Это не любовь

Пользуясь должностным положением, Анварес А.Д. принудил Аксёнову Ю. к действиям сексуального характера в обмен на помощь в решении проблем с учёбой…».

Строки перед глазами плясали и расплывались. А мозг и вовсе отказывался воспринять увиденное. Сквозь оцепенение прорвался Волобуев коротким и зычным:

– Ну?! Поясни-ка мне это.

Анварес смотрел перед собой невидящим взором и не знал, что сказать. Оправдываться, что кое-что здесь не совсем так? Ну это совсем уж унизительно.

– Молчишь? Значит, это правда? Ты с ней, с этой Аксёновой действительно…?

Он лишь мельком посмотрел на декана и сразу опустил взгляд. Волобуев грохнул по столу кулаком.

– Твою ж мать! Вот же мерзость! Теперь я понимаю, почему ты тогда просил за неё. И я ведь чуял, что здесь что-то не то…

Анварес молчал. Возникло ощущение, что это какая-то дикая фантасмагория.

– Тебе что, не с кем было потр***ться? Или захотелось острых ощущений? Ну так теперь я тебе острые ощущения гарантирую! С лихвой!

Волобуев вопил, не умолкая, и время от времени бил по столу рукой. Слова его слились в сплошной рокочущий гул.

– Уж от кого угодно я мог ожидать такой пакости, но только не от тебя. Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Ты не просто сам осрамился и себя под монастырь подвёл, ты всех нас подставил! Грязный скандал накануне государственной аккредитации!

Волобуев то срывался на ор, пересыпая фразы крепкими ругательствами, то угрожающе шипел и прочил Анваресу не только служебное расследование, но и скамью подсудимых, ибо одно дело – нарушить внутренний устав и совсем другое – преступить закон.

– Как хочешь уговаривай эту девку, чтоб молчала. Потому что вот это вот, – Волобуев потряс бумажкой, – не просто крах твоей карьеры, об этом я даже уже молчу. Это уголовная статья! Точнее, даже три статьи. 292-я «Служебный подлог», 285-я «Злоупотребление должностными полномочиями» и 133-я «Понуждение к действиям сексуального характера». А это реальный тюремный срок, чтоб ты знал. И не маленький! Если она с этой своей писулькой пойдёт в прокуратуру…