Другие правила

Глава 9

— Ненависть, это такое чувство, которое сжирает своего хозяина, — старая Майрут сидела у огня и грела руки.

Был вечер холодного дня, а работы выдалось много. Они ходили за в лес за последними осенними грибами, замерзли и проголодались. Пока Лиза занималась грибами, Валери, Сафи и Майрут собрались у очага, чтобы наконец-то поесть и выпить горячего чаю. Стало тепло и уютно, и Валери рассказала Майрут, как ненавидела того человека, который принес ей тушу Серого и еще хвастался, что застрелил огромного и злобного волчару.

— Он убил моего друга! — плакала Валери, — я имею право его ненавидеть!

— Нет, — Майрут обняла ее за плечи и погладила по голове, — он не виноват, ведь он не знал, что Серый — твой друг. Да и волчара из него получился на самом деле огромный. Перестань плакать и ненавидеть. Охотнику от этого ничего не будет. А ты начнешь есть самое себя. Так и заболеть можно. Если хочешь — отомсти. А если не хочешь мстить сама — оставь это судьбе.

— Но я его ненавижу!

Валери вскочила и убежала во двор, где моросил холодный осенний дождик. Там можно было плакать, сколько душа пожелает, по ее первому и любимому питомцу. И Валери плакала. А наутро она пошла в деревню и весь день выслеживала охотника. Когда же он ушел в лес, Валери вышла из-за дерева и молча метнула нож. Верный пес охотника свалился замертво, получив нож прямо между глаз. Валери же скрылась из виду, будто ее и не было.

...

...Главным чувством, которое испытывала Валери, была ненависть. Она ненавидела дона Хуана, она ненавидела Марию де Монпелье, которая бесконечно распространяла слухи о ней, рассказывая о приключениях в Шатори и щедро добавив новых подробностей. По версии Марии получалось, что дон Хуан влюбился в нее, Марию, а Валери не давала ему проходу и вынудила его жениться на ней, угрожая причинить вред Марии. Благородный дон Хуан, конечно же, отказался от брака с возлюбленной, чтобы сохранить ей жизнь и здоровье, и женился на несносной ведьме, Валери де Флуа. Звучало очень убедительно, и все вокруг повторяли эту версию. И Валери ненавидела их всех, тех, кто ненавидел и высмеивал ее.

Разозлившись по-настоящему, Валери пересмотрела невинную затею с Яблоком Раздора. Эта затея вдруг перестала быть для нее невинной. Это был хороший шанс отомстить сразу всем. До премьеры оставалось несколько дней, и Валери нужно было продержаться в Трианоне до того, как разразится скандал. Главное, чтобы не пришло какое-нибудь письмо из Мадрида, где черным по белому будут описаны ее приключения и точно подтверждено желание ее мужа подать на аннулирование брака. Пусть зубоскалят, но после премьеры. Месть, которую задумала Валери, должна была быть преподнесена, как лакомое блюдо, и никто не должен был шептать за ее спиной во время ее триумфа.

Для начала Валери упросила королеву в последний момент отдать ей роль Эриды. Жюли де Полиньяк, которая исполняла ее роль только из любви к королеве, с радостью предоставила Валери играть свою героиню. Валери играла старую и злобную старуху, в черных лохмотьях и с клюкой. Играла она отлично и вдохновенно. Далее, Валери попросила Марию-Антуанетту разрешить ей после спектакля обратиться к залу, чтобы открыть голосование. Королева, которая жалела ее и хотела сделать Валери приятное, согласилась и на это, не увидев ничего предосудительного в том, что Валери сама объявит о конкурсе, который она же и придумала.

И вот за два дня до премьеры Валери вдруг услышала разговор двух фрейлин. Это было чистое везение. Она стояла в нише окна за шторой и ждала Жозефину де Бриенн. Но тут мимо прошли Луиза де Жарде и ее сестра Сесиль

— Я сегодня получила письмо от Камиллы де Серилье... ну или как она там! — Луиза и Сесиль медленно шли по коридору, шурша платьями. Валери замерла, стараясь слиться с занавеской, которая отгораживала нишу ее окна от коридора, — это будет сенсация! Валери де Медин будет повержена еще до суда. Не думаю, что после такого хоть один человек, кроме Бобрина, отдаст за нее голос...

Послышались смешки, Сесиль что-то ответила, и девушки прошуршали куда-то в сторону гостиной. Звук шагов их стих и Валери смогла наконец-то вздохнуть. Она аккуратно выглянула наружу. Полутемный коридор был совершенно пуст, а Жозе задерживалась. У Валери было полно времени чтобы осуществить задуманное.

Поднявшись на третий этаж, Валери огляделась.

Все комнаты фрейлин выходили в длинный коридор, плохо освещенный и без всякой отделки. Стены просто были покрашены синей краской, а кое-где висели зеркала от пола до потолка и стояли высокие подсвечники. Окна драпировали тяжелые плотные шторы. Вечером все фрейлины были заняты внизу в залах, где устраивались разные игры и танцы, музыкальные вечера и другие развлечения. Сегодня, знала Валери, Мария-Антуанетта пригласила какого-то известного скрипача, и все будут наслаждаться музыкой в его исполнении. Служанки же, зная, что хозяек не будет дома, разбежались кто куда по своим делам, и так же пропадали до полуночи.

Пройдя по коридору и никого не встретив, Валери дошла до комнаты Луизы де Жарде и нажала на ручку двери. Дверь была закрыта. Валери достала булавку, изучила замок, оказавшийся самым простейшим механизмом, и аккуратно нажала на собачку. Дверь открылась с тихим скрипом.

Комнатка фрейлины была совсем небольшой, с нишей под кровать, конторкой и столиком. На окне стоял большой букет белых роз. Пол устилал пушистый ковер. Валери ступила на ковер и осмотрелась.

Письмо лежало прямо на столике, брошенное поверх большой черной шкатулки. Оставалось только взять его и положить за корсаж, а потом открыть шкатулку и пересмотреть последние письма. Писем от Камиллы было достаточно много, но только последние два содержали какую-то информацию про дона Хуана. В первом сообщалось, что он прибыл в Мадрид и появился при дворе, и что он, к сожалению многих молодых девушек, все же женился. Во втором Камилла сообщала, что дон Хуан вполне подходит на роль ее нового любовника, тем более, что непонятно, что у него произошло с женой и ходят устойчивые слухи о его желании аннулировать брак.

Сложив письма обратно в шкатулку, Валери вышла из комнаты, посмеиваясь над глупенькой Луизой, которая оставила самую свою большую ценность на самом видном месте. Теперь письмо было у нее и жгло ее грудь. Валери пробежала по коридору, спустилась на три этажа вниз, прыгая через ступени и радуясь своей удаче, которая не только позволила ей узнать о письме несносной Камиллы де Модего де Серилье, но и заполучить его так, что ни одна душа ее не видела.

Выйдя в сад она вздохнула спокойнее. Ее отсутствие на вечере будет непременно замечено. Но в ее положении вполне возможно отговориться общей усталостью и желанием погулять на воздухе. Валери углубилась в сад, стараясь не бежать, а идти спокойно, при этом выбирая самые темные дорожки, где тень от деревьев не позволяла разглядеть идущего человека и понять, кто он.

Боясь быть узнанной она шла пешком до самого Трианона. Там она поднялась в свою комнату и зажгла свечу. Тут на лестнице послышались шаги, и в дверь постучали. На пороге стоял посланный за ней лакей. Валери попросила извиниться перед Марией-Антуанеттой и Жозефиной за свое отсутствие, сообщив, что устала за день и предпочитает пораньше лечь спать. Складывалось все просто замечательно. Теперь уже никто не сможет доказать, что это она украла письмо. Ее видели в Трианоне в то время, когда скорее всего письмо было выкрадено в Версале.

Закрыв за лакеем дверь на ключ, Валери наконец-то смогла достать письмо и приступить к чтению. Сердце бешено стучало. Ее обуревали одновременно злость и любопытство. И рука ее дрогнула, когда она положила письмо перед собой.

Несколько розовых страничек, пахнущих какими-то духами. Валери расправила их. Страниц, написанных не ей. Но ставших ее добычей.

Донья Камилла де Модего мадемуазель Луизе де Жарде.

Дорогая Луиза,

Ты интересовалась историей дона Хуана Медина и его жены Валери де Флуа, которая, как я поняла, теперь оказалась среди прекрасных пастушек Ее Величества. Если и есть оружие, которое может повергнуть ее в прах, то это как раз те сведения, которые я готова предоставить тебе. Могу точно сказать, что Валери де Флуа еще в том году портила жизнь всему Мадриду, теперь же, когда она переметнулась в мой любимый Версаль, по которому я никогда не перестану скучать, я желаю уничтожить ее. Да, я не смогла сделать этого здесь. Тем приятнее сознавать, что ты сделаешь это прямо на глазах нашей королевы. Валери де Флуа сумела разрушить множество жизней, позади нее остаются реки крови, трупы и израненные сердца. Пусть же она наконец-то почувствует, как приятно оказаться в рядах тех, кто проиграл.

Дон Хуан прибыл в Мадрид совсем недавно. Он сообщил королю, что женился на Валери де Флуа, не сказав более ни слова. Выглядит он не лучшим образом (а как может выглядеть человек, который провел рядом с Валери несколько месяцев, да еще и умудрился стать ее мужем?), очень похудел и прибывает в меланхолии, хотя это совсем не свойственно его характеру. Всегда веселый и улыбчивый молодой человек теперь вечно хмурится и избегает двора и шумных компаний, где раньше был завсегдатаем. Вскоре после его прибытия поползли слухи о том, что Валери обманула его и попыталась подсунуть ему ребенка дона Родриго Альмасана! Я не знаю, откуда взялись эти слухи, поэтому за то, что это ребенок Альмасана, пропавшего одновременно с доном Хуаном, но так и не вернувшимся по сю пору в Мадрид, ручаться не могу. Чей это ребенок утверждать я не берусь. Возможно это ребенок кого-то еще. У Валери де Флуа было множество любовников еще здесь, в Мадриде. Но не суть важно. Оказывается, Валери де Флуа попыталась подсунуть дону Хуану своего ублюдка, и он узнал об этом уже после свадьбы. Теперь он собирается подать на аннулирование брака с этой женщиной, чтобы восстановить свою честь и достоинство. Об этом инфанте сообщил кардинал В., но инфанта, конечно же, не смогла долго молчать и тайна стала известна всему Мадриду. Неудивительно, что дон Хуан так похудел. Он долго был влюблен в Валери и даже, говорят, смерть его брата — дело его рук, и убил он его за попытку дона Диего увести у него невесту. Вот на такие жертвы готовы люди ради этой ведьмы, Валери де Флуа.

Вчера я встретилась с доньей Исабель, его возлюбленной, с которой дон Хуан был долгое время, и которую бросил ради Валери. Донья Исабель рассказала, что он уже навещал ее, и что на него жалко смотреть. Он ни слова не сказал ей о своей жене, но донья Исабель сильно его жалеет не смотря на то, что при дворе многие смеются над ним. Конечно, молодой человек, женившийся на Валери, может вызывать только сочувствие. Так же донья Исабель сообщила, что дон Хуан не намерен ехать в Париж, а собирается остаться в Мадриде на какое-то время, видимо на то, которое потребуется на аннуляцию брака, а потом уедет куда-нибудь в колонии и что король обещал ему место.

Так вот, дорогая Луиза, гибнет человек, который подавал такие надежды и которого Его Величество видел своим министром или дипломатом. Эта женщина сломала его, поиграла и вышвырнула, как ненужную вещь, прикрыв его именем своего ублюдка. Вот такую женщину пригрела на груди наша достойнейшая королева. Я даже вижу, как Версаль покрывается кровью, трупами и разбитыми сердцами, как это случается везде, где появляется Валери де Флуа. Да, теперь же она Валери Медино. Мне даже ее имя ненавистно и не хочется писать его рядом с именем нашего любимого дона Хуана.

Твоя подруга Камилла.

Р.S. Сегодня стало известно от инфанты, которая ужасно опечалена, что дон Хуан Медино подал иск Святому Престолу.

...

Валери отложила письмо и стала смотреть на свечу. Тупая боль сдавила ее грудь. Аллеи Версаля непременно покроются кровью, она могла за это ручаться.

Камилла Модего всегда вызвала ее неприязнь, но она не знала, что та так сильно ее ненавидит. Она попыталась понять, кто был поклонником Камиллы из тех, кто ухаживал за ней в Мадриде, но не могла припомнить.

Подняв письмо за уголок, она подожгла его с другой стороны, потом встала, неся пылающую бумагу, и бросила ее в камин. Подождала, когда та прогорела, собрала пепел и сложила в конвертик из бумаги. Открыла окно. Никто не должен знать, что Валери де Медин в этот вечер что-то жгла.

Щелкнув ключом, она спустилась вниз, в темноте нашла дорогу к озеру и развеяла над водой прах письма. Теперь уже никто не сможет уличить ее ни в воровстве, ни в том, что она сжигала бумаги.

Валери села на берегу озера и сжала голову руками. Потом ее мысли переключились на образ меланхоличного дона Хуана. Хуан всегда отличался позитивным характером, всегда мог найти в любой ситуации что-то хорошее, всегда мог убедить ее, Валери, что все будет хорошо и не стоит грустить. Неужели он не может убедить в этом самого себя?

Но почему же ей так больно? Почему к глазам подступают слезы, и так больно дышать? Валери прикусила губу, но слезы все равно полились у нее из глаз. Нет ничего удивительного в том, что дон Хуан взялся за старое и вернулся к донье Исабель. И, наверняка, к куче других своих любовниц. Валери закрыла глаза, сжимая вески. Она не должна думать об этом, ведь она его совсем не любит, ей не должно быть больно от его предательства. И от того, что его намерения развестись оказались настолько серьезны. Она обязательно отомстит и с удовольствием посмотрит, как он будет корчиться в муках. Она найдет, как отомстить наиболее болезненно. Она не испугается бракоразводного процесса. Она подпишет все бумаги, глядя ему в глаза. И уйдет, подав руку другому, желающему повести ее под венец. Почему же ей так больно сейчас от его измены?

Наутро Валери проснулась совершенно разбитой. Весь вечер она прорыдала, и теперь ей стало по-настоящему плохо. Поэтому когда пришла Мария-Антуанетта, Валери на голубом глазу могла соврать, что вчера вечером плохо себя чувствовала, и могла только спуститься в сад и дойти до ближайшего озера, чтобы подышать воздухом, а не ездить в Версаль.

— Ты должна беречь себя, Валери, — Мария-Антуанетта взяла ее за руку и посадила в кресло, — ты должна думать о себе, и как можно больше лежать. Зачем тебе ходить? Тем более туда, где шумно. Здесь тебе будет хорошо. ты сможешь лежать в гостиной около меня, гулять, кормить лебедей, читать... Как ты находишь такое? Останься еще на несколько дней и ни о чем не тревожься!

Валери выдавила из себя улыбку:

— Спасибо, мадам. Мне очень здесь нравится. Только не заставляйте меня есть.

Только при одном виде и запахе еды ее снова стало тошнить. С утра выпив стакан воды, Валери считала себя сытой, и не могла впихнуть в себя ничего из того, что предлагали ей слуги, Сафи и сама Мария-Антуанетта, взявшая на себя бремя заботы о ней. Валери старалась занять себя весь день, чтобы не думать ни о Хуане, ни о Камилле Модего. Ей нужно было продержаться до премьеры. Не дать себе расслабиться. Потом, когда ее месть будет осуществлена, она успеет наплакаться вволю.

Похищенное письмо искали всем двором. Валери наблюдала за тем, как придворные шептались у нее за спиной, шушукались и хихикали. Но стоило ей обернуться, все смешки тут же прекращались. Доказательств ни у кого не было. Луизе де Жарде оставалось только улыбаться ей, ведь напрямую обвинить ее в краже письма она не могла. А Валери улыбалась ей вполне искренне, представляя ее растерянность и разочарование в тот вечер, когда глупенькая Луиза поняла, что письмо исчезло.