Дом и два жениха в придачу

Глава 16

Сидели так долго. По глотку пили вино, много разговаривали, ели сыр. И казалось, что ничего другого сейчас и не надо, только сундук, ровный теплый свет и игра в подколки с Белокосовой.

— И все же я уверена, что в старых заклинаниях все части не случайны! – говорила она. – Даже те описания цветов и природы, которые так легко режут нынешние чаротворцы! Все это указания на силу воздействия и его вид. Потому нынешние заклинания и работают хуже старых, а не из-за мнимой близости к силам природы.

— Их сокращают, потому что схватка – вещь стремительная. Уже не получается, как в старые добрые времена: «И вышел колдун Чернослов на гору, встал супротив войска княжеского, и начал ворожбу творить. Три ночи и три дня говорил он, а реки кипели, земля дрожала и били с небес молнии…».

— Это художественное преувеличение! – взмахнула Яра руками и даже вскочила с места. – Но если разобраться, то заклинание с таким эффектом будешь зачитывать несколько часов. И это даже хорошо, представьте, если бы все это можно было творить быстро, в каком опасном мире мы бы жили?

— Не хочу вас разочаровывать, но при определенной сноровке заклинание можно «подвесить»: зачитать большую часть, насытить магией, а спусковую фразу произнести в нужный момент. Главное до того не болтать.

— Опять же: не слишком длинное и ненадолго. А древние маги умели делать это эффективнее, но эти части также заключены в тех самых «лишних» частях заклинаний. В тех самых листиках, ручейках…

— Белочках, — подсказал Тилль.

— Феечках! – передразнила его Ярина.

— С вами невозможно!

После этой фразы он прихватил светильник и отправился к шкафу, за которым прятался выход в винный погреб. Стоило открыть тот, как рядом возникла Ярина.

— Тоже хочу размять ноги.

И что же ее тянет в темноту и сырость? Боится оставаться одна? Или тоже поджимают естественные потребности? Сидят-то они здесь долго.

— Идемте, — Тилль протянул ей руку, в которую Ярина тут же вцепилась.

А свидание-то точно самое запоминающееся, так сильно он еще ни с кем из девушек не сближался. Белокосова тоже покраснела и даже не сыпала комментариями, что о многом говорило.

Во второй раз идти было проще. Все тот же коридор с хлюпающей под ногами грязью и старинной кладкой, но уже не внезапный. Местечко пусть и неприятное, но безопасное. Нужно будет завтра вернуться сюда и проверить, где заканчивается этот ход. Вдруг прямо посреди лихого рудского леса?

Наконец они поравнялись с первой камерой, все такой же темной и шумящей далеким ручьем.

— Выбирайте, где хотите размять ноги, — заговорил Тилль, — я отойду подальше.

Ответа не последовало, а Ярина только крепче сжала его руку, но взгляд ее метался между этой камерой и ближайшей.

— Могу и рядом подождать, — сдался Тилль. – Буду отгонять от вас призраков или, что реальнее, крыс.

— Еще скажите, за дверью присмотрите, чтобы никто не вошел.

— А, теперь я понимаю, почему девушки всегда в туалет стайками ходят. Один клан стережет дверь от натиска другого. В мужских просто не ломятся туда, где закрыто.

Ярина поджала губы, но руку не разжала. Патовая ситуация: идти одной ей страшно, с ним – стыдно, и не идти никак.

— Тогда пойду посторожу скелет, — наконец нашелся Тилль. – Он здесь самый страшный.

— Хор-рошо, — с запинкой согласилась она и с трудом разжала пальцы.

Тилль решительно отвернулся и зашагал к той самой камере, при этом старательно прислушивался. Но Ярина не позвала его, наоборот, все же удалилась по своим делам. Соблазн остановиться и крикнуть, все ли у нее в порядке, был велик, но Тилль одернул себя и пошел дальше, к тому самому скелету. В конце концов пообещал стоять рядом с ним, нужно выполнять. И Ярине будет спокойнее.

Бедолага висел на том же самом месте, тихий и безмолвный, как и много лет до того. Тилль обошел его по кругу, проверяя кандалы и цепи. Ковка надежная, металл только по верху тронут ржой, скорее всего норнгская работа. Но и дом изначально не рудский, так что это логично.

Из чистого любопытства Тилль поднес светильник ближе, разглядывая скелет. Из одежды на нем ничего не сохранилось, еще не хватало зубов и пальцев на руках. В остальном же казалось, что пленника просто забыли здесь перед очередной продажей дома. Тилль еще покрутил светильником и тогда заметил глубокие царапины на ребрах рядом с местом, где билось сердце. Видимо, его теория не правдива. Бедолагу все же сначала убили, а потом оставили здесь. Но почему?

Мерзкая история, но не такая уж страшная, случаются вещи похуже. И чего это Ярине так немоглось? Обычный скелет, как в анатомическом справочнике. Холодно рядом с ним, но это из-за волнений магического поля. Впрочем, Ярина вряд ли это чувствует.

Ярина не чувствует… Холод…

Тилль покрутился на месте, прикидывая план дома и подземелья. Значит, сейчас он где-то под старой частью и недалеко от кухни.

— Ярина! – крикнул он.

— Уже соскучились? – спокойно отозвалась она, причем уже из коридора.

Правда, от винного погреба далеко не отошла, мялась у самой двери. Тилль стремительно шагал к ней, опустив светильник. От того его тень растянулась по стенам черным чудищем и причудливо ломалась по углам.

— Вы давно знаете Глашу? – Тилль решил проигнорировать ее подколку.

— Несколько месяцев, — она тут же пристроилась рядом, уже привычно вложив свою ладонь в его. – С чего такие вопросы?

— А откуда она взялась?

— Отец ездил навестить дальних родственников и привез Глашу.

— До того вы ее видели? Или отец о ней рассказывал? Намекал, что хочет привезти?

— Нет, но он вообще не любит говорить о родне, очень расстраивается от того, как они живут. Несколько раз пытался переманить их в город, но для отца семейства это рассадник тьмы и разврата.

— А дочь, значит, так просто отпустил?

— Замуж ее не брали, а девушка-перестарок – лишний рот и позор родителям, поэтому и отдали. У Глаши и спросите.

— Нет, и вы не вздумайте. Кажется, с ней не все чисто.

Ярина внимательно поглядела на него, даже протянула руку и потрогала лоб. Такого Тилль точно не ожидал, поэтому не стал уклоняться от ее прохладных пальцев. Те прикоснулись легко и робко, но до сих пор обжигали, как каленое железо. Яра была так близко, что хотелось сгрести ее в охапку и прижать к себе.

— Не пойму, от вина вам плохо или от замкнутых помещений. С Глашей нечисто? Да она самая обычная деревенская девушка.

— Только готовит, как хороший повар, и каждое замечание точное, как снайперский выстрел.

— Еще скажите, что она секретный агент и приставлена следить за нашей семьей.

— Скорее уж за вами. И она, кажется, маг.

Дальше они с Яриной бурно спорили, ходили по коридору и прикидывали, под какой частью дома находился скелет и где именно Глаша жаловалась на холод. Затем снова сидели и пили вино, болтали, спорили, Ярина потом все же сама спускалась в тюремный коридор, Тилль так точно наведался туда пару раз. Все равно сидеть на месте холодно, даже под слоем вытащенной из сундука одежды.

В конце концов они просто остались сидеть рядом, на той самой крышке сундука, прислонившись друг к другу. Тилль обнимал Ярину за плечи и чувствовал, как та медленно расслабляется, тяжелеет и все сильнее заваливается на него. При этом ее лицо стало таким милым и беззаботным, что невозможно не смотреть.

Еще Яра смешно морщила нос и улыбалась чему-то. Ее волосы в неясном магическом свете казались золотыми и вились мелкими волнами. Шпильки выпали из них, и выпуская длинные локоны на свободу. Те тянулись вниз до самой талии, и на ощупь были мягкими и такими же невесомыми, как сама Белокосова.

Осторожно, чтобы не разбудить, Тилль уложил Яру на крышке сундука, укрыл сверху каким-то тряпьем и пару минут просто сидел рядом, пока не решился лечь и обнять ее, чтобы не замерзла. Ярина доверчиво прильнула во сне и охотно положила голову на его руку.

Вытянуться на сундуке не получалось: ноги свисали и болели. К тому же мерзли, оставшись без защитного тряпья. Приходилось лежать на боку, подгибая колени, а перед ним клубочком свернулась Ярина и мерно дышала во сне.

Ну и подарочек ему подбросила Астрид. И что с ним теперь делать?

***

Я проснулась от боли в затекшей руке. Попыталась вытащить ее из-под тела и чуть не упала на пол. Этот сундук оказался плохой заменой кровати: тесно, жестко и холодно. И хуже всего, что вместо подушки под моей щекой оказалось плечо Тилля.

От моего копошения он сразу же проснулся и теперь косился с неизменным самодовольством.

— Удобно? – спросил он.

Я отшатнулась и села, едва не запутавшись в волосах. Хуже того: в голову будто налили расплавленного свинца, отчего та казалась тяжелой и болезненной. Я охнула и приложила пальцы к вискам.

— Говорил вам, не надо налегать на вино, — продолжал насмехаться Тилль, хотя и сам выглядел помятым и бледным, будто не спал всю ночь.

А может так оно и было: попробуй устройся на этом сундуке, да еще и вдвоем. Но жалеть его я не собиралась.

— Мы с вами вчера о чем только не спорили, но количества вина там точно не было.

Вместо возражений Тилль тоже сел и потянулся, разминая мышцы. Я же ненадолго замерла, любуясь его движениями и крепким тренированным телом, какое и положено служивым людям.

Дальше он совершенно раздражающим жестом с двух сторон пригладил волосы и легко собрал их в идеальный хвост. Мои же пушились вокруг головы, точно рыжеватое облако. Матушку бы увезли в лечебницу, увидь она меня в таком виде еще и в компании мужчины, который мне не муж. И даже не жених!

Я попыталась собрать волосы в сколько-нибудь пристойный пучок. Но те не слушались, рассыпались, да и сложились наверняка «петухами». В конце концов я все же сколола их шпильками, и тогда заметила непонятную улыбку у Тилля.

— Красивая вы барышня, Белокосова, хоть и рыжая, — внезапно произнес он.

— И в вас есть некоторая прелесть, особенно пока молчите, — решила я вернуть комплимент с небольшой подколкой. – А с фарузскими алхимическими бальзамами наверняка сможете сделать и себе такую же рыжину.

— Вот сбили весь настрой своей язвительностью, а я вам предложение сделать хотел.

— Пф, — отмахнулась я. – Больно вы ветренный: то на Глаше жениться хотите, то с преподавателями и студентками флиртуете, то вдруг ко мне сватаетесь.

Он развел руками, но дальше спорить не стал. Поднялся на ноги, по очереди размял затекшие мышцы нехитрой гимнастикой и отрезал себе кусок сыра. Мне есть не хотелось, только пить и чего-нибудь от головной боли. От мыслей, что снова придется пить вино затошнило. Как бы ни была хороша коллекция бабушки Риты, но одной короткой попойки для меня вполне хватит.

Если так пойдет и дальше, то выпью воды из камеры. В конце концов ее можно попытаться очистить. Придумаю заклинание для Тилля… Хотя нет, тогда уж сразу для открывания двери, чтобы мы наконец-то смогли выбраться отсюда. А там здравствуй еда, вода, ванная, и никаких больше ночевок на твердом фейском плече.

Его хозяин ненавязчиво уселся рядом и накрыл мою руку своей.

— Знаете, а ведь о женитьбе я говорил вполне серьезно, — странным тоном начал он. – Наша ночевка со стороны выглядит так себе, и чтобы не рушить вашу репутацию…

Не дав ему договорить, я выдернула свою руку и отсела подальше от этого защитника девичьей добродетели.

— Знаете, в той камере вполне хватит места для еще одного скелета. А моя злодейская натура прямо-таки требует вытряхнуть его из вас и развесить там.

Начинаю подозревать, что на мне какое-то брачное проклятие, из-за которого так не везет с женихами. То негодящие, то слишком благородные, как этот. Что со мной не так? Я ведь даже не стремлюсь замуж, а меня этими предложениями, как хлыстом.

От обиды и возмущения я даже не стала продолжать диалог, просто отвернулась от Тилля, уставившись на шкаф с пустой посудой. Обычные банки, бутыли для молока и простокваши, низкие и пузатые для сметаны. У нас дома тоже есть такие, мама и бабушка собирают, чтобы отдать молочнику, взамен наполненных.

— Я все поняла! – от внезапной догадки даже обида на Тилля отошла на второй план. – Вот сюда привело нас заклинание: огонек не прошел сквозь шкаф, а рассеялся в нем, потому что достиг цели.

— Бутыли? – Тилль даже встал и подошел к шкафу, проверяя, не завалилась ли куда-то треклятая книжка.

— Да. Госпожа Вильхоф не вернула их молочнику, а целый шкаф посуды либо перевесил долг перед Крыжевской, либо этой книжки давно нет в природе и в завещании другой смысл.

— На что нам и намекала Глаша, — согласился он. – Она подозрительно много знает и говорит.

— И зачем бы ей было закрывать нас здесь? Ради знакомства со скелетом или вашего нелепого предложения? Ах, Ярина, я раб ситуации, но еще и честный фей, потому не оставлю вас наедине с позором.

Я уже откровенно злилась и не понимала, почему. Мало того, что мы заперты в подземелье, где даже воды нормальной нет, у меня болит голова, спина и ноги, мерзкий привкус во рту от выпитого вина, так еще и эти разговоры про свадьбу. Вот нашел же время и место!

Тилль невозмутимо стоял напротив и разглядывал меня с непонятным любопытством.

— Хорошо, а на свидание вы согласны? Нормальное, имею в виду. Чтобы без анатомических выставок, скелетов и фарузских диверсантов, как было у меня.

Умеет же соблазнить, проклятый фей! Ради рассказов о его неудачах я куда угодно схожу!

— Подумаю, как выберемся отсюда.

С этим у нас оказалось худо. Мы снова подергали дверь, обошли все по кругу, разведали конец подземного хода, уперлись в завал, поспорили о чем-то, устроились на крышке сундука и уже прикидывали заклинание для небольшого тарана. Все, что угодно, лишь бы не думать о воде. Я уже почти смирилась с мыслью о желудочных хворях, только бы смочить пересохшее горло.

В конце концов Тилль вылил из одной бутылки остатки вина, затем набрал ее водой и выпалил над ней какое-то заклинание. Поспешно и неразборчиво, наверняка чтобы я не успела разобрать и влезть с советами. Затем долго вытирал текущую из носа кровь, зато вода оказалась просто чудесной. Прохладной и чистой, точно родниковая и с легким минеральным привкусом.

Я пила ее и не могла напиться, кажется, никогда ничего вкуснее не пробовала. С бутылью в руках меня и застала Глаша. Просто распахнула дверь и тут же ахнула:

— Барышня! Я по всему дому тебя ищу, уже хотела Макара Григорьевича в город за полицией отправлять, а ты здесь с феем спряталась, чтобы вино пить! И намусорили-то как, это ж до обеда обратно не сложишь. Чего вам только в спальне не миловалось, как всем порядочным людям?

— Ни с кем я не миловалась, нас закрыли!

— Да? – недоверчиво протянула она. – А вы дверь толкать пробовали? Небось на себя тянули, потому и…

— Глаша! – одновременно выпалили мы с Тиллем и, не сговариваясь, обошли ее с двух сторон и отправились в дом.

Ванная и горячий чай, вот чего сейчас хотелось, а дальше уже разберемся, магичка Глаша или нет.