Другая жизнь

Глава V

Но радость и успокоение, за которые Беллона была несказанно благодарна Виталию, стремительно рассеялись. Сегодня она впервые за последний месяц быстро и умиротворённо уснула, ни разу не омрачившись воспоминаниями или бесплодными фантазиями и не пролив ни слезинки. Но после ночи наступило утро, а с ним и бодрствование мыслей. Уже готовясь к завтраку в кругу родни – тётей, дядей, кузенов и кузин - принцесса увидела Габриэль, понурую, виновато заходящую к ней в спальню. Девушки посмотрели друг на друга. Одна вопрошающе, вторая стыдливо. Последняя и нарушила молчание.

- Я пришла извиниться. Белл, если сможешь, прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Я немного выпила, точнее, для меня это было много, вот меня и понесло…

Беллона покачала головой и сделала шаг навстречу виконтессе. Та тоже бросилась вперёд и обняла подругу.

- Ну, и что тебя подвигло на такой беспредел? – поощряющее улыбнулась принцесса. Габи немного помолчала, как будто смущаясь не того, что хочет сказать, а того, что эти слова прозвучат именно от неё.

- Я скучаю по Сториану. Я не знаю, что со мной творится. Ты была права, когда говорила, что Сержио – это мимолётное увлечение, но я хотела бы, чтобы вы с Мари не ошиблись и в этот раз, говоря, что скоро всё снова пройдёт.

- Если у тебя опять те же ощущения, что и тогда, когда ты гонялась за маркизом, то могу тебя успокоить – это ненадолго, – но вглядевшись в лицо подруги, Беллона не нашла и следа от той легкомысленной, весёлой, жизнерадостной девушки, которую знала. Раньше та была полна энтузиазма, а, как известно, энтузиазм – это любовь без определённого объекта. Но теперь, когда энтузиазм пропал, принцесса поняла, что объект появился. И что за очередная напасть! Этим объектом был не кто иной, а самый ужасный, распутный, жестокий и безнравственный князь МакДжойн. Ну почему, почему такое светлое и милое создание, как Габи, полюбила такое чудовище? Правду говорят – противоположности притягиваются. Беллона попыталась посмотреть со стороны на себя и Дерека. Неужели они выглядят точно так же? Он – тень, она – свет. Нет! Граф не был и половиной того зла, которое вмещал в себя Сториан. Рыцарь никогда не убивал, не насиловал и не бесчинствовал. А все остальные его недостатки…пусть кинет в него камень тот, кто сам без греха!

- Габи, я тоже должна тебе кое в чём признаться. Я полночи провела не у себя…

Виконтесса уже хотела ахнуть и высказать свои самые смелые предположения, но принцесса рассказала всё, как было на деле.

- Вот видишь, мы обе накануне чуть не поступили так, как нам не следовало, но вместо непоправимых ошибок, мы получили урок на будущее, что не стоит опрометчиво кидаться во все тяжкие, чтобы кому-то что-то доказать, даже самим себе. Ты ведь вовремя опомнилась?

- Да, когда ты убежала, я через минуту последовала за тобой, но сразу не решилась зайти, поэтому ушла к себе. До сих пор не могу поверить, что ты согласилась пойти к императору, и вы с ним просто мило беседовали! Похоже, фортуна оказалась к тебе благосклонной.

- Знаешь, у меня действительно появилось чувство уверенности, безопасности и удачливости, как только я покинула Феир. Как будто там я оставила все переживания и всё плохое. Новые места, люди, этикет – всё отвлекает меня от прошлого и устремляет в будущее. Многое забывается.

- И…Дерек?

- Нет. Его я не могу забыть. Как ни стараюсь! Хотя вчера во время беседы с его величеством Виталием моими мыслями завладел другой молодой человек, хоть и ненадолго, но он заинтересовал меня.

- Он красив? Какой он?

- Габи, я не знаю! Я говорю о том юноше, на которого я набросилась на маскараде, перепутав с Дереком.

- Принц из Голубого квазара? Но при чём тут…- виконтесса взвизгнула и запрыгала, наконец, озарившись улыбкой и захлопав в ладоши. – Ну конечно! Голубой квазар! Так он родственник императора?

- Из того, что он поведал мне о своей семье, я поняла, что этим принцем был его внук – Деметрий, человек, о котором мне совершенно ничего неизвестно, кроме того, что он был здесь и рано утром отбыл в непонятном направлении.

- Как? Он был тут? В этом замке? И ты не попыталась посмотреть на него? Как же так?

- В том-то и дело, Габи, что я хотела увидеть его, но потом передумала. К чему мне это? Что бы это дало?

- Ну…не знаю. Хотя бы из элементарного любопытства!

- Нет, для меня мой первый поцелуй навсегда останется принадлежащим Дереку. Если я не знаю лица того, кто его получил, то всей той ситуации как будто бы и не было, понимаешь? Я забуду про неё и с чистой совестью предстану перед Дереком в следующий раз.

- Ты опять за своё! А будет ли он, этот следующий раз?

- Ох, Габи, нам не ведомо грядущее. Время покажет. Один месяц – это ничто для фальшивых чувств, но целая вечность для настоящих влюблённых. Если по прошествии лета я не выброшу из головы сэра Аморвила, то это уже что-то будет значить. А сейчас мне надо спешить, хочу до обеда повидать тётю Викторию.

Королева Вермаша приняла племянницу в той самой библиотеке, посвящённой Стелле Нордмунской. Ей было радостно ткнуть новому человеку своей значимостью и схожестью с прабабкой. За её спиной, прямо над мягким диваном, висело два портрета одинаковой величины, в одинаковых рамах, выполненных в одинаковых тонах. Разница была лишь в их возрасте. Одному, изображающему Стеллу, было лет семьдесят, не меньше. Другому, на котором красовалась молодая Виктория Атика (в девичестве Карлеаль), было лет тридцать. Если не знать, что на полотнах нарисованы разные женщины, то можно было бы подумать, что это одна и та же личность. Однако портрет Виктории не совсем совпадал с реальностью, потому что она попросила сделать её на картине похожей на свой идеал. Художники так старались угодить госпоже, что переусердствовали, уподобляя одну женщину другой, буквально скопировав портрет Стеллы. Беллона слышала эту историю, поэтому это было первым, что бросилось ей в глаза, когда она вошла в помещение. Вторым предметом была маленькая книжонка, лежавшая распахнутой перед королевой. Она была с ярко красной обложкой и золотым переплётом. Виктория, тихо попивавшая кофе и наблюдавшая за племянницей, глаза которой разгорались всё большим интересом, обратила на это внимание и протянула ей этот тоненький томик.

- Присаживайся, пока я перекусываю, можешь немного почитать. Это сборник стихов одного придворного поэта, он умер более чем полвека назад. Все свои стихи он посвятил моей прабабушке, – королева склонилась ближе к девушке и, подмигнув, произнесла, – поговаривают, что у них был роман!

Беллона не разделила воодушевления тёти, которая возбуждалась от каждой мелочи, связанной со Стеллой. Но всё же улыбнулась в ответ и принялась читать предложенную литературу. Принцессе хватило пары четверостиший, чтобы понять, что ей это совсем не любопытно. Из таких фраз, как например «Её глаза черней, чем ночь, они манят и гонят прочь» или «Я думал, что она моя, когда была она со мной, но утра позвала заря, и с нею был уже другой», девушка лишь в очередной раз узнала, как относились к легендарной женщине, а не как она себя вела, что от неё все с ума сходили. С некоторым разочарованием Беллона вернула книгу на стол. Виктория, увидев скуку на лице собеседницы, в момент переменилась и спросила уже более деловым и строгим тоном:

- Так о чём хотела ты поговорить со мной?

- Я хотела пообщаться с вами. Мне было бы очень печально узнать однажды, что вы пропали без вести, а я вас так и не успела узнать получше. Поэтому при первой же возможности попросила аудиенции.

Это был удар в точку. Задев королеву за живое, убедительно сказав то, чего она всегда ждала от окружающих, принцесса в один миг завоевала её расположение. Виктория заулыбалась своим не молодым, но свежим лицом. Её очень украшал тот малиновый цвет, в который она большую часть своей жизни красила волосы. Глаза Виктории, к её огромному сожалению, были не чёрными, которые так восхвалялись трубадурами и прославлялись легендами, поэтому она отпускала длинную чёлку до самых бровей, которая своей тенью почти скрывала настоящий цвет глаз королевы. Впрочем, Стелла Нордмунская тоже носила чёлку, только более короткую, поэтому этот элемент причёски вдвойне радовал Викторию Атику.

По всему виду королевы было заметно, что она привыкла к вниманию и восхищению. В молодости она пользовалась ещё той славой! Она не была гордячкой и не страдала нарциссизмом, но даже откровенную лесть почему-то воспринимала с удовольствием, а ложь в комплиментах её несуществующим достоинствам пропускала мимо ушей, считая их правдой. Беллона совершенно не собиралась изощряться в лицемерии и подхалимничать тёте, но вспомнив наставления Астерикса перед премьерой, решила не упустить возможность потренироваться в этом деле, так, на всякий случай. Тем более, ей очень хотелось узнать что-нибудь о своей именитой прародительнице. Не то, что и так все знали, а что-нибудь особое. О её внутреннем мире, о её самом глубоко личном. Обо всём!

- Ах, как приятно увидеть новое лицо при дворе! Удивительно, моя племянница уже вступила в брачный возраст, а я с ней только познакомилась! Хотя нет, я видела тебя, когда ты была совсем крошкой, всего пару лет от роду. Ну, рассказывай, как там у нас на Феире? Что творится? Я хоть и живу по соседству, но так давно не была на родине! Сначала дети были маленькие, потом стали большие, а хлопот ещё больше! Скоро вот, вообще, бабушкой стану…Не смогла даже на именины к брату приехать! Но тут просто сама захворала, сил не было ехать…

Беллона поняла, что её тётя относится к числу людей, которые слушают только для того, чтобы самим вставить словечко. А пока говорила она сама, пытаться добавить что-либо было бесполезным трудом. Она даже вопросы задавала постольку поскольку, и не ждала ответов на них. Что ж, в таких случаях оставалось только надеяться, что Виктория сама устанет трещать и готова будет к диалогу, а не монологу. К удивлению принцессы, королева замолчала очень скоро, минут через десять.

- Так о чём ты, душечка, хотела со мной поболтать? Знаешь, все мои фрейлины и подруги-правительницы редко могут мне сообщить что-то новое или хотя бы поддержать мою мысль. Они увлекаются какими-то глупостями, перемывают друг другу кости, а разве это интересно? Моя чтица перечитала мне уже все книги и сказки, романы и детективы – всё впустую! Меня это мало развлекает. Именно поэтому я люблю бывать здесь. Тут совсем другое, даже трудно описать. У всех историй есть развязка, финал. Грустный, весёлый, хороший, плохой – какая разница? Ведь у всех у них есть неминуемый конец, а это так скучно. Меня это всегда разочаровывает. А в легенде о Стелле…не знаю, что-то есть, что меня - да и не только меня! - завораживает. Мало того, что она не завершена, так, мне кажется, она не кончится никогда! Неразгаданное – это так прекрасно! Да, именно такой и была сама Стелла – неразгаданной! Но, извини, я так и не услышала, о чём ты хотела поговорить?

Беллона уже боялась произнести это страшное имя, после которого тётю трудно было удержать в состоянии тишины. Но сделать это всё-таки нужно было, не уходить же с пустыми руками?

- Я хотела узнать у вас побольше о ней…Стелле, – принцесса была уверенна, что королева, любящая быть центром внимания и привыкшая к этому, либо обидится, что интересуются не ею, либо снова затараторит обо всём подряд. Однако произошло невероятное; Виктория подвинулась к племяннице, и с глазами азартного игрока взяла её за руку.

- Душечка, я могу тебе рассказать всё, что пожелаешь! С огромным удовольствием. Что конкретно ты хочешь знать? Могу разложить её жизнь по полочкам. Она родилась на Северной Луне - это далековато отсюда – простой герцогиней, её родители были весьма бедны, так ещё и её сводный братец подался в «золотые» и потихоньку унёс всё оставшееся богатство в свою шайку. В четырнадцать лет…

Девушка поняла, что не выдержит нечто вроде исповеди своей тёти, и впервые прервала её.

- Простите, что перебиваю, но я хотела знать немного другое, – Виктория внимательно ждала слов племянницы. – Я хотела знать, что она такого делала, что перед ней не мог устоять ни один мужчина, почему это происходило? Какой она была? Не внешне, нет! Её изображения я наблюдала много раз, но что творилось в её душе?

Королева дослушала до конца все вопросы, а потом, словно переваривая те знания, что хранила у себя в голове, откинулась на спинку и думала. Думала над тем, что ответить и как понятнее объяснить то, что она сама до конца так и не смогла постигнуть.

- Понимаешь, душечка, – даже сейчас, когда она пыталась разобраться в том, в чём была не очень осведомлена, Виктория продолжала сохранять вид важный, как будто от неё многое зависело,– я сама долго задавалась этими вопросами, мучилась в невозможности найти ответы на них. Но, в конце концов, я пришла только к одному выводу, который я уже упомянула. Стелла была и останется неразгаданной. Не только её исчезновение, но и вся она сама, её разум, сердце и душа.

Беллона посмотрела на тётю с сомнением. Если бы каждая женщина хранила в себе какие-то тайны и секреты, то что же получается, они все бы пользовались небывалым успехом? И если тётя знает ответ на эту загадку, почему сама не стала такой, какой мечтала быть? Отгадав ход мыслей девушки, Виктория опередила её и заговорила сама.

- Да, я не смогла воспользоваться своим открытием, потому что не смогла перебороть в себе самого главного: я не смогла стать загадкой самой для себя!

Принцесса непонимающе захлопала глазами, словно сбрасывая с них пелену невежества, которая мешала понять смысл сказанной тётей фразы.

- То есть как? Разве может человек сам от себя держать что-то в секрете? Это же невозможно!

- Это не совсем так. Иногда непредсказуемость натуры доходит до того, что человек сам не знает, что от себя ждать. А иногда он даже не знает, чего он хочет! Именно в этом и заключается таинственность самого для себя. Я не смогла быть такой, я всегда знала, чего хочу, и шла к цели. Я слишком постоянна во всём.

- Но разве хорошо, когда не можешь сделать выбор? Когда неуверенна в себе, когда не знаешь, чего хочешь? Такой была Стелла и из-за этого её так обожали?

- Ох, я так и знала, что не смогу толково всё объяснить! Пойми же, душечка, это обычные женщины, встав перед выбором, долго терзают себя и сомневаются, на чём следует остановиться. А Стелла, когда хотела несколько вещей сразу, не выбирала, а брала сразу всё и когда её спрашивали, что же ей всё-таки больше нужно, она, не думая, останавливалась на том, что в данный момент было удобнее, выгоднее, приятнее, или даже просто ближе! Не думая о будущем. Её признания в любви и обещания были словно звон колокола, отбивающего точное время – верны только в тот момент, пока звучат.

- И это вся её тайна?

- Это одна из многих её тайн, которую удалось открыть мне. Сколько их ещё, ведомо только Богу и самой Стелле. Ну и, если он конечно не миф, её дневнику, который так тщетно ищут рыцари её ордена.

- А неужели в вашей библиотеке не сохранилось ни одной записи моей прапрабабушки? Хотя бы письмо кому-нибудь. Ведь писала же она письма?

- Да, разумеется. Но из них сохранились самые незначительные – письма знакомым, дальним родственникам, приглашения, расписки. Те письма, что она писала Робину, моему деду, он сжёг перед смертью, те, что она писала мужу – утонули вместе с ним через два года после её исчезновения. Остались только у её лучшей подруги – Ольги Рижской, которую никто не видел уже лет шестьдесят! Хотя утверждают, что она жива и затворницей обитает у себя в замке. Впрочем, если добраться до неё самой, то и письма будут ни к чему, она сама сможет рассказать больше, чем сухие листы бумаги.

- А можно ли как-то это устроить? Повидаться с ней?

- В молодости я предпринимала попытки, безуспешные нужно заметить. Но несколько лет назад у меня появился далеко идущий план, которым я поделюсь с тобой, так как вижу, тебя это всё волнует не меньше, чем меня саму! Я обручила своего сына Генриха с наследницей Риги. Когда они поженятся, я смогу беспрепятственно поехать туда, отыскать Грод ля Фротс, этот проклятый замок, в котором прячется Ольга и сделаю всё возможное и невозможное, чтобы встретиться с ней!

- Если бы вы знали, как я хочу поехать с вами! И когда же это всё произойдёт?

- Не раньше весны, я думаю.

- Что?! Так долго?

- Душечка, ты не представляешь, сколько я ждала этого момента! Я устроила помолвку много лет назад, хотя все не понимали меня, отговаривали и даже возмущались, что герцог такой крупной планеты станет мужем какой-то незначительной королевы, но я настояла на своём, и вот осталось чуть больше полугода. Исполнение моей мечты приблизится на один шаг.

Беллона понимала, что у неё нет столько времени. Ей нужно знать об этой Стелле Нордмунской как можно больше и как можно быстрее! Потому что встреча с Дереком, возможно, не за горами, а она ещё близко не поняла, как себя нужно с ним вести! Счастливое замешательство принцессы после разговора с императором Голубого квазара бесследно пропало. Какое ей дело до того, как Виталий относился к Стелле, она ведь собиралась нравиться не ему, а Дереку, и только Дереку! Стало быть, нужно продолжать уподобляться прапрабабке. А прошлая ночь…она, конечно, поступала так ради своей цели, но это было ошибкой! Чего только не натворишь сгоряча! Хорошо, что Виталий оказался благородным и достойным мужчиной, иначе репутация Беллоны могла бы сильно пострадать.

- Тётя Виктория, а вы не можете мне сказать, где ещё я могу осведомиться о Стелле? До наступления весны, – девушка снова застыла в ожидании. Когда Виктория думала, она любила растягивать этот момент, чтобы её слова прозвучали торжественнее, и воспринялись с ещё большим энтузиазмом, хотя она почти всегда сразу могла ответить на вопросы.

- Через десять дней будет великое событие для поклонников нашей с тобой прародительницы – двадцать девятое июля, день её рождения. Ей бы исполнилось сто двадцать четыре. Значит, на Северную Луну под предводительством Маурицио Стеллона прибудут сто двадцать четыре рыцаря и устроят роскошный пир в её родном замке. Вот у этого доходящего старикашки – их магистра, и можно что-нибудь выведать.

Пред взором девушки невольно нарисовалась картина; почти полторы сотни рыцарей и кавалеров прибывают в одно место. Богато одетые, яркие, пёстрые, спешиваются, оставляя своих вычищенных и блестящих коней лакеям, обмениваются рукопожатиями, обсуждают волнующие друг друга темы, гуляют, пьют, едят. Как говорил Джордан Льюмен, новопоступающих в орден мало заботит важность их миссии и серьёзность того, что они делают, поэтому, скорее всего, они напьются, наедятся до отвала и устроят глупое веселье, наподобие сельских оргий в первый день весны. В главном зале соберутся такие ответственные лица, как сам граф Льюмен, магистр, князь Вальядов, возможно, и Сержио. При воспоминании о нём у Беллоны потеплело на душе. Маркиз был замечательным другом и прекрасным юношей, на которого всегда можно положиться, так как даже дружба с принцем Робином не смогла его сбить с пути к рыцарству, а стало быть, благородству и сохранению мужской чести. За месяц разлуки она соскучилась по его обществу. Но всё это отодвинулось в сторону. Следующим кадром перед принцессой возник Дерек. Весь в чёрном, с, как всегда, загадочным, хитрым, но мрачноватым лицом. Он держится ото всех в стороне, молчалив, солиден. Он идёт в комнату, в которой выросла его любимая герцогиня-нищенка, которую он вознёс в фантазиях до божественной высоты и думает только о ней. И ничто не может помешать ему в созерцании её образа в его мечтах. По щекам Беллоны снова потекли слёзы, но ни она, ни королева Виктория этого не заметили. Первая слишком остро чувствовала обиду и боль, вторая – увлеклась рассказом, беседуя уже как будто сама с собой, но, надеясь, что её внимательно слушают.

- А знаешь, почему этот Маурицио так много может рассказать? Правда, знает он много, но помнит мало, ему всё-таки уже почти девять десятков! Этот Стеллон – последний любовник Стеллы и единственный из них оставшийся в живых! Представляешь, как ему завидуют сотни, нет, тысячи мужчин во Вселенной!

Беллона не хотела представлять, но точно знала одного такого мужчину – графа Дерека. Вот уж кто бы отдал хоть душу дьяволу лишь бы очутиться на месте магистра своего ордена. Боже, но чем, чем она, живая, красивая, молодая, была хуже той, тело которой обратилось в прах, а душа, возможно, попала в ад или растворилась вовсе? Ничем! Она была лучше! Принцесса упорно убеждала себя в этом. Девушка всегда знала, что прекрасна, её хвалили за ум и находчивость, но ни то, ни другое, ни третье не заставило Дерека полюбить её. Так в чём же суть? В том, что то, что раньше было достоинством стало недостатком? Мир перевернулся вверх ногами? Нет, дело именно в этом человеке – сэре Аморвиле и в ней – принцессе Феирской.

Ей немедленно хотелось во всём разобраться, помчаться к Дереку и спросить, что же ему нужно? Что он хочет? Кого он любит на самом деле? Но ей нужно было пройти последнее испытание – после премьеры любой дебютант может впервые выехать только по приглашению, а уже после – куда сам захочет. А за десять дней вряд ли её пригласят, а даже если так, она не успеет там побывать и вернуться вовремя на Северную Луну.