Где зима тебя настигнет

Глава 21

— Нет, мне лучше вернуться. Пусть и ненадолго.

Сказала Тэрэза, стоя возле кухонной раковины, и Трэз посмотрел на телефон. Было почти восемь вечера. Они спустились сюда двадцать минут назад, облачившись во вчерашнюю одежду, Тэрэза возобновила борьбу с хлопьями и изюмом, а он устроил очередную дуэль с тостами.

У обоих налито молоко. В стаканах.

Посмотрите на них — отвязные тусовщики. Просто без башни.

Хотя наверху в огромной кровати? Они отбросили всякий стыд.

— Ты достала себе другой телефон? — спросил Трэз. — Ну, за тот небольшой период, что прошел с потери предыдущего.

— Нет. — Она улыбнулась, поставив чашку в посудомоечную машину. Потом указала пальцем на приборную панель. — У тебя здесь всего два режима. Такими темпами ты запустишь ее не раньше февраля.

— Могу я свозить тебя за новым? — Он вскинул руки. — Сама заплатишь, клянусь. Или можем проехать мимо «Verizon»[34] по пути в твою квартиру.

— Ой, да он дешевый, и я сама могу добраться до дома. — Тэрэза повернулась и прислонилась к столешнице. — Дематериализуюсь сразу в квартиру. Местность знаю, и я оставила окно приоткрытым.

Трэз попытался сдержать недовольный рык.

— Я всегда могу отвезти тебя.

— Знаю, что можешь.

— Слушай, я не специально такой вредный. — Я таким родился. — Но у тебя должен быть телефон, и не потому, что ты женщина и все такое… что, если айЭму потребуется связаться с тобой? Или Энцо. Например, поменять график выходов.

Если сомневаешься, вали все на работу, подумал он.

— Сейчас понедельник, не забыл? — Тэрэза прикрыла глаза. — Поэтому мы задержались в кровати лишние…

— О да. — Трэз заурчал. Не смог сдержаться. — И знаешь, раньше я не осознавал, насколько люблю начало рабочей недели.

Повисла длинная пауза. Во время которой у него возникло ощущение, что Тэрэза хочет сменить место дислокации… на второй этаж, в кровать. И, кто бы мог подумать, он всеми руками «за».

Но потом она, покраснев, отвела взгляд.

— Ты слишком сексуален для меня.

— Не правда.

Они оба рассмеялись, но потом она покачала головой.

— Знаешь, наверное, ты прав.

Трэз намеренно коснулся пальцами ранок, которые она зализала.

— Относительно чего? Того, что ты можешь взять мою вену в любое время?

— Кстати, я должна вернуть услугу, — протянула она. — Ты не взял мою. Мы тогда отвлеклись.

— Самым шикарным образом. И сейчас я бы снова забрался на тебя, если б мог.

Его женщина резко рассмеялась, потом фыркнула. После чего накрыла рот руками.

— Это еще зачем? — спросил Трэз. — В этом доме можно пошуметь.

— У меня самый стремный смех на планете.

Трэз вспомнил время, которое они провели на вилле Рива на озере у горы Садлбек, они нежились в огромной кровати в викторианской стиле с четырьмя столбиками, закутавшись в лоскутное одеяло, разговаривали, шептали слова любви, их объединял краткий миг вечности, и неважно, занимались они сексом или же нет.

Он генерировал тупые шутки. А она смеялась.

Украденные моменты… в чересчур коротком временном отрезке.

— Люблю твой смех, — сказал он.

— Незачем быть таким очаровашкой. — Тэрэза подошла к месту, где он сидел, и обняла его. — Я и так твоя с потрохами.

Трэз обхватил ее бедра руками.

— И я хочу удержать тебя рядом.

Ее красивые глаза моргнули.

— Вот уж точно.

— Разве может быть иначе? — Боже, это все, что он хотел в жизни. — Любой бы захотел на моем месте.

Его женщина погладила его по лицу. Потом прошептала хриплым голосом.

— Это не риторический вопрос для той, кого мамэн и отец бросили при рождении.

Трэз крепче обнял ее. Он никогда не думал об Избранных в таком ключе, но, наверное, это правда. У них не было настоящих родителей. Их рожали в услужение расе, не давая право выбора… а если эта роль не придется им по нраву, оставалось одно — смириться. Не было речи о любви. Только долг.

— Мне так жаль, — сказал он с сочувствием.

Обнявшись, они долги не отпускали друг друга. И мысленно он признавался ей в любви, потому что внезапно пропал голос.

Отстранившись, она прокашлялась.

— Где мы были?

— Там, где я хочу, — пробормотал он.

Она улыбнулась.

— А, точно. Телефон. Энцо и айЭм. Ты прав… и не знаю, почему я так упираюсь против покупки нового. Я заплатила за него гроши, и все равно злюсь при необходимости потратить хоть пенни на новый. Это же глупо.

— Значит, поедем в «Verizon». — Он триумфально хлопнул в ладоши. — Охренеть как…

— У меня есть другой.

Тэрэза подошла к сумочке, той, что потеряла в клубе. Расстегнув замок, посмотрела внутрь, а потом снова подняла взгляд.

— Знаешь, она на самом деле пустая, не считая кошелька. Хорошо, что я — не человек, и водительских прав или удостоверения личности у меня нет, нечего красть.

Его женщина протянула руку. Открыла карман. И достала мобильный.

Она смотрела на телефон в руке, словно заново знакомилась с ним.

— Я не включала его с самого отъезда из дома. Он разрядился, наверное… да, на нуле.

— У нас есть провода. — Поднявшись, Трэз начал открывать ящики. — Фритц в каждый дом покупает всего понемножку… нашел. Какой тебе нужен?

— «Самсунг». — Она подошла к нему и посмотрела на разнообразие скрученных черных проводов, готовых к использованию — упаковки отсутствовали.

— Слава Богу, это не что-нибудь с приставкой «ай».

— Почему?

— Вишес не выносит «яблоки». И учитывая, что он занимался системой безопасности этого дома, он бы не оставил продукцию этого бренда в ящике. Проверил бы сто раз.

— Это Брат? — спросила она. — Вишес?

— Ты помнишь его, — сказал Трэз, отвлекаясь на телефон, проверяя провода с разными разъемами.

— О, он был у клуба две ночи назад?

— Вот, этот подходит. — Подключившись к сети, он…

— Погоди, — сказала она, останавливая его.

***

Тэрэза накрыла руку Трэза своей, и сердце гулко билось в груди. Но, да ладно, подумала она. Глупо не воспользоваться старым телефоном. Если она пытается накопить на переезд из пансиона, то нецелесообразно тратить деньги на новый, если старый пригоден к использованию.

— Прости, — сказала она. — Веду себя странно.

— Боишься, что они звонили? — Спросил он тихо. — Твои родители.

— Нет. — Да. — Ничего страшного, если они звонили.

Телефон быстро достиг необходимого уровня зарядки, и в ожидании Тэрэза жалела, что ведет себя так мелочно. Также пыталась понять, что хуже. Если они звонили… или же нет.

— Пора включаться, — пробормотала она.

Нажав на кнопку, она подождала, когда он включится, а потом…

Не было причин вводить пароль. Уведомления и так всплыли на экране.

Она могла лишь смотреть на них.

— Мой брат, — услышала она свой голос. — Он, он звонил.

— Недавно?

— Семь раз. И да… последний — три ночи назад.

— Собираешься перезвонить ему?

Тэрэза покачала головой — не в качестве ответа на вопрос. Она пыталась сосредоточиться и обуздать эмоции, чтобы вспомнить пароль. День ее рождения… да, она установила этот пароль, когда ей надоело запоминать комбинации из цифр и букв. Она ввела его, активируя телефон должным образом.

И со слезами на глазах просмотрела все. Были сообщения, пропущенные звонки, голосовая почта… и не только от брата.

Доказательство, что ее старая жизнь не стояла на месте — без нее. И тот факт, что все сообщения, кроме тех, что принадлежали Гарету, были получены давно, заставлял Тэрэзу чувствовать себя так, словно она умерла, а люди забыли ее. Двоюродные братья и сестры, друзья, коллеги. Все вскоре прекратили попытки связаться с ней. Но брат был настойчив.

Не с СМС. Со звонками.

Он предпочитал смс. Раньше, по крайней мере. Звонил ей только по экстренной необходимости: несчастные случаи — с людьми или ДТП. Но вампиры редко болели. Проблемы с домом — разрыв трубопровода, замыкание в электросети.

Или смерть.

Забавно. Тэрэза слышала о судьбоносных событиях, и всегда думала об этом в контексте истории. История важна, она затрагивает множество людей… порой целую расу: как, например, набеги пару лет назад. Демократические выборы Рофа, сына Рофа. Рождение его сына — Рофа. Все эти события были судьбоносными и вели к монументальным переменам, определяющим жизнь целого поколения.

Отдельно взятые жизни, с другой стороны, носили скорее фабульный, чем исторический характер. Взлеты и падения имели значение только для конкретного индивида, с небольшим влиянием на жизни его семьи и друзей. Крайне редко влиянию поддавалась большая масса людей. Редко происходили вещи, от которых захватывало дух, и ты досконально запоминал произошедшее и сказанное.

Редко запоминаешь повороты, и речь не о лево и право.

Скорее о глобальных смещениях.

Держа в руке старый телефон и смотря на вереницу голосовых сообщений, оставленных ее братом, Тэрэза чувствовала, как ее сердце вздрогнуло. Или, точнее… вновь открылось.

Она не узнает, в чем проблема, не прослушав сообщения. Но сам факт, что могла приключиться беда? Что она произошла? И Тэрэза не знала? Не была… рядом?

Это неправильно. И проблема с тем кто-кого-родил — не главная.

Следующее, что она поняла — Тэрэза направилась к столу, потому что идея присесть внезапно показалась ей весьма привлекательной. Но не вышло. Длина шнура не позволяла далеко отойти от стены.

— Сюда, я с тобой, — сказал Трэз, выключил питание от сети.

Был не большой запас батареи, поэтому Тэрэза опасалась, что телефон может отключиться. Но нет. Трэз проворно воткнул шнур в другую розетку.

Держа устройство в руках, она какое-то время смотрела на экран.

— Надеюсь, у них все в порядке.

Да, она может выяснить это, послушав гребанное сообщение(я). Алло. Но она все еще не могла обуздать чувства в груди. Ей положено чувствовать гнев и возмущение, боль от предательства… как это было с момента ее отъезда. У нее были основания чувствовать эти негативные эмоции, было право. Ей лгали, все трое сговорились, очевидно, решив, что правда никогда не всплывет на поверхность.

Злость — это нормально.

Но сейчас вместо праздного гнева, который питал ее, она могла думать лишь о глазах той женщины, что звалась ее мамэн: ее сердце было разбито — то же чувствовала Тэрэза под волной накрывшей ее ярости.

— Так, хватит тормозить, — пробормотала она.

Тэрэза нажала на самое последнее сообщение, молясь… молясь… чтобы брат в нем продолжал упрекать ее за побег.

Его голос из динамика шокировал — казался чужим и одновременно знакомым:

«Что ж, похоже, ты не станешь перезванивать. Твое право. Надеюсь, ты сможешь жить с этим. Мы везем ее в клинику Колдвелла. Врачи говорят, ей недолго осталось, поэтому если мы захотим перевезти ее, нужно сделать это сейчас, пока у нее еще есть силы. Надеюсь, ты гордишься собой. Больше тебе ничего не остается».

Когда голос замолк, сердце Тэрэзы билось так громко, что она ничего не слышала, и паника затопила ее, опаляя вены подобно бензину.

— Я должна идти, — сказала она. — Должна увидеть… мою мамэн.

Вскочив на ноги, она…

Внезапно осознала, что не знает, где находится клиника Колдвелла. И учитывая головокружение, даже с адресом она не сможет дематериализоваться.

— Присядь. — Трэз усадили ее на место. — Ты побледнела.

Тэрэза шумно дышала, воздух вырвался из ее легких быстро, но недостаточно.

— Это я виновата. Это все моя вина…

— Подожди. Он не сказал, почему она…

Тэрэза посмотрела на него.

— У нее всегда было больное сердце. Поэтому они решили переехать. Ей тяжело было переносить холодную зиму. Но страшнее холодов для нее был стресс. — Тэрэза схватила его за руку. — Милостивая дева, я убила ее.