Думая о тебе

Глава 51

— Воображаю, что будет, когда Гэвин услышит это. — Наблюдая через окно, как Хэмиш галантно подсаживает Лорел в свой фургончик, Джинни прошла на кухню, где Карла сидела за столом. — Порой он бывает совершенно невыносим.

— Значит, никаких перемен, — вздохнула Карла. — Очередная шутка. Как он?

— Как всегда. Он никогда не изменится. — Сделав паузу, Джинни собрала пальцами последние крошки торта и отправила их в рот. — А как ты?

Это было то, чего они обе ждали.

Было видно, что Карла пыталась взять себя в руки.

— Это была самая большая ошибка в моей жизни, самое плохое, что я когда-либо сделала. — Внезапно ее глаза наполнились слезами. — О, Джин, мне так стыдно! И я так скучала по тебе! Сможешь ли ты простить меня?

Карла никогда не плакала, а сейчас слезы градом бежали по ее щекам. И вдруг то, что было немыслимым двадцать четыре часа назад, стало казаться вполне естественным и единственно правильным. Джинни поняла: если Люси смогла простить Джем, значит, и она сможет простить Карлу.

Некоторые мужчины просто не стоят того, чтобы из-за них терять лучшую подругу.

И Перри Кеннеди был из их числа.

— Все забыто, — пообещала Джинни, и Карла обняла ее:

— Спасибо. Спасибо… О Господи, как же мне не хватало тебя! Все было так, как будто кто-то умер, а ты все время снимаешь трубку, чтобы позвонить ему, потом понимаешь, что больше не имеешь морального права сделать это. Ты не представляешь, сколько раз я собиралась позвонить.

— Я тоже. — Комок застрял в горле, мешая говорить. Последние несколько недель уж точно были не лишены событий. — Поэтому расскажи мне, что случилось у вас с Перри, — попросила Джинни. — Ты бросила его, или он нашел другую? — Несмотря на то что она простила Карлу, ее не оставляла надежда, что зло, так или иначе, должно быть наказано. И это послужило бы справедливым утешением.

— Ни то ни другое… Просто я сказала ему, что хочу ребенка, и на этом все закончилось. Он ушел.

При слове «ребенок» Джинни вздрогнула. Взяв себя в руки, она с недоверием произнесла:

— Но зачем, ради Бога, ты сказала ему это?

— Потому что это правда.

— Что?

— Я хочу ребенка.

Джинни покачала головой:

— Это шутка?

— Нет! Все мои гормоны восстали в какой-то момент. Это случилось. — Карла щелкнула пальцами. — И стало моим наваждением. Я больше не могла думать ни о чем другом. Я даже не могла спать, я все время думала об этом. — Она вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

— Значит, ты сказала Перри, что хочешь ребенка, и что?

— Да, и он впал в панику. И на этом все закончилось. Я пришла к нему на следующий день, но его уже не было. — Ее губы задрожали. — Ты можешь радоваться.

— Я рада за нас обеих. Но как ты сейчас? — Мысль о том, что Карла, которая никогда не любила детей, пеленает орущего младенца, была невероятна. — Ты все еще хочешь ребенка?

— Возможно… Я не знаю. Иногда я думаю, что хочу, а иногда, что сошла с ума. То одно, то другое… — призналась Карла. — Когда я в своем уме, я склоняюсь к тому, что это безумная идея.

— Тогда не решай ничего, пока не успокоишься. — Торт давно закончился, но Джинни все еще чувствовала аромат апельсина, исходящий от последних крошек, оставшихся на блюде. Наверное, Карла подумает, что это странно, если она доест эти крошки.

— Пеленки, конечно, могут быть проблемой. — Всегда утонченная Карла наморщила нос.

— Пеленки — это беда, — согласилась Джинни.

— А как быть с отдыхом? Что будет, если захочется развлечься и закатиться куда-то на ночь? Ребенок может быть помехой.

— Да, может. — Стачан апельсинового сока — вот чего ей сейчас хотелось бы.

— О, Джинни! — Наконец осознав, что они снова вместе, Карла вскочила и крепко обняла подругу. — Я так рада, что мы… Это надо отметить! У тебя есть вино?

— Извини. Давай лучше выпьем апельсинового сока. Прелестные оранжевые апельсины и прекрасный сок!

— И никакого вина? Но это ужасно. Что с тобой случилось? — Карла с недоверием открыла холодильник, мельком заметив картонную коробку апельсинового сока. — Ничего страшного, у меня вино есть. — Решительно захлопнув дверцу холодильника, Карла объявила: — Я сбегаю домой, принесу пару бутылок, и мы прекрасно посидим. И ты расскажешь мне, что произошло с тобой за это время.

— Ты шутишь?

— Нет. — Джинни покачала головой.

— О Боже мой!

— Да, все непросто.

Карла была в замешательстве, она едва не пролила красное вино на свою розовую юбку.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю… — Джинни сжимала в руках высокий стакан апельсинового сока. — Все это немножко не вовремя. Я так беспокоилась, как бы это не случилось с Джем… А вместо этого залетела сама.

— Может быть, хотя и бессознательно, ты сделала это специально? — предположила Карла. — Ты так скучала по Джем, что тебе нужен был ребенок, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту?

— Я не делала это специально. И мы не теряли головы. — Джинни расстроенно вздохнула. Она возвращалась к мысли о той ночи десятки раз. — Но видимо, так уж мне суждено…

— Итак, ты оставишь его? — спросила Карла.

— Я не могу избавиться от него.

— Ты должна рассказать Финну.

— Я не могу так сделать!

— Послушай. Я считаю, что мужчины дураки, — сказала Карла. — Но рано или поздно он заметит.

То ли из-за выпитого сока, то ли от мысли, что Финн узнает, что она беременна, ее вдруг затошнило. Джинни сделала несколько глубоких вздохов.

— Нет, лучше я уйду из ресторана.

— Но он должен знать!

— Для него это была всего лишь одна ночь, которая абсолютно ничего не значит… Господи, — лицо Джинни покраснело при воспоминании, — он практически сделал мне одолжение. У него есть Мей и Тамсин. И я ему совершенно не нужна. — Заметив, что Карла странно смотрит на нее, она спросила: — О чем ты думаешь?

— У тебя там ребенок! — На губах Карлы появилась мечтательная улыбка, и она легким кивком указала на живот Джинни: — Настоящий маленький ребеночек! Когда он родится, я буду нянчить его, сколько захочу. И играть с ним, и разговаривать, и… все, все, все.

— Да-а-а-а…

— Представляешь, как здорово? — с триумфом заключила Карла. — И теперь мне больше не нужно беспокоиться о своем собственном ребенке!

Что ж, может быть, и так. Карла налила себе четвертый стакан вина, и Джинни сухо заметила:

— Тогда радуйся, что я помогла тебе.