Другая жизнь

Глава XIII

- Габи, ты знаешь, за чем я её застала? – громко рассказывала Энжел, распахивая двери в спальню феирской принцессы. Там уже ждали свою суверенную госпожу четыре фрейлины, пообедавшие и нарядные, готовые сопровождать Беллону к королеве Гиганта. Энжел осеклась, подумав, что рассказ не для остальных трёх придворных девушек и отвлечённо продолжила. – Она сама тебе как-нибудь всё объяснит.

В свои покои вошла Беллона, едва подсохшая пока шла сюда, но всё же по ней было видно, что она где-то славно искупалась, не заботясь о том, что для этого нужно раздеваться. На неё уставились четыре пары удивлённых глаз, но она отмахнулась рукой от их немых вопросов:

- Нечаянно упала в бассейн. Тут всё так запутанно, что это было не трудно!

Стянув с себя обтекающее платье, дочь короля Робина завернулась в простыню и села на кровать. Служанки засуетились. Одна поднесла ей поднос с трапезой и поставила перед принцессой на подушки, две другие принялись сушить волосы Беллоны, растирая их полотенцами, приподнимая и расчёсывая каждую прядь. Когда со всем было покончено, девушка, наконец, уступила подруге-принцессе и надела тогу, подобную тем, что были на Габи и Каролине. Энжел принесла целую шкатулку драгоценностей, и почти всё её содержимое нацепила на Беллону, так как у той не было украшений, свойственных королевским дворам, в которых такая жара. Например, браслеты, одевающиеся на руку, чуть ниже плеча и многочисленные цепочки на лодыжки. Специально для подруги, Энжел даже нашла у себя в закромах все эти вещи, инкрустированные изумрудами. На шею Беллона надела своё колье, которое надевала на премьеру. Взглянув на его огромные камни, она невольно вспомнила только что разыгравшуюся ситуацию. «Невозможно спрятать рождённые лесом изумрудные глаза», - да, язык у того парня был подвешен, что надо! Девушка боялась встретиться с ним ещё раз, а, особенно, узнать его имя. Ей было стыдно. Господи, да что же с ней происходит? Что дёрнуло её повести себя подобным образом, позволить себе всё это? Когда её застала Энжел, то она подумала, что от стыда станет красной, как помидор, что убежит и спрячется. Однако Карлеали никогда ни перед кем не оправдываются, и даже из столь щекотливой ситуации нужно было постараться выйти с достоинством, которое она, кажется, с грохотом уронила где-то среди лилий. Зачем взялся этот парень, который словно околдовал её? Зачем он был таким прекрасным и…желанным? Она должна, должна дождаться встречи с Дереком и всё разъяснить между ними. Любит ли он её? Она не бросит своих замыслов и до конца лета точно не выбросит из головы графа. А то, как она себя ведёт…как она ему это объяснит? А впрочем, ему незачем знать – сам же виноват! Ему нужна была Стелла? Он получит! Ещё и не такую! Она будет вести себя дальше, как будто ничего не произошло, только бы скорее встретить Дерека, иначе дел она наделает…«Кажется, оброненное достоинство я забыла поднять. Не потерять бы его совсем…»

Представление королеве шло, как по маслу. Элизабетта приняла Беллону, почти сразу стала звать её Белл и на «ты», попросив, в свою очередь, чтобы к ней обращались просто Бетти. «Теперь всё ясно, – думала принцесса Феира, – вырасти я при такой матери, вела бы себя точно так же, как и Энжел. А не так ли я себя начинаю вести?» Все мыли принцессы снова и снова возвращались к бассейну. Она сама поражалась и дивилась тем переменам, которые произошли за последние полтора месяца, с того самого утра, когда она боялась, что кто-нибудь узнает о том, что она разговаривала с мужчинами, и рядом не было гувернантки, до сегодняшнего полудня. Какие сюрпризы ей ещё ждать самой от себя? Лучше бы их больше не было.

Сорокачетырёхлетняя повелительница Гиганта выглядела гораздо моложе и, видимо, тщательно за собой следила и ухаживала. Её фигура была, как у молодой девушки, потому что она никогда не отдыхала пассивно. Бетти устраивала скачки, плавала не ради удовольствия, а ради поддержания тонуса. Стрельбой из лука занималась для того, чтобы руки не обмякли и не выдали возраст. Эта была очень энергичная женщина, радушная, кокетливая. Рядом с ней стояло несколько дам, среди которых была и княгиня Ормонди. Беллона старалась не смотреть на неё, так как не знала, как теперь к ней относиться. Между ними ничего не изменилось, но её отец! Как будто его тень стояла за Жоржетой, а девушке так и хотелось ему всё высказать. Подумать только, он даже не знает, что у него здесь сын! Немыслимо! После разговора с Норином Беллону раздирало желание пристыдить отца, но не прошло и часа, как она не могла без смущения представить себя, смотрящей в глаза родителям. Что это за интригующая и неизведанная планета – Гигант? Её нравы, атмосфера, привычки, от них всё в душе переворачивается. А, может, дело не в месте, а в самой Беллоне? Может, это она, наконец-то, повзрослела и начинает видеть жизнь такой, какая она есть, а не сквозь призму детской наивности и тщательного фильтра королевы Весты и воспитателей.

Королева подозвала близко к себе Беллону и даже приказала, чтобы той поставили стул рядом. Когда она усадила гостью, то доверчиво с ней заговорила.

- Энжел очень хорошо о тебе отзывается. А моя дочь знает толк в людях! Я и сама вижу, что ты милейшая особа. Рада я такому знакомству. Знай – всегда приму тебя с распростёртыми объятьями у себя при дворе.

И повернулась к себе за спину, где сидели дамы, Беллоне неизвестные.

- Познакомьтесь и вы, подружки мои, с дочкой Робина и Весты, девушка славная. К вашему двору тоже будет не лишняя, как-нибудь к себе её пригласи, Лина. – И королева Бетти поочерёдно представила всех семерых, женщин и девушек. Первой она указала на статную, с сухой загоревшей под солнцем кожей и морщинистым лицом, не очень высокую, но держащуюся очень величественно, пожилую женщину. На лбу её сияла диадема, золотая, с необычным серебристо-сиреневым камнем в центре. Одета она была в кожаный жилет и штаны, а через плечо перекинута была пятнистая шкура гепарда. За поясом виднелся длинный кинжал, а в руке она держала посох, выше её головы, с наконечником, изображающим львиную голову.

- Это Лина, царица амазонок. – Беллона слышала, что эта повелительница диких и необузданных женщин, которые держат мужчин в ежовых рукавицах, уже почти встретила шестой десяток, но из-за бурной жизни – постоянных охот, оргий, гулянок – выглядела плоховато и здоровьем сдавала с каждым годом всё сильнее.

- Эти леди – четыре её дочери. Ивана, Лерра, Дана и Вития.

Из трёх было почти непонятно, кто из них старшая, потому что женщины были близки по возрасту, друг к другу, и внешне не сильно отличались: каштановые локоны забраны в высокий хвост, переплетённый лентами с какими-то непонятными амулетами, загорелая кожа, подкаченные и натренированные фигуры, сандалии. Если не присматриваться, то, увидев их в следующий раз, можно было не вспомнить, кто из них кто. Зато младшая – Вития, резко отличалась. Ей было за двадцать, может быть, двадцать пять, её волосы приятного орехового цвета были распущены, они были удивительной густоты и тяжёлыми волнами окружали её плечи и спину. На ней не было ни мехов, ни шкур, она смотрела умными синими глазами, в которых отражалась необычайная серьёзность, хотя на губах и скользила улыбка. Помимо дочерей, у Лины ещё были сыновья, но она никогда не вывозила их с собой, считая недостойными повидать мир и развеяться.

- А это дочери Иваны, Жуна и Рэйка. – Бетти закончила официальную часть, поднялась с трона, которым являлось просторное высокое кресло, и сразу же переключилась на болтовню со своими фрейлинами и царевнами Амазонки. К Беллоне подоспела Энжел с Альеной и Рионой, предложив поближе познакомить её с внучками царицы.

- Жуна моя ровесница, а Рэйке только четырнадцать, тебе понравится их компания! Пошли!

У принцессы Феира в глазах рябило от окружавшего её женского царства. В связи с дебютом в свете и соответствующими, последующими изменениями в её жизни, Беллона привыкла, что рядом всегда находился какой-нибудь представитель сильного пола, а тут одни мадам и мадмуазель, и в таких количествах! Девушка отказалась от знакомства, сославшись на сильную слабость. Она не привыкла к такой жаре и хочет отдохнуть. Энжел уступила, однако в её хитрой ухмылке было видно, что она не поверила, но подумала что-то не то, хоть и порадовавшее её саму.

Беллона взяла за руку Габи и повела с собой, не отдав никаких распоряжений остальным фрейлинам и предоставив их самим себе. Ей не терпелось поделиться всем произошедшим, а с остальными девушками она пока была не настолько близка, чтобы довериться их ушам. Добравшись до опочивальни, закрывшись там и едва присев, принцесса выложила всё, как было, без подробностей, но довольно-таки эмоционально. Единственной и первой фразой, которая вырвалась у виконтессы после услышанного, была следующая:

- Тьфу ты, а я, дура, сдержалась и сохранила верность Сториану! – После этого настала очередь удивиться Беллоне, слушая рассказ подруги, как и полагается, со всеми деталями и мелочами, которые только охватило зрение Габриэль, её слух и осязание. Но в первую очередь всё-таки зрение.

- Нет, Габи, ты молодец. Ты правильно поступила. Нужно знать себе цену, а не размениваться так глупо, как я, – принцесса печально качала головой.

- Цену себе знают те, кто часто её называет! – тормошилась виконтесса. Как же так? Она лишила себя удовольствий и радостей плотских, а её младшая подруга отлично размялась перед обедом. Нехорошо…

- Где ты набралась таких пошлостей и гаденьких крылатых фраз?

- Услышала от Эрилы.

- Кого?

- Неважно. Слушай, может ещё не всё потеряно? Может, попросим у Энжел разрешения, возьмём экипаж, нарядимся по высшему классу. До Вормона меньше часа!

- Боже, ты всё об этом! Нет, нет, и ещё раз нет! Забудь! Это я совершила ошибку, а не ты. Так не бери пример с меня, посмотри на Дору, Аделину. Они хлопот и угрызений совести не знают. И вряд ли есть что-то такое, в чём бы они раскаивались.

- Это как повернуть. По мне, так тебе теперь хотя бы есть, что вспомнить.

- Вечная дилемма: что лучше – сожалеть о содеянном или не сделать и жалеть об упущенной возможности!

Подруги замолчали. Обе глубоко задумались. Кто был в более выигрышном положении? Та или другая? Как всегда, первой не сдержалась Габриэль и снова заговорила.

- Белл, ну, может, хотя бы, поищем твоего водяного?

- Это исключено. Я хочу навсегда сохранить от себя в тайне, кто это был, тогда снова, как и на бал-маскараде в Риджейсити, вроде ничего и не было. Если я решила, что Дерек - мой единственный, так тому и быть!

- Хватит! Белл, хватит обманывать себя и окружающих! Что это за бред: «Я его не видела в лицо, значит, его не было. Я не знаю, как его зовут, значит, его не было». Ты так добрую сотню переберёшь, а будешь из себя всё невинного агнца строить!

- Я не строю из себя невинного агнца, просто… просто мне стыдно! Да, я ужасно поступила и жалею об этом! Мне неприятно от собственной слабости, оттого, что я не устояла.

Виконтесса обняла подругу. Ей вспомнилось всё, что ей открыли этой ночью. Любовь бывает разной, духовной и телесной. Именно об этом Габи и стала говорить Беллоне. Та постепенно успокаивалась и всё с большим интересом слушала.

- Так неужели я могу любить сразу нескольких мужчин?

- Я тоже так подумала этой ночью, – рассмеялась виконтесса, – но мне объяснили, что сердцем можно любить только одного, и это является истинной любовью. А тело, оно создано природой, ей оно и подчиняется. А она требует иногда удовлетворения, в виде любви плотской.

- А я-то думала, что человека со всеми его потрохами создал Бог! Габи, тебе не кажется, что мы просто залезли туда, куда не следовало. Мы здесь чужие, мы не понимаем здесь ничего, даже самих себя. Это не наша среда, не наш мир. Нас другому учили и по-другому воспитывали. И сейчас у меня одно желание – быстрее расправиться завтра со свадьбой герцога и вернуться домой. Я думала отдохнуть здесь, а на деле так устала!