Жена для непокорного и мама в придачу

Глава 2 – ПОДГОТОВКА К ВСТРЕЧЕ

Тамора застыла, с удивлением вчитываясь в список приглашенных невест. Этого имени здесь точно не должно было быть. Но времени было мало, а спорить с организаторами было поздно. Тамора не любила откладывать дела в долгий ящик. Сын приехал в отпуск только на месяц, и это время нужно было использовать с пользой. Запись на собеседование была сделана за полгода, но пункт о женитьбе она как-то пропустила. Или его добавили в последний момент. Уши Ивля торчали из этой пакости так, что не скроешь. Да и сам братец подсуетился быстро, нашел какую-то попаданку с Земли, которую быстро забрал в жены. Не знала бедная девочка, на что шла.

Но и тут она не промах, отказать самой Верховной мало кто из соседей осмелится, она все просчитала. Собрать десять девушек, устроить мнимый отбор, а потом быстро женить его на выбранной ей кандидатуре. Такая уже была на примете: дочь одного из влиятельных нетопырей, страшненькая, но покладистая, перспективная в плане влияния на сына. Пока Кхиль воюет на приграничье, она может через невестку влиять на положение сына в обществе. Имидж семьи Тэлай нужно было восстанавливать, особенно после выходок ее племянников. Поэтому она с легкостью передала листы, вырванные из каталога секретарю, и занялась приготовлением к приему девушек. Лишнее имя не имеет значения.

Кхиль тоже не терял времени даром. Убедившись, что от слежки матери он на сегодня избавлен, расправил крылья и, как только наступили сумерки, метнулся в приграничье. Там, на краю владений горгулей и фениксов, был один из проходов мкрутов. Те часто прорывали его и в тех местах проходили серьезные бои. Именно там и стояло хозяйство придворных фениксов, обнищавших, но гордых для того, чтобы покинуть семейное имение. И именно там должна жить Эмилия Рунн, стоящая почти в самом конце каталога невест. Кхиль смог добыть слишком мало информации о том, кто она: в каталогах публиковались в основном интересующие свах параметры – вес, рост, боевые способности.

Но уже судя по этому, да по вздернутому носику, девица обещала быть дерзкой и своевольной. Фениксы все такие, их невозможно держать в клетке. Как говорил дядя Ивль «тогда они становятся невыносимыми и выклюют тебе мозг». Дядя Ивль понимал и птицах, и в женщинах. И это было именно то, что нужно Кхилю: своенравная невеста, которая своим характером доведет мать до белого каления. Конечно, у него были сомнения насчет победителя, но ему нравилось предвкушать сам процесс. Все равно он большую часть времени будет проводить в боях, а матери хоть будет чем заняться на старости лет. Шестьсот, хоть и не большой возраст, но достаточен для того, чтобы наслаждаться изведением других.

***

Когда Эми болела, Мари было тяжелее, чем обычно. Сиденье на одном месте – не для фениксов, а вынужденное заточение сестра воспринимала ужасно. Конечно, доставалось всегда тихой и спокойной Мари, которая и улететь-то не могла. Вот и сейчас, за два дня до отъезда, Эми утвердила придуманный Мари план про некрасивую служанку и велела ей опробовать его в деле.

Для этого Мари была переодета в простую крестьянскую одежду и отправлена в ближайшую деревню на ярмарку продавать яблоки. Всю семью Рунн знали в лицо, так что эксперимент должен был быть достоверным: крестьяне бы точно узнали одну из дочерей. Но Мари осталась неузнанной, продала все яблоки и возвращалась домой уже затемно. Как и крестьянам, коня ей не дали, поэтому она шла через пшеничное поле пешком.

Момент, когда над головой зашелестели огромные крылья, она пропустила. Падать было поздно, бежать некуда. Если это мкруты, ей все равно не выжить. Она замерла, боясь дышать, не решаясь пошевелиться. Воздух от крыльев взбил ее волосы и растрепал чепец, который она придерживала двумя руками. Мкруты бы не стали так долго церемониться. Остается одно, кто-то из горгульего патруля забрел на территорию фениксов. Она постоянно слышала от служанок, что патрульные пугают их, но никогда не сталкивалась.

Поток воздуха прекратился, и она смогла сдвинуть чепец на лоб, чтобы разглядеть незнакомца. Он точно не был патрульным, уж слишком накачанные мышцы, дорогая кожаная одежда и знак отличия. Она во все глаза смотрела на горгуля, стоящего перед ней. Знак рода Тэлай могли носить только сами Тэлаи. Это либо кто-то из тринадцати старших, либо…

– Кхиль, – представился горгуль, приняв привычный глазу человеческий облик. – Ты прислуживаешь в этом доме?

Он показал на родной дом Мари. Сердце ее замерло. Это точно будущий жених Эми. Что ему здесь нужно? Выслеживает? Шпионит за будущей невестой? Интересно, он за всеми кандидатками будет следить?

– Нет, – с вызовом ответила она, – просто решила погулять ночью, подсмотреть, как живут люди. У фениксов же не все, как у людей. А вы здесь тоже шпионите?

Мари явно смутила мужчину, чем была донельзя довольна. Один – ноль в пользу феникса.

– А ты острая на язычок. – Горгуль обхватил ее за талию своим длинным хвостом и крепко сжал. – Таких слуг долго не держат. Недавно работаешь на хозяев?

– Ровно столько, чтобы понять, что с незнакомыми ночью лучше не разговаривать.

Она ухватилась за хвост, который обвил ее талию, и выдернула несколько волосков из кончика. Горгуль взвыл, но все же отпустил. Это дало несколько секунд, за которые она успела отбежать. Спасительный сарай, в котором можно укрыться, находился метрах в ста. Но добежать до него она не успела. Снова щелчок, и хвост ударил ее по ногам. Она запнулась и кубарем покатилась по колосьям.

– Маленькая, глупая девчонка, – голос горгуля был спокоен и суров. Хоть он сам и возвышался над ней, она была уверена, что ничего он ей не сделает. – Мне нужно задать тебе всего пару вопросов. Это не больно, не страшно. Я даже дам тебе монету.

Он достал из кармана серебряную монету, блеснувшую при свете луны. Граль, используется только на территории горгульего царства.

– О, да. – Мари поднялась на ноги и посмотрела прямо в глаза горгулю. Прямо не получилось, потому что чепец постоянно слезал на лоб, закрывая ей обзор. – На эти деньги я смогу купить целый дом. В Дохане.

Горгуль повертел монету и убрал ее в карман.

– Откуда ты знаешь, как выглядят деньги горгулий?

– Пфф, – фыркнула Мари. – Ты – горгуль, с этим спорить сложно. Я живу в царстве фениксов. А здесь валюта другой страны не принимается. Я бы даже сказала, запрещена.

– Она из серебра, ты можешь попросить кузнеца переплавить ее, сделаешь кулон или продашь.

– Сделаю обручальные кольца.

– Есть жених? – улыбнулся горгуль. – Как же он терпит твой взрывной характер?

Мари это стало надоедать. Искать служанку не пойдут, а вот искать опаздывающую Мари отец отправит боевых фениксов. И увидь они горгулью на своей территории, будет плохо.

– Что ты хочешь? – Она протянула руку, чтобы получить обещанную монету. Ведь так должны сделать все бедные крестьянки, прислуживающие у хозяина?

– Умница. – Монета полетела ей в руку. – Ты знаешь Эмилию Рунн?

– Кто ее не знает. – Мари надвинула чепец на лоб. Если ищет Эми, может и ее узнать. – Я служу при ней.

– Какая она? Такая же наглая, как и все фениксы? Заносчивая и гордая?

Все перечисленное было сказано в точку. Эми была точно такой, как и положено всем фениксам. Но горгуль должен был это знать. Зачем тогда спрашивает?

– Она хорошая хозяйка, и платит вовремя.

– Прислугу волнует только оплата, верно?

Его рука коснулась Мари выше локтя, и та вспыхнула. Мужчины никогда не были так близко. Она вывернулась и со всего размаха дала пощечину. Испугаться успела дважды: от того, что страшный горгуль сделает после этого, и за свое разоблачение – все-таки крестьянки не настолько благочестивы.

– Мне нравится твой запал, – хохотнул горгуль и расправил крылья, собираясь улетать. – Жаль, что ты не феникс, но все равно буду рад видеть тебя в Дохане со своей хозяйкой.

***

Мари с ужасом смотрела, как сестра несется по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, хотя должна была лежать в кровати.

– Ну, как? Тебя не узнали?

– Как видишь. – Мари скинула деревянные туфли, которые изрядно натерли ей ноги и с блаженством опустилась в кресло у камина, вытягивая ноги к огню. – А ты, если будешь бегать по лестницам, еще и ногу сломаешь.

– По крайней мере моему самолюбию это не грозит, – отмахнулась Эми, – все со мной будет нормально. Мы же фениксы. Лучше расскажи, что у тебя произошло? Почему так поздно?

Сердце в груди Мари ухнуло вниз при воспоминании о встрече с женихом Эми, но она быстро собралась. В конце концов, это сестре замуж выходить, а не ей. О замужестве она и не думает. А вот получить право учиться в академию она может получить только после того, как старшая сестра будет пристроена либо в академию, либо замуж. О том, что Эми посвятит себя наукам, можно было и не мечтать, поэтому шанс выдать сестру за горгуля давал Мари призрачную надежду, что ее отпустят учиться.

И это чувство грызло ее с тех пор, как они получили приглашение в Дохан. Мари хотела получить свободу, но и переживала за сестру. Уж больно страшные ходили истории о женах горгулей, которых даже на улицу днем не выпускали. А для феникса заточение пусть даже в золотой, но клетке, было подобно смерти.

– Ты так смотришь на свои чулки, будто думаешь, оставить мне их в завещании или нет, – хихикнула рядом Эми, выводя Мари из задумчивости. – То, что ты все продала, даже не сомневаюсь: видела у тебя на столе книжку «Экономика торговли фруктами». А парни там были? Сильда говорит, от них прохода нет на торговой площади.

– Да. – Мари снова вспомнила высокого мускулистого горгуля, который никак не вязался с мальчишками, крутившимися около нее весь торговый день. – Местные парни, которые пытались шутками заманить меня за уголок и … ну, ты сама понимаешь.

Эми рассмеялась. Так звонко и бойко, что Мари снова позавидовала. От природы фениксам не дан чистый голос, любое пение выходит, как хрюканье или свист. Тоже и со смехом. А он у Эми был такой чистый, что многие заслушивались и таяли, желая снова и снова смешить ее.

– Представляю, как каждому ты прочитала нотацию о правильном поведении с девушками. – Мари покраснела, сестра слишком хорошо ее знала. – Хотела бы я посмотреть, когда ты влепишь какому-нибудь наглецу пощечину. Но, боюсь, я не доживу до этого момента.

Мари покраснела еще больше и пододвинулась ближе к огню, чтобы ее смущение не было видно.

– Почему это? – обиделась Мари. – Неужели так сложно кого-то ударить по лицу? Пусть это и неприлично, и неприятно. И, наверное, больно.

Она посмотрела на свою правую руку, которая еще горела огнем.

– Потому, дорогая моя сестричка. – Эми подсела ближе и обняла сестру за плечи. – Потому что дать пощечину – это эмоция. Сильное чувство, которое в момент удара не подчиняется мозгу. А у тебя мозг не выключается никогда. И, если я все-таки увижу, что ты кому-то врежешь, он должен будет на тебе жениться.

В этом раз смех Эми совсем не понравился. Это что значит, что в момент встречи с горгулем у Мари отказал мозг? Это случилось впервые, и вызвало неприятные ощущения. Ничего такого Мари не чувствовала, все с ней было по-прежнему. Может, просто испугалась? Как говорят люди «душа уходит в пятки», наверное, с мозгом случается тоже самое – все бегут в убежище. Да! Она просто испугалась, от этого и дала волю рукам. И никто ни на ком жениться не должен.

Ей стало спокойнее, и она повернулась к сестре.

– С этими деревянными туфлями нужно что-то делать. Например, выстлать теплым мехом.

– Потом положить туда дохлую мышь, закрыть крышкой и прочитать молитву. Только для этого они и годятся. Нет, Мари, я этот ужас не надену.

– Зачем же ты заставила меня в них ходить?

– Хотела посмотреть, как ты с этим справишься. Говорят, в Дохане очень строго в плане одежды.

– Нахалка! – Мари кинула в сестру подушку. Та ответила тем же, и скоро по всей поверхности пола медленно кружились перья.

– Что вы тут устроили? – громкий голос отца заставил их остановиться. – Девочки, что за петушиные бои? Вы же леди, потомки известного рода.

– Настолько известного, что о нас все забыли, – фыркнула Эми.

Мари быстро подобралась, поправила платье и стряхнула перо, упавшее на нос. Отец пододвинул кресло и сел рядом с дочерями.

– У меня будет к вам серьезный разговор.

Эту фразу Мари не любила. Именно с нее начинались все неприятности в доме. Обычно это касалось выходок Эми или долгого отсутствия Мари, когда она забывала о времени, читая книги где-нибудь в поле. Но сейчас взгляд отца точно не предвещал ничего хорошего. Особенно в свете того, что обе его дочери решили ехать в Дохан.

– Приглашение от Таморы Тэлай пришло совсем не вовремя. Отбор – это не в ее стиле, она принимает одно и окончательное решение. Поэтому уверен, что здесь какой-то подвох. Сначала я был категорически против того, чтобы отпускать вас двоих. Но теперь уверен, что с заданием вы справитесь лучше вдвоем.

– С заданием? – Отец никогда не давал им заданий, когда они куда-то отправлялись. Мари замерла, чувствуя, как накатывает волна беспокойства. Приграничные споры в последнее время выросли, Совет с Таморой во главе увеличил попытки отобрать у их территории. Она должна быть сильной, чтобы мозг снова не ушел в отключку. Отец ждет от нее явно этого. Ей придется шпионить, выведывать информацию о планах горгулей?

– Вы должны сорвать отбор так, чтобы вас оттуда выгнали.

Они с сестрой переглянулись.

– Не понимаю зачем, – медленно протянула Мари. – Но не проще ли просто не ехать?

– Мы не можем отказать Таморе в визите, – вздохнул отец. – Но отдать дочь за горгуля – никогда!

Он стукнул по ручке кресла, и мелкие искорки разбежались в стороны.

– Но…

– Никаких «но». Ни одна из моих дочерей не выйдет замуж на горгуля. Поэтому ваша задача – вести себя так, чтобы вы были худшими претендентками. – Он снял с брючины прилипшее перо и кинул в камин. – Вы справитесь.

***

– И что нам теперь делать?

Обе сестры сидели в карете, тряслись на кочках и махали провожающим их родителям. На лицах обеих застыли вымученные улыбки, а руки двигались механически, будто на шарнирах. Как только фигуры родителей стали слишком малы, чтобы видеть их потуги, они опустили руки и откинулись на спинки диванов. Эми поправила огромный чепец, который постоянно съезжал ей на лоб, и вопросительно посмотрела на сестру.

– Ты у нас мозг, так что план с тебя.

– Какой еще план?

– Большой, продуманный и несбыточный. Не знаю как ты, а мне этот горгуль нравится. – Она вытащила из кармана вырванный лист из журнала, на котором Кхиль стоял во весь рост, с оружием в руках, а на его мундире красовалось с десяток боевых медалей. – Так что я хочу за него замуж.

– Он же бабник. – Мари делала вид, что смотрит в окно, но из-под опущенных ресниц посматривала на фотографию. Конечно, она видела его не раз, но то было мельком, сплетни светской хроники ее не интересовали. А сейчас хотелось сравнить картинку на фото и то, что осталось в ее воспоминаниях после ночной встречи.

– Ну и пусть, – не сдавалась Эми. – Мужчина нужен ночью в постели. А днем он каменеет, и можно спокойно делать, что хочется.

– Мне кажется, ты что-то упускаешь. – Мари отметила, что плечи такие же широкие, как и в реальности, а вот жесткое выражение лица на фото не соответствовало тому удивленному взгляду, когда она выдернула у него шерсть из хвоста. Она хмыкнула, вспоминая, и Эми тут же ухватилась за этот смешок.

– И что же я упускаю?

– Горгульи не просыпаются только для того, чтобы ублажить своих жен. У них полно забот, например, мкруты. А Кхиль, судя по количеству наград, постоянно проводит в сражениях.

– Да, здесь он не частый гость. Да и отец запретил сближаться с горгульями. Но это же не современно! Зачем эти древние ссоры из-за каких-то территорий, которые и так давно выжжены мкрутами! Кхиль красавчик, а я хочу замуж!

Мари снисходительно посмотрела на сестру. Любимица семьи, она всегда получала то, что хочет.

– Ты помнишь наказ отца?

– Помню. – Эми надула губки и сложила руки на груди. – Вот и думай, как нам из этого выкручиваться.

Эми заснула, а Мари продолжала смотреть в окно. Поля с золотистой пшеницей фениксов закончились, началось Приграничье. Дальние уголки горгульего царства пустые, цивилизацией не обезображенные. Здесь вряд ли повстречаешь лорда в белом камзоле, зато оборванцев-доходяг полно. Убить, обокрасть, напоить кислым пивом – все это встречается в избытке. Недавно горгульи просили помощи с мкрутами, отец отправил самых сильных крестьян в помощь. Не было их недели две, потом боевой патруль притащил их в лапах и сбросил в ближайший стог сена. А потом, покачиваясь, полетел в сторону Приграничья. Не думала, что мкруты могут отравить, но мужиков лечили три дня, отпаивая травяными отварами.

Вот и сейчас, когда в воздухе разразился едкий свист, Мари только пригнулась, уволакивая за собой все еще спящую Эмилию.

– Что происходит?

Карета остановилась, движения лошадей не ощущалось: либо они такие смирные, либо их попросту больше нет. Криков кучеров не было слышно, ни звука, который мог бы прояснить, что происходит снаружи.

– На нас напали?

Эми хотела встать, на ее руках и лице заиграли оранжевые пятна – первый признак перехода в птичью ипостась.

– Сиди тихо. – Мари дернула сестру обратно. – У тебя же рука.

Пришлось подчиниться, но по лицу Эми было видно, что она бы с удовольствием дала бой. Вот только кому? Сколько ни прислушивались девушки, лишь тихий ветерок колыхал занавески на окнах. Эми решилась первой. Ничего не говоря, она толкнула дверь и сделала нерешительный шаг из кареты.

– Конские доходяги!

Эмилия часто позволяла себе грубые выражения, но именно эта фраза заставила Мари вскочить и последовать за ней. Эми знала много грубых слов, но даже в этой ситуации они не могли описать увиденное.

Карета, в которой они ехали, стояла одна. Ни лошадей, ни кучера, ни других сопровождающих не было. Будто они так и ехали. Зато было много кого другого. Полукругом, отгораживая проход, стояли оборванцы. Мари чуть не уподобилась сестре и не сказала вслух все свои мысли. Но сдержалась: хоть ситуация и выглядела не лучшим образом, оскорблять людей, живущих впроголодь, она не могла. Их было около десятка. Все в рваной одежде, с ножами в руках. К счастью, она отметила, что ножи были направлены в землю, а лица окружавших, скорее любопытные, чем враждебные.

– Что там отец говорил: либо убьют, либо ограбят, либо напоят кислым пивом? – Мысли Эми шли в том же направлении, что и у сестры. – Судя по отсутствию коней нас уже ограбили, кучера убили, надеюсь, мы отделаемся несварением желудка от пива?

– Леди! – молчаливую тишину нарушил голос огромного, размером с дуб, разбойника. – Вы оказались так далеко от дома, что мы не можем не пригласить вас переночевать.

Последнее слово было особо поддержано остальными, они чуть ли не аплодировали.

– У нас есть преимущество, – шепнула Эми, когда предводитель подтолкнул их вперед, прочь от кареты.

Мари посмотрела на сестру, как на ненормальную.

– Уверена?

– Они не знают, кто мы.

Судя по липким взглядам, мало кто здесь вообще интересовался происхождением девушек. Лошади, добыча и девушки – разменные монеты Приграничья.

– Ну, – протянула Мари в ответ, – в этой ситуации есть положительные стороны.

Эми сначала утвердительно кивнула, а потом с удивлением посмотрела на сестру.

– Поруганных и убитых вряд ли женят на сыне Верховной. Хоть наказ отца выполним.

Такой поворот событий Эми не устраивал. Если она решила выйти за горгуля, ее даже наставления отца не могли сбить с намеченного пути. Поэтому сразу, как только вереница сопровождающих растянулась, обсуждая кто кому достанется, она вскинула здоровую руку, превратив ее в крыло, выпустила два пера в ближайших охранников, свалила ногами идущих сзади и открутила голову тем, кто слегла поотстал.

Мари подсчитала количество валяющихся на земле тел и недосчитала одного. Заметила его поздно, он как раз выходил из ближайших кустов, подтягивая веревку на штанах. Эми его не видела, да и Мари была далеко. Единственное, что было у нее в руках – ее дорожная сумка. Она-то и полетела в голову бедняге. Охнув, он осел на землю. Эми обернулась, подошла к нему и подняла сумку.

– Ты что, кирпичную кладку взяла с собой? На память об отчем доме?

– Всего лишь три томика «Философии полета феникса». – Мари забрала у сестры сумку и с легкостью водрузила себе на плечо.

– Лучше бы ты практикой занималась, а не философией.

– Как видишь, теория тоже имеет свой вес.

Они собирались оглядеться, чтобы понять, что делать дальше, но снова раздался знакомый свист. Мари интуитивно присела, но сестру с собой потянуть не успела.