Дом и два жениха в придачу

Глава 12

На мою удачу Тилль и Макарушка как исчезли, так больше и не появились на парах. Я с трудом отбилась от вопросов сокурсниц и сбежала после звонка следом за преподавателем. Надоело слушать их вздохи и восхищения тихомировскими бревнами. Чувствую в этой фразе некий двойной смысл, но хочу думать о подругах лучше.

Еще у меня было одно важное дело: передать старшекурсникам с магического факультета составленные для них заклинания и забрать оплату. Сумма выйдет не такая большая, но приятная, как раз хватит на обновки для Глаши и еду.

Обычно свои делишки я проворачивала в парке, рядом с университетом. Там и подождать комфортно и не на виду у преподавателей. Такую платную помощь с учебой не слишком жаловали: если поймают за руку, могут и стипендии лишить. Чаще всего, конечно, отправляли пересдавать предмет, но этого я не боялась: у нас теория магии шла факультативно. А все свои основные я и так знала на отлично. Вот стипендия – уже серьезно.

С заказчиками мы встречались у старого дуба. Отсюда был хорошо виден выход из университета, если что – успею заметить преподавателей и спрятать готовые работы. Поэтому я изо всех ног поспешила к нужной лавочке, устроилась там, опередив парочку шустрых первокурсниц и положила рядом портфель.

Первый из студентов подошел ко мне спустя пару минут, забрал свой лист, вручил деньги и скрылся, почесывая затылок. Могу поспорить, он и половины написанного не понял, но все равно надеялся сдать зачет. Дальше все тоже пошло своим чередом: я отдавала работы, забирала монеты и чувствовала, как тяжелеет кошелек. Нужно будет потом обменять все на купюры, даже знаю для этого пару подходящих лавок и магазинчиков.

Последний из студентов, высокий и заносчивый, вертел подготовленный для него лист несколько минут, за малым на зуб не попробовал.

— И где гарантия, что оно рабочее? – с усмешкой спросил он.

— Я уже три года «огоньки» пишу, — пожала я плечами. Это заклинание действительно было самым простым и доступным: несколько строк от которых должна загореться свеча. Его задавали всем на четвертом курсе, когда хотели проверить способности студентов. Насколько я знала от той же Крыжевской, маги не всегда сами что-то сочиняли, чаще пользовались готовыми и проверенными наработками. Но знать основы построения все равно были обязаны, а для того – древние языки. Многие ленились вникать во все это и предпочитали платить шустрым переводчикам вроде меня.

— Хм, — парень почесал подбородок и поднял листок на уровень глаз. – Чем докажешь, что это оригинальный текст? Вдруг просто списала у кого-то.

— Своей репутацией. У меня много постоянных заказчиков, еще никто не жаловался на качество проделанной работы.

Он хмыкнул во второй раз и уверенно отобрал у моего фейского соседа статус самого раздражающего парня в мире. Столько спеси во взгляде, интонациях, жестах. Как будто я пыль под ногами его магического величества.

— Проверю, — студент уверенно сложил лист в несколько раз и убрал его в нагрудный карман. – Если все пойдет, как надо, так уж и быть – заплачу тебе за старания.

— Нет уж! – я подскочила на ноги и попыталась отобрать бумагу, но куда там! Парень был куда выше меня и шире в плечах. И позвать на помощь некого: рядом одни первокурсницы с мороженым.

Спускать такое нельзя: еще пойдет слушок, что с Белокосовой можно не церемониться и тогда прощай заработок. Но и как действовать, я пока не понимала. Что могу? Пригрозить ему строго? В деканат пожаловаться? Мне же первой и прилетит за торговлю готовыми работами.

— И вообще, — он издевательски изогнул брови, — тебе радоваться надо, что хотя бы так помогаешь магам, а не требовать с нас за это плату.

— С тебя больше и не возьму, придется самому со словарями сидеть! – выпалила я. Угроза была вполне серьезная. «Огонек» — самое простое из заклинаний, которое задавали будущим магам, если этот умник и с ним не совладал, дальше придется совсем туго.

— Тогда тем более нет резона тебе платить, — он нагло ухмыльнулся и попытался уйти, но тут нос к носу столкнулся с Тиллем.

— Четвертый курс? – недобро поинтересовался фей. – Как боевик планируете практиковаться или в теорию? А может быть, артефакторика?

— Боевик, — произнес парень как нечто само собой разумеющееся.

— Славно, я преподаю теорию, не хотелось бы себе такого студента. Значит, хотите стать боевым магом и простейший «огонек» воруете у барышни-переводчицы? Достойно. У Антона Семеновича практикуетесь?

На моих глазах парень сдувался и серел, превращаясь в робкого студента. Еще бы, о преподавателе боевой магии ходили самые разные слухи, отчего даже студенты других направлений здоровались с ним уважительно и вжимались в стенки при редких встречах. Антон Семенович был боевым офицером старой закалки, и за ворованные заклинания точно бы по головке не погладил. Тем более когда обвинение озвучит другой преподаватель. Потому студент настолько опешил, что не смог выдавить ни слова в свое оправдание.

— А он ничего и не украл, — заметила я, после чего вытащила из его кармана свой лист и убрала его подальше. – Уверена, это такая неудачная шутка, а дома у него скучает выполненная работа.

А если и нет – скоро будет. Я-то предупрежу всех на курсе, что с ним не стоит иметь никаких дел. Возможно, кто-то и пойдет ему на встречу, но стоить это будет куда дороже запрошенных мной монет. Не говоря уже о специалистах, живущих в городе, те вообще три шкуры сдерут.

Парень сдержанно поблагодарил, после чего почти бегом удалился от нас. Здесь я его понимаю: если Тилль расскажет об этой истории, пересдавать бедолаге всю теорию магии с первого курса. Это если повезет и не вылетит из университета или не лишится стипендии.

— Значит, — фей нахмурился и тоже двинулся на меня, — вы не только переводами балуетесь, но и сочинительством? А знаете, какое это опасное дело?

— Еще бы! Затащили меня в прошлом месяце на поэтический вечер, так там драка развязалась! Двое выступающих с похожими стихотворениями о столичных туманах и голубях, пойди пойми, кто у кого идею украл и у кого строфы приличнее сложены.

— Ярина, я серьезно! – разозлился он. – Заклинания – сложный и выверенный текст, отвечающий сразу ряду требований.

— Поэтому его дают сочинять всем остолопам на четвертом курсе, которые из старорудского знают только сорта медовухи. У них куда больше шансов ошибиться, чем у меня. В конце концов, вы можете все проверить.

Я протянула ему трофейный лист и скрестила руки на груди, Тилль повертел заклинания, затем вернул его. При этом его лицо оставалось таким же кислым.

Сейчас-то что не так? Если он действительно преподаватель, то уж в «огоньках» должен разбираться. Или дело не в нем, а в принципе? Рыжим аферисткам не стоит тянуть свои лапы к высокому искусству магии?

— Все с вами ясно, — выдохнула я, после чего развернулась на месте и поспешила к выходу из парка.

Через пару секунд фей уже шагал рядом с моим портфелем в руках.

— Не хотел вас обидеть, — начал он, — но составление заклинания – сложное дело для неподготовленного человека.

— Не сложнее старофейского! Любое заклинание начинается с обращения к покровителю: Отцу Небесному, Матери Земле или другим стихиям. Дальше следует рифмованное пожелание, чего именно ты хочешь добиться. Чем эффект проще, тем меньше нужно строчек. Если вас это утешит, то я составлю самые примитивные из них, в рамках программы четвертого курса. Остальные – только перевожу. Периодически маги находят заклинания, о назначении которых ничего не знают.

— Это точно, — согласился Тилль. – Заклинаний уровня «огонька» сотни, если не тысячи, а тех, что хотя бы немного сложнее — уже десятки. Составлять новые достаточно сложно, а старые частично утеряны, частично засекречены. По итогу в доступе у каждого мага очень ограниченное число заклинаний. Можно сказать, что они новый капитал нашего мира.

— Все из-за твердолобости профессорской братии! Я столько раз пыталась продвинуть свои исследования о структуре старых заклинаний и неверном их толковании, и каждый раз меня просили не лезть в вещи, до которых не доросла. А ведь правильные переводы помогли бы лучше разобраться в принципах их построения! До сих пор многие считают «мусорными» гигантские участки заклинаний, просто потому что в них нет прямого указания на воздействие, только отвлеченные перечисления природных явлений, я же настаиваю…

— Убедили! – Тилль примирительно поднял руки, взмахнув моим портфелем. – Напишите мне хотя бы одно заклинание уровнем выше «огонька» и обещаю лично составить проекцию в столичной академии магических наук.

Я коротко кивнула ему и задрала подбородок, затем бросила взгляд назад и заметила бредущего за нами Макарушку. Вот уж без кого не скучала! Но каков фрукт! Возник ниоткуда и крался тихо, как привидение, чтобы подслушать наш разговор.

— Вы откуда здесь?

— Так время позднее, пора домой возвращаться, — развел руками Макарушка. – Мы с Тиллем договорились по очереди за вами ухаживать, как раз его время пришло, я потому и не вмешивался.

— Погодите, о чем вы договорились? – опешила я.

Тилль переглянулся с Макаром, затем свободной рукой подхватил меня под локоть и потащил к мобилю, по пути бросив:

— Это долгая история.

— И мы вам подарок купили, — закончил за него Тихомиров. – Замечательный! Лучше букета!

Допрашивать их дальше я не стала, и так все ясно. Этот фейский мухомор и ухаживать за мной согласен, лишь бы насолить. Просто невозможный тип!

Парни тоже не стали озвучивать подробности своего уговора, украдкой переглядывались и спешили усесться в мобиль.

Внутри салона пахло едой: копченостями, хлебом, соленьями и специями. Я за время пар успела проголодаться, оттого против воли потянулась к лежащему рядом бумажному свертку. На том красовался бант с подписью «Любезной Ярине», а снизу торчало темное копытце.

Нездоровый интерес подтолкнул меня сильнее отогнуть бумагу, за которой в самом деле прятался сыровяленый свиной окорок. Запах от него, надо сказать, шел отменный, но это ничего не меняло.

— И чья же идея была преподнести мне вот это? – почти добро поинтересовалась я. Макар переглянулся с Тиллем, но вины своей никто не признал. Как дети, честно слово! Еще бы сказали, что окорок им подбросили.

***

К вечеру похолодало. Если день выдался почти по-летнему теплый, то чем позже становилось, тем сильнее портилась погода. Низкие тучи сгустились над Тергородом и окрестностями, поднялся ветер, а по лобовому стеклу то и дело стучали тяжелые дождевые капли.

Внутри мобиля было по-прежнему тепло и уютно, а Тилль уверенно вел его к дому Астрид. Лес же стоял вокруг темной стеной и щерился разлапистыми ветками. Страшно представить, как Ярина шагала бы через него после пар со своим тяжеленым портфелем в руках.

Пока же она тихо сидела сзади и смотрела в окно. Макар тоже временно затих, а с ним и разговоры о лесопилке, досках, балясинах и подозрительных банковских служащих. А ведь в самом начале поездки он ухитрился выболтать Ярине все детали их сегодняшних похождений. Та в свою очередь рассказала о государственных наградах Астрид. Странно, конечно, но объяснимо. Она могла перевести несколько важных заклинаний по той же медицине и получить за это орден. Наука наукой, но магия иногда оказывалась в разы эффективнее.

Дом Тилль заметил издали, он возвышался над макушками ближайших деревьев серой громадой. На верхнем этаже было больше всего окон, но и там комнаты казались слишком темными и пустыми. Жить внутри не слишком комфортно, наверное потому дом и сменил столько хозяев. Теперь настал и их с Яриной черед.

И все же, зачем Астрид оставила такое завещание?

Рыжая Белокосова вышла из мобиля последней, сжимая в руках свой потрфель и запакованный окорок. На предложение помочь она притворилась глухой и прошествовала ко входу с высоко поднятой головой.

Глаша уже поджидала их, прогуливаясь неподалеку с черным котом на плече. Страхом, кажется. Закутанная в свои сто одежек и в такой компании она казалась деревенской ведьмой, весьма подходящей к стоящему стеной лесу.

— Продуктов купили? – с интонациями строгой матушки спросила она. – В погребках вашей бабушки запасы знатные, но и едите вы немало. А уж эти мразоты пушистые…

При этом она потянулась и почесала кота за ухом, на что тот довольно заурчал и потерся о нее головой. Его светлый собрат тут же подбежал к Тиллю и теперь трусил рядом, высоко задрав хвост, при этом так и норовил влезть носом в сумки.

Макар все еще возился у багажника, собирая покупки, а вот Ярина почти добралась до крыльца.

— А чего это у вас, барышня, за натюрель такая, что руки оттягивает? – догнала ее Глаша и заглянула внутрь свертка. – неужто Макар Григорьевич от снопов к хворосту решил перейти? Оно к зиме нужнее, конечно, но зачем этакое из города тащить, когда лес под боком?

— Глаша! – возмутилась Ярина и тряхнула окороком. – Чем обсуждать мои подарки, лучше подыщи ему подходящее место!

— Снова в вазу пихать прикажете? Вдруг зазеленеет и в саженцы пойдет? – она всплеснула руками, на что Белокосова отвернула край бумаги, демонстрируя копытце.

Глаша покачала головой и скрылась в доме, а Тилль как раз подоспел и придержал Ярине дверь.

— Наслаждаетесь? – прошипела она. – Это же наверняка была ваша идея, Макар Григорьевич бы до такого не додумался!

Здесь она попала в точку, но признаваться отчего-то не хотелось. Это там, в торговых рядах, идея с окороком казалась прекрасной, но сейчас за нее было немного стыдно. Ну кто, в самом деле, дарит девушкам такие подарки? Пусть они по стоимости и тянут на десяток букетов, но не романтично же!

— И как вам такое в голову пришло? – Ярина продолжала возмущаться даже когда они шли по коридору.

— Подумал, что вы невозможно милы, когда едите и молчите, — огрызнулся Тилль.

— Взяли бы тогда коробочку местного ириса, вот он склеивает челюсти всерьез и надолго. На что мне свиной окорок?

— Хороший подарок, — пожал плечами Тилль, — просто вы пока не оценили его потенциал! И заметьте, итилийский, обработанный морской солью и вяленый в особых климатических пещерах на юге, в Руде такого не делают!

Ярина фыркнула и все-таки убежала в коридор, заметно прогибаясь под тяжестью окорока. Наверное, шоколад или засахаренные фрукты ей бы понравились больше, все же девушка. Теперь мало того, что Тилль чувствовал себя виноватым, еще и светлый кот смотрел на него с укоризной, того и гляди, отчитывать начнет.

— Брысь, — вяло огрызнулся Тилль, на что Боль широко зевнул, упал посреди прохода и повалился на спину, демонстрируя кремовый живот с редкими полосами.

Макар все возился во дворе, пришлось первому идти на кухню и отдавать свои сумки на растерзание. Глаша уже ждала его, нахмурив брови, словно строгая учительница на экзамене. Тилль едва подавил желание спрятать сумки за спину, а затем втихаря выбросить, но это было бы совсем по-детски.

По мере того, как наполнялся стол, Глаша хмурилась все больше. Вслух ничего не произносила, но с таким выражением перебирала покупки, что хотелось провалиться сквозь землю. Затем на кухне появился Макарушка с новой порцией продуктов, которую Глаша встретила с еще большим скепсисом.

— Вам бы зрение проверить, — подытожила она, доставая из сумки подгнивший с одной стороны помидор. Причем, Тилль не помнил, чтобы покупал такой. В ящиках у пронырливой продавщицы лежали сплошь яркие и блестящие овощи. Когда и как она ухитрилась подсунуть им некондицию?

Остальные покупки тоже не радовали: на сыре Глаша нашла не положенную ему плесень, фрукты через один оказались с дефектами, хлеб – черствым, а колбасы… Впрочем, с теми кажется повезло. Один удачный выстрел из целой обоймы, после такого действительно впору идти проверять зрение.

— Оплошали, — извинился за них Макарушка. – Вы уж извините, в следующий раз будем внимательнее.

— Мы в деревне как-то кору с деревьев срезали, когда совсем есть нечего было, — махнула она рукой, — а тут и припасы вашей бабули есть, и лес с грибами-ягодами под боком. Дичь там вроде бы водится, если силки с умом поставить…

— Глаша, хватит! – вспылила Ярина. – Еда, возможно, не лучшего качества, но ее на неделю хватит. Не считая того, что у тебя здесь две кастрюли чего-то наготовлены и пироги поспевают. Еще есть прекрасный вяленый окорок, приготовленный жаркими итилийцами, пропитанный морскими ветрами и солью. И не знаю, смогу ли сама есть или оставлю внукам.

— А по мне так душок у окорока странный. Но все лучше прошлой натюрели: этой хотя бы людей кормить можно, а не только коз, — постановила Глаша. – И на вас, барышня, я тоже обижена. Такое ответственное дело, а вы его на самотек.

Несмотря на свое ворчание, Глаша быстро раскладывала продукты по шкафам, часть купленного сразу отнесла в погреб, другое – уместила в холодильном шкафу. Макар суетился рядом с ней и помогал все таскать. Окорок тоже исчез, но это даже к лучшему: не будет лишний раз напоминать о промахе.