Глеб и Аврора. Брак по расчету (СИ)

Глава 10

Глеб

После звонка Авроры, сидел некоторое время, пытаясь успокоится. Разговаривая с женой, старался не показывать поднимающуюся во мне ярость. Как он смел, приехать в моё отсутствие? Я чувствовал, что Аврора не всё мне сказала. Но это ладно. Выясню у неё дома. Постарался успокоить жену. Чтобы переключить её внимание, завёл разговор о нашем с ней пари. Пообещал приехать через час. Закончив разговор с супругой, посидев некоторое время, вызвал по селектору секретаря.

— Лиза, зайди.

В дверь предусмотрительно постучались. Потом зашла мой секретарь, молодая и симпатичная девушка 20 лет. Сначала брать не хотел. Предпочитая на это место женщину в годах и более опытную в делопроизводстве. Но меня убедили, что Елизавета, не смотря на молодость, очень хорошо справится со своими обязанностями. СБ проверила её чуть ли не под микроскопом и дала добро. И пока она на самом деле справлялась. Зайдя в кабинет, Лиза замерла.

— Глеб Антонович?

— Нужно уведомить всех членов совета директоров о собрании через два дня. Время начала собрания — 10.00 часов. Это первое. Второе, свяжись с Кречетовым, моим дядей. Я бы хотел его увидеть. Пригласи его сюда.

— Глеб Антонович, Вы имеете ввиду Белозёрского-Кречетова, Петра Николаевича?

— Его.

— Хорошо. К какому времени назначить ему встречу?

— Как можно быстрее. Через час у меня встреча с женой. До этого времени я бы очень хотел пообщаться со своим родственником.

— Как скажите, Глеб Антонович. Что-то ещё?

— Нет. Это всё.

Девушка вышла. Встал, походил по кабинету. Минут через пять в кабинет постучавшись, зашла секретарь.

— Глеб Антонович, я связалась с Петром Николаевичем. Он сказал, что очень занят и приехать сейчас не может.

— Даже так?

— Да, Глеб Антонович.

— Ладно. Иди, Лиза.

Побарабанил пальцами по столу. Дядя Петя начал игнорировать меня, причём уже открыто. Надеется на то, что совет директоров его поддержит? Звонить ему не стал, принципиально, хотя был уверен, что он ждал моего звонка. Типа не старший должен первый обращаться, а младший. Ну что же посмотрим. Позвонил начальнику СБ.

— Дядь Коля, охрану Усадьбы предупредить, что в моё отсутствие, либо в отсутствие моей матери в особняке, вход туда Кречетову, Петру Николаевичу запрещён. Если хочет посетить Усадьбу, в том числе и семейную усыпальницу, он должен согласовать это со мной, в крайнем случае с моей матерью. — Я специально игнорировал первую часть фамилии дяди — Белозёрский.

— Серьёзная заявка, Глеб. Такого раньше не было.

— А теперь будет.

— Это касается всех Белозёрских?

— Нет. Только его.

— Понял.

— Дядь Коля, он с кем из семьи в настоящий момент больше всего контактирует? Его отслеживают?

— Конечно. Сейчас он у твоей тётушки. У Анны.

— Пытается перетянуть её на свою сторону?

— Конечно. Но я сомневаюсь, что у него получится. Анна его не переносит на дух.

— А вдруг он ей что-то пообещает такого, что она готова будет наступить на горло своей неприязни?

— Конечно, пообещает. Вот только твоя тётка далеко не наивная дурочка. В своё время Пётр совершил ошибку, пытался перехватить у неё часть активов. Не получилось. Там чуть до кровавых разборок не дошло. Твой отец поддержал свою двоюродную сестру.

— И после этого погиб?

— Да. Но мне не удалось доказать причастность Петра к этому.

— Но ты, дядь Коля, всё же считаешь, что Кречетов причастен к этому?

— Я уверен в этом. И Анна, кстати, тоже. За неё не беспокойся. Она тебя поддержит, так как хорошо понимает, что, разделавшись с тобой, следующей жертвой Петра станет она. Пока был жив твой дед, он не делал резких движений. Когда погиб твой отец, мы очень серьёзно копали. Мне не хватило совсем немного, и я бы прижал его. Но он сумел вывернуться. Единственный свидетель, который мог изобличить Кречетова, был убит за несколько минут, до нашей с ним встречи. Ну и ты сам понимаешь, когда идёт внутрисемейная разборка у Белозёрских, то нужны железно-бетонные доказательства. Пусть тогда он и сумел отскочить, но был сильно напуган и затаился. Ждал. Сейчас, после смерти Константина Васильевича он понял, что руки у него развязаны. Наследников первой очереди, то есть, детей Константина убрали, но остались наследники второй очереди.

— Я, Вовка и Ксюша?

— Да. Ты и Владимир в первую очередь, Ксюша в меньшей степени.

— Почему? Потому, что она должна выйти замуж и уехать во Францию? Но как я понимаю, Ксюша жить там не собирается. Она не хочет никому отдавать «Клеопатру».

— Я думаю, что Пётр надеется именно на то, что она уедет. Если нет, то она в такой же опасности, что и ты с братом. Смотри, в случае если Ксения родит ребёнка Рене, тот будет иметь двойную фамилию. И малыш будет тоже считаться наследником, но также, как и все остальные. Но в отличии от других у него будет поддержка французов, а это может склонить чашу весов в пользу Ксении. К тому же, учитывая, что Ксюша далеко не дурочка и довольно амбициозна, то она постарается использовать ресурс семьи своего мужа на полную. Конечно, оспаривать твое право или право своего родного младшего брата она не станет. Но, в случае если с вами обоими что-то случиться, она, я уверен, ввяжется в схватку за власть.

— Поэтому дядя так и интересуется моей сестрой?

— Конечно. И компромат на неё, это самое меньшее, что может быть использовано.

— С ней всё нормально?

— Да. Не беспокойся, Ксюша находиться под плотным наблюдением и прикрыта 24 часа в сутки. Владимир тоже.

— Где он сейчас?

— В спортзале. Володя в курсе всего и нормально относится к охране.

— Хорошо.

— Глеб, с тобой теперь всегда будет находиться Стив со своими людьми.

— Стив обзавёлся своими бойцами? Удивлён. Он мне ничего не говорил.

— Ещё скажет. Это нормально. Он стал работать в команде. Парней подбирал он сам. Я проверял их. Они нормальные. Надёжные. Его прямая задача — это твоя безопасность и безопасность Авроры. Глеб, ты определился с датой проведения совета директоров?

— Да. Через два дня.

— Хорошо. Завтра тебе дам аналитику. Расклад сил на совете. Кто и чем дышит.

— Я буду ждать.

— Вечером увидимся, Глеб.

Потом поехал домой. Когда обнимал жену, чувствовал её напряжение. Она была чем-то расстроена. Конечно, визит моего дядюшки взволновал Аврору, но чего-то она не договаривала. Не стал давить на неё. Решил, что, если нужно, она сама расскажет.

Ездили с ней в «Клеопатру». Как я и ожидал, Аврора пари проиграла. Была явно недовольна, но спорить не стала. Единственное что, это попросила меня тоже нарядиться в дурацкий наряд и ещё клоунские штиблеты мне подарила. М-да, креативная девушка. Ничего не скажешь. Панталоны я ей купил. Всё остальное было в наличии. Мне она купила длинные семейные трусы. Их она выбирала с особой тщательностью. На нас в магазине откровенно глазели продавцы и улыбаясь, о чём-то перешёптывались. Всё верно, странная мы с Авророй пара была в глазах работников магазина. Молодой мужчина выбирал женские панталоны, явно для молодой жены. А жена так же тщательно выбирала мужские трусы, явно для мужа. Когда сели в машину оба смеялись.

— Глеб! — Смеялась Аврора, прикрывая рот ладошкой. — Какой ужас! Какой кошмар! Никогда не думала, что буду этим заниматься. Что о нас с тобой подумали?

— Наплевать, что о нас подумали. Аврора, сейчас отвезу тебя домой. Приготовься. Мне по работе отъехать нужно. И когда я приеду, очень надеюсь, что увижу свою женушку, ударно моющую пол собственными ручками в наших комнатах.

— Глеб, ну ты мне тоже обещал.

— Что обещал, выполню.

Отвёз её в Усадьбу. Смотрел ей вслед, как она шла к крыльцу. Как поднималась, неся пакеты. Оглянулась. Посмотрела на меня, улыбнулась и послала воздушный поцелуй. Тоже улыбнулся.

Провел совещание со своей рабочей группой. Они молодцы у меня. Теперь им стоило расти дальше. Распределил каждого по направлениям, которые они должны были возглавить.

— Ну что, друзья мои⁈ Скоро ваш дружный и сплочённый коллектив перестанет существовать. Каждый из вас пойдёт своей дорогой. Каждому из вас я определил то направление, которое он возглавит, в соответствии с вашими способностями и предпочтениями. Вы все молодцы. Я очень вами доволен и горжусь. Но даже работая каждый в своём сегменте, очень надеюсь, что вы всё равно останетесь одной командой. Только теперь, сфера вашей деятельности значительно расширится. Каждый из вас не только работоспособен, но и амбициозен. И это очень хорошо. Впереди у нас много работы. А сегодня вечером будет небольшой фуршет в нашем конференц-зале. Столы уже накрывают.

Потом побыл с народом, выпил немного шампанского. Было весело. Ну а как, практически вся команда была из молодых мужчин и женщин. От 27 до 33 лет. Самый расцвет деловой активности, амбиций и надежд. После, оставил веселящийся народ и уехал домой. Меня ждала Аврора. По дороге предвкушал. Очень надеялся, что жена выполнит условия пари. И она меня не разочаровала. Зайдя в холл Усадьбы, первой кого увидел, это свою мать. Она с интересом на меня смотрела.

— Здравствуй, мам. — Поцеловал её в щеку.

— Здравствуй сын.

— Аврора дома?

— Дома, дома. Сынок, у вас что, бал-маскарад намечается? — Она усмехнулась.

— Не совсем. А что такое?

В этот момент появился мой младший братец.

— Глеб, я в восторге!

— Это от чего?

— От своей невестки! Классный прикид. Во! — Он, смеясь, показал мне большой палец.

— То есть, вы её уже видели?

— Видели, Глебушка. — Мама улыбалась. — У тебя очень буйная фантазия, дорогой!

— Почему ты решила, что это моя фантазия, а не Авроры?

— Глеб, я не думаю, что твоя супруга додумалась бы до такого наряда. Она, конечно, ничего не говорит. На мой вопрос только ответила, что ты сам всё расскажешь, если захочешь. — Мама с Вовкой смотрели на меня вопросительно. Я пожал плечами.

— Это мы так с ней развлекаемся. Ну, чтобы жизнь не становилась серой и скучной, а всегда играла разными красками… Ну ладно, у нас было с ней пари. Она его проиграла и по условиям, должна вырядиться в такой наряд и пару дней мыть полы в нашем с ней крыле. Причём ручками. Поработает прислугой. При этом ни в чём не может мне отказывать.

— То есть, решил сделать, пусть на время из неё крепостную? Глеб, не думала, что ты так будешь унижать свою супругу!

— Почему унижать обязательно, мама? Условия мы с ней обговорили заранее и она согласилась. Между прочим, ты не знаешь, что она приготовила мне в случае моего проигрыша! Вот там, мама, фантазия не менее бурная!

— Глеб, и что она тебе приготовила? — С ухмылкой спросил Вовка.

— Обойдёшься. — Направился на второй этаж. Брат увязался за мной. Я его тормознул. — А ты куда?

— Посмотреть. А что, нельзя?

— Нельзя. Вот женишься и ради бога, развлекайся с женой так, как вы оба этого захотите. А здесь сугубо интимное, братец. Понятно?

— Вот ты и жлоб, Глеб! Хлебом и зрелищами нужно делиться. Мы же семья!

— Хлебом да, должны, а вот зрелищами извини. Этим я делиться не буду. Особенно если объектом этих зрелищ моя жена. Мне самому мало! Так что отвали! Иди вон лучше ляльку какую-нибудь зацепи и развлекайся. Смотри на неё, хоть до одурения.

Когда зашёл в наше крыло, закрыв на замок дверь, увидел чудную картинку. Аврора явно меня ждала и стоило мне подняться на второй этаж, стала изображать бурную деятельность.Драила пол с огромным усердием, находясь в позиции № 2. Зад к верху, голова с руками внизу. Короткое платье, даже зад не прикрывающее. Фартук, как и положено прислуге. Панталоны, драные трикотажные чулки на резинке и… Туфли на каблуках! Жесть! И ещё заметил какая у неё причёска. Чуть не заржал в голос. Но это она уже сама скриативила. Я такого не просил. Во все стороны торчали косички с вплетёнными в них разноцветными ленточками. Чем-то её причёска напоминала причесон Пеппи Длинный Чулок. Помнил я такой фильм из своего детства. Стоял позади неё и любовался на супругу. Молодец! Вот только одного не было — красной заплатки на очаровательной попе! Аврора оглянулась. Мля, ржать захотелось ещё больше. Она на личике нарисовала себе веснушки.

— Здравствуйте, барин! — И замерла в такой позе.

— Здравствуй, девица. — Решил подыграть ей. Подошёл ближе и погладил её по заду. — Трудишься?

— Тружусь, барин, аки пчёлка. Надеюсь на похвалу.

— Давай работай, душа моя. Солнце ещё высоко, а плантация большая.

Снял обувь и надел тапочки. Прошёл к бару, достал бутылку виски и бокал. Плеснул в бокал и уселся в кресло. Аврора усердно натирала пол.

— Душа моя. — Обратился к ней. — Всё хорошо, за одним исключением. Где красная заплатка?

Продолжая драить пол, Аврора жалостливо посмотрела на меня:

— Глеб, я не успела.

— Плохо. Барин не довольный.

— Ну пожалуйста. Давай без заплатки? Вместо неё я причёску сделала, макияж, наштукатурилась. Разве плохо?

— Очень хорошо. Хвалю. Но заплатка должна быть.

— Ну, Глеб…

— Аврора! Проигрывать нужно уметь, с честью. Так что давай, не филонь.

Супруга бросила тряпку. Выпрямилась в полный рост.

— Что прямо сейчас?

— Можешь прямо сейчас.

— У меня красной материи нет.

— Прямо во всём доме нет куска красной тряпки? Не смеши мои, вот эти тапочки.

Аврора ушла в ванную, сполоснула руки. Потом вернулась, процокав каблуками и уселась мне на колени. Обняла за шею одной рукой. Прижалась своей щекой к моей и прошептала мне в ухо.

— Глебушка, давай без заплатки. Я тебя очень прошу.

Продолжая удерживать в одной руке бокал с виски, другой погладил её по бедру. Она отстранилась и лукаво улыбнулась. Потом опять прижалась и прошептала мне в ухо, лизнув мочку.

— Барин что-то хочет? Может желает попробовать свою девку?

Так, где-то я это уже слышал! Марго! Она точно так же любила изображать покорную, на всё готовую крепостную девку. И сейчас Аврора напомнила мне её. Очень интересно! Посмотрел на мадам с недоумением. Она отвечала мне абсолютно невинным взглядом. Нет, навряд ли она контактировала с Марго. Может это импровизация?

— Барин желает. Но позже.

— Почему позже? Барину не надо сдерживать себя. Это может вредно сказаться на его здоровье.

— Ага! Ты надеешься, что в процессе осуществления своего желания, я забуду про заплатку?

— Ну…

— Ладно. Обойдёмся пока без неё.

— Я люблю тебя! — Поцеловала в губы. Я усмехнулся. — Как барин желает? Что мне нужно сделать? Я на всё готова.

— Барин желает, чтобы ты домыла пол! А я пока подумаю. Возможно прямо во время генеральной уборки и осуществлю свои желания. Уж больно у тебя поза соблазнительная, душа моя.

— Как барин пожелает.

Встала, продолжая улыбаться глядела мне в глаза.

— Что-то ещё, Аврора Валентиновна?

— Глеб, ты ведь дал слово. Может примеришь свой костюмчик?

— Я подумаю.

— Так не честно!

— Всё честно. Мой наряд необязательный, а твой да. Так как это ты проиграла спор, а не я. Поэтому вперёд, с тряпкой на перевес. Я ещё посмотрю, всю ли ты пыль вытерла, лентяйка.

— Кто это лентяйка?

— Ты что? С барином пререкаться вздумала? Давно на конюшне не пороли?

— Ну, Глеб⁈ Ну пожалуйста.

— Вот ты нудная такая, Аврора! Вот если бы я проиграл, уверен, ты бы ни за что всё это не надела.

— Почему ты так думаешь? Может и надела бы.

— Рассказывай. Давай пол мой. Я ещё не насладился твоим видом!

Но супруга продолжала канючить. Прямо детский сад, трусы на лямках! Плюнул на всё.

— Хорошо. Где костюмчик?

Довольная убежала в соседнюю комнату. Вынесла оттуда смокинг с белой рубашкой и бабочкой на плечиках. Там же висели и трусы. Кошмар! Отдала мне. Потом опять ушла и вернувшись, принесла клоунские штиблеты. Стал переодеваться. Аврора в это время продолжила драить пол. Переоделся. Смотрел на себя в зеркало. Мля, вот мы с ней два придурка. Кто нас увидит в этом, не поверят. Подумают, что парочка с Кащенко сбежала. Главное, чтобы нас никто не увидел. Смокинг с белой рубашкой и бабочкой хорошо на мне сидел. А вот что ниже пояса! Длинные в горошек семейные трусы, реально до колен. Полосатые с заплатами носки и тоже до колен. Твою мать, натуральные гольфа! И где она их только взяла? Ну и конечно штиблеты 150-го размера! Аврора, стоя на карачках, закатилась от смеха.

— Глеееб, я не могу!

В этот момент к нам в дверь постучались.

— Глеб Антонович, Аврора Валентиновна, Дарья Дмитриевна приглашает вас на ужин. — услышал я голос Веры Ивановны, старшей над прислугой.

— Мы сейчас придём. — ответил ей. Посмотрел на жену. — Ладно давай переодеваться. Потом домоешь.

Аврора быстро встала, подошла ко мне.

— Глеб, а зачем переодеваться?

— Не понял? Ты что, хочешь вот в этом появиться перед всеми?

— Твоя мама и брат меня уже видели.

— Тем хуже для тебя. А я переоденусь.

Но мадам схватила меня за руки.

— Глебушка, ну пожалуйста. Я тебя очень прошу.

— Аврора! Ты с ума сошла? Что обо мне подумают?

— Кто?

— Как кто? Родные. Та же прислуга, охрана! И не дай бог нас сфотографируют в таком виде.

— И что? Пусть фотографируют.

— Аврора, это урон деловой репутации.

— Я тебя умоляю. Деловая репутация не зависит от пиджачка. Она зависит от самого человека. Тем более, мы же не на улицу пойдём. А дома может у нас карнавал! Маски-шоу! Кому какое дело?

— Ты совсем уже, дорогуша, с катушек слетела⁈

— Любимый, ну давай сходим. Я после этого, на всё согласна. Сделаю всё, что ты захочешь, как захочешь и где захочешь. И обещаю, ты не пожалеешь. Я тебе покажу то, что ты никогда ранее не видел. Я в этом уверена.

— И что же?

— Эротичное снятие панталон!

— М-да, Аврора. Я тебя не узнаю. Да я ещё ни разу не видел на молодой женщине такие панталоны и тем более эротическое избавление от них.

— Ну вот видишь, дорогой. Поверь, оно стоит этого.

— Успела потренироваться?

— Конечно. Специально репетировала перед зеркалом. Глеб, пойдём? Пожалуйста.

Некоторое время стоял в нерешительности. Блин, с этими женщинами точно с катушек слетишь и станешь клоуном. Смотрел в просящие глаза жены. Тяжко вздохнул.

— Ладно, пошли. Но ты сегодня ответишь по полной программе.

— Отвечу, отвечу, всем своим организмом и душой.

Мы с ней вышли под ручку. Идти в клоунских штиблетах было не совсем привычно, словно в ластах. Она, держа меня под руку, цокала каблучками. Первыми замерла в ступоре горничная. Мы прошли мимо. Вера Ивановна, глядя на нас во все глаза, даже перекрестилась. Спустились на первый этаж. Пара охранников увидев нас, так же зависли, вытаращив на нас глаза. Аврора была само спокойствие. Шла с доброжелательной улыбкой на губах. Я же готов был провалиться сквозь землю. Сто раз пожалел, что послушался своей жены. Вот не даром говорят, послушай женщину и сделай всё наоборот! Старая истина. Древние никогда не ошибались! Когда зашли в трапезную, Вовка пил сок. При нашем появлении, сок вылетел у него изо рта фонтаном и он закашлял. Мама уронила ложку.

— Господи, боже мой. Дети? У вас всё в порядке?

И ещё за столом сидел мамин бойфренд.

— Вот это да! — Только и сумел сказать он. Потом начал хохотать и показывать нам большой палец, типа классно! Мои уши стали красные, как у сеньора-помидора. Ну, Аврора!

Аврора

Прислушивалась к тому, как муж дышал. Его дыхание было ровным и спокойным. Погладила его обнажённую грудь. Поцеловала её и улыбнулась. Вспоминая, что было сегодня вечером, чуть не рассмеялась. Но вовремя успела закрыть свой рот ладошкой. Только не это. А то Глеба разбужу. Но всё равно. Как Володя отреагировал, увидев нас, весь сок у него фонтаном вылетел. Свекровь была спокойна, хотя поначалу также была шокирована, но быстро взяла себя в руки. А вот её мужчина Савичев Вадим, наоборот смеялся от души. Глеб был поначалу напряжён. Я же счастливо улыбалась. Постепенно Глеб расслабился. Тоже стал улыбаться и шутить. Во время ужина Савичев, глядя на меня, что-то прошептал на ухо моей свекрови. У Дарьи Дмитриевны расширились глаза в изумлении, она посмотрела на мужчину, потом категорично заявила:

— Ни за что в жизни. Вадик, ты с ума сошел? Была бы я моложе, возможно. Это они молоды, вот и развлекаются подобным способом!

Дядя Вадим опять что-то сказал матери моего мужа на ухо и погладил её по руке.

— Вадик, перестань.

— Ладно, Даш. — Улыбаясь, согласился он. — Мы поговорим об этом в более приватной обстановке.

— Даже не надейся.

У младшего брата мужа брови встали домиком. Потом он фыркнул и засмеялся.

— Ты чего смеёшься, сын? — Недовольно спросила его мать.

— Да так. Это я над Глебом с Авророй. Прикольный у них вид. Особенно ласты брата и платье невестки с панталонами! Жесть! — Посмотрел на меня. — Сестрёнка, где такой прикид нарыла? Подскажешь по родственному?

— А тебе зачем?

— Хочу посмотреть, как на одной моей знакомой сидеть будет!

Дарья Дмитриевна с подозрением смотрела на своего младшего сына.

— И правда, Аврора, где костюмчик взяла? — Спросил Савичев.

— Заказала по интернету. А панталоны Глеб мне сам выбрал в магазине. И там же купил колготки, из которых мне пришлось чулки делать.

Глеб молчал. Только ухмылялся, поглощая ужин. Закончив ужинать, муж потащил меня к нам на верх. Когда покидали трапезную, я услышала голос Савичева:

— Да, Даша, весёлые у тебя дети! Никогда бы не подумал, что Глеб согласится на такое.

— На что только не пойдёт настоящий мужчина ради любимой женщины. — Ответила свекровь.

— А настоящая женщина ради любимого мужчины?

— Вадик, перестань… — Чем закончился их разговор, я уже не слышала.

Глеб, затащив меня в наше крыло Усадьбы, закрыл дверь на замок. Потом внимательно стал разглядывать. Скинул клоунскую обувь, смокинг, рубашку. Наконец разделся полностью. Я наслаждалась, любуясь им. Пыталась погладить его, он слегка шлепнул меня по руке.

— Руки!

Муж был возбуждён и я думала, что он набросится на меня. Но Глеб спокойно меня рассматривал. При этом на его губах была ухмылка.

— Ну что, дорогуша, пришло время отработки. Ты готова?

— Всегда готова. Что желает барин? Может по хранцузки? — Решила корчить из себя тёмную и неграмотную деревенскую дурочку.

— По хранцузки это хорошо, но позже. — Глеб явно мне подыгрывал. — Панталоны снимай, они тебе больше не понадобятся. И сделай это эротически, как и обещала.

Да, панталоны мне на самом деле больше не понадобились, поэтому, включив соответствующую музыку, стала извиваясь в танце, принимая соблазнительные и откровенные позы медленно снимать их, а вот платье и фартук, он не позволил мне снять. За день до этого, Глеб дал мне почитать эротический рассказ «В бане» про барина и трёх его крепостных женщин. Сказал, чтобы я заучила его. Я заучила. Всё понравилось, кроме одного, что женщин было трое. О чём ему и сказала. Так же сказала, что не потерплю больше никого. На что он только рассмеялся. И ответил, что мне тогда нужно будет постараться заменить всех троих. На это я была согласна. Надо и пятерых ему заменю. Главное, чтобы кроме меня больше никого около него не было. Перед тем, как начать отрабатывать по полной, сказала мужу, что здесь не баня. Глеб ответил, что ничего страшного. Баня это всего лишь декорации. Главное, это содержимое! На крайний случай у нас есть душевая.

Что можно сказать о дальнейшим? Драл он меня, как последнюю подзаборную шалаву и шлюху. Или как крепостную бесправную девку, которую имел барин. Да именно драл, а не занимался сексом любовью и прочим. Был груб и напорист. Нет, он мне не причинял боль. Наоборот, муж доставлял мне наслаждение такое, что я активно подмахивала ему своим задом. Тем более, это было предусмотрено сценарием и договорённостью. Что он со мной только не делал. Я впервые чувствовала себя полностью развратной и конченной потаскухой. Нет и раньше, когда занималась с мужем любовью, то знала, что жена должна быть с супругом развратной и ничего не стесняться. Это он меня сделал такой и научил как правильно вести себя в постели с мужчиной. И я была развратной с ним. Но этот вечер и часть ночи превзошли всё, что было до этого. Такого бешенного напора я от Глеба не ожидала. Его бушующая энергия, жажда моего тела, страсть, словно гигантская воронка подхватили меня с легкостью, как осенний листок подхватывает ветер и срывает с ветки. Закрутили и понесли по спирали наслаждения. Он распалял меня всё больше и больше, при этом и сам возбуждался всё сильнее. Жажда наслаждения, животная страсть, вызванная им из глубин моего естества, требовали от меня ещё и ещё. Возьми меня, хрипела я от нетерпения, возьми жестче, сильнее. Я обзывала себя самыми последними словами так, что фраза: «трахни, мой господин, свою шлюху!» была самой безобидной. Я облизывала естество мужа, давилась его семенем, когда он взрывался во мне. Чувствовала, как течет оно у меня по внутренним сторонам бёдер, когда он изливался в моё лоно. «Мы опять не предохраняемся» — Возникала у меня мысль каждый раз и исчезала. Мне было всё равно. Наоборот, мне почему-то хотелось, чтобы он наполнил меня собой до краёв. И впервые с того времени, как я потеряла своего ещё не рождённого ребёнка, я вдруг осознала, что хочу вновь ощутить, как во мне растёт его плоть и кровь. Его дитя. И я не испугалась этого желания. И когда он на короткое время оставлял меня, чтобы отлучиться глотнуть морса или воды, а я оставалась лежать там, где он меня отпускал, блаженно улыбалась, качаясь на волнах экстаза и блаженства. Гладила ладошками своё лоно и шептала: «Откликнись ему. Дай ему то, что он хочет. Дай ему его малыша, его продолжение».

Наконец, наигравшись мной, он остановился. Я смотрела на его вздымающуюся в дыхании грудь. Присосалась к ней, обхватив руками мужа и поглаживая его по спине.

— Я тобой доволен, Аврора. Ты всё выполнила, что обещала. Умница. — Поцеловал меня в макушку. Я счастливо улыбалась. — Что ты хочешь за это?

Продолжая гладить его, улыбнулась в ответ.

— Любимый, сейчас я хочу совсем немногого, хочу, чтобы ты побыл со мной нежным.

— Хорошо.

Он, наконец, снял с меня платье и фартук. Сам снял, оставив меня полностью обнажённой. Потом подхватил на руки и унёс в душ. Грубость, свирепая мужская сила и неистовство сменилось нежностью. Да, он умеет это делать. Бережно сполоснул меня. Я просто стояла, закрыв глаза и позволяла ему делать то, что он хочет. Потом он обтёр меня полотенцем, как делал это уже не один раз. Взял вновь на руки и унёс в спальную. Там он любил меня, именно любил нежно и трепетно. Причём делал всё сам, не позволяя мне напрягаться. Моё дело было только лежать и получать удовольствие. И я опять уплывала на волнах блаженства и счастья, под его руками, губами. Он ласкал всё моё тело. От кончиков пальцев на ногах, до кончиков моих волос на голове. Мне оставалось только закрыв глаза, отвечать на его поцелуи и поглаживать сильное и красивое тело любимого…

И вот мы уже просто лежим. Глеб уснул, обнимая меня, а я всё не могла это сделать. Эмоции переполняли меня. Полежав ещё немного, я осторожно выскользнула из кольца его рук. Вышла в другую комнату. Сделала себе чашечку кофе. Села на диван с ногами. Пила кофе и вспоминала наше безумство. Во всём теле была нега, легкость и тепло. Тепло в груди. Приятное ноющее чувство в моём лоне и не только там. Потрогала свои ягодицы. Попа тоже была натружена. Мой любимый негодяй натрудил все мои отверстия, как он выражается. Да… Скажи кто мне до замужества, что я сама буду просить мужчину поиметь меня так, я бы не за что не поверила. Отставив недопитую чашку в сторону, легла на спину и подняла ноги вверх. Где-то читала, что это очень хороший способ быстрее забеременеть, если в тебе есть семя твоего мужчины. А его во мне было много. Я это чувствовала. Устав опускала ноги вниз. Немного отдохнув, опять задирала их вверх. Вот в такой позе меня и обнаружил Глеб. Я не видела, как он вышел из спальни. Увидела его только тогда, когда он взял в свои руки мои щиколотки. Я инстинктивно попыталась опустить ноги, но муж не дал.

— Аврора, что ты делаешь? — Спросил он, удерживая мои ноги вверху. Говорить ему о том, что так можно гарантированно забеременеть я не стала. Мало ли, вдруг ещё смеяться будет⁈

— Упражнения!

— Зарядку что ли?

— Что-то типа того.

— Дорогая. Сейчас ночь, а зарядку делают по утрам.

— Глеб, отпусти меня. — Он аккуратно опустил мои ноги на диван. — А ты почему не спишь?

— Проснулся от того, что не почувствовал рядом некое молодое и нежное тело, которое обязано быть рядом со мной. Особенно ночью.

— Извини. Захотелось кофе.

— Пошли спать, кофеманка.

Подошла к нему и прижалась. Он погладил меня по голове. Поцеловал в макушку, как часто это делал. Я подняла лицо и подставила губы. Получила и туда поцелуй.

Когда легли в кровать, Глеб, обняв меня спросил:

— Аврора, скажи, что тебе говорил мой дядя?

Я замерла. Вспоминать это мне было неприятно. Я уткнулась мужу в грудь. Он стал гладить меня по голове.

— Аврора. Я думаю, что он как-то оскорбил тебя, обидел. Ты должна сказать мне. Ничего не бойся. Говори.

И я решилась. Я рассказала Глебу о нашем с Петром Николаевичем разговоре. Я видела, как желваки заиграли на скулах моего супруга.

— Я всё понял. Спи моя хорошая и ни о чём не беспокойся. Больше ты ничего подобного ни от кого не услышишь. Я об этом позабочусь.

Когда утром проснулась, Глеба уже не было. Но постель была ещё тёплая после него. Я стала гладить простынь, где он спал. Нюхала его подушку. Вдыхала его запах и улыбалась. В спальную зашёл муж. По его мокрым волосам поняла, что он из душа. На нём был халат.

— Проснулась, полуночница?

— Не. Ещё сплю.

— А чего мою подушку нюхаешь?

— Мне нравится твой запах.

— Будешь вставать или ещё полежишь?

— А ты куда?

— Как куда? У меня работа, если ты не забыла.

— Тогда я тоже встаю.

Встала с кровати и пошла в душ. Когда проходила мимо Глеба, он шлёпнул меня по голой ягодице.

— Аврора, бессовестная девчонка, хоть бы прикрылась.

— А мне здесь некого стесняться.

— А я?

— А ты мой муж, чего я тебя стесняться буду?

Приняла душ, оделась. Глеб был уже внизу, в столовой, завтракал. Дарьи Дмитриевны и Савичева не было. Как Володя сказал, они уехали ещё вчера вечером.

Глеб поел первым. Поцеловал меня в щёку и уехал. Вовка пил кофе и ехидно улыбался, глядя на меня.

— Володь, ты чего так на меня смотришь?

— Надеюсь вчерашний вечер был на грани фола? Да, Аврора?

— Это ты у своего брата спроси.

— Аврора, а дай мне твой прикид?

— Зачем? Ты что в прислугу переодеться хочешь? Не разочаровывайте меня Владимир Антонович Белозерский.

Он засмеялся.

— Не, я не для себя, для подружки.

— Ну если только для подружки… Хотя нет, не дам. Могу только панталоны подарить. А платье, фартук и даже драные чулки мне самой нужны. Вас мужиков заводят такие наряды.

— Могу кривой стартер подарить, чтобы лучше заводился!

— Кто лучше заводился?

— Как кто? Глеб! — Он опять засмеялся.

— А что за кривой стартер?

— У советских машин была такая штука изогнутая. Если, например, аккумулятор сдох, то его вставляли в двигатель, крутанёшь рукоятью и движок завёлся.

— Не знаю я такого, не видела никогда. У Глеба и без кривого стартера нормально всё с этим делом. Ты лучше его своей подружке подари.

— Ей тоже не надо.

— Хорошо заводишься?

— Ага, с полтычка!

Так мы сидели с ним вдвоём, подкалывали друг друга и смеялись. Настроение у меня было прекрасное. Даже Володя под конец завтрака подметил:

— Аврора, вижу вчера всё же не плохо оторвались с Глебом. Ты вся будто светишься изнутри. Глаза так и сверкают! Я рад, что у вас всё хорошо.

— Спасибо, Вова.

После завтрака посидела в библиотеке. Почитала стихи. Потом сходила в часовню. Сидела на лавочке закрыв глаза. Постепенно погружалась в какое-то странное состояние. Услышала музыку. Сначала еле слышную, словно из далека. Но постепенно, чем больше вслушивалась, тем громче она становилась. Играл рояль и гитара, пел мужчина. Хороший такой баритон. Это романс, вспомнила я.

За окном мелькает русая головка,

Ты не спишь моё мученье!

Ты не спишь плутовка!

Выходи ко мне на встречу

С жаждой поцелуя,

К сердцу сердце молодое

Пламенно прижму я.

Ты не бойся, если звезды

Слишком ярко светят:

Я плащом тебя одену

Так, что не заметят!..

Мужчина продолжал петь. Я видела зал, освещённый свечами. Рояль, за ним сидела очень красивая женщина и играла. Рядом стоял мужчина в форме офицера с аксельбантом, играл на гитаре и пел.

Вдруг картинки изменилась и я увидела дедушку, Константина Васильевича. Он сидел в кресле. Его ладони покоились на трости, стоящей между его ног. Он смотрел на меня и улыбался. Кивнул мне.

«Спасибо тебе внучка!»

«За что, дедушка?»

«За всё. Ты скоро сама всё узнаешь»

«А что я узнаю, дедушка?»

«Один уходит, но на его место всегда приходит другой. Поколение за поколением. Так было всегда у нас».

Я открыла глаза. В ушах всё ещё звучали слова дедушки на фоне игры рояля, гитары и прекрасного романса. Я улыбнулась.

— Спасибо и тебе, дедушка. Я верю в то, что грядущая новость будет очень хорошей. Ведь ты, дедушка, улыбался.

Позже приехала Дарья Дмитриевна. Пригласила меня съездить с ней на шопинг. Делать мне было нечего, и я согласилась. Шопинг это громко сказано. Мы с ней сидели в кафе разговаривали на разные темы. Я купила Глебу золотую заколку на галстук. Свекровь одобрила. Потом были в салоне женского нижнего белья. Кое-что там купила для себя. Свекровь тоже. Довольно откровенное. Я улыбалась, глядя на неё, она даже засмущалась.

— Аврора, надеюсь это останется между нами? И мой старший сын, и тем более младший ничего об этом не узнают?

— Что Вы, Дарья Дмитриевна. Мужчинам знать такое не обязательно. Это же только для одного, для близкого и любимого?

— Совершенно верно.

— Дарья Дмитриевна, вы не стесняйтесь меня.

— Я давно такого белья себе не покупала. С того времени как не стало Антона. Не для кого было. А тут, сама понимаешь. Но мне всё равно как-то не по себе.

— Почему?

— Скажут старуха, а туда же.

— Дарья Дмитриевна! Какая же Вы старуха? Вы очень красивая женщина и не выглядите на свои годы. Ещё любой молодой дадите форы!

— Так прямо и форы? — Мы обе засмеялись.

— Конечно, даже не сомневайтесь. Думаю, Вадим оценит это бельё на Вас. Они, мужчины на это очень бурно реагируют.

— Что, Глеб вчера бурно реагировал?

— Ещё как! Была выжата как лимон. А ему всё мало было.

Мы опять с ней смеялись. Одним словом, провела я день хорошо. Вечером приехал Глеб. А с ним дядя Коля, начальник службы безопасности. Из их разговора я поняла, что Глеб хотел разобраться со своим дядей за хамство и оскорбления в мой адрес. Но дядя Коля не дал сделать этого Глебу.

— Глеб, сегодня это тебе ничего бы не дало. Мало того, он мог использовать инцидент против тебя.

— Дядь Коля, да наплевать. Он оскорбил мою жену, козёл! Хотел разобраться с ним по-мужски.

— Вот завтра и разберёшься. По-мужски. На совете директоров. Но сначала всё объяснишь, почему и зачем ты это делаешь. То есть, как муж оскорблённой женщины. Вот тогда это сработает на тебя. Глеб, каждое своё действие, каждый шаг ты должен просчитывать и проигрышную ситуацию обращать в свою пользу.

— Дядь Коля, но это как-то попахивает каким-то барышничеством. Даже ситуацию с Авророй, когда её оскорбили и причинили душевную боль, я должен рассматривать в первую очередь, насколько это можно использовать с максимальной выгодой для себя.

— Ничего не попахивает. От тебя зависит многое, в том числе и люди, которые идут за тобой, доверяют тебе, верят в тебя и связывают с тобой своё будущее. Здесь зачастую эмоции могут только помешать. Только холодный разум.

Глеб молчал, опустив голову. Дядя Коля похлопал его по плечу.

— Да, Глеб. Именно так и никак иначе.

— Хорошо. Я всё понял. Может поужинаешь с нами?

— Не откажусь.

Глеб

Ехали с Николаем в одной машине, на заднем сидении. Вообще это была машина деда. Я в ней очень редко ездил. Своя была. И вот сейчас я в ней, не как просто пассажир, которого милостиво пригласили присесть на краешек сидения и сопеть в тряпочку. Это я шучу. А ехал как хозяин.

— Глеб, ты подготовился? — Услышал вопрос.

— Да. Всё нормально. — Если раньше я и волновался, всё же проводить совет директоров, а, по сути, созвать сходку семейного клана, как главный в этой стае, я делал впервые. Но стоило мне сесть на дедушкино место, как я резко успокоился. Волнение, тревога отскочили от меня, как мячики от стены. Подъезжая к главному офису, я был абсолютно спокоен. Даже про себя усмехнулся — кем я отсюда выйду? Большим боссом или всего лишь одним из держателей активов? Конечно, большим боссом. Этого хотели дед и отец. Этого хочу я сам. Вспомнил нашу с Авророй ночь. Сумасшествие какое-то. Причём вторую ночь подряд. Точно, озабоченные мы с ней. И если в прошлый раз основным игроком и инициатором был я, а Аврора подчинялась, выполняя всё, что я хотел. Правда моя блондинка была очень даже не против и проявляла серьёзный энтузиазм, то в этот раз инициатором была она.

— Любимый, тебе надо обязательно перед завтрашним расслабится. Сбросить напряжение. Это хорошо влияет на здоровье.

— Кому на здоровье? — Удерживая её руки, лёжа на спине, спросил её.

— Тебе, конечно. У тебя завтра ответственное мероприятие. Ты на нервах, я это чувствую. А нервы надо успокоить. И самый лучший способ — это секс! Глеб, не ломайся, увидишь тебе станет легче и очень понравится.

— Да я, вообще-то, не сильно уже волнуюсь. Вчера было обалденно, Аврора. Выше крыши.

— Это было вчера и уже не считается.

— Дорогая, гложут меня смутные подозрения, что тебе это надо больше, чем мне. Не объяснишь с какого перепугу у тебя такая ненормально-бешенная потребность. — Всё, остался полностью голым. Да что ты с ней будешь делать?

— Дорогой, тебе это кажется. Но правда в том, что и мне тоже нужно снять напряжение.

— А у тебя то откуда напряжение?

— Я за тебя волнуюсь. Ты же мой муж! Любимый и дорогой мой человек. Поэтому у меня и напряжение. Глеб, хватит! Ты что, не хочешь? Я тебе уже не нравлюсь?

— Нравишься, успокойся.

— Может мне фартук надеть для твоей большей стимуляции и драные чулки?

— Не надо. Ты у меня и так красавица. Ладно, давай устраивайся…

Улыбался, вспоминая жену.

— Вижу, Глеб, ты довольный. Хорошо выспался? — Спросил Николай.

— Ну, насчёт выспался это, как бы по мягче сказать и культурно…

— Понятно, можешь не продолжать. Но это тоже не плохо. Снимает нервное напряжение.

Я посмотрел на босса своей СБ. И этот туда же с нервным напряжением.

Подъехали к офису. Вышли из машины. Я поднимался по ступенькам первый, за мной Николай. Впереди и позади нас охрана. Увидел Стива возле стеклянных дверей здания. Взглянули в глаза друг другу. Одновременно друг другу ухмыльнулись. Он мне слегка кивнул.

Ну вот и зал совещаний. Всё подготовлено. Я прошёл и сел в кресло. В самое главное кресло в этом зале. Посидел немного. Нормально. Кресло удобное. Потом встал и подошёл к панорамному окну. Стал смотреть на улицу, сцепив руки в замок у себя за спиной. Через пять минут в зал стали заходить члены совета директоров. Я повернулся. С первой, с кем встретился глазами, была моя тётушка. Анна Вячеславовна. Очень серьёзная дама. Настоящая волчица и представитель клана Белозёрских. Она улыбнулась.

— Здравствуй, Глеб. — Мы пошли навстречу друг к другу. Она приобняла меня и поцеловала в щеку.

— Здравствуй, тётушка.

— Это хорошо, мальчик мой, что ты встречаешь нас не в кресле своего деда.

— Почему?

— Так нужно. Сядешь, когда соберутся все. Хорошо?

— Конечно.

Стоял возле кресла пока не собрались все, кто имел право здесь находиться.

— Здравствуйте дамы и господа. — Обратился к ним. — Я созвал совет директоров холдинга. Мы все прекрасно знаем в связи с чем это связано. Президент холдинга, Белозёрский Константин Васильевич скончался и похоронен в семейной усыпальнице семьи Белозёрских. Поэтому возникла необходимость избрания нового главы холдинга. Я, надеюсь, никто не против, и я открою совет.

— Глеб. — Поднял руку Петр, мой дядя. — Открыть совет может только член совета, а ты им не являешься.

— Ошибаетесь Пётр Николаевич. Я обладаю этим статусом.

— С какого времени? Я что-то не помню, что тебя выдвигали в члены совета?

— А меня не надо выдвигать. Я обладаю этим статусом с того момента, как сердце моего деда остановилось. Ибо я наследник. И держатель основного актива. Такова воля моего деда. Или ты, Пётр Николаевич, хочешь оспорить волю старшего семьи? — Я пристально смотрел в глаза родственника. Видел, как желваки заиграли у него на скулах и как ненависть промелькнула у него в глазах.

— Никто не собирается оспаривать это, Глеб. — Высказалась Анна. Её поддержали практически все. Промолчал только Белозёрский-Кречетов. Да и хрен с тобой, золотая рыбка. Мне твоё мнение до одного места.

— В таком случае, дамы и господа, я открываю совет. — Подошёл и сел в кресло президента. — На рассмотрении у нас есть несколько вопросов. Первое, это избрание нового главы холдинга, второе это подведение предварительных итогов. Итак, начнём с самого главного. Президент холдинга. Чьи кандидатуры или кандидат будут выдвинуты?

Первым, как я и ожидал высказался Пётр.

— Я предлагаю свою кандидатуру. По возрасту и опыту я наиболее подходящий человек.

— Ты, Петя, от избытка скромности явно не умрёшь. — Усмехнулась Анна. У многих присутствующих появились улыбки на лицах.

— А кого, Анна, ты видишь в кресле президента? Наверное себя? — Спросил с сарказмом Петр Николаевич.

— Зачем себя? Я прекрасно знаю свои возможности. Поэтому свою кандидатуру исключаю сразу. Но у нас есть кандидат, на мой взгляд очень достойный этого места. Он молод, амбициозен, профессионален. Да, я имею ввиду Глеба Антоновича. Наследника. На мой взгляд он идеальный кандидат.

— Главное в твоих словах, это молод. Не слишком ли он юн, для президента?

— Пётр Николаевич, молодость, как недостаток, согласно твоим словам, проходит неизбежно с годами. — Усмехнулся я.

— Всё верно, Глеб. — Поддержала меня тётка. — Это пройдёт. Но нам нужны именно молодые, в такое непростое время. Свежая молодая кровь и свежие, молодые мозги. Тем более, у Глеба есть профессиональная команда.

— Команда есть и у меня. А ты не боишься, что молодёжь наделает ошибок? Опыт, сестра, это достояние возраста, а не молодости.

— Возраст не гарантия ума. — Сказал я спокойно.

— Что ты сказал? — Дядя встал со своего кресла.

— Повторяю, возраст не гарантия ума и профессионализма. Да и насчёт опыта можно поспорить. Мне привести аргументы?

— Какие ещё аргументы? — Белозёрский-Кречетов обвёл всех присутствующих взглядом. — Вы что, хотите доверить холдинг мальчишке?

— Я бы всё-таки выслушала аргументы. — Анна посмотрела на двоюродного брата. Часть членов совета её поддержали. Остальные промолчали.

— Хорошо, сестра, давай выслушаем. — Он посмотрел на меня. — Аргументируй, племянник.

— Перед тем, как я попал в больницу, вы все знаете обстоятельства этого дела, дед доверил мне один крупный проект. Вы тоже все в курсе о нём.

— В курсе, Глеб. Продолжай. — Кивнула тётка.

— Для его успешной реализации, мной был разработан бизнес-проект, определена тактика и стратегия. А также собрана команда из молодых, талантливых и амбициозных специалистов. Мы начали работать. Потом случилось то, из-за чего я оказался на операционном столе. Покушение. И фактически, выбыл из строя. Я уже не контролировал своих людей. Но это не сказалось на реализации проекта. Они работали без меня, как хорошо слаженный механизм. В итоге, контракт был заключён. Холдинг получил заказ и доступ к большим бюджетным средствам. Мы обошли конкурентов, хотя это было и не просто. Мои люди доказали, что они профессионалы. А ведь против них выступали те, кто был в том числе и старше, как ты говоришь, Пётр Николаевич. С большим жизненным опытом или как там… И сейчас, не смотря на локдаун, проект успешно реализовывается. Всем членам совета подготовлен материал по проекту. Он лежит перед каждым присутствующем здесь. Можете ознакомится. Так что, Пётр Николаевич, я пока что ни разу ещё не облажался. А теперь перейдём к тебе.

— Ко мне? С чего бы это?

— Как с чего? Странный ты, дядя. Я ознакомился с данными, которые мне предоставил финансовый отдел, а так же аналитики и отдел экономической безопасности. По твоему сегменту, за который ты отвечаешь. Пётр Николаевич, у нас очень нехорошая ситуация складывается. У тебя и твоих профессионалов пошла очень сильная просадка. Мало того, в ходе ознакомления с информацией и данными, у меня появились вопросы к тебе. Только за последние два месяца со счетов холдинга было выведено в офшоры и потерялась серьёзная сумма со многими нолями. Ты не объяснишь, что происходит и куда ушли такие деньги? — Я спокойно открыл папку с документами. Встал прошёлся до своего родственника и положил их перед ним на стол. — Только не говори, что ты не в курсе. Ибо это ты визировал вывод, а значит знаешь — что, как и куда. Это ещё не всё. Завод по производству сельхозтехники, кирпичный завод и кабельный завод очень технично подводят под банкротство. И ты тоже в курсе происходящего. Или не в курсе? Если не в курсе, то тогда не совсем понятно, как ты руководишь этими активами? И если ты допустил такое по незнанию, то что тогда будет если поставить тебя во главе холдинга? Наверное, по незнанию или по некомпетентности ты сольёшь вообще все наши активы? Так ведь? Или всё же ты в курсе? Тогда поясни, что это за странные манипуляции и пляски с бубнами?

— Ты почему суёшь свой нос в мои дела? — Кречетов был в ярости. Но в тоже время я увидел страх в его глазах.

— Пётр, хотелось бы всё-таки услышать твой ответ на вопросы Глеба. — Вмешалась в наш с дядей разговор тётка.

— Я не готов сейчас что-то пояснять. Это закрытая информация. Скажу одно, холдингу не грозят убытки.

— Извини, Петя, но твои заверения не убедительны. — Анна постучала пальцами по поверхности стола. — Я думаю, что со мной согласятся члены совета, тебе стоит привести более убедительные доводы. Я не собираюсь терпеть убытки. Глеб, о какой сумме идёт речь? — Я назвал. Глаза тётки расширились. Впрочем, как и у всех остальных. — Чтоооо? Извини, братец, но ты должен дать ответ. И постарайся, чтобы мы тебе поверили.

— Не пугай меня, Анна. Я не лезу в твои дела, ты не лезешь в мои.

— А это уже не твои дела. И это не твои личные деньги. Свои ты можешь тратить как хочешь, куда хочешь и на кого хочешь, нам всем на это наплевать. Но в данном случае это, в том числе и мои деньги. Так что будь добр, объясниться.

— Ты за себя отчитайся.

— У Анны Вячеславовны всё в порядке. — Вмешался я в разговор. — Да, мне и такая информация была представлена, извини, тётя.

— Всё нормально, Глеб.

— Итак, господа, — обратился я к совету, — кроме моей кандидатуры и кандидатуры Петра Николаевича есть ещё другие на место президента? — Больше желающих не оказалось. — В таком случае давайте принимать решение.

— Нужно разобраться с махинациями Петра. — Потребовала тётка. Её сильно зацепило то, что я сказал про делишки моего дяди. Анна не любила терять деньги и могла вырвать их из глотки.

— Анна Вячеславовна, надо решить вопрос с президентом. Только он может инициировать разбирательство. Вы знаете правила.

— Ты прав. Господа, семья, давайте голосовать. Кто за Глеба?

Информация, предоставленная мне людьми Николая накануне проведения совета директоров, попала в десятку. Иначе, предсказать результат совета я бы не брался. Всё же сомневающихся было достаточно. И поддержки моей тётки могло бы не хватить. Дядя проиграл.

Но дядя не был бы самим собой, если бы не попытался мне всё испортить.

— Глеб, а не подскажешь, что с французским контрактом?

— Он в процессе. Причина задержки всем известна. И мы очень надеемся, что Рене поправится. Пока, говорить что-то определённое рано. Тут от нас ничего не зависит.

— А где Ксюша? Что-то её не видно?

— А в чём дело, Пётр Николаевич? Что это тебя моя сестра заинтересовала?

— Может нужно было её сюда пригласить?

— А зачем? Она не является членом совета директоров. Если присутствующие здесь хотят услышать от неё что-то насчёт французского контракта, так ничего нового не услышите. Она расскажет тоже самое. А если кто-то желает ознакомится с финансовым положением центра пластической хирургии, то я могу предоставить отчёт по «Клеопатре».

— Просто я волнуюсь за племянницу. Хорошо ли она себя чувствует? Это ведь от неё зависит контракт, так ведь?

— Ксения хорошо себя чувствует. Просто в связи с обстановкой, сложившейся в последнее время, службой безопасности были предприняты определённые меры. Они были предприняты в отношении как моей сестры, Ксении Антоновны, так и в отношении моего брата Владимира. А так же и в отношении моей жены. Но тебя, дядя, не должно это волновать. Это моя забота. Ты о себе подумай.

— А мне то, что опасаться?

— Не знаю. Мало ли. Я тоже о родных беспокоюсь. И о тебе в том числе. И ещё, Пётр Николаевич. — Я встал с кресла и прошёлся вдоль стола. Остановился перед родственником. — Я дал распоряжение, что в моё отсутствие, а так же в отсутствие моей матери, тебе запрещено посещать Усадьбу, а так же близко подходить к Авроре, моей жене.

Он соскочил с кресла.

— Что? Как это запрещено посещать Усадьбу?

— А вот так. Знаешь, дядя, за оскорбление моей жены, мне нужно бы по-мужски с тобой потолковать. Иными словами, дать тебе в морду. И сейчас меня останавливает только то, что здесь совет директоров, а не место для семейной разборки. Но ещё раз ты, что-то скажешь похабное в адрес Авроры, я не посмотрю, что ты мой дядя и что старше меня. Поэтому, держись от моего дома и моей жены на расстоянии. А то, перестраивать он собрался Усадьбу. И вопросы здоровья моей жены тебя не касаются.

— Как интересно. — Проговорила Анна. — Глеб, не пояснишь, что происходит? Что значит перестраивать Усадьбу и как оскорбил мой братец Аврору?

— А пусть Пётр Николаевич расскажет. Всё же тут родственники собрались.

— Я ничего пояснять не буду.

— Хорошо. Итак, как новый президент холдинга, я отдаю распоряжение провести полный аудит того направления, за которое отвечает Пётр Николаевич. С этого момента он отстраняется от руководства, до окончания проверки. Всё счета блокируются.

— Ты не можешь? — Прошипел он.

— Могу, как глава корпорации. А ты, дядя, лучше подготовься отвечать на вопросы аудиторов. И надеюсь, они будут убедительные и аргументированные. Господа, вопросы у кого-нибудь ко мне имеются?

Вопросов не имелось и я объявил о закрытии совета. Меня поздравили все родственники. Последней подошла тётка Анна.

— Глеб, что произошло между Петром и Авророй? Как он оскорбил твою жену? — Я объяснил ей. Она поджала губы. Это говорило о её раздражении и недовольстве. — Вот мерзавец, напоминать женщине о потерянном ребёнке. Я всегда знала, что Пётр порядочная сволочь, но не думала, что он ещё и подонок. Авроре передай мои искренние пожелания.

— Спасибо. Я передам. И спасибо тебе за поддержку.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Даше поклон от меня передай.

А через два дня пришла информация, что началось непонятное движение на приисках.

— Глеб. — Николай сидел на против меня в моём рабочем кабинете. — Я послал туда своих людей.

— Ты же вроде разобрался с варягами?

— Разобрался. Вернее думал, что разобрался. Но, судя по всему, не со всеми. И тех, кто остался кто-то начал стимулировать к реваншу. Я разберусь.

— Дядь Коля, я думаю мне самому нужно туда полететь.

— Глеб, это может быть опасным. Ты теперь глава холдинга. Есть те, кто это сделают.

— И всё же я решил самому туда съездить. Извини. Хочу сам вникнуть на месте в золотое дело. Теоретически механизм я представляю, теперь хочу посмотреть это на практике, в реале. Тогда я лучше буду понимать всё это. Не даром говорят, доверяй, но проверяй.

— Ладно, вижу тебя не переубедить. С тобой поедут люди из силового прикрытия, из отдела экономической безопасности и аудиторы. Отвечать за твою безопасность будет Стив.

— Хорошо.