Думая о тебе

Глава 37

Джем машинально чертила что-то на полях своей тетради, стараясь создать впечатление, что занята работой. Хотя не сделала ни единой записи. Это было утро понедельника, и она сидела в университетской аудитории, расположенной амфитеатром. Было жарко и нечем дышать. Лектор бубнил что-то о «Потерянном рае» Мильтона и с таким же успехом мог говорить на суахили, все равно ничего не откладывалось в ее голове.

Через три ряда ниже сидели Дэви и Люси, обращая на себя внимание как идеальная пара студентов, и усердно записывали то, что говорил лектор. Обогнав Джем по пути в холл, Люси бросила отсутствующий взгляд в ее сторону, потом повернулась и прошептала что-то на ухо Дэви. Джем откровенно проигнорировала их, как если бы она была не здесь, в Бристоле, а далеко в Ковентри. Она говорила себе, что они строят из себя бог знает что, ведут себя как десятилетние, но не могла избавиться от неприятного чувства под ложечкой. Все было бы не так плохо, если бы Руперт был здесь, рядом с ней, но его не было. Руперт вернулся домой, но пропустил утренние лекции, чтобы отойти от похмелья и прийти в себя после, по-видимому, довольно шумного уик-энда в Шотландии.

Представляя себе этот уик-энд, Джем со злостью проткнула лист тетради, слишком сильно нажав на ручку. В конце концов выяснилось, что в вертолете дяди Олли есть место только для двух пассажиров. И поэтому Руперт отправился на вечеринку к Олли Макинтайр-Брауну один, а Джем, которая провела почти всю неделю, рассказывая как бы между прочим всем и каждому, что они летят в Шотландию, где будут жить в настоящем замке, вынуждена была просидеть весь уик-энд дома. Она боялась, что не выдержит града язвительных замечаний и вопросов, что за причина помешала ей сделать это. И, надо сказать, за всю свою жизнь не смотрела так много телевизор.

Лекция закончилась, и день скучно тащился дальше. В четыре часа Джем вернулась домой. Войдя в квартиру, она тихо приоткрыла дверь в спальню Руперта.

Постель была пуста.

Она обошла всю квартиру. Неприятное чувство шевельнулось в груди, хотя вроде бы не было никаких видимых причин для беспокойства. Конечно, не было. Она взяла свой телефон и позвонила Руперту на мобильный, но получила лишь ответ оператора.

Где он? Она нуждалась в его объятиях, нуждалась, после дней остракизма, в ласке и понимании, в том, чтобы кто-то был рядом. И если бы он обнял ее, она тут же забыла бы о неприятном чувстве от встречи с Дэви и Люси. Красавица и чудовище — так называл их Руперт.

Но она не могла обнять его по той простой причине, что его не было дома. Хмуро отбросив беспокойные мысли — Руперт не любил, когда она расспрашивала, где он был, — Джем вытащила учебники из рюкзака и уселась на софу, решив заняться делом. Она уже просрочила сдачу реферата, и экзамены надвигались с пугающей быстротой. Ей следовало собраться с мыслями, использовать это время с пользой. Если Руперт не вернется домой до шести, это значит, что у нее есть пара часов, чтобы…

О'кей, сначала нужно выпить кофе и съесть тост с сыром, потому что ничто не пойдет в голову на пустой желудок.

На кухне Джем снова пыталась позвонить Руперту. Никакого успеха.

Она нашла «Кит-кэт» в глубине холодильника и съела, пока готовила сандвич с сыром. Где, черт побери, Руперт?

Вернувшись в гостиную, она быстро пролистала несколько страниц учебника, отбросила его в сторону и включила телевизор. После телевикторины Ричарда и Джуди она не могла взяться ни за какую работу.

Определенно.

— …бум-бум, бум-бурум… — Руперт вернулся домой и пел, выкрикивая слова и аккомпанируя себе на воображаемом барабане. Ворвавшись в спальню и повалившись на постель, словно перевернутый на спину жук, он продолжал бить в воображаемый барабан и орал: — Бум-бум, бум-бурум… ах, какой прекрасный день!

Но день давно закончился и был далеко не прекрасным. Была полночь. Джем, которая никак не могла заснуть, разрываясь между раздражением и неведением столько времени, наконец вздохнула с облегчением, когда он вернулся домой. Несмотря на то, что, рухнув на постель, он больно ударил ее по ноге.

— Где ты был? — Она села на постели и протерла глаза.

— Так, загулял немножко, — неопределенно ответил он.

— И все же?

— О, эта чертова инквизиция! — Руперт перевернулся на живот и посмотрел на нее с игривой улыбкой. — Дорогая, это было совершенно невинно. Я проснулся в три часа и ужасно захотел есть. Но пармской ветчины в холодильнике не оказалось. Поэтому я отправился в «Чандос дели» купить что-нибудь из еды. А когда возвращался назад, то столкнулся с Мацем, и он против моей воли, разумеется, затащил меня в тот бар. У меня не было выбора, честное слово. Он умолял меня выпить с ним.

— И это продолжалось девять часов?

— Нет, нет, нет. — Руперт хмуро изучал свои часы. — Восемь часов одиннадцать минут, если точно. Ни секунды больше.

— Я терялась в догадках, где ты, — сказала Джем. — И твой телефон был отключен. Разве ты не мог позвонить и сказать мне?

— Я мог. — Кивнув, он обдумывал ее вопрос. — Но потом я подумал, что мне не девятнадцать лет и ты не моя нянька. Я могу уходить из дома, когда хочу, и даже могу самостоятельно переходить дорогу, если буду осторожен и сначала посмотрю налево, потом направо. Кроме того, ты сама сказала, что у тебя куча несделанных заданий, поэтому я подумал, что будет лучше для тебя, если я не стану мешать тебе.

— Но у тебя тоже много «хвостов», — возразила Джем.

— Я знаю, знаю, но это так скучно. Может, ты перестанешь пилить меня? Потому что у меня есть кое-что, что я должен рассказать тебе.

Он снова одержал верх, глядя на нее с изумлением.

— Что еще? — недоверчиво поинтересовалась Джем.

— Две новости. Первая — я вел себя как плохой мальчишка и не позвонил тебе, поэтому хочу пригласить тебя в «Византию» завтра вечером. Что ты скажешь на это?

«Византия» — пожалуй, самый модный ресторан в Бристоле. С фокусниками и танцовщицами, исполняющими танец живота. Руперт весь светился и излучал любовь. Он знал, что виноват, и пытался заслужить прощение. Джем присела, обхватив колени.

— А вторая?

Его глаза ликовали.

— «Ю-ту» планируют концерт в Риме на этот уик-энд. У Маца есть билеты.

Джем заскулила от счастья.

— Ты шутишь!

— Трудно поверить, да? Надо же было столкнуться с ним именно сегодня! Это судьба! Мы вылетаем в пятницу вечером.

Джем боялась дышать. Ее мысли крутились со скоростью ветра.

— О! Это фантастика. Я вообще-то работаю в субботу, но я найду кого-то, кто подменит меня, потому что такое…

— Стоп, стоп, стоп… Подожди, разве я что-то не так сказал? — Руперт поднял руки, останавливая ее. — У Маца есть билеты на концерт. И мы летим в Рим. Мы двое, — уточнил он, — то есть я и Мац.

Для Джем это было даже не разочарованием — катастрофой. Она снова оказалась жертвой собственной глупой доверчивости.

— Прости, дорогая, я не хотел огорчать тебя. — Он похлопал ее по колену. — Я знал, что ты работаешь в этот уик-энд, поэтому подумал, что могу составить компанию Мацу. Мац собирался полететь со своей девушкой, но они поругались на прошлой неделе. Когда он сказал, что у него есть лишний билет, я ухватился за это. Такой шанс выпадает не часто. Эй, выше нос, — усмехнулся Руперт, — все хорошо!

Нет, не все. Джем чувствовала, как ее нижняя губа начинает дрожать. Теперь она не увидит Руперта целый уик-энд.

— В чем дело, детка? Не смей расстраиваться. — Он прекратил стучать в барабан и обнял ее, качая как ребенка. — Я ведь не мог отказаться от такого предложения?

Джем кивнула: это тебе не хухры-мухры, а «Ю-ту».

— Я просто буду скучать по тебе.

— Но ведь это только пара дней. — Натянув одеяло, Руперт мягко подтолкнул ее в бедро. — Ты чувствуешь это? — Затем указал на свои бедра, затянутые в джинсы. — А это? Разве мы связаны? Нет. Мы не можем проводить вместе каждый день, каждую минуту.

— Я понимаю, — робко проговорила Джем. — Но разве когда двое любят друг друга, не нормально, что они хотят быть вместе как можно больше? — Ее не покидало чувство, что Руперт смотрит на их отношения иначе, чем она сама.

— Эй, не стоит делать из мухи слона. Не плачь, ради Бога, — проговорил он, когда ее глаза наполнились слезами. — Завтра идем в «Византию». Помнишь? Конечно, если ты не возражаешь.

Она проглотила слезы.

— Нет. Я хочу пойти.

— Ну вот. Так-то лучше. А теперь поцелуй меня. — Его рот, теплый и терпкий от алкоголя, приник к ее губам. Пьян или нет, он всегда знал толк в поцелуях. Наконец, оторвавшись от нее и продолжая улыбаться, он подвинулся и лег на нее. — М-м… я начинаю менять свое мнение.

— О чем? — Джем знала: вряд ли можно надеяться, что он отменит поездку в Рим.

Руперт начал расстегивать джинсы.

— Нет ничего, чего бы я желал сейчас больше, чем соединиться с тобой…