Гарем на шагоходе. Том 11

Глава 10 Ночной перекус

АНАЛИЗ СИТУАЦИИ: УРОВЕНЬ СТРЕССА СНИЖЕН НА 34 %. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ СБРОШЕНО. КОГНИТИВНЫЕ ФУНКЦИИ В НОРМЕ. ОБЪЕКТ «Изольда» В ДАННЫЙ МОМЕНТ, ВЕРОЯТНО, ИСПОЛЬЗУЕТ ОБШИВКУ «МЕХАТИРАНА» В КАЧЕСТВЕ БОКСЕРСКОЙ ГРУШИ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: в следующий раз использовать более традиционные методы мотивации персонала, например, премию.

Я вздохнул. Изольда — это не Кармилла, с которой можно играть в такие игры, получая взаимное удовольствие. Изольда хищник, который пытается вцепиться мне в глотку. В прямом и переносном смысле. И я просто показал ей, кто здесь главный. Жёстко, может быть, даже жестоко. Но с такими, как она, по-другому нельзя. Либо ты доминируешь, либо тебя сожрут.

Я потёр глаза и снова уставился в экран. Данные, извлечённые Вайлет, полезны, но их слишком много. Схемы, протоколы, личные переписки… Целая цифровая жизнь трёх уничтоженных экипажей. Ядвига для меня всё рассортировала, выбрала то, что посчитала важным. Но полезнее лично взглянуть, она могла пропустить нечто полезное, просто не посчитав его таковым.

Я просидел так ещё около часа, просматривая файлы и делая пометки, пока мой желудок не издал звук, похожий на предсмертный рёв раненого зверя.

Проголодался. Нужно срочно закинуть в топку что-нибудь калорийное.

Я поднялся, размял затёкшие плечи и вышел из кабинета. Коридоры избушки были погружены в полумрак, горело только дежурное освещение. Мой экипаж спал. Ну, или должен был спать. Даже неутомимая Долорес пятнадцать минут назад сообщила, что валится с ног, и я постановил, что на сегодня рабочая смена закончена. Только Вайлет осталась дежурить на мостике, как и полагается неутомимой машине.

Кухня встретила меня стерильной чистотой и запахом моющих средств. В углу, похожий на металлического многорукого шивийца, стоял Фунтик. Сейчас он был выключен, его манипуляторы безвольно висели, а оптические сенсоры не горели. Включать его не было ни малейшего желания. Это означало бы выслушать его вежливые приветствия, выбрать блюдо из меню, а потом ждать, пока он приготовить. Слишком долго. Мне хотелось простого солдатского «жрать».

Я открыл дверь холодильника. Внутренности осветились холодным белым светом, явив моему взору гастрономический хаос, отражающий вкусы всего моего экипажа. На одной полке аккуратные контейнеры с салатом из водорослей и кусочков курицы для Розы. На другой — батарея энергетических батончиков и тюбики с гелем для Вайлет. Ниже — пакетики с кошачьим кормом, рыбка и молочко. И, конечно, стратегический запас колбасы, сыра и вяленого мяса — моя территория.

Пакеты с донорской кровью Кармилла держала в отдельном холодильнике. Потому что Лекса повадилась выбрасывать их из общего. Донорская, вторая группа, резус-положительный. Выглядели они не слишком аппетитно, напоминая пакеты с томатным соком. Я потянулся за куском сыра.

— Тоже не спится? — раздался знакомый голос.

На пороге кухни стояла Лекса. На ней была простая голубая пижама. Шортики и футболка с какой-то мультяшной птичкой. Наряд, впрочем, не скрывал, а скорее подчёркивал её подтянутую фигуру. Длинные каштановые волосы были собраны в небрежный хвост, а в голубых глазах читалась сонная усталость. Она выглядела до смешного домашней и уютной. Контраст с её обычным образом жёсткой полицейской получился разительным.

— Решил устроить ночной дозор у холодильника, — хмыкнул я. — Присоединишься?

Она улыбнулась и подошла ближе.

— Не откажусь. После такого дня аппетит проснулся зверский.

Мы молча начали сооружать себе бутеры. Я нарезал толстыми ломтями хлеб, сыр и ветчину. Лекса налила воды в чайник и включила его. Через пару минут кухня наполнилась тихим гудением закипающей воды и ароматом свежезаваренного чая… из пакетиков. Мы сделали себе по гигантскому бутерброду и уселись за кухонный стол.

— Давно мы так не сидели, — сказала Лекса, откусывая от своего бутерброда. — Ну, в смысле, вдвоём.

— Вечно нет времени, — согласился я, запивая свой кулинарный шедевр горячим чаем. — То война, то вампиры, то неугомонные кошки.

Лекса тихо прыснула. Мы помолчали, наслаждаясь редким моментом спокойствия.

— Слушай, — вдруг сказала она, став серьёзной. — Я всё хотела спросить… Каково это?

— Что «это»? — не понял я.

— Ну… быть этим, — она неопределённо махнула рукой. — Пришельцем. Из будущего. Ты ведь… ты ведь родился через триста лет после всего этого. Для тебя мы все — глубокая история. Как для меня какие-нибудь рыцари в доспехах. Это, должно быть, очень странно.

Я задумался, глядя в свою кружку. Она задала вопрос, над которым я и сам размышлял не раз. Хотя гораздо чаще просто старался выжить и не свихнуться. Спасибо кити-кити, девочка умеет держать в тонусе. Отвлекаться на рефлексию вообще некогда.

— Странно, — кивнул я. — Поначалу было очень странно. Всё кажется знакомым, но другим. Как будто попал в музей, который внезапно ожил. Технологии, которые для меня антиквариат, здесь — последнее слово науки. Люди… люди, в общем-то, не меняются. Те же страхи, те же желания. Но всё равно чувствуешь себя… не на своём месте. Словно смотришь старое кино, в котором тебя почему-то сделали главным героем.

Я сделал ещё глоток и продолжил:

— Но к этому быстро привыкаешь. Особенно когда это «старое кино» пытается тебя убить каждые пять минут. На ностальгию времени не остаётся.

Лекса слушала внимательно, подперев подбородок рукой.

— Значит, ты не скучаешь? По своему времени?

— Скучаю, — признался я. — Иногда. По мелочам. По стерильному воздуху лунных поселений. По куполам над головой. По своему истребителю и простору космических полётов. По прямой нейрозагрузке, которая офигеть как ускоряет обучение. По друзьям, которых больше нет. Но я не жалею. Здесь… — я обвёл кухню взглядом, — здесь я нужнее. Там я был просто солдатом. Одним из многих. А здесь… здесь я могу что-то изменить.

Я посмотрел на неё. Мы снова помолчали, доедая бутерброды. Потом она задала ещё один вопрос:

— Если мы победим Кощея… Магнуса… ты собираешься вернуться обратно? В своё время?

Вот на этот вопрос я только усмехнулся. Совсем не весело.

— Нет, точно нет. Даже если узнаю, как использовать для этого гиперкуб… куда возвращаться? Моего мира уже не будет существовать. Появится другой, который мы построим сами.

Лекса улыбнулась, тоже совсем не весело.

— А ведь эта курица, Миранда Фифи, в чём-то права. Ты действительно разрушитель. И масштаб разрушений — целая временная линия.

— Да, пожалуй, так и есть, — вздохнул я. — Но кто знает, как на самом деле работает гиперкуб? Сотрёт ли новое будущее старую версию? Или же временные линии просто разойдутся на две самостоятельные реальности? Наши физики склонялись ко второму варианту, но точно могут сказать только глифтоды.

— Кто? — удивлённо вскинула бровь Лекса.

— Зелёные человечки. Ксеносы, создавшие технологию гиперкуба.

— А, кажется, ты про них уже упоминал.

— Теряешь хватку, лейтенант, — усмехнулся я. — Острая память следаку нужна не меньше, чем табельное. Кстати, на счёт твоей карьеры… Ты уже приняла решение? Что будешь делать, когда мы прикончим Кощея? Обратно в полицию?

Она отвела взгляд и долго молчала, задумчиво кусая губу.

Я не торопил её с ответом. Это же её выбор.

Наконец, она снова посмотрела на меня. В голубых глазах плясали лукавые искорки. Она улыбнулась. По-настоящему, тепло и открыто.

— Нет, — тихо сказала она. — Обратно я не собираюсь.

Моё сердце пропустило удар.

— Я тут подумала… — продолжила она, и её улыбка стала шире. — В полиции слишком много бумажной работы. А у вас тут… весело. Вампиры, кошкодевочки, роботы-дворецкие. И капитан — наглый, самоуверенный бабник, которого вечно нужно ставить на место. Кто-то же должен этим заниматься.

Я не смог сдержать улыбки.

— Думаешь, справишься?

— У меня неплохо получается, — подмигнула она.

Сейчас я понял, что все битвы, все потери, вся эта проклятая война стоили того. Ради таких вот моментов.

Я поднялся, обошёл стол и, взяв её за руку, заставил встать. Она посмотрела на меня снизу вверх, и в её глазах я увидел то же, что чувствовал сам. Не просто страсть. Нечто большее.

Я притянул её к себе и поцеловал.

Поцелуй был нежным, глубоким, полным невысказанных слов. Её губы ответили с такой же теплотой. Она обвила руками мою шею, прижимаясь всем телом. Я чувствовал, как бьётся её сердце.

Постепенно нежность уступала место страсти. Поцелуй становился всё более жадным. Мои руки скользнули с её талии ниже, сжав упругие ягодицы. Она тихо застонала мне в губы. Я подхватил её и одним движением усадил на стол, раздвинув ей ноги. Посуда на столе протестующе звякнула.

Лекса обвила ногами мою поясницу, притягивая ещё ближе. Её пижамная футболка задралась, открывая плоский живот. Я оторвался от её губ и начал покрывать поцелуями шею, ключицы…

— Волк… — выдохнула она, запрокидывая голову. — Здесь?..

— Здесь, — прорычал я, срывая с неё футболку.

Мы были на грани. Ещё секунда, и я бы сорвал с неё шорты и взял её прямо на кухонном столе, среди недоеденных бутербродов и кружек с остывшим чаем.

— Какая мерзость.

Голос, полный ледяного, аристократического отвращения, прозвучал как удар хлыста.

Мы замерли и одновременно повернули головы.

В дверях кухни стояла Кристалл.

Она смотрела на нас так, будто мы были парой тараканов на её тарелке. На её лице было написано такое вселенское омерзение, что, казалось, сам воздух в комнате скис.

Лекса тут же вспыхнула яростью, соскочила со стола и попыталась прикрыться. Я же просто выпрямился и скрестил руки на груди, глядя на незваную гостью.

— Тебя не учили стучать? — спросил я.

— В местах общего пользования? Нет, — отрезала она, брезгливо обходя нас по широкой дуге, словно боясь заразиться. — Я пришла не на ваше тошнотворное представление смотреть. Я пришла за едой.

С этими словами она подошла к холодильнику, рывком открыла дверцу и начала вытаскивать пакеты с кровью. Все до единого.

— Это запасы Кармиллы, — констатировал я. — Ты хоть спросила у неё разрешения?

Кристалл захлопнула холодильник и повернулась ко мне. В руках у неё была целая охапка багровых пакетов. В её красных глазах не было ни страха, ни заискивания. Только холодная, злая решимость.

— Мои сородичи полдня вкалывали, таская железки для твоего механика, — процедила она. — Они голодны. Они устали. И если ты, капитан, хочешь, чтобы завтра они продолжили работать, а не устроили бунт, их нужно накормить. Прямо сейчас.

Она выдержала паузу, глядя мне в глаза.

— Или ты предпочитаешь, чтобы они начали пробовать на вкус остальной экипаж? Уверена, твоя кошка покажется им весьма аппетитной. И они даже плюнут на грядущую кару, потому что голодному вампиру, по-настоящему голодному, уже плевать. Он просто должен удовлетворить голод.

Я молчал. На этот раз она действительно права. Это не каприз избалованной принцессы. Чёрт побери, эта мелкая зараза учится. Быстро учится.

Пришлось кивнуть и сказать:

— Хорошо. Корми своих.

На её лице промелькнуло удивление. Кажется, она ожидала спора, угроз, очередного урока дисциплины. Но вместо этого получила простое согласие.

— Отлично, — фыркнула она, тут же ловко затолкав удивление подальше. — И надеюсь, что ты, как наш новый лидер, достаточно быстро решишь вопрос с нашим питанием.

— Решу, когда мы тронемся в путь, — отрезал я. — А пока проваливай. У нас тут… прерванный ужин.

Кристалл криво усмехнулась, окинув насмешливым взглядом побагровевшую Лексу.

— Приятного аппетита, — ядовито бросила она и, чеканя шаг, вышла из кухни, унося с собой драгоценный провиант.

Мы с Лексой остались одни. Романтический момент оказался разрушен безвозвратно. Она натянула на себя футболку и смущённо посмотрела на меня:

— Кажется, нам стоит найти место… поукромнее.

Я рассмеялся, притянул её к себе и снова поцеловал. На этот раз коротко и нежно.

— Ко мне или к тебе? — уточнил я.

Вместо ответа, она усмехнулась. Развернулась и подошла к холодильнику. Открыла дверцу и извлекла оттуда высокий баллончик с весёлой картинкой и клубничкой.

Взбитые сливки.

— Я бы не отказалась от десерта.

Едва мы добрались до моей каюты, как я снова впился в её губы, но на этот раз в поцелуе не было нежности. Только голод. Она ответила с такой же яростью, её пальцы вцепились в мою рубашку, сминая ткань. Я подхватил её, прижал к стене рядом с дверью. Её тело было горячим, податливым.

Мои руки скользнули под её футболку. Я рванул ткань вверх, снова избавляясь от этой ненужной помехи. Лекса не осталась в долгу. Её пальцы рванули ткань моей рубашки в стороны. Пуговицы отлетели с сухим треском. Она оттолкнула меня, чтобы сорвать с меня рубашку. Затем шагнула к кровати и стянула с себя шортики вместе с трусиками. Я тоже сбросил всё лишнее.

Она улыбнулась, забралась на кровать и помахала баллончиком.

Я забрался следом, с усмешкой принял его и встряхнул. Направил сопло на её грудь и нажал. От контраста температур девушка вздрогнула. С тихим шипением белоснежная, холодная пена легла на её тёплую кожу, покрывая обе груди пышными, сладкими сугробами. Я щедро украсил оба холмика.

АНАЛИЗ: СУКРОЗО-ЛАКТОЗНАЯ АЭРОЗОЛЬНАЯ ЭМУЛЬСИЯ. ТЕМПЕРАТУРА: 6 ГРАДУСОВ ЦЕЛЬСИЯ. ТЕМПЕРАТУРА ОБЪЕКТА «ЛЕКСА»: 36,6 ГРАДУСА ЦЕЛЬСИЯ. ТЕРМИЧЕСКИЙ КОНТРАСТ ВЫЗЫВАЕТ РЕФЛЕКТОРНОЕ СОКРАЩЕНИЕ ГЛАДКОЙ МУСКУЛАТУРЫ АРЕОЛ. РЕЗУЛЬТАТ: СОСКИ СТАЛИ ЕЩЁ ТВЁРЖЕ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: ПРОДОЛЖАТЬ ЭКСПЕРИМЕНТ. ДАННЫЕ МОГУТ БЫТЬ ПОЛЕЗНЫ ДЛЯ…

«Отключись», — мысленно рявкнул я на чип. Мне не нужен анализ, чтобы понять, насколько это возбуждающе.

Я наклонился. Мой язык коснулся холодной, сладкой пены. Лекса вздрогнула и тихо застонала. Сливки таяли на языке, смешиваясь с теплом её кожи. Я медленно, наслаждаясь каждым мгновением, начал слизывать их, двигаясь по кругу, всё ближе и ближе к центру.

Наконец, я добрался до вершины. Прикусил твёрдую «вишенку».

Лекса выгнулась дугой, её стоны стали громче. Её пальцы вцепились в простыню. Я переключился на вторую грудь, повторяя процедуру. Дыхание девушки стало частым, прерывистым.

Когда с десертом было покончено, я поднял голову. Её лицо раскраснелось, глаза были полузакрыты, губы припухли. Я впился в её губы, двинулся чуть вперёд. Она ахнула, принимая меня.

Каждое моё движение отзывалось её тихим стоном. Я смотрел в её глаза, видел, как в их глубине разгорается пожар.

— Быстрее… Волк… — прошептала она.

Мои движения стали резкими, яростными. Она запрокинула голову, её стоны превратились в крик чистого, незамутнённого удовольствия. Её тело начало биться в конвульсиях, волна за волной, заставляя пальцы судорожно впиваться в простыни.

Терпеть больше не было сил. Я прижал девушку к себе. С низким, хриплым стоном, который вырвался из моей груди, отпустил себя.

Ощущение было всепоглощающим. Мир исчез, осталась только темнота за моими веками, жар её кожи под моими руками, содрогание её тела в моих объятиях и невыразимое, абсолютное единство, в котором не было ни меня, ни её, а только чистая, пульсирующая стихия.

Мы замерли так, в кульминационной точке, пока последние отголоски удовольствия не отступили, оставив после себя лишь тяжёлое дыхание. Я медленно, нежно провёл рукой по её груди, чувствуя, как колотится её сердце.

Затем отстранился и повалился рядом с ней. Всё ещё тяжело дыша, Лекса повернула голову на подушке. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся она казалась ещё более красивой, чем обычно. Устроившись поудобнее, она натянула на себя простынь и положила голову мне на плечо. Я обнял её и прижал к себе.

Наступил миг настоящей идиллии.

— Волк, — начала она пару минут спустя. — Я вот подумала… а как часто ты отматывал время назад?

— Редко, — выдохнул я, уже догадавшись, куда разговор пойдёт дальше.

— А насколько редко? Только для спасения жизни или… в постели тоже?

Я очень красноречиво промолчал.

Лекса прыснула и ударила меня кулаком в грудь.

— Ах ты, мерзавец похабный! И с кем? Со мной было?

— Нет, ни разу, — честно ответил я.

— Только не говори, что с Кармиллой!

Промолчал ещё более красноречиво.

— Вот же ты… да блин! У меня слов нет! — удар в грудь повторился, на этот раз сильнее.

— Если хочешь, можешь сама попробовать, — примирительно сказал я.

— Повторить то, что только что было? — уточнила она, заинтригованно понизив голос.

Кивнул. Лекса расслабилась и положила ладонь мне на грудь уже без ударов.

— Нет, — сказала она. — Я предпочитаю жить только настоящим временем. Да и зачем повторять пройденное? Нужно двигаться дальше!

С этими словами она приподнялась, а через секунду уже оседлала меня. Её волосы рассыпались по плечам, глаза горели предвкушением. Я ощутил быстро нарастающее напряжение.

— Так что, десерт тебе понравился? — спросила она с лукавым прищуром.

Я рассмеялся, притянул её к себе и поцеловал.

Несмотря на всю хрень, стаю вампиров на борту, повышенную боеготовность в ожидании новой атаки и предстоящую битву с врагом всей моей жизни… сейчас я ощущал себя человеком, у которого всё хорошо.