Глава XI

Покинувшие спальню Беллоны, Габи и Энжел были весьма опечалены своеобразным недугом подруги. Дора тоже стала унылой, поэтому сразу же ушла спать, желая отвлечься от неприятных мыслей. Она появилась при дворе после всех трагических событий, поэтому не была полностью осведомлена, но в общих чертах знала о покушениях на свою госпожу, что её страшило и расстраивало. Для виконтессы Незардроун Беллона была словно ангел, которым она восхищалась и любовалась, самой чистой и невинной девушкой на свете, обидеть которую было равносильно святотатству. Без неё она стеснялась оставаться в компании других фрейлин, особенно Габи, а тем более в купе с иноземной наследницей, которая тоже вызывала у Доры трепет.

Оставшись вдвоём, подруги направились в апартаменты Энжел. По пути они встретили амазонок, которых пригласили в свою компанию. Принцесса Гиганта была твёрдо настроена развеять ночные тревоги и сделать так, чтобы к концу посиделок оставшиеся участницы всё же разошлись удовлетворёнными и расслабленными, если не сказать радостными и довольными. Усевшись на свою круглую кровать, Энжел подобрала под себя ноги и, разглядывая перстни на пальцах, обратилась к своим фрейлинам-охранницам.

- Зира. – Так звали ту, что была чуть заметно крепче и старше, темнее волосами, с медным отливом в прядях и узкими, наблюдательными глазами. – Чем нам заняться? Ко мне приехали подруги, а я, как нерадивая хозяйка, не смогла их по-человечески принять.

- Я не знаю, Энжи, – голос Зиры был таким же грубым, как и её наружность, но, несмотря на его низость, когда она обращалась к своей повелительнице, в нём чувствовалась теплота. – Обычно в это время ты идёшь во дворец Тритона.

- Нет, туда я наших гостий не поведу, ни одну из них. А ты что думаешь, Эрила?

- Ну, куда-то же вы изначально собирались?

- Да, к Вормону, но Белл видеть не может рядом с собой лошадей, поэтому ничего не получилось.

- Но сейчас-то принцесса Беллона не с вами…

Энжел поняла намёк амазонки и повернулась к Габриэль, всё это время сидевшей безучастно.

- Габи, как ты на это смотришь? Поехать туда, куда мы и намеривались без Белл?

- Я думаю, что это было бы некрасиво с нашей стороны…

- Но ты же понимаешь, что она не сможет туда добраться в любом случае.

- А что если отложить это на завтра? Днём она воспримет всё по-другому, возможно. Или взять карету? А? Точно! Возьмём открытую повозку и направимся к этому самому Вормону.

- Ты не понимаешь, Габи. Это место, куда нужно приближаться незаметно. По крайней мере, так гораздо интереснее. Днём туда тоже можно поехать, но ночью я сама там давно не была. Это поистине настоящая сказка! Ну, так что?

Виконтесса заметалась, не решаясь сделать выбор. Но вдруг там действительно что-то такое, где можно позабавиться так, что захватит дух, а если там будет Белл, то она не даст поучаствовать. Вдруг сейчас единственный шанс, который судьба специально уготовила для неё, Габи?

- А там есть что-нибудь такое, что могло бы не понравиться Беллоне?

Энжел подумала, что подруга ищет отходные пути, поэтому хотела успокоить её по этому поводу, но Зира правильнее поняла вопрос девушки, поэтому поспешила уверить её:

- Я думаю, ваша принцесса была бы в ошеломлении после посещения Вормона.

- Тогда едем! – смело кивнула Габи и встала, оправив свои восхитительно лёгкие и откровенные одежды. Эрила гортанно засмеялась и подскочила с каким-то неведомым боевым кличем, видимо привитым ей ещё в детстве, у неё на родине.

- А-ео! Нас ждёт хорошенькая встряска!

Девушки снова спустились к конюшням. Лошадей уже почти распрягли, но Энжел приказала оседлать двух заново. Габриэль поинтересовалась, почему только двух? Наследница объяснила, что амазонки при удобном случае предпочитают ездить на конях без всякой упряжи. Это у них в крови. С малолетства они учатся верховой езде и уже никогда не могут без неё обходиться. Своего коня они не меняют до его или своей смерти, как уж повезёт. Они с ним лучшие друзья и союзники. При скачке или погоне, амазонка и её животное превращаются в одно целое, неразделимое, мыслящее одним разумом существо.

- Хоть Зира и Эрила со мной давным-давно и всегда рядом, я сама порой их не понимаю. Иногда они такие же девушки, как я, как ты, но порой наступает их зов природы. Они могут надолго исчезать куда-то, странно себя вести. Это ведомо только их народу, их дикой душе.

- Разве Амазонка – это дикое место без цивилизации? – любопытничала Габи.

- Нет, я была там. Всё на Амазонке напоминает Гигант, да даже Феир! Но женщины живут там в гармонии с природой, наполовину в ней, а мужчины составляют ту отсталую часть, которая не понимает ни знаков свыше, ни шептания духов.

- Шептания духов?

- Да, религия амазонок отличается от моей и вашей, они почти язычницы. Наверное, именно поэтому их души загадочны и закрыты для постороннего человека. Они прислушиваются к ветру, воде, огню, перемене погоды, говорят, умеют общаться с животными, и единение с лошадьми тому прямое доказательство.

Забираясь на лошадь, Габи задумчиво рассматривала Зиру и Эрилу. Они и впрямь были словно не из мира сего. На Феире и на Вермаше, случались моменты, они вели себя, точно как и другие молодые дворянки, да и здесь они пока не сильно дичились. Но бывали случаи, когда в их жестах, взгляде, самой ауре ощущалось нечто неведомое и неподвластное. Виконтессе хотелось бы у них чему-нибудь научиться – выносливости, спокойствию, выдержанности, но она понимала, что её судьба совсем другая. По окончанию этой сказки в раю, несколько дней спустя, она вернётся к скучному Феирскому двору, тесным грузным платьям, и ещё более стесняющим манерам, порядкам и обязанностям. Будет ли там Сториан? Ещё не известно. Может, они на месяц поехали на этот проклятый Олтерн! Габриэль начинала понимать, почему на Феире его так не любят. Олтерн, разумеется. Хотя и Сториана жалуют не все.

Снова вернувшись мыслями к амазонкам, виконтесса вспомнила, как после неудачной охоты в лесах Финкер-Оренстоффа, они с подругами и рыцарями ужинали, и кто-то из них, кажется граф Аморвил, рассказывал, что существуют некие амазонские драконы, которых трудно победить даже очень сильному мужчине, но их с лёгкостью приручают даже самые хрупкие девушки-амазонки. «Ах, если бы я была одной из них, я бы пустила всё своё мастерство в ход, но приручила Сториана МакДжойна! Он, конечно, не дракон, но вполне хищный и опасный зверь, ведя охоту на которого, можно попасться самой же».

Энжел тронула коня, Габриэль вовремя опомнилась от раздумий и последовала за ней, а телохранительницы, как всегда, оставались позади, несмотря на то, что искусством верховой езды превосходили обеих спутниц и могли бы намного обогнать их. Но такова была их доля, выбранная добровольно. Когда-то им приказали подчиняться наследнице Гиганта и с тех самых пор они ни разу не нарушили своего долга.

Девушки поскакали в ту сторону, где находились горы. Выезжая из портала, гостьи с Феира хорошо видели их очертания и холмистые силуэты, а сейчас, со стороны дворца, горы наполовину скрывал лес, дремучий и плотный, совсем не такой, как в окрестностях Риджейсити и королевского дворца Робина Третьего. Даже его состав был иным: наполненный тропическими деревьями, с переплетающимися ветвями, лианами, путающимися с корнями, толстыми и тонкими стволами, разветвляющимися и растущими самым невообразимым образом. Кустарник почти отсутствовал, но это было спасением для тех, кто хотел хоть как-то пробраться сквозь эти заросли. Если бы был ещё и он, то это был бы не лес, а живая непроходимая изгородь. Однако принцесса Гиганта двигалась вполне уверенно, а следом за ней и её сопровождение. Добравшись до джунглей – это было самое подходящее название сим местам – Энжел повернула и немного проскакала вдоль, пока не притормозила у огромного широченного древа, спускавшего свои длинные ветви до земли. Они расстилались по ней, цепляясь за корни. Зира выехала вперёд, спешилась, и осторожно расцепила начало и концы дерева, потом стала одну за другой отодвигать ветки в сторону и перед Габи возникла тропинка, узкая, но твёрдая и хорошо протоптанная. Когда принцесса, следом за ней виконтесса и Эрила въехали во владения природы, где вряд ли кроме них когда-либо ступала нога человека, Зира уже изнутри поправила всё, как было, и только тогда догнала маленький картеж, отправившийся на ночные приключения. Из присутствующих, при всём том, о конечной цели не знала одна Габи. Она смело фантазировала, представляя себе самое невероятное, что её будет ждать по окончании тропы у заветного водопада. Ведь девушка никогда не видела водопада! Но, медленно продвигаясь, след в след за Энжел, она слышала приближающийся шум падающей воды. Это наверняка было невероятно красиво! Не то, что искусственно созданные фонтаны, которые давно перестали удивлять виконтессу, особенно после увиденной площади Фонтанов в столице Феира, по которой она в последний раз промчалась на коне вместе с Рикардо МакДжойном. Уж шикарнее и изумительнее тех композиций золота и потоков воды вряд ли можно найти где-либо во Вселенной.

Тропа вела по наклонной вверх. Лианы то и дело мешали лошадям, которые вертели головами, откидывая назойливые растения. Когда шум водопада стал настолько явным, что стало ясно – он где-то за поворотом, где-то прямо рядом, Энжел приложила палец к губам, приказав Габриэль хранить молчание и беречь тишину. Принцесса слезла с коня, взяла его под уздцы и повела чуть назад. Там находилось поваленное дерево, которое обросло таким образом, что стало похожим на шалаш, но довольно просторный. Все девушки отвели в него животных, на которых приехали, и снова последовали за Энжел. Тропа продолжалась дальше, ещё выше, но была не пригодна для продвижения копытных. Она стала каменистой. Прикинув по времени и местности, Габриэль догадалась – они достигли гор! Выступы в скале, словно ступеньки (сколько же раз тут пробегали ножки Энжел, если так выточили эти камни?), привели их в грот на большой высоте. Принцесса Гиганта ещё раз напомнила подруге, чтобы та вела себя крайне тихо, и подвела её к самому краю, попросив к тому же пригнуться, или даже сесть на корточки. От обрыва на краю отгораживали небольшие валуны, из-за которых четыре девушки осторожно взглянули вниз.

Первым желанием Габи было взвизгнуть или захлопать в ладоши, но она сдержалась. Картина, представшая перед ней, переплюнула все её желания вместе взятые. Энжел смотрела на блестящие, нет, горящие глаза подруги с нескрываемым самодовольством. Она знала, что эта девушка по достоинству оценит тот сюрприз, который она ей сделала.

Вниз с большой высоты стекали струи воды. Где-то более широкие, где-то более узкие. Они падали на поверхность маленького круглого озерца, с одной стороны окружённого скалой, на которой сидели девушки, а с другой пологим берегом. Там была большая поляна, за ней виднелись всё те же джунгли, а на границе между ними маленькая каменная башня. За ней вилась дорога, нормальная, не потайная и не дремучая. По ней могла бы проехать и карета, но, видимо, это было тут редкостью, потому что дорога была порядочно заросшая корнями. Но не травами – значит, топтали её довольно-таки часто. Да и главное было не в пейзаже, а в том, как он использовался и для чего предназначался. Под водопадом, в озере и на поляне, у костров, расположились те самые великолепные стражники, которые были так строги и неприступны во дворце, а здесь смеялись, разговаривали и даже беззаботно спали прямо на мшистых камнях, постелив себе плащи с вышитыми молниями. Их было несколько десятков, может, около сотни, и некоторые из них, о чудо! были совершенно голыми. Они купались в прохладных водах, плескались и плавали в озере, выбирались на берег и натягивали свои безупречно белоснежные шаровары, пока капли стекали с волос по плечам, спине и груди. Один до сих пор стоял под тонкой нитью водопада, наслаждаясь этой душной ночью холодом и влагой.

- Что…что это за чудеса? – только и смогла, дрожа всем телом, промямлить Габриэль.

Энжел, счастливая тем, что нашла развлечение по душе подруге, ринулась в подробные объяснения, смакуя каждую деталь, которую она открывала виконтессе.

- Здесь происходит их смена караула, и здесь они живут, пока не вступят снова на отведённый им пост. Чуть глубже, в лесу, есть ещё четыре таких каменных башни. Это своеобразные казармы, но на самом деле там всё убрано гораздо богаче, чем у простых солдат. Как-никак, а это королевская стража! Всего их пять сотен. Дежурство нужно нести беспрерывно двенадцать часов. Во дворце всегда находятся только сто. Триста, наверное, уже спят глубоким сном, а эти только сменились в полночь, поэтому и расслабляются, как могут.

Габи жадно пожирала глазами каждую мелочь, каждую деталь. Она знала – такое ей доводится лицезреть первый и, скорее всего, последний раз. Но как ей хотелось спуститься вниз, приблизиться туда, в эту гущу стройных тел, красивых лиц, с правильными и мужественными чертами, сильных рук и крепких ног. Габи поняла, что если не отвлечётся, то либо прыгнет с этой высоты и непременно расшибётся, либо закричит животным воплем, выражающим все её внутренние ощущения, которые она уже была почти не в силах удерживать в себе. «Боже, да что со мной происходит? Когда я первый раз поцеловалась, я думала, что ко мне пришла любовь. Потом это оказалось заблуждением, и я обратила внимание на Сержио. Но и тут я ошиблась. Он симпатичен, обаятелен, добр и благороден, но я не люблю его. Потом появился Сториан. Я думала, это мимолётное увлечение, но вдруг я осознала, что не могу думать ни о ком другом, кроме него. Такого раньше не было. Его поцелуй был совсем не таким робким и наивным, как поцелуй Сильвио. Во мне будто закипела кровь в тот момент. У меня кружилась голова, и живот свело странной судорогой. Я испугалась тогда. Даже Беллона признала, что теперь я, вроде как, полюбила. Но сейчас! Что творится со мной и во мне сейчас? Не могу же я любить всех этих мужчин? Однако чувство именно такое. Мне хочется туда к ним! Боже, я сойду с ума!» Габи отвернулась и обратилась к Энжел, которая, затихорившись, ждала дальнейших действий от виконтессы.

- Энжи, но как же так? Они были такие суровые и непроницаемые во дворце, а тут – нормальные мужчины!

- Не томи. Ты хотела спросить, почему они даже глазом не повели, когда ты, Белл или другие девушки проходили мимо во всех своих прикрасах?

- В общем-то – да!

- Всё очень просто. Для них существуют только две женщины – я и моя мать. В конце их обучения, королевские стражи посвящаются в жрецов Богини, то есть, должны хранить ей вечную преданность, а мы, её частички, единственные кому они могут принадлежать.

- Как это вы - частички Богини? – Габриэль чувствовала себя участницей какого-то эзотерического действа, в котором никак не могла найти свою роль и влиться в общий поток.

- Ты не знаешь истории нашего рода? Тогда слушай. Богиня, Великая и Единственная, в которую веруют все на Гиганте, ну, и не только на нём, тысячи лет жила одна. Она создала всё – Вселенную, системы, планеты, природу и людей, но не сделалась счастливой. Она не понимала, почему она, самая могущественная на свете несчастна, когда даже самые ничтожные создания иногда радуются и веселятся. И вот, однажды, на Гиганте, она увидела юношу, равного по красоте которому не было! Он был столь прелестен и очарователен, что Богиня не удержалась и сошла к нему на землю. Они полюбили друг друга и совокупились. Их союз длился одни сутки, дольше Богиня не могла оставаться с одним человеком, ведь её ждала вся Вселенная, о которой ей надлежало заботиться. Но когда она вернулась, то нашла возлюбленного мёртвым – его убили другие мужчины, из ревности и зависти. Горе её не знало предела. Молниями она поразила всех, кто участвовал в гибели её любимого. Их жёны стали молить о прощении и воздвигли ей храм, где сделались жрицами, пообещав не знать больше мужчин, только бы она не истребила их всех вовсе. Богиня смилостивилась. Через девять месяцев эти женщины у храма нашли золотую корзину с ребёнком внутри – это была девочка. Они стали воспитывать её подобно себе, но когда ей исполнилось шестнадцать и её должны были посвятить в вечные девы, у неё в руке появилась молния и она метнула её в одежды и все ритуальные предметы, спалив их этим дотла. Тогда люди поняли, что это дочь Богини и Тритона, того прекрасного юноши. Её сделали королевой. С тех пор, от дочери к дочери и переходит наш престол.

- Боже, да передо мной полубожественное создание! - восхитилась Габи, на что Энжел лишь ухмыльнулась и пожала плечами. – А как же Богиня? Она как-нибудь проявляла себя снова?

- Она поняла, что сама больше никогда не полюбит, потому что это бессмысленно – ведь она существует вечно, а её возлюбленные простые смертные. И тогда она завещала своей дочери и её потомкам, любить. Любить пламенно и страстно, не думая ни о чём, не бояться разочарований, не горевать от расставаний, а быть настоящим воплощением любви. Но чтобы произвести на свет наследницу, непременно зачинать её шестого июня – день, когда она сама сошлась с Тритоном.

- Но как же так можно? А если по каким-либо причинам возлюбленного не окажется рядом?

- Тогда обязательно окажется любой другой! Габи, ты не в том плане поняла завет Богини. Любовь души приносит страдания, а любовь тела – удовольствия. Это нам открыла Богиня. Так что, мы не привязываемся ни сердцем, ни разумом. Тот, кто нам повстречается шестого июня, тот и станет отцом будущей королевы.

- И кто же попался тебе в этом июне?

- А мне ещё рано об этом думать. Я не тороплюсь стать мамашей. Я продлю свою молодость до тех пор, пока это будет возможно!

- Вот счастливая, а я как подумаю, что родители вдруг захотят выдать меня замуж, и всё! Кончится на том моя беззаботная жизнь, полная новых открытий, путешествий и приключений…

Габриэль глубоко вздохнула и снова повернулась к зрелищу, открывающемуся внизу. Возникло молчание.

- Габи, я могу сделать тебе подарок, – начала Энжел, – я вижу, что ты томишься от душевной тоски, хоть уже и не так сильно, как когда я увидала тебя на Вермаше. Забудь о своих сердечных мучениях. Посмотри вниз хорошенько, и выбери любого, которого захочешь! Я имею такую власть, если я прикажу, он будет твой! Он покажет тебе настоящий праздник тела и любовь этого тела.

- Ты предлагаешь мне…- Габи даже не знала толком, как это и назвать, поэтому употребила слово, которое последним услышала от Энжел по этому поводу, – совокупиться с одним из этих мужчин?

- Ну да, а что в этом дурного? Мы и сами с удовольствием займёмся тем же, правда, девочки?

Зира и Эрила закивали, приняв слащавый вид.

- Но, в общем-то…- виконтесса поняла, что будет проблематично объяснить подруге значение выражения «обесчещенная девица», поэтому решила подойти по-другому, – я ни разу этого не делала и совсем не знаю, что для этого нужно.

- О, Богиня, Габи, так ты – девственница? – Энжел пребывала в некотором смятении. Сама она уже забыла, как давно рассталась со своим достоинством, которое не считалось на Гиганте таковым, а просто обозначало различие между детством и взрослой жизнью. Немного пораскинув мозгами, принцесса продолжила: – Ничего страшного! Поверь, эти парни как раз то, что для этого нужно. Если бы они были никудышными любовниками, их бы здесь не держали. Так что, дерзнёшь прямо сегодня?

Энжел казалось, что она приобщает девушку к чему-то само собой разумеющемуся, но прекрасному, без чего просто нельзя уже обходиться в семнадцать лет виконтессы. Она не принимала в расчёт, что той не оставаться жить на Гиганте, а возвращаться к себе на родину, где всё по-другому, а как – Энжел не знала. Она никогда слишком глубоко не интересовалась обычаями и порядками чужих держав, поэтому очень редко, но могла шокировать, ведя себя свободно и привычно для неё самой. А потом не могла взять в толк, почему в некоторые места её не приглашают?

Габриэль же терзали соблазны. Вдали от Беллоны, Марии и нового здравого смысла их компании – Аделины, давление Энжел и образа жизни местных жителей становилось всё тяжелее и напористее. Сам воздух пах искушениями, каждая песчинка, травинка и былинка так и нашёптывали «соглашайся!». И Габи была недалека от этого. А эти молодые люди внизу, словно инкубы, которые только и ждут, когда она спустится к ним и начнёт прелюбодействовать. Почему бы и нет? Но, впервые в жизни, девушка решила хорошенько взвесить все «за» и все «против». Она тянула со своим окончательным постановлением. «Если я откажусь сейчас, то много ли выиграю? Вернусь на Феир, поезжу ещё по свету с Беллоной. Нигде, возможно, больше не представится такой возможности, нигде я не встречу более широкий выбор симпатичных парней, а если и встречу, где гарантия, что я им тоже понравлюсь, и они согласятся на то, на что согласятся эти стражи по одному только слову Энжел? Потом наступит возраст, когда мне нужно будет выходить замуж. Кто сказал, что родители найдут мне мужа, который меня устроит? Они, конечно, дадут мне самой волю, если мне не понравится их кандидат, а мне нужен Сториан, и никто другой! Но он, судя по всему, не настроен на мне жениться, ни пока, ни позже. Энжел и его друзья говорили, что он дал себе клятву никогда не жениться. Его сердце черствее и твёрже булыжника. Тогда что же я теряю? По идее, ничего. Но если посмотреть с другой стороны. Я помню, как Беллона страдала, перепутав Дерека с принцем Голубого квазара. Не буду ли я так же безутешна, что первым стал не Сториан? К тому же, я думаю, у меня есть эта счастливая возможность – сделать Сториана первым, он ведь не отказывался, напротив, настаивал. Значит, всё может произойти при первой же нашей встрече. Но здесь, сейчас, какое неведомое доселе блаженство ждёт меня?»

Габриэль решилась заговорить. Она сделала выбор и всё для себя твёрдо решила.

- Извини, Энжел, но – нет, я не могу этого себе позволить. Я подчинённая Беллоны, а если бы она узнала о том, чем я собираюсь тут заниматься, то прогнала бы меня прочь от двора. Вернее, она бы ничего такого не сделала, мы ведь подруги, но если бы узнали её родители, то фрейлинского места я была бы лишена, дабы не очернить репутацию принцессы. Пойми, это зависит не от меня, я живу не в вашем райском мире, а в жестоком мире условностей, где главными являются мужчины…

Уголки губ наследницы Гиганта опустились вниз. Она предлагала такой дар! Сколько приезжавших гостий желало хоть как-то расшевелить этих красавцев, но они всегда оставались верны королеве, её дочери и их приказам. Энжел чуть не впала в ярость, но потом ощутила тот же прилив жалости и сестринской любви к Габи, что и к Белл, когда они немного повздорили. Бедные девушки, они действительно совершенно иначе и неправильно воспитаны! Какой ужас жить, подчиняясь мужчинам и их законам.

- Ничего страшного, Габи, бедная моя подружка. Я всё понимаю. В таком случае, Эрила проводит тебя обратно, до дворца, а я с Зирой всё же воспользуемся моментом…

Виконтесса поднялась из сидячего положения, в котором находилась всё это время и последовала за амазонкой по тропе, которая их сюда и привела. Она безмолвно запрыгнула на коня, всё ещё раздумывая – не пожалеет ли о том, что отказалась от вкушения плотской любви? Видимо, лицо её во всех красках выражало всю раздвоенность, печаль и надежду, раз телохранительница решилась заговорить с ней, чтобы вывести из этого состояния глубокого размышления.

- Габи, ты не расстраивайся. Ты ведь не последний раз на Гиганте. Если у вас там, на Феире всё так, как я слышала, то дождись того момента, когда станешь чьей-нибудь супругой, а потом приезжай сюда снова. Вот тогда мы устроим тебе настоящий приём, и, я уверена, Энжел предоставит тебе хоть все пять сотен своих любовников!

- Ах, Эрила, если бы всё было так просто. Но я не огорчаюсь. Я увожу отсюда только самые приятные воспоминания. И ощущения…Знаешь, когда я смотрела на этих обнажённых мужчин, меня так к ним потянуло, что у меня возникла безумная мысль, что я их всех люблю.

Амазонка засмеялась. Ей впервые приходилось выслушивать такие невинные речи, лишённые всякого подтекста или какой-либо надуманности. Девушка без жизненного опыта попыталась выразить словами то, что почувствовала, просто и ясно, но Эрила всё поняла.

- Это не любовь – это возбуждение.

- Что?!

- Желание, созданное природой, чтобы люди соединялись и производили на свет потомство. Это один из самых естественных инстинктов, как есть, пить, дышать…

- Так значит, я сделала что-то противоестественное, пойдя против своего желания?

- Можно сказать и так. Но человеку для того и дан разум, чтобы решать, когда поддаваться зову плоти, а когда нет. Хотя, когда ты возбуждена, нет ничего удивительнее и прекраснее, чем ему поддаться!

Эрила снова засмеялась, но больше ничего не добавила. Габриэль предоставили обдумывать всё самой. Как же так? Значит, она всё-таки оказалась в проигрыше, отказавшись от удовольствий и наслаждений. Решено, как только она встретит Сториана, она немедленно познает с ним все таинства человеческой природы, которые начали приоткрываться ей сегодня.

Достигнув дворца где-то перед самым рассветом, виконтесса поблагодарила спутницу за сопровождение, однако попросила довести её ещё и до покоев. Внутренний лабиринт по-прежнему был не изучен Габи, поэтому она боялась в нём заплутать, постоянно натыкаясь на стражников в белых шароварах. Она и так всё время встречала их там и тут, но теперь смотрела на них высокомерно, словно они были для неё прочитанной книгой, в которой больше не было ничего интересного. Не то что бы они ей разонравились, но теперь она знала их загадку, знала, что они обычные молодые люди, которые несут свою службу и выполняют работу, вознаграждение которой – ночи с королевой и принцессой, а потерять такую награду ой как не хотел каждый их них. Поэтому-то они и не обращали внимания на других женщин – не потому, что те были некрасивыми или непривлекательными, а потому что у них самих были другие идеалы. Габи решила, что не станет рассказывать об этом Беллоне, пусть остаётся в неведении, тем более она-то ими и не очень интересовалась.

Зайдя в спальню, Габи с удивлением заметила, что Дора не спит, а, уставившись в потолок, таращит глаза.

- Ты чего? – полюбопытствовала фрейлина у фрейлины.

- Всё думаю о несчастье её высочества. Я так за неё переживаю. Думаю, для неё является сильным потрясением, что она не может больше быть лучшей наездницей.

- Ничего, найдёт себе другое занятие, которое понравится ей больше прежнего.

- Ты думаешь? Хорошо бы…а где были вы? Вас не было почти всю ночь.

- Да так, немного развеялись, прокатились по окрестностям. Природа здесь – просто чудо! Завтра пойдём гулять все вместе. Беллона, увидев многие изумительные вещи, сразу позабудет о прошлых напастях. А теперь, давай спать. Будь спокойна за нашу принцессу, она сильная, она и не такое переживала.

Габриэль разделась, плюхнулась под тонкое покрывало рядом с Дорой и мгновенно уснула.

Загрузка...