Эликсир равновесия

Глава 15. Добавим чёткий план и будем его не придерживаться

За ближайшую неделю план был дополнен-передополнен, предусмотрено буквально все (Веслав занялся лично), и вот уже мы с алхимиком даем друг другу прощальные напутствия.

Со стороны звучит дико.

– Не суйся на рожон, – в десятый раз повторял мне любимый, пока мы готовились расходиться в разные стороны. – В нужный момент мы будем рядом, но я ж тебя знаю: ты страшна своей импровизацией…

– Ты не спутал меня с Бо?

– Я еще не забыл, как ты сиганула в пасть к Харибде или проявила способности к целению. Как раз с того момента мне и пришлось закрашивать седину…

– Эй, ты что, красишь волосы?!

Остальные рекруты, которые было решили не портить наше драматическое прощание, заинтересованно дернулись в нашу сторону.

– Могла бы и погромче, спасибо. Так вот, если она увидит тебя сквозь мороки – беги сразу. Попытается ударить – беги сразу. Попытается обморочить…

– Беги сразу! – хором подсказали остальные дружинники и гадко захихикали.

– Веслав, как я тогда разгадаю, кто она?

– Извернись уж как-нибудь. Сама понимаешь, если мы не будем этого знать…

– …ты можешь проиграть бой. Я понимаю.

– Оль…

– Бежать сразу, дошло. А теперь ты, – я ткнула ему пальцем в грудь. Веслав недоуменно уставился на палец.

– Что я-то? Я – Повели…

– Цыц! Ты у нас склонен к ненужным самопожертвованиям, это известно всем. Так вот, будь добр, включи в мозгу своего внутреннего алхимика и не переключайся.

– Будь спокойна.

– И если эта Зоя тебе подмигнет – беги сразу! – донесся до нас голос Эдмуса.

Веко алхимика начало нервно подергиваться. Мимо нас торжественно прошествовал бомж жующий какую-то сдобу. Мне показалось, что в воздухе запахло розами, и я поспешила отвернуться.

– Штука, которую я тебе отдала перед выходом – у тебя с собой?

Прощальный подарочек – на счастье.

– На кухне забыл, – обиженно огрызнулся алхимик. – Но я все еще думаю, что она тебе нужнее.

– Я думаю иначе, – и губы поджать, в точности как он. – Ты сам говорил, мы не знаем, с кем связались. Если просчитаем неправильно…

– Всё, проехали, – алхимик раздраженно махнул рукой. – Пора.

– Сверим часы? – иронически спросила я.

Веслав пожал плечами, наклонился, чтобы поцеловать на прощание – до меня донеслись стоны остальных – и шепнул:

– Буду твоей тенью.

– Не привыкни к женскому обличью, – посоветовала я в ответ, и мы разошлись вполне чинно. И даже, по устоявшейся привычке, не оборачивались.

Мне было о чем подумать. Например, о том, что я увидела сегодня во сне. С утра в нашей штаб-квартире царил такой кавардак, что я не успела сказать о нем даже Веславу.

Хотя, наверное, это было важно.

Снилось мне болото, кувшинки и кочки – словом, не хватает только Иванушки-дурачка да царевны-лягушки. Впрочем, лягушку заменяла здоровенная жаба, которая на кочке сидела.

– Квакие люди! – обрадовалась жаба, и в ней сразу же опозналась Ыгх, универсальный морф и такой же универсальный прыгатель между мирами. Ах, да, она же еще энергию могла передавать. – Квак живете?

Впервые меня о таком спросили во сне, и я почему-то разозлилась.

– Живем по-дружинному. И вообще, это мой сон: а ну, выдавай чего-нибудь глубокомысленное и сматывай из него, я спать хочу!

– Глубоква… что? Ух, злая ты какая, небось, все таскаешься за своим алхимиком… или раньше он за тобой бегал? А, вспомнила, вы бегали друг от друга! Цветочки-то друг другу не дарили?

– Нет, но надо будет.

– Успеете-успеете. Время есть, ты с ним еще наплачешься…

Я замахнулась, прикидывая, как бы получше шибануть заморозкой прямо во сне. То, что я сплю, было для меня несомненно.

– Не наплачусь.

– А может, и не наплачешься, если, конечно, силов хватит… уф, квакое лицо! Ты прямо квак моя сестричка. У меня есть сестричка в вашем мире. Жуткая такая сестричка. Только не такая, квак я…

– Ыгх, по делу!! – взмолилась я, когда кожей почувствовала, что рассвет уже близко.

– А квакие у нас с тобой могут быть дела, если только не мужей искать? У тебя-то квальцо на пальце, а я, бедная…

Понятное дело, что никакого кольца (имеется в виду, обручального) я на пальце не обнаружила. На руке сидело только то, что подарил мне Андрий: колечко с защитной руной.

– Ой, а может, он прямо сейчас и придет? – вдруг взволновалась Ыгх, подскакивая на кочке. – Мой любимый, единственный… а, нет, это… это… не-ет, это этот! Квакочки, спасите!!

Это было обращено в сторону каменной дуги над болотом и появившейся в ней золотой фигуры.

После чего меня сразу же растолкал Веслав. Кажется, он удивился моему пробуждению со словами: «Ыгх, я тебе лапы поотрываю!» Но уточнять ничего не стал.

Ладно… потом придется понять и попытаться переварить увиденное, а пока я – Алина, тридцати с лишним лет, стихийница воды, у которой недавно объявился дар и которая до смерти его боится использовать. Во всяком случае, Виола все утро навешивала на меня мороки и утверждала, что от настоящей Алины меня не отличит даже профессор. Если, конечно, не будет всматриваться пристально.

Та, кого я изображала, должна была приехать из Краснодара только на будущей неделе, но Веслав пару дней назад просочился в здание кружка и поменял кое-какие даты в документах. Хорошо ещё, что документация на новых стихийников хранилась не в Канцелярии. На одну попытку должно было хватить.

Работа под прикрытием, то есть в моем случае – без прикрытия. Всегда мечтала поиграть в шпионов. А у остальных роли и ещё позанятнее: им предстоит изображать перед Канцелярией куропатку, у которой перебито крыло.

Примерно в это же время четверо Дружинников и Повелитель Тени должны внаглую переступить порог Светлого Отдела – мы решили, что с этими иметь дело безопаснее. Если один вид ребят не спровоцирует стихийников на разборку – что ж, Веслав и Эдмус просто мастера провоцировать. А вот дальше им придется применить тактическое отступление – не слишком быстрое, чтобы Канцелярия заметила, куда они направляются.

Направляться они будут сюда.

На вахте меня просто не заметили: там сидел человек, не стихийник. В комнате групповой терапии – нарочито уютной, с изобилием кресел и мерзких чашечек в цветочки – встретила улыбкой средних лет тетушка с лицом учительницы младших классов. Мое чувство образования, которое изрядно настрадалось после начала магического курса, тоскливо заныло где-то в районе живота.

– Новенькая? – тетушка горела желанием скорее меня приголубить и взять под свое крылышко. – Ой, вы не стесняйтесь, проходите, присаживайтесь, вот сюда, тут удобнее. И не волнуйтесь, не волнуйтесь, я вот уже шестой сеанс здесь… вы по какой стихии?

– Вода.

– Да? А я, вообразите, огонь. Жутко как-то, – она нервно хихикнула, – говорят, он считается стихией мести, а тут такое! Ну, какая из меня темная…

Ну, не знаю. Была у нас такая – Георгина Игоревна. Считала себя милейшим созданием, помогающим другим людям почем зря. Только когда Игнатский сообщил, что место ей не в Темном Отделе даже, а в «Матросской Тишине» – все поняли, что с человеком что-то не так. Гордыня-матушка заела. Даже придушив человека посредством дара, Георгина продолжала считать, что облагодетельствовала всех остальных.

– И вам тут помогут, даже не думайте! Тут такие замечательные люди – вот, например, Зося… Зоя… Зина… я здесь просто отдыхаю душой, а ведь так устаю, вы себе не представляете!

Представляю. Я, например, уже устала это слушать. А еще меня шокировала кое-какая особенность лично моего облика. Мороки Виолы действовали, это точно, но только…

У меня была мужская тень. В данный момент она зажимала ушии очень нервно притопывала ногой.

– В-в-веслав, чтоб тебя…

– Да-да? – встрепенулась соседка.

– Нет, это я о своем… тоже очень устаю иногда.

Моя тень мне сочувственно покивала. Значит, не врал при прощании. А я-то еще могла думать, что он отправит меня сюда без поддержки! Интересно, как без Повелителя будут выкручиваться остальные? Впрочем, если Виолу завести – это коллегам из Отделов придется изображать куропатку. Лучше сразу дохлую.

Потихоньку начали подтягиваться остальные участники группы. Как и опасался Веслав, они отличались разнообразием стихий, в основном темных или нейтральных. По воде я пока не увидела никого, Зося – мы остановились на этом имени – не появлялась тоже. А разговаривать все еще приходилось с Мартой Игнатьевной. Просто остальные огибали ее далеко по кругу, и я уже поймала пару сочувственных взглядов, на меня направленных.

– Работать с современными детьми очень сложно, – повезло, она и правда оказалась учительницей. – Все эти… СМИ… компьютеры… иногда в десять лет встречаются ужасные отклонения от психики, не говоря уже о простой невоспитанности… а вы?

– Я тоже, – машинально отвечала я.

– Работаете с детьми?

– Да-а, с девиантным поведением, – моя тень недоуменно замерла. – Пять подопечных, знаете ли… хотя на временной основе.

– И… сложно?

– Вы себе не представляете! – выдохнула я искренне. – А уж когда они все вместе собираются… вот, вообразите, один думает, что должен спасать мир. Всё время. Еще у одной – расслоение личности. То губки красит, то на четвереньках носится, а станет собой – и кулаком кому-нибудь в глаз. Есть новичок – этот поспокойнее, но от него просто не знаешь, чего ждать...

Моя тень ощутимо затряслась от сдерживаемого смеха.

– Ах, да. Один все время рвется полетать – прямо хлебом не корми. И еще тащит себе в рот всякую гадость – жуков там, червяков всяких. И последний – этот уже не на временной основе, кажется, – просто клиника. Тут не просто расслоение личности: он враждует со своими натурами, и это при холерическом-то темпераменте! И если не пытается никого отравить – значит, дело плохо, потому что у него есть какой-то другой план. Либо он морально самоуничижается: «Я самый плохой! Я нехороший!» – а видеть это настолько отвратительно…

Очень странно видеть, как твоя собственная тень грозит тебе кулаком. Хотя моя соседка была полна ко мне искреннего сочувствия.

– И как же вы справляетесь с этими… маленькими чудовищами?

Ну уж, и маленькими – подумалось мне. Видела бы она Йехара.

– Привыкла, наверное… – пожатие плечами с показным смирением.

И как раз в этот момент совершилось открытие. Открылась дверь, и вошла девушка «З». Я посмотрела на ее ауру – ничего особенного, слабенькая темная, не видна даже стихия. Тень напряглась и подняла ладонь – будь осторожнее.

Хорошо сохранившаяся Зося прошла по стеночке в центр комнаты так, будто передвигалась посреди маньяков. По пути она кивнула мне.

– Так, здравствуйте… – все те же запинки и все та же манера держаться незаметной. – То есть, вы видите… у нас сегодня новенькая, да… это Алина, у нее стихия… вода, да?

Что же ты за тварь такая, а? Улыбаюсь, улыбаюсь… конечно, я. Остальные, наверное, уже всех довели в Канцелярии, времени мало. Она контролировала Макаренко. Может, не только ее. Где хваленая интуиция, когда она так нужна? Ведь эликсир-то Веслава еще действует, раз уж сны продолжаю видеть, так, стало быть, должно же работать…

Йехар ощутил какую-то мелодию тогда… вроде зова Чумы Миров. Может, услышу и я?

– Но сначала… может, я подумала… давайте мы повторим то, о чем мы… знаете, мы узнали на последнем занятии…

Это не ее слова. Это не она говорит. Говорит оболочка, которую она на себя набросила. Чужеродная сладкая музыка, невидимые нити звенят в воздухе, тянутся струны от каждой женщины – всё к ней, к ней…

Даже не на уровне ауры – на каком-то ином, более тонком, который умудрился засечь только Йехар – вот они, эти нити, сладкое, черное, разливающееся в воздухе пение… почему черное? Оно меняет. Оно как Небирос – заставляет идти за тем, что тебе больше всего хочется в данную минуту.

Вот и мне хочется, очень хочется, уйти, спрятаться, отдохнуть…

– …и потому стихии – это часть нас, которая от нас отделиться не может, правильно? И поэтому стихии…

Стихии – ничто. Они часть нас. Но не мы.

Она контролирует всю группу. Иначе они точно не стали бы внимать ей с раскрытыми ртами. Марта Игоревна точно бы не стала – чтобы такая нудная проповедь заставила ее замолчать!

Нити… ведут к ней…. поглощает их энергию…

Резидент Небироса, а кого Черный Мир мог бы послать сюда, так, чтобы этот кто-то стал своим? Она не морф, она заморачивает всех вокруг так, что никто не заметил даже ее разницы в возрасте…

– И вот такое доказательство, да? Этого не нужно бояться… я так думаю… вот, у нас сегодня новенькая, вы видите…

Ыгх – сегодня во сне. У нее есть сестричка. Не жаба. Почему жаба? Лягушка, лягушачья шкурка, один из знаков морфа. У «сестрички» Ыгх другой дар. Она тоже поглощает энергию. Другая сущность, другое животное…

– …она вам сейчас расскажет, вы же расскажете? Вот вы давно узнали, что возможность управлять стихией – это не миф?

Давно. И не только это. Я узнала тебя, сейчас, вот только как сказать это Веславу… Заорать во все горло – не годится…

– Ну, конечно, я вам все расскажу. Вы вот так хорошо сейчас сказали – миф. Именно с мифа все и началось…

Началось с мифа. Если я просто скажу, кто она, она меня убьет – тонкие, жадные нити висят в воздухе, одна из них тянется ко мне, речь становится ненормально плавной. Если я разорву эту нить, перестану слушать, она ударит. Но Веслав должен догадаться, он же умный у меня, хоть мы и не сталкивались ни с чем таким в первый призыв…

– Представляете, я однажды купалась в деревне Призывково, в речке Помогайко… и вдруг у меня тело свело судорогой и меня потянуло на дно, –я старалась говорить негромко и мерно, так, чтобы никто особенно не вслушивался. – И там, под водой, мне вдруг стало так спокойно, очень спокойно… и я вдруг вспомнила один миф про Одиссея… не тот, когда он проходил между Сциллой и Харибдой, а когда его корабль проплывал мимо острова с другими существами… они своим пением заманивали моряков на скалы и были такими красивыми с виду, а лучше сказать – невинными…

– И что же дальше? – голос перестал быть неуверенным, нити зова рванулись ко мне уже на уровне ауры. Дальше – опасно шутить. Я сделала шаг назад, приподняла руки в позиции стихийника воды и «залепила уши воском» – отсекла невидимые нити ментальным усилием.

– А дальше я вспомнила, что сирены в реальной жизни отличаются от мифологических.

Наверняка он из Книги Миров знает о них побольше моего, а я знаю только одно: в нашем мире они появлялись три-четыре раза, и каждый раз, чтобы их завалить, требовались чудовищные усилия. В окружении Гитлера была одна такая, фюрер с ней заключил контракт, так сводный отряд Трех Отделов чуть пупы не надорвал – пять лет возились. Если б той твари в сорок четвертом люстра на голову не спикировала…

Я машинально поискала глазами люстру, но наткнулась только на моложавое личико Зоси, которое из испуга начало медленно переползать в плотоядный оскал.

Взмах рукой – и я не почувствовала своих мороков.

– Подружка Повелителя, – контраст по голосу впечатлял. От подобных ледяных с примесью пошлой игривости интонаций смылся бы даже Эдмус, у которого почти целиком отсутствовал здравый смысл. – Умненькая-разумненькая ученица… Как хорошо, что ты пришла! Теперь с ним будет так легко разговаривать, правда? Помнишь, в коридоре, перед первым призывом – «берегись его»… я предупреждала! Что ты мне хочешь сказать, деточка?

– Смотрите под ноги, – выдала я совет, который был не героическим, но полезным.

Не последовавшая ему сирена сделала еще полшага – и чебурахнулась носом в пол так, что пара чашек подпрыгнули и расплескали чай. Медленно, со смачным звуком она отлипла и встретилась глазами с Повелителем Тени, который только что обрел плоть в двух шагах от нее.

– Встретились, – прошипел Веслав голосом, от которого у меня шелохнулись волосы на макушке. На лице у него в кои-то веки высветилась настоящая, неподдельная ярость, аура сверкнула темным – малая теневая развертка, чернильное пятно выплеснулось в мир…

– Встретились, – пропела Зося, почти нежно беря его за запястье. Развертка в нее просто впиталась. Один сильный рывок – и Повелитель легким перышком полетел в ближайшую стену с недоуменным восклицанием:

– Черт, не рассчитал!

Зося все с той же пошленькой улыбочкой шагнула за ним… сквозь стену!

И в стене осталась оплавленная дырка ее размеров, а из соседней комнаты донесся звук какого-то удара и восклицание Веслава:

– Но чтоб настолько проколоться?!

Струя огня обожгла мне волосы, подтверждая, что да, прокололись мы качественно.

Недавняя знакомая уже не пылала доброжелательностью. Она просто пылала. В ладони у нее медленно рос второй огненный мячик, а за учительницей поднималась вся группа – и все, как сказал бы Эдмус, «с самой нехорошей мордой лица». Подконтрольные сирене стихийницы получили свой приказ. Почему-то я сразу поняла, что он касался меня.

И поступила в соответствии с героическими постулатами Дружины: поворот на каблуках, истерический вопль: «Спа-си-те!!» – и эффектный прыжок в окно с третьего, прошу заметить, этажа.

Окно я вышибла чарами холода, а Эдмус, который поймал меня сразу же после прыжка, не на шутку обиделся:

– У меня от твоих криков руки трясутся и координация сбивается. Будешь еще визжать – и в следующий раз не поймаю!

– Не будет!

– Кто не будет?

– Следующего раза не бу… – пессимистическое пророчество застряло у меня в горле, когда я увидела, что на место действия подоспели остальные.

Команда «куропаток» выполнила задание превосходно. Даже избыточно. Йехар, Виола и Андрий спасались бегством на всех парах, за ними неслись разозленные стихийники Светлого Отдела – количеством десятка в два, включая нескольких учеников. Неужто доводили Эдмус с Андрием на пару? Постарались качественно: бывшие коллеги Питера вокруг себя не видели, горя желанием прихлопнуть «предателей». И не думали даже остановиться и применять стихию.

Хотя, может, это объяснялось тем, что по пятам за ними неслись оппоненты из Темного Отдела. А это уже было совсем не по плану!

– Какого…

Меня опять прервали: с третьего этажа прямо на улицу посыпались разъяренные подконтрольные дамы. Не все приземлились как следует – думать надо, а не сигать без подстраховки! Те, кто приземлился, скис, узрев себя в окружении полусотни магов Канцелярии. Маги Канцелярии, отвиснув челюстями, пронаблюдали триумфальное падение. В некоторых начал пропадать запал.

Мне нестерпимо захотелось извиниться с высоты за то, что мы их позвали.

Картину довершил еще один штришок: из тени дерева, которая отпечаталась на стене здания, спиной вперед вылетел Веслав со словами:

– …последствия великих ошибок! – Он как следует приложился копчиком об асфальт, осмотрелся и возмутился: – Йехар! На кой ляд вы Темный Отдел подключили?

– Так… увязались! – развел руками вместо Йехара Андрий, сам рыцарь истово замотал головой, а Виола просветила:

– Да мы понятия не имеем, что они тут делают!

– Такую ж вашу за ногу! – взорвалась воплем запыхавшаяся Макаренко. – Если б мы это сами знали!

Ясно. Мы планировали подключить светлых стихийников, отчасти чтобы продемонстрировать, что мы на сторону Хаоса не переходили, отчасти чтобы справиться с возможными осложнениями, типа толпы наделенных непонятными силами тетушек среднего возраста. А Зося подключила толпу темных, которых она, правда, контролирует не до конца, потому что…

А-а, потому что у нее силы уходят на что-то другое.

Стенка дома аккуратно рухнула, чудом не придавив при этом женщин, которые еще не все отползли в сторонку. Стоящая позади Зося сделала шаг вперед – и вдруг разразилась каким-то яростно-обиженным воплем:

– Да как ты смел? Использовать против меня алхимию?! Мальчишка!!!

Похоже, она решила, что Веслав замарал честь мундира. А он-то просто испытывал: а вдруг да проймет какой-нибудь яд…

– Какой яд?! – угадал мои мысли Эдмус. – Да на лицо ее посмотри – только после «Ниагары» так и бесятся!

Веслав тем временем уже успел вскочить. У него почему-то было превосходное настроение – и откуда взялось?

– Освободите место для арены! – скомандовал он, создавая теневые щит и меч.

Сирена пугающе выдохнула две молнии из ноздрей.

– Сперла трюк у нашего знакомого пегаса! – возмутился Эдмус. – Ставки принимаются?

Первая же молния едва не досталась ему, точнее, нам, и он счел за лучшее меня опустить.

Энергетические разряды протянулись по воздуху к Повелителю, начали оплетать его густой сетью…

– Попрыгаем в резиночку? – Веслав просто провалился вниз, в тень, и возник чуть левее, а разряды продолжили оплетать его неясный, полуматериальный кокон. – Значит, ты и была запасным вариантом?

Короткое рычание – и ослепительный огненный всполох, отраженный теневым щитом. Кто-то из светлых стихийников отмер и попытался нанести удар по сирене, а может, и по Веславу. Зося, не оглядываясь, нанесла ответный удар – что-то вроде уменьшенного «Содома и Гоморры», Веслав сместился, принял удар на локальную развертку тени и рявкнул:

– Не суйтесь!

– Они не сунутся… – ласковая улыбочка сирены не предвещала ничего хорошего. Уцелевшие после высотных прыжков тетушки пришли в движение, как роботы, которых только что активировали. Мало того – голос подала Макаренко:

– Она…приказывает… ударить! Я не хочу… не могу… Ви-и-ить! Ща я тебе причиню вред, но без злых побуждений!

Игнатский, который только сейчас показался в первых рядах светлых магов, философски пожал плечами.

– Вечно вот от тебя такого ждал. И вот только же собрался в отпуск…

И два Отдела Канцелярии вышли «стенка на стенку» с мало скрываемым удовольствием. В то время как нам пришлоcь иметь дело с теми стихийницами, которые утверждали, что они в себе не уверены.

Доверяй после этого магам! Как раз уверенности у них было хоть отбавляй. Желания убить – тоже, это видно было по мимолетному нашему столкновению с Мартой Игнатьевной. От нее я никак не могла отвязаться, а учительница еще и не переставала вещать, хотя то, что она говорила, скорее продиктовывалось контролем сирены:

– Так ты, значит, с деточками работаешь? А они будут по тебе скучать?

Воды взять было негде, я прикрылась щитом холода и готова была сама себя в эскимо перекинуть, лишь бы не слышать ничего подобного. К счастью, тут Марту Игнатьевну в прыжке примяла бело-розовая туша.

– Спросите у деточки, – посоветовала я, глядя, как пантера спрыгивает с жертвы, делает пару гребков лапой в ее сторону и готовится прыгнуть снова.

Йехару досталось три противницы разом. Глэрион мелькал в руках рыцаря, отражая удары, а сам рыцарь был просто олицетворением кротости и милосердия – от кого научился?!

– Дамы, ведь в ваших сердцах нет зла, я чувствую! Просто отложите ору… э-э, опустите руки и не надо оскорблять мой клинок, вы можете об него обжечься! Гораздо легче будет, если мы просто побеседуем, и нам не придется вас калечить, а ведь инстинкты светлого странника…

Противницы Йехара млели даже во время боя.

– О-о, джентльмен… – стонала одна, бомбардируя его сосульками, больше похожими на леденцы.

– Ка-акой мужчина… – прибавляла вторая, которая умудрялась воздушные удары делать теплыми.

Третья томно вздыхала и пыталась обратить на себя внимание рыцаря, стараясь убить его активнее всех.

Андрий занимался любимым делом: морально разрывался, причем делал это вслух.

– Они же, вроде, не темные… – бормотал он, применяя «руки земли» к одной из нападавших. – А контролируются темной… или нет, Хаосом, да?

Просто Бо-бо в действии. Эдмусу приходилось тяжелее всего: в магический бой просто так не сунешься, поэтому он висел вверху и умолял:

– Ну, полюбите ближних своих! Ну, хоть немножко!

Веслав вообще оказался за пределом слова «тяжело». Его удары не достигали цели: противница всасывала их в себя с жадностью пылесоса. Еще и облизывалась нагленько, а сама лупила по Повелителю всеми методами и всеми стихиями, включая некоторые из тех, которые я не знала. Кажется, этой твари далеко не шесть десятков лет: не зря она назвала Веслава мальчишкой. Такую энергию копят столетиями.

Замерев так, будто меня заморозили стазисом, я наблюдала, как мой алхимик отражает этот винегрет ударов. Что-то было не так, тень словно покидала его, как будто пыль вытряхивали из ковра с каждым ударом, но он все еще продолжал уточнять:

– Так Небирос подготовился к тому, что мое рождение пойдет не так? Что вмешается Арка, которая дала мне дар алхимика? И за годы до этого он послал тебя. Чтобы ты копила силы, а в случае, если я не оправдаю кое-чьих ожиданий, ты могла бы…

Здесь меня отвлекла, очень невежливо, какая-то пенсионерка со стихией земли. Ее удар был быстрым, очень, я бы не успела его отразить, я и не собиралась: в ярости от того, что меня отвлекают, махнула рукой – и земля под ногами качнулась, но не разверзлась, как должна была.

Моя противница замерла. Она не могла поднять руки. Моя кровь застучала в висках, а ее…

А ее остановилась. Потому что кровь – это тоже вода. И я ее чувствую. Чувствую свою стихию.

Не глядя по сторонам, я видела, что происходит вокруг: как сошлись в единоборстве Макаренко и Игнатский – рука к руке, никаких ненужных спецэффектов, один маг металла пытается нанести удар, а другой его предупреждает, блокирует. Как колошматят друг друга ребята из Отделов –от души отрываются, пользуясь тем, что темные – не под полным контролем. «Я у тебя просил косарь до стипухи? Ты не дал? Получи, мировое зло!!»

Андрий, Йехар, Виола, их противницы… эти – лишние. Стоп. Стоп. Стоп. Они нас больше не будут отвлекать.

Сердце стучало замедленно и само себе отдавало отчет в том, что чувствовала Виола, когда атаковала нихиллов. Противницы дружинников остановились. Потом осели на землю. Я останавливала ток крови ненадолго, но для потери сознания оказалось достаточно. Сирена коротко взвыла, бросила в мою сторону многообещающий взгляд, но не отвлеклась: продолжила гвоздить всеми своими стихиями Веслава. Шестому Сиаму такое разнообразие и не снилось.

– Ты применяешь алхимию, – в перерывах между ударами она миленько улыбалась. – Ты слабеешь, когда призываешь собственную стихию… Ты считаешь себя Повелителем, но отрицаешь ту тень, которая в тебе, – улыбочка милая, а каждое слово ложится ударом хлыста. – Ты не стоишь даже звания алхимика. Смотри, твой щит стал еще слабее! И еще! Или ты призовешь свою истинную сущность, или…

– Тебе щит не нравится? – Веслав слегка запыхался, но говорил четко. – Так я могу его убрать. Все равно ты меня не убьешь.

И он правда убрал щит. Светлая и Темная стороны Канцелярии, глядя на такое зрелище, перестали прессовать друг друга.

– Думаешь, я не могу?

– Думаю, не хочешь. Ты меня ждала. Как только я появился, нагнала сюда кучу подконтрольных стихийников, чтобы они создали суматоху и нейтрализовали Дружину. Сама в это время провоцируешь меня то ли на вспышку ярости, то ли на срыв – словом, ты все еще пытаешься вызвать хрестоматийного Повелителя. Брось. Не выйдет.

– Не выйдет? – она опасно сощурила глаза на бледненьком лице, обрамленном косичками.

– Да. Теперь уже не выйдет.

– Ну, и ладно, – ничуть не расстроилась сирена и вытянула руку со скрюченными пальцами так, чтобы они оказались напротив груди Веслава.

Вдруг оказалось, что эти двое стоят очень близко – не более чем в двух метрах.

– Веслав, – шепнула Зося, – Ты потерял право на свой дар. Я возьму его. Apello.

Тонкий черный слепок, что-то вылепленное из неясной дымки, отделилось от Веслава, потеряло его черты, а он застонал так, будто у него отбирают самое дорогое, потянулся следом непроизвольно, протянул руку, попытался схватить… но тень двигалась от него, правда, очень медленно и как бы нерешительно, по миллиметру, по сантиметру…

– – – он тоже выкрикнул призыв. – Стой!

Тень замерла, будто заколебалась, а Зося так просто удивилась:

– Ты зовешь ее? И думаешь, что у тебя есть право? Тебе оно досталось случайно, это было предвиденной ошибкой, а я сотни лет напитывалась тьмой, силой знаниями…

– Знаниями? Я читал Книгу Миров!

– Я сотни лет тренировала волю!

–Я родился алхимиком!

– Я прошла через горнило испытаний, которые…

– Я четыре раза был призван в Дружину!

Тень замерла. Короткое замыкание, наверное. С Веславом – иного и быть не могло. А сирена вдруг растеряла свой командирский тон и заворковала сизой горлицей:

– Но ведь ты этого хочешь сам, так? Твое отречение, когда ты был совсем юношей…твое нежелание призывать свою стихию все эти годы… ты сказал, что ты человек? Так будь человеком. Отдай это бремя, оно стало для тебя непосильным, я понесу его, а тебе принесу клятву не трогать этот мир. Ты знаешь, что обозначает настоящая клятва? Твой мир будет в целости…

Тонкие нити зазвенели совсем рядом – и растворились. Осталась только слепая истина слов.

– Если ты останешься Повелителем, рано или поздно ты сломаешься, Веслав… а я… ты можешь придумать, как со мной бороться, ведь это легче, чем бороться с собой? Подумай, ты так неуравновешен, а любая твоя вспышка ярости может убить дорогих тебе людей. Они не знают, чего тебе стоит каждая минута этой ноши? Распрями плечи, Веслав. Вздохни свободно впервые за долгие годы. А теперь скажи, неужели ты хочешь, чтобы все опять стало, как было?

– Нет…

Тихий голос, почти неузнаваемый и как будто испуганный, прошелестел над местом недавнего побоища. Тень теперь уже быстрее, по сантиметру, поползла к новой хозяйке, все молчали, а ее голос все мурлыкал в ушах:

– Вот и хорошо, все хорошо… ты ведь человек, ты сам так сказал. Как и всякий человек, ты мечтаешь, ты видишь наяву, как вы встречаетесь с той, кого ты любишь, как проходите вместе по жизни, как на праздники ты даришь ей цветы…

Боковым зрением, она поймала изменение в выражении моего лица, и в ее глазах проскользнул вопрос.

– Алхимики, – сказала я почти с сочувствием, – никогда не дарят цветов.

– Точно, – подтвердил Веслав таким же тоном. – У нас с Олей в этом плане всё иначе.

Он вскинул руку, и сквозь тень пролетел тот предмет, который я отдала ему утром: маленький стеклянный футляр с розой внутри. Футляр разбился у ног сирены, она открыла рот – то ли хотела закричать, то ли челюсть отвисла…

И всё исчезло в белой вспышке. Как будто мы оказались вдругв эпицентре взрыва сверхновой. Резанул по ушам короткий, угасающий вой, Йехар кинулся ко мне, чтобы прикрыть меня своей мужественной спиной…

И тут в воздухе разлилось благоухание розы. Чистое и свежее, какое-то незапятнанное, такое, что полной грудью вздохнула Макаренко, что замерли два Отдела, как перед святыней…

– Почему всегда роза?!

Обычная реакция. Ну, вот не могу я перебороть свое отвращение к этим цветам. С детства пошло, потому как на каждый праздник матушке напоминали про её имя и дарили косметику с запахом розы, духи с запахом розы… розы, кстати, тоже с этим же запахом.

Йехар быстренько отпрыгнул от меня на пару метров. Он-то помнил, чем такое может кончиться. Но я же пять раз призывник Дружины! И чтобы вот так спасовать перед каким-то цветочком? Я сцепила зубы и приказала своему желудку вернуться обратно. Передо мной нарисовалась Бо и побрызгала в воздух духами.

– Оля, так лучше? – и это спрашивает стихийник воздуха! Меня едва не скрутило вторично.

Когда мы с желудком договорились и распрямились, на улице, где еще недавно была баталия, царили тишь и недоумение.

Вдали мелькали фигуры телепатов Серого Отдела – ребята в очередной раз вышли на охоту по нашей вине. Макаренко и Игнатский замерли друг напротив друга в боевых позах. Выглядело забавно.

Вокруг валялись тела – нам в этот раз просто на роду написано оказываться посреди полутрупов.

Веслава… не было. Зоси тоже. И теневой сущности не было. «Роза Эдема» сработала, когда была ближе к сирене, но алхимик тоже стоял в двух шагах.

Йехар испустил горестный вздох. «Дежа вю», – отметила я. Такой же прозвучал, когда Веслав впервые призвал стихию.

– Погибли и он, и она? – Макаренко открыла рот первой.

Игнатский вышел из боевой стойки и тщательно ощупал самое драгоценное – мешки под глазами.

– Хочется на это надеяться, – его голос так и сочился пессимизмом. – Но лично мне так не кажется.

– Почему?

Шеф, не особенно торопясь, совершил два кивка. Первый – в нашу сторону. Дружина не собиралась падать на колени и громко орать в небеса: «Нее-еэ-э-эт!!!» В основном мы ждали, глядя себе под ноги.

На тени. К ним ушел второй кивок Игнатского.

Они были длинными, черными и неправдоподобно густыми для дня, как будто их нарисовали на земле масляной краской. И еще они двигались вне зависимости от нас. Они разрастались и сливались в центре улицы в озеро мрака, из которого медленно начала подниматься такая же темная, но уже материальная фигура.

– Ладно, – молвил Повелитель, разворачиваясь так, чтобы мы могли видеть его лицо. Дружине было не в новинку, а вот ребята из Канцелярии друг за друга попрятались. – С дублем разобрались. Пора действовать самому, вы как считаете?

Низкий, холодный голос. Убийца, который сейчас нанесет удар. Макаренко схоронилась за Игнатским. Тот вечно ждал конца света, так что не особенно удивился.

– Это был риторический вопрос? – поинтересовался шеф.

– Ну, еще бы. Я не применял теневой развертки уже целую вечность, и сейчас…

Йехар, конечно, не мог не вмешаться.

– Веслав! – самым патетичным образом воззвал он, вылезая вперед и вытаскивая меня. – Вспомни о своей человеческой натуре! Вспомни о тех, кого ты любишь и о тех, кто любит тебя…

– Оля? – с подозрением осведомился Веслав. – Почему он говорит о тебе во множественном числе?

– Привычка, наверное, – я с нежной жалостью погладила рыцаря по плечу. Со стороны Веслава было очень мило вот так проговориться.

Канцелярия уже привычно затаила дыхание, а Йехар не вник в суть происходящего и продолжал воспитательную работу:

– Ты не можешь просто так убить этих людей! Или не людей… хотя, наверное, и можешь… но мы тебе не позволим! – Он снова встал на стезю защитника света. – Ты мой брат, но если придется – я обнажу Глэрион против тебя, и…

– Выдохся? – поинтересовался Веслав, убирая теневую завесу и превращаясь в самого себя. – Тогда ответь, какого черта ты мне портишь такой классный спектакль?

– Ты человек…

– Да-да, хомо сапиенс, в отличие от некоторых! Папе сказал, этой мымре сообщил, до одного тебя не дошло!

Йехар остановился не сразу, но потом все-таки сообразил и смолк. Зато заговорил Андрий, который, как услышал о развертке, собрался самого себя погребать заживо. Малый был бледен.

– То есть… она тебя… не подчинила?

– Еще один, – ответил Веслав и машинально полез в ближайший карман. – Эдмус, пни его за меня!

– С удовольствием! – спирит отвесил Андрию хороший пинок, тут же взлетел и принялся воспитывать:

– Да как ты мог в нем сомневаться! Да он же нам ни единого повода не дал, он просто хотел нас всех пару раз отравить, а потом еще раз убить, а меня он хочет ухлопать с момента нашего знакомства…

Я решила, что самое время занять позицию рядом с Веславом.

– Теперь ты и пинки поручаешь другим?

– От моего его пришлось бы хоронить, - улица как будто вымерла, нейтралы проводили зачистку бесшумно, а стихийники Канцелярии еще не вспомнили, что можно дышать. – Мне бы пару часов, чтобы освоиться.

– А ты точно человек? – опасливо поинтересовалась Бо. – А то мне как-то казалось, ты сам не очень в этом уверен, и я совсем запуталась, кто ты, и… Эдмус, больно!

Спириту понравилась идея насчет пинков за сомнения.

– Человек, – повторил Веслав. – И поэтому эта дрянь должна оставаться во мне. Я могу хоть как-то ее ограничивать.

– Ограничивать?! – к нам присоединился пылающий негодованием рыцарь. – То, что ты сделал только что… шутки с такой мощью… а если бы ты вдруг поддался?!

– Да нет, у меня сегодня настроение нормальное. И кто тебе сказал, что это была шутка? Обычное предупреждение…

В рядах стихийников Канцелярии вспомнили, что дышать нужно, и дружно подавились воздухом.

Весл развернулся и просто зашагал с места событий. Перемещаться через тень для него было бы на сегодня слишком. Я пошла рядом – благо, никто не останавливал. Остальные замедлились, выясняя, кто будет комментировать события:

– А давайте Бо! – предложил Эдмус. – Уж она-то вылитый пресс-секретарь, хотя еще можно меня, язык у меня подвешен отменно, правда, не закреплен как следует…

«Пресс-секретарь». Надо же, какие слова выучил. Умнеет, наверное.

– Андрий, мы просили бы тебя…

– Йехар, почему не ты?!

Еще один прогрессирующий. Научился огрызаться с Поводырем. Если так пойдет и дальше, наша Дружина поднимется на такой уровень…

– Выше головы не прыгнем, – развеял мои мечты Веслав. – Были идиотами, которые не туда влезают – и будем до конца.

– Дай-то Бог, – не осталась в долгу я.

При выходе из зоны оцепления, спешно созданной Серым Отделом, нас попытались просветить ментально, но наткнулись на фразу Веслава:

– Ребята, да у вас переутомление… – и его укоризненный взгляд. Комментариев не последовало.