Где зима тебя настигнет

Глава 23

Тэрэза не могла дышать, когда положила руку на ручку стеклянной двери, ведущей в палату. Она помедлила, гадая, не прогонят ли ее. Не выведет ли брат ее из отделения интенсивной терапии. Не отречется ли от нее отец.

Но когда ни один из них не пошевелился, словно никто не ожидал ее появления, Тэрэза толкнула дверь в…

Те же запахи. Дева Дражайшая… они пахли по-прежнему. За резким запахом хлорки и антисептика она чувствовала запах своих родных, даже мамэн.

Когда она вошла в палату, отец вскочил на ноги, со скрипом отодвинув стулом.

— Тэрэза..?

— Папа, — прошептала она, а к глазам подступили свежие слезы.

Она не знала, кто шагнул первым. Но в следующее мгновение она обнимала своего отца, сотрясаясь от плача.

— О, ты пришла, — выдохнул он хрипло. — Слава Богу, ты здесь. Думаю, она ждала тебя перед тем, как…

Тэрэза отстранилась.

— Что произошло? Что случилось с ней?

Краем глаза Тэрэза заметила, что брат не встал… даже не собирался. Он вжался в спинку стула, скрестив руки на груди, а его подбородок был настолько жестким, словно он стиснул зубы.

— Миопатия, — сказал ее отец. — Сердечная мышца не выдерживает….

Гарет перебил его, не взглянув на Тэрэзу:

— А стресс был слишком сильным для ее состояния…

— Гарет! Сейчас не время, — отрезал ее отец.

— Ты верно подметил. Она, твою мать, опоздала.

Гарет встал и вышел прежде, чем кто-то успел отреагировать. И когда дверь захлопнулась за его спиной, ее отец закрыл глаза.

— Сосредоточимся на том, что ты здесь, хорошо? — сказал он с акцентом, присущим носителю Древнего Языка.

— Да, — согласилась Тэрэза. — Будет время поговорить… позже.

Подойдя к койке, она снова накрыла рот рукой, пытаясь сдержать эмоции. Ее тошнило от чувства вины, мюсли, съеденные на завтрак, просились назад, и Тэрэза села на пластмассовый стул, нагретый ее братом, прежде чем ноги сами подогнулись. Она взяла мамэн за руку и ужаснулась выступающим костям: под тонкой, словно бумага, кожей совсем не было мускул и жира. Тэрэза словно прикасалась к голому скелету.

— Мама, — прошептала Тэрэза. — Я здесь. Прости меня… я должна была…

Ответа, конечно, не было. С другой стороны, она интубирована, машина дышала за нее.

— Когда это произошло? — спросила Тэрэза. Хотя и так знала.

Наверное, когда ее брат оставил первое сообщение. Спустя неделю после ее отъезда.

Ее отец вернулся на стул.

— Ее состояние было тревожным… уже какое-то время.

— После моего отъезда. — Она посмотрела на своего отца. — Говори как есть. Ты можешь быть честным.

— Она была расстроена, это правда.

— Мне так жаль.

— Ты пришла. Вот, что для меня главное.

— Из-за меня она здесь…

Когда Тэрэза снова расплакалась, ее отец покачал головой.

— Нет, это не так. Мы давно знали, что близится обострение. Так всегда бывает с болезнями сердца. Это было неизбежно с тех пор, как она заразилась тем вирусом в семидесятых.

— Я навредила. Мне следовало отнестись… ко всему… иначе.

— Что ж, мы все виноваты. — Он потер лицо. — Я не хочу сейчас обсуждать это, но… нам следовало иначе отнестись к этому. С самого начала, много лет назад.

Ее отец замолчал, и Тэрэза сосредоточилась на хрупком лице мамэн, ее закрытых глазах, венах, выступающих под кожей. И обдумывая свой праведный гнев, сейчас Тэрэза увидела правду — она была эгоистична, ослеплена.

Она думала, что ее время с ними бесконечно. Хотя она знала о болезни мамэн и причине переезда родителей в теплые края, она даже не предполагала, что у нее может не быть шанса снова поговорить с ней. Никогда, ни разу. И уверовав в возможность все исправить в любой момент, она была готова позволить этой ране гноиться и дальше.

И это смешно.

Но не было причин для поспешного примирения. Причины стереть боль от предательства, за которой скрывалась любовь. Она решила, что может вечно жить с ними в разлуке, оправдывая себя гневом и болью… и поступая таким образом, она разбазаривала дар, который ей, как оказалось, преподнесли.

И вот она сидит возле своей умирающей мамэн, и гнев на родителей и брата трансформировался… был перенаправлен на нее саму.

— Мне так жаль, — прошептала Тэрэза, посмотрев на впалое лицо своей мамэн.

— Сейчас ты здесь, — повторил ее отец в третий раз. — Это самое главное.

Вот это неправда.

Но она усвоила урок. Она еще могла все исправить.

Это будет не идеальная попытка, ведь неизвестно, слышит ли ее мамэн.

А еще Гарет. Она не знала, что потребуется, чтобы наладить отношения.

Нет, это ложь.

Учитывая его позицию, ей нечего сказать брату.

***

Сидя в зале ожидания, Трэз набрал Хекс и прижал телефон к уху. Первый гудок. Второй гудок. Третий….

Из одной из палат вдоль по коридору выскочил огромный мужик с таким лицом, словно кто-то прошелся по капоту его тачки кувалдой. Этот парень был из разряда толстовка-и-джинсы, и Трэз не удивился, когда он достал пачку «Мальборо» из кармана вышеупомянутых «Левайсов».

Он выглядел так, словно бы не отказался от сигареты.

Пары сотен.

…четвертый гудок. Пятый…

Мужчина остановился перед медсестрой.

— Мне нужно закурить. Здесь должно быть место для курения.

Женщина за стойкой открыла рот, словно собиралась сказать, что это против правил. Но потом она, казалось, пожалела его.

— Направо от выхода из отделения, — сказала женщина. — Там тебя не тронут. Возьми это.

Она протянула ему бутылку газировки с винтовой крышкой.

— Не сбрасывай пепел на линолеум. И если кто-то спросит, не говори, что это я разрешила.

— Слава Богу, — облегченно выдохнул он. — Давно ты пытаешься бросить?

— Три года, семь месяцев, четыре дня и… — Она посмотрела на часы и сухо закончила: —…тридцать три минуты. И да, я пробовала пластырь и жвачку, но сигареты ничто не заменит.

— Огромное спасибо.

Мужчина как раз вышел, когда звонок Хекс ушел в режим голосовой почты. Электронный голос продиктовал ее номер и попросил оставить сообщение.

Трэз отключился и посмотрел на телефон. Без особой причины подумал, как его бесят люди, не персонализирующие свой автоответчик. От этого казалось что все, что он хотел сказать, сразу отправлялось в мусорное ведро, ни ответа, ни привета. По крайней мере, у его безопасника были основания не светить своим ФИО. И все же.

Но даже если бы она записала что-то в духе «Привет, это Хекс, оставьте свое сообщение», он не знал, что сказать.

И на самом деле, Хекс бы надиктовала что-то в духе «Это Хекс, и я не стану просить тебя оставить сообщение. А чем ты думал, балбес. Ежу понятно: если ты нуждаешься в таких инструкциях, то у тебя проблема покрупнее той, что ты не дозвонился до меня».

Бииииииииип.

Думая о том, стоит ли попытаться еще раз… и радуясь тому, что он звонил своей подруге-симпату не для того чтобы она убедила его в адекватности придуманной им теории… он также подумал о том, чтобы позвонить айЭму. Но, как и с тем, что он мог бы сказать Хекс, у него не было вариантов для разговора с братом. Потребность связаться с ними была скорее рефлекторной и крылась в ощущении неприкаянности, словно он завис в невесомости. Но так всегда ведь поступают? Когда сбиваешься с пути, всегда звонишь родным и близким.

Может, Рив был прав. Может ему стоит принимать лекарства и отправиться в отпуск… и речь не о том, чтобы повеситься в гардеробе.

Или утопиться в Гудзоне.

Накренившись на бок и убрав телефон, Трэз опустил взгляд на свою шелковую рубашку и вспомнил, как его женщина… эта женщина… Тэрэза, исправил он себя мысленно… заметила, что он игнорирует верхнюю одежду. Это заставило его осознать, что у него есть пиджак в пару этим брюкам. Он так торопился покинуть свой дом, чтобы привезти Тэрэзу сюда, к ее мамэн, что не подумал захватить верхнюю одежду.

Саундтрек его жизни в последнее время, не так ли?

Он несся сломя голову и тем самым упустил важные детали.

Посмотрев на двойные двери в отделение, Трэз приказал себе остаться на месте. Во-первых, рано или поздно его женщина вернется, и захочет узнать, где он пропадает. Во-вторых…

Да какая разница. Разве что-то имело значение?

— Тэрэза, — сказал он тихо, пробуя звуки на вкус.

Звук ее имени тревогой отозвался в его ушах, и Трэз, выругавшись, встал и вышел из отделения, не в состоянии усидеть на месте. Оказавшись в коридоре, он уперся руками в бедра и сделал несколько глубоких вдохов…

— Тоже кого-то ждешь?

Услышав мужской голос, Трэз посмотрел направо. Говорил парень, подошедший к посту медсестры, которому разрешили покурить втихаря. Чем-то похожий на Тэрэзу. И он, казалось, вышел из той же палаты, куда вошла она.

Трэз кивнул.

— В каком-то смысле да.

— Хочешь? — спросил мужчина, протягиваю пачку «Мальборо».

— Не курю. — Он подошел к нему. — Но да.

— Не куришь или не хочешь курить?

Трэз взял пачку и достал сигарету из оставшихся.

— Это важно?

— Нет, пофиг.

Поймав зажигалку «Бик», брошенную в его сторону, Трэз прикурил и вернул ее владельцу.

— Я пытаюсь завязать, — сказал парень.

— Без особых успехов? — Трэз покрутил сигарету в руке, смотря на следующий конец. — Я работаю в клубе, поэтому привычен к дыму.

— Я думал, в Колдвелле действует запрет на курение в общественных местах. На клубы не распространяется?

— Генератор дыма. Впрочем, плевать. Мои легкие привыкли к разному второсортному дерьму. — Он уверенно посмотрел парню в глаза. — Гарет, верно?

Мужчина нахмурился.

— Мы знакомы?

— Я здесь с твоей… эм…

— Сестрой? — Выпрямившись, мужчина оторвался от стены. — С Тэрэзой?

Трэз кивнул и протянул «Мальборо».

— Сейчас, наверное, жалеешь сигарету?

Вспыхнуло напряжение, когда желтый взгляд прошелся по телу Трэза. Прежде, чем дела приняли агрессивный оборот, он покачал головой.

— Я нейтральная сторона в ваших разборках, ясно? Я привез Тэрэзу сюда, беспокоясь о ее безопасности. Она была так расстроена, что не могла дематериализоваться. Я не хотел пускать ее за руль, а на общественном транспорте сюда не добраться.

Гарет с силой затянулся, словно пытался засосать целый мир через соломинку. Но потом снова прислонился к стене. Взяв бутылку «Колы», которую ему дала медсестра, он скрутил крышку и стряхнул пепел… затем предложил Трэзу своеобразную пепельницу.

Трэз скинул пепел в узкое горлышко.

— Она получила сообщения этим вечером. Приехала, как только смогла.

— Я оставил их много недель назад.

— У нее украли телефон.

— А.

Брат растерял запал, и Трэз решил, что ложь о пропаже телефона была во благо. И она того стоила.

— Уход Тэрэзы разбил нашей мамэн сердце, — сказал мужчина. — Чтобы ты знал.

— Думаю, она это понимает.

— И все равно держалась в стороне? Благородно.

Трэз нахмурился.

— Думаю, тебе стоит поговорить с ней об этом.

— Я собираюсь…

Рык, вырвавшийся из горла Трэза, удивил их обоих. Когда Гарет шокированно отшатнулся, Трэз вернулся к сигарете. Дерьмо. Ни к чему проявление собственника, это не поможет их ситуации.

Но было невозможно отрицать импульс. И он с удивлением обнаружил… что это никак не связано с Селеной.

— Ты не просто ее друг, — сказал Гарет.

Спустя мгновение Трэз пожал плечами.

— Все сложно.

Черт возьми.

Вся его жизнь — гребаный статус в «Фейсбук».