверняка, соображает она куда лучше всех их вместе взятых. Потому и осталась стоять возле входа, как приличная прислуга, а не села за стол, как всегда делала раньше.

— Глашка, — Тилль повелительно махнул рукой, — принеси нам чего-нибудь к чаю. Окорока нарежь и сыра, хлеба… Может, заодно, выпить что найдешь.

— Так чай на столе, чего ж пить еще? – с невинным выражением поинтересовалась она. – Вы заварки лейте поменьше, и не надо будет водой воду запивать.

Тилль прикрыл лицо ладонью, затем повернулся к Яре и проговорил:

— Проконтролируйте, Ярина Вячеславовна, вашими стараниями она в нашем доме оказалась.

— А вашими… — со злостью начала она, но Тилль осторожно наступил ей на ногу, обрывая признание о Макаре, — только комары, которых через открытые окна запускаете. Глашенька, между прочим, прекрасный, светлый человек!

— Вот и проконтролируйте своего человека, чтобы принес, что нужно и порезал аккуратно.

Яра еще раз стрельнула по нему взглядом, затем отправилась к выходу, пропустив вперед Глашу. Тилль же пододвинул к себе чашку с чаем и беззаботно откинулся на спинку дивана. Столько событий за один короткий день! На Ярино место запрыгнул светлый кот и боднул Тилля головой, как будто хотел приободрить.

— Эх, Астрид, как же безвременно ушла! – вздохнула Крыжевская и еще глотнула чай, точно тот был крепким коньяком. Хотя Глаша в этот раз заварила его отвратно, до бледно-желтого цвета и мерзковатого кислого вкуса. Даже непонятно, как добилась такого эффекта.

— Может оно и к лучшему, — вздохнул Тилль. – Она последнее время совершала много странных поступков: условие в завещании, любовные романы в банковской ячейке, тайник с фейскими штанами…

Он сам не понял, почему это ляпнул, но Крыжевская внезапно благосклонно закивала.

— Да, Астрид была совсем плоха, заговаривалась, видела то, чего нет… Хотя в молодости была выдающейся женщиной! Пусть не гениальной, но близкой к этому.

Кот тем временем перетек ближе к Скворцовой, начал тереться о ее руку и громко урчать. Раньше он не издавал таких звуков и в целом не слишком ластился к людям, а тут такой приступ любви. Инга тоже растаяла, глуповато улыбнулась ему и погладила по круглой голове.

Кот внезапно вывернулся и тяпнул ее за руку, на что Инга взвизгнула, а Тилль выхватил у нее пирог и отскочил с ним от стола.

— Так и не разрежем угощение? – фальшиво удивился он. – Или еще сегодня визиты планируете?

Крыжевская и Скворцова глядели на него исподлобья, но с места не двигались, застыв, как две неудачные статуи. Тилль больной рукой неловко отогнул край полотенца и присвистнул. На блюде в самом деле лежал пирог, а в центре его – непонятный артефакт с рунами, некоторые из которых сейчас светились.

— Не только угощение, но и подарочек, да? – проговорил он. – Одного не пойму, как Астрид вас вычислила? Вряд ли вы продавали заклинания местным, при всем желании она бы не увидела их в действии.

— Сама в недоумении, — Пелагея развела руками. – Астрид всегда была безалаберной, оставляла записи с переводами на виду, их было несложно скопировать. Вы знаете, у меня феноменальная память. Достаточно ненадолго взглянуть, как я запоминаю целую страницу. Все шло просто прекрасно, пока мне не предъявили претензии, что заклинание нерабочее. Я несколько раз его проверила, но все было так. Заклинание Астрид оказалось пустышкой. Проблему мы уладили, вернули покупателю деньги и даже накинули сверху. А я для себя решила больше не связываться с этой старой маразматичкой.

— Но Астрид так хвасталась новой находкой, что вы решили рискнуть, — предположил Тилль. – Только в этот раз – с проверкой, но она вписала какой-то опознавательный знак. И язык использовала такой, который вы знали плохо, тот же старофейский.

— Там была огненная стена! – Крыжевская впервые вышла из себя и вспылила, будто обычная скандальная баба. – Стена! По всем признакам. А когда Инга его испытала, то небо над моим домом взорвалось искрами, как при фейерверке. Тогда я поняла, что мне конец, Астрид все поняла и вычислила. Вопрос в том, как сумела так ловко вписать изменения. При всех талантах в составлении заклинаний она разбиралась плохо, в отличие заучки-Белокосовой.

«Могла и ее попросить, Яра на волне вдохновения, что кто-то прислушался к ее цветочкам-лесочкам, накатала бы не только фейерверк, но и желание явиться с повинной», — подумал Тилль, но вслух произнес другое.

— Отчего же не бежали? Или побоялись, что друзья-покровители все равно достанут?

— Мы им задолжали, за первое заклинание и это. Мне приказали разобраться с Астрид и найти материал для продажи, — на этом она скривилась и разом стала старше.

А ведь ей тоже хорошо за шестьдесят. В таком бы возрасте уже пора бы выбирать спокойный досуг: носки вязать или варить варенье, а не выходить на черный рынок заклинаний. Как она вообще дошла до такой мысли? Зачем?

— Но Астрид и здесь меня опередила, поехала в город и пожаловалась на банду в магическом департаменте! Убивать ее после этого было бы глупо, пусть она и не назвала моего имени. Видимо обиделась, что там не приняли ее подозрения всерьез. Пришлось ждать и думать, как надавить на нее. Жила она уединенно, в защищенном доме, близкие люди – в другой стране. Чем ее прижать? Я уже думала похитить кого-то из студентов, но Астрид снова выкинула номер.

— И какой же? – удивился Тилль.

— Она умерла.

***

На кухне Глаша схватила меня за руку и потащила к подвалу, точно неразумного ребенка.

— Да что происходит? – шепотом спросила я, хотя отсюда до гостиной было слишком далеко, нас бы в любом случае никто не услышал.

— Убивать вас пришли, вот что, — веско заметила Глаша и потянула на себя тяжелую дверь.

— С чего бы?

— С того, что медведем не вышло, — огрызнулась она.

— Но Пелагея Игоревна?

Оставив меня без ответа, Глаша с сомнением поглядела на дверь с внутренней стороны и покачала головой. Открывайся та внутрь, было бы проще чем-то подпереть. Но наружу? Здесь без засова не справиться, а зачем он на внутренней стороне двери в погреб?

— Давай, открывай тайный ход, — продолжила она. – Будем выбираться отсюда.

— Да подожди ты! – уперлась я. – Почему ты решила, что Крыжевская пришла нас убивать?

— Это не я, а фей твой. Мне они просто не понравились. Неприятностями от них пахло, особенно – от пирога этого. Он будто всю жизнь вокруг вытягивал. Обычная выпечка она другая, она будто светится. Недаром же говорят, что из печи вышедшее дом от злых духов охраняет. А Тилль что-то сообразил, потому и попросил меня вывести тебя и спрятать.

— И как ты это поняла? – продолжила упираться я, хотя Глаша уже сама ищейкой обежала периметр погреба, принюхиваясь ко всем его углам.

— А с чего бы он тогда раскомандовался и про окорок сказал? А то я сама не знаю, с чем бутерброды сделать и когда их подать!

Я не стала вникать в то, какими извилистыми тропами ходит ее логика, тем более Тилль действительно повел себя странно. Он никогда не называл ее «Глашкой», это вообще плохо с ним вязалось. Но Крыжевская – преступник? Как такое возможно?

Хотя…

Живет на отшибе, много куда ходит и с многими общается, в таком потоке легко затерять нескольких потенциальных покупателей или продавцов. Трется в университете, среди одаренных студиозусов и профессоров, ей ничего не стоит скопировать у тех заклинание. Да, оно будет не уникальным и сразу потеряет в цене, но и оставшаяся сумма весьма неплохая. Я ради любопытства узнавала у Тилля и потом долго не могла прийти в себя.

Пока думала, я отодвинула шкаф и поманила за собой Глашу, освещая нам путь. Та же за время своего обхода успела собрать небольшой узелок с едой, а затем деловито добавила к нему пару бутылей вина.

— Не выпьем, так продадим, — уточнила она.

На мой вздох, что не успели захватить обычных денег, Глаша поглядела с сочувствием и покачала головой. Ах да, это я беспечная пташка, а у нее наверняка есть при себе неприкосновенный запас. Но нам бы до города добраться, а дальше – пойду к родителям, от них – в магический департамент и полицию.

Но удивительнее не торгующая заклинаниями Крыжевская, а то, что бабушка Рита ее вычислила. Она же милая, веселая, законопослушная, старалась со всеми дружить, ну кроме феев… Я замерла и уставилась в пустоту перед собой. Та колыхалась в неярком свете светильника и казалась пугающей.

— Она на них шпионила! – ахнула я и зажала рот рукой.

— Ты чего это? – Глаша дернула меня за рукав и потащила за собой. – Ноги надо напрягать, а не умище, им потом пошевелишь, когда уберемся подальше. Или, думаешь, если Крыжевская твоя вправду ведьмовством торгует, то пришла убирать свидетелей с одним пирогом и немочью?

Я потрясла головой. Тихая Скворцова тоже в банде? Но как так? Хотя у нее же есть магические способности. Для службы их маловато, а для подпольных делишек оказалось достаточно. Но совет Глаши был дельным, поэтому я пошла за ней и чуть не споткнулась о Страха. Его-то как сюда занесло?

— Астрид шпионила на феев, — повторила я уже понятнее. – Скорее всего, также передавала заклинания. И показательно ненавидела, чтобы не вызвать подозрений. Но это, скорее всего, было давно, потом ее поймали и заставили трудиться на благо Руды. Потому она и раскусила Крыжевскую, что когда-то занималась тем же самым!

— Рыбак рыбака, — равнодушно отметила Глаша. – Но нам от этого никакого толку, выберемся отсюда – и будем думать.

Мы шли мимо камер, все дальше и дальше по коридору, а кот молчаливо следовал за нами, иногда забегая вперед. Все закончилось вместе с завалом. Я из чистого упрямства обшарила его, высвечивая все уголки, но никакого намека на проход здесь не было. Кот запрыгнул на камни и отчаянно зашипел оттуда, но я только раздраженно махнула на него светильником.

Застряли. Наружу нам не выбраться и возвращаться в дом глупо. И на что рассчитывал Тилль, отправляя нас сюда?

— Воздух тут свежий, — заметила Глаша. – Значит, есть еще выход, нужно только искать.

Внезапно Страх ловко допрыгал до верха завала и скрылся в камнях. Чуть позже из их недр послышались оглушительные кошачьи вопли.

— Вот мразота, — заметила Глаша и первой полезла вверх, размахивая светильником.

Карабкалась она ловко, затем застыла и сбросила вниз камень, а за ним – еще пару.

— Здесь проход, но узкий, — ответила она и ужом проскочила в образовавшуюся щель.

Я со вздохом поползла следом по почти отвесному завалу. И вот почему я не занималась физической культурой со всем усердием? У нас в университете для этого все условия: и тренера, и зал, и секции. Кто меня просил набирать обязательные часы по ним настольным теннисом?

И вот из-за этого мои руки скользили и дрожали, никак не получалось забраться наверх. Еще отчаянно мешал светильник. В конце концов я зажала его зубами и поползла так. Страх успел сделать круг и нагло таращился на меня сверху, такой же злобный, как и прежде.

Дыра казалась совсем небольшой, как раз под кошку, а не девицу. Я видела сияющий с другой стороны свет, подкрашивающий камни и остатки потолка, но никак не решалась протиснуться туда.

Но Глаша смогла, а она немного крупнее, значит, у меня тоже получится! Нужно только выдохнуть и пробираться туда. На деле все оказалось непросто. У меня не хватало силы, чтобы подтянуться и влезть, а рукам не за что было ухватиться.

Я барахталась там несколько минут и уже хотела взвыть от отчаяния и попросить Глашу оставить меня, как из чистого упрямства еще раз попыталась влезть туда и почувствовала, что меня будто подтолкнули, ввинчивая в дыру.

Уцепившись, я пролезла дальше и помолилась Отцу Небесному, чтобы с другой стороны камни не лежали такой же отвесной скалой, как здесь. Иначе лететь мне вниз головой, потому что спуститься отсюда не выйдет.

Но там обвал спускался пологой грудой камней, по которой я неизящно прокатилась, сдирая колени и руки.

— Неловкая ты, — покачала головой Глаша, — надо бы гимнастикой заняться. Хотя бы руками вверх-вниз и по сторонам махать, как в журнале советуют.

— Обязательно. Пойдем с тобой вместе на курсы женской самообороны, а то у тебя кочерга да кипяток, вот и все методы.

— Ну прям уж! Только самые рабочие и простые. Мала ты еще, чтобы я все рассказывала.

Я хотела одернуть Глашу и напомнить, кто здесь старше, но вовремя прикусила язык. Мои глубокие познания в суффиксах и артиклях, как и опыт неудачных свиданий мало что значат по сравнению с ее злоключениями.

Пока ползала по насыпи, платье тоже разодралось, теперь из-под него проглядывала нижняя юбка. Про прическу и говорить нечего. Наверняка теперь я похожа на настоящее чучело, но переживать об этом буду позже, если смогу выбраться из этой передряги.

Коридор здесь выглядел куда хуже: меньше, темнее, кое-где завален каменными обломками, а то и засыпан грунтом. По стенам расплывались черные закопченные круги и полосы, местами ветвистые, как молнии. Я все вглядывалась в них и боялась заметить светлый человеческий силуэт, но обошлось. Зато чуть дальше заметила торчавший из стены меч. Чья-то рука вогнала его в каменную породу до середины лезвия и оставила так.

Пока я глазела на все эти следы давнего побоища, прагматичная Глаша успела дойти до конца коридора и теперь стояла там в компании кота. Тот помяукал, затем запрыгнул на нее и остался на плече, как верный попугай.

Глаша снова обозвала его мразотой и полезла вверх по едва заметным скобам. Я с сомнением поглядела на них, вцепилась в ту, что была на уровне вытянутых рук, и поставила ногу на нижнюю. Ну все, начало положено, дальше только вверх. Тем более там синим озером плескалось вечернее небо. Судя по его форме, подземный ход заканчивался где-то в колодце, оставалось верить, что скоб хватит до самого его верха.