Глеб и Аврора. Брак по расчету (СИ)

Глава 16

Любовь и ненависть два чувства иль одно?

И что из них изведать суждено?

И что готова предпринять

Чтоб их изведать и понять,

А есть ли счастье там,

Где есть обман?

Ольга

— Я хочу попросить у тебя прощальный поцелуй. Пожалуйста. Это не измена. Это просто прощальный поцелуй…

Глеб сидел в своём кресле. Глаза его возбуждённо поблескивали. На его губах была легкая улыбка. Я поняла, он возбуждён. Пора. Встала со своего стула. У меня у самой в голове слегка шумело от коньяка, я ведь практически совсем не употребляю спиртного. Его ноги оказались между моими. Он продолжал смотреть на меня. Юбку подтянула ещё выше и села ему на колени, лицом к лицу. Почувствовала одну его ладонь на своей талии, а вторая на моём бедре, она прошлась выше, вот уже под юбкой, которая практически ничего не скрывала. Он добрался, понял, что под юбкой на мне ничего больше нет кроме чулок. Я обняла его и впилась в его губы. Всё, он мой, никуда не денется. Он ответил на поцелуй, правда не так, как я рассчитывала, но это уже не имело значения. Стала целовать его лицо, глаза, щеки, шею. Говорила ему ласковые слова, расстегнула ему рубашку. Я сама была уже на взводе и практически ничего не соображала. Хотела одного — добраться до его тела, до его естества. В какой-то момент он мне прошептал на ушко:

— Ты хорошо подготовилась, дорогая. Даже бельё не надела… — Да не надела, а зачем? На стриптиз времени нет. Если хочешь я тебе его покажу, но не сейчас, позже. Какой хочешь, такой и буду… И вдруг словно наскочила на стену. Даже замерла. Его рука уже не была у меня под юбкой. Он держал меня обеими ладонями за талию. Отстранилась, взглянула ему в глаза и напоролась на абсолютно трезвый и холодный, как арктический лёд взгляд. — Как же так, Олюшка? Говоришь любишь, а сама? Дрянь какую-то мне в коньяк сыпешь. Зачем? Разве любящие так поступают? — Наши лица были очень близко друг к другу. Я чувствовала его дыхание. А сама дышать перестала. А потом рухнула в бездну. Именно такое чувство я испытала. Я тут же меня охватил страх, панический ужас. Он всё знал. Глеб играл мной. Я испугалась, но испугалась не того, что он может со мной сделать, вернее не он сам, сам он мараться не будет, а его волкодавы. Но мне страшно было не это. И даже не то, что я всё потеряла. Потеряла карьеру, все чего добилась за эти годы. На это мне было уже наплевать. Страшно было другое, я теряла его. Пусть даже такого, недосягаемого, но всё равно любимого. Его глаза, его улыбку. Наши разговоры. Он отдалялся стремительно.

— Я думал ты удержишься. Что ты не такая, что ты профессионал. Скажи, Оль, зачем? Что ты хотела получить? Кратковременный секс в рабочем кабинете? Это всё, что ты хотела?

Я смотрела в его глаза, как заворожённая, продолжая обнимать его за шею. И словно приговорённая к смерти, ожидала взмах палача, которым явился бы презрительный взгляд. Но его глаза ничего не выражали. Никаких чувств. Ни ненависти, ни презрения, совсем ничего. Они были как зеркало, в котором отражалась только я. Попыталась вскочить, но он не дал, с силой удержав меня.

— Ты не ответила, Оля⁈ Ты хотела обманом что-то получить? Что? Разве я тебе ничего не дал в материальном плане?

Меня стала бить нервная дрожь. Слёзы полились из глаз. Как за спасительную соломинку я схватилась за него и уткнулась ему в грудь. Уже не сдерживалась. Пыталась ему что-то сказать. Говорила, что ничего в материальном плане мне не надо. Что хотела одного. Просила прощения…

Глеб

У Ольги началась истерика. Она выла в полный голос, при этом вцепившись в меня как клещ, словно боялась потерять какую-то опору, без которой просто перестанет существовать. Прижал её к себе, гладил по волосам, по спине. Она говорила или пыталась говорить. Иногда бессвязно, мешая слова. Её трясло. Сколько мы так просидели, не знаю. Я продолжал молчать и успокаивающе гладил её. Наконец, она замолчала. Просто сотрясалась в рыданиях. Но постепенно и они стали затихать.

— Оль, успокойся. — Взял её лицо в ладони. Весь её боевой раскрас потёк, сейчас у меня на коленях сидела испуганная и несчастная девчонка. Удерживая её одной рукой, плеснул в её бокал немного коньяка. — Выпей. — Он отрицательно замотала головой. — Выпей, станет легче. Ну же⁈ — Уже в приказном тоне велел ей. Она припала ртом к краю бокала. Я продолжал удерживать его. Её зубы бились о стекло. Она пила, часть проливалось на нас. Но это ерунда. Заставил её всё выпить. Постепенно она затихла совсем на моей груди.

— Оля, ты успокоилась?

— Да. — Тихо, едва слышно ответила девушка.

— Вот и хорошо. Сейчас приведём тебя в порядок, и я отвезу тебя домой. Ты ляжешь спать. Утром у тебя рейс. Ты не забыла?

Она подняла лицо, посмотрела на меня.

— Что ты так на меня смотришь, Лёля?

— Ты меня никогда не называл Лёлей. Ты меня отпускаешь?

— Нет, не отпускаю. Ты же всё равно остаёшься в компании.

— Может я сама доберусь?

— В таком виде? Ты же пьяная. Да ещё, извини, без трусов. Как я тебя могу отпустить? — Улыбнулся. Она покраснела и тоже улыбнулась.

— Глеб, прости меня, пожалуйста. Я знаю, что поступила плохо в отношении тебя. Я тебя предала. Хотела обманом получить… Я хотела ребёнка.

— Оль, а если бы с первого раза не получилось, что тогда? Опять порошок?

— Не знаю. Но я очень надеялась. Мне даже должность была не нужна. Карьера, материальный достаток, всё это мне показалось ненужным. А он, дитя, твоя частичка.

— Оль, ты ещё молода. Встретишь мужчину. Будут у тебя дети.

— Не знаю, может и будут. Но я знаю одно, что никого не полюблю так, как тебя.

— Никогда не говори никогда. Слышала о таком? Давай. Встаём.

Поставил её на ноги. Ольгу покачивало. Привёл в порядок её юбку. Застегнул блузку. Вытер платком лицо. Сам застегнул рубашку. Приобнял за талию, чтобы она не упала, и мы вышли. На стоянке в джипе меня ждал Стас с Алёнкой. Усадил Ольгу на заднее сиденье и сел с ней рядом. Оба молодожёны смотрели на меня вопросительно. Я им ободряюще кивнул. Стас усмехнулся, а Алёна поджала губы. Приехали к дому Ольги. Повёл её в подъезд, придерживал, так как её сильно штормило. Вместе с нами в в квартиру Ольги поднялись и Стив с Алёной. Когда выходили из лифта, Оля отключилась. Пришлось взять её на руки. Занёс девушку в квартиру. Следом зашли Станислав с женой. Уложил её в постель, накрыл одеялом. Она уже спала. Может от выпитого алкоголя, а может от пережитого эмоционального стресса. Психика не выдержала и отключила её сознание.

— Алёна, — обратился к девушке, — прошу тебя, останься с ней до утра. Утром у неё рейс. Надо, чтобы она была в полном порядке. Хорошо?

Алёна была недовольна.

— Она пыталась тебя соблазнить, Глеб!

— Пыталась. Но не от того, что хотела получить что-то от меня в плане меркантильности. Алён, ты как женщина, да ещё сама влюблённая и любящая должна понять другую, такую же влюблённую. Но у тебя взаимность есть, а у неё нет. Она сейчас одна и ей очень плохо. Я тебя очень прошу.

— Алён! — Стас посмотрел на жену. — Я тоже прошу. Ольга не плохая, только чисто по-бабски крышу снесло… — Стас резко заткнулся, гладя на Алёну.

— По-бабски? Крышу снесло? А у вас по-мужицки, крышу не сносит?

— Сносит. Мы же все человеки!

Алёна ещё какое-то время смотрела на нас возмущённо. То на меня, то на Стаса.

— Ладно. Я всё сделаю.

— Алён, только без инквизиции и выноса мозга. Хорошо?

— Хорошо. Я же сказала. Всё, идите отсюда. Тоже мне, специалисты-комбинаторы. Ловцы человеческих душ. Надеюсь, вы сейчас не в кабак попрёте, отмечать удачную сделку или что там у вас?

— Нет. — Пообещал ей. Приехали в Усадьбу. Никого из семейства не было. Ксения с Данилом и дочерью были у себя в городской квартире. Мама у мужа. Вовка тоже отсутствовал.

— Где младший? — Спросил Стаса. Мы прошли с ним в кабинет. Он хохотнул.

— Не поверишь!

— В смысле? — Посмотрел на него удивлённо.

— Короче, младший Белозёрский сейчас волонтёрит. Вместе с Вероникой. Они бомжей кормят от одной благотворительной конторы. Кормят и проводят им дезинфекцию.

— Шутишь? — Представить младшего брата, обслуживающего бездомных, я не мог.

— Вполне серьёзно. Я вообще дурею от этой девчонки. Очень активная мадемуазель. Активная, коммуникабельная и бойкая. Просто трындец. Классный кадр. Вовка от неё с катушек слетает постепенно. Всех своих подружек по обочине лесом пустил. Не удивлюсь, если завтра пойдут бездомных животных опекать и с транспарантами топить за экологию. При этом она ещё является активным членом аэроклуба, с парашютом прыгает.

— М-да, энергия бьёт у девочки гейзером. На самом деле ценный кадр. Надо бы её неуёмную энергию в правильное русло направить. Он хоть успел с ней переспать?

— Нет. Она его воспитывает и динамит на эту тему. Говорит, что не на помойке себя нашла и что в постель ляжет только с любимым мужчиной. Оцени креатив!

— Что-то, это не похоже на моего братца.

— Глеб, он боится ей показать свою машину. Попросил меня найти ему простенькую, чтобы в глаза не бросалась. Опасается, что она его сразу пошлёт. Не говорит ей кто он. Скрывает. Володя влюбился и похоже по-настоящему. Знаешь как это:

Любовь нечаянно нагрянет,

Когда ее совсем не ждешь,

И каждый вечер сразу станет

Удивительно хорош,

И ты поешь:

Сердце, тебе не хочется покоя!

Сердце, как хорошо на свете жить!

Сердце, как хорошо, что ты такое!

Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!

— Всё равно с трудом представляю Вовку в роли волонтёра. — Достал из бара бутылку коньяка. Плеснул в два бокала. Чокнулись со Стасом.

— Глеб, кстати, как тебе глюкоза с коньячком? — Он опять хохотнул.

— Терпимо, но лучше коньяк без глюкозы.

В этот момент в кабинет тихо зашла Аврора. Она была в ночнушке и сверху надет халат. Отставил коньяк, подошёл к ней. Она смотрела на меня насторожённо и вопросительно. Аврора не знала, что мы планировали и что происходило в моём рабочем кабинете в офисе. Не зачем ей было это знать. Поцеловал её в лоб.

— Думал ты уже спишь.

— Я тебя ждала. Глеб, а почему от тебя пахнет женщиной?

— В каком смысле?

— Женские духи и ещё что-то⁈

— Всё нормально. Тебе не о чём беспокоится.

— Аврора, Глеб участвовал в оперативной разработке. Честное слово. Ничего такого не было. Клянусь тебе. Можешь даже у Алёнки спросить.

— Что это за оперативная разработка, что от него женщиной пахнет? Вы в борделе были?

— Никаких борделей.

— Аврора, нам со Станиславом надо поговорить. Это по работе. Иди, спать ложись, я скоро приду.

— Ладно. — Аврора ещё раз посмотрела на нас подозрительно и ушла. Вздохнул облегчённо. Думал спит. Надо будет душ принять.

— Ладно, Стас, вернёмся к делам нашим скорбным. Насколько я знаю, программу Ольге на флешку скинул кто-то из техотдела?

— Да. Артурчик Бандерос.

— Бандерос?

— Его так все зовут. Он реально на актёра похож, на Бандероса. Влюблён в Ольгу по уши. Вот она его и использовала. Идиот. Не знаю на что рассчитывал.

— На сколько он ценен?

— Бандерос умник тот ещё. Но на любого умника, найдётся ещё более умник! — Стас засмеялся. — Не суетись, с ним вдумчиво уже побеседовали мои ребята. Он теперь до конца жизни пахать будет как Папа Карло.

— Надеюсь, разговаривали цивилизованно? Без членовредительства?

— Конечно, обижаешь, Глеб.

— А как конкретно?

— Ну он яму выкопал в лесополосе. Сам выкопал, по собственному желанию.

— Яма была прямоугольной формы, метра два глубиной?

— Два с половиной. Стандартный размер.

— Очень цивилизованно! У тебя какие-то методы иезуитские!

— Зато действенные. Артурчик проникся… Глеб, что с Ольгой делать будешь?

— Ничего. Спокойно улетит. Примет дела и будет работать. Я на это надеюсь. Ты взял под контроль иностранный отдел?

— Да.

— За Ольгой усиленный присмотр. 24 часа в сутки. Отчёт мне каждую неделю. Если что-то необычное, сообщай сразу.

— Понял. Что по дяде Коле? На пенсию отправишь?

— Нет. Он полжизни на нашу семью потратил. Практически член семьи, даже член семьи в полной мере. Без привычной ему работы быстро на нет сойдёт. Будет работать и дальше. Но ты берёшь контроль над всем полностью. Понял?

— Да. Всё же не доверяешь Николаю?

— Доверяю. Но, они с матерью решили, что я ещё пацан сопливый. Ещё немного и сделали бы меня марионеткой. По принципу, сиди в кресле, куда тебя посадили, считай себя пупом земли, стриги купюры, но не лезь во взрослые дела. Мы сами за тебя всё порешаем. Я понимаю, что они исходили из лучших побуждений. Но я не кукла и не маленький мальчик. У меня был хороший учитель. Мой дед. Он, кстати, меня предупредил, что Николай с мамой попытаются такое сделать. Сразу сказал, чтобы не позволял этого и пресёк сразу. Все должны понять, что хозяин здесь один. И он принимает решения, как и несёт за это ответственность.

Мы ещё с ним выпили коньяка.

— Стас⁈ — Спросил я товарища. — Скажи, а что мне Алёнка намешала?

— Это чтобы ты адекватно воспринимал реальность. А не напрыгнул на Ольгу даже пусть вместо возбудителя и глюкозу хапнул?

— Ну да. Хорошая штука. Воспринимаешь женщину словно со стороны. Ноль эмоций.

— Я не знаю, Глеб. Она мне не говорила. Сказала, что сто процентов сработает. А из чего варево, мне знать не обязательно. Может мухоморов тебе наварила? — Он засмеялся.

— Мухоморов⁈ — Я тоже засмеялся. — Если бы мухоморов, то было бы так: «В потолке открылись люки — не пугайтесь, это глюки!» А люки явно не открывались. Хотя кто его знает, что твоя лесная красавица намешала! Ты ничего не заметил в Алёне?

— А что я должен был заметить?

— Ну мало ли. Метла лишняя в квартире появилась. Странная и необычная шляпа? Черного кота ещё не завела?

Оба уже заржали с ним.

— Нет, пока ничего такого. Но знаешь, у неё иногда странный взгляд бывает. Особенно когда в постель ложиться.

— А что в этом взгляде?

— Что-то ведьмачье. Ты сказал про метлу, я и понял, на что её глаза иногда становятся похожими. И начинаю всё больше склоняться к тому, что все они бабы, ведьмы. Даже вспоминая, как она готовила тебе варево, такие же глаза были странные.

— Стас, так может в баню то, тогда первый раз не ты её водил, а она тебя? А тебя убедила, что это ты такой неподражаемый рэмбо в трусах на лямках!

Стас ржать перестал и шокировано вытаращился на меня. Было так смешно, что я ещё громче засмеялся. Он тоже.

— То есть, я лох? Которого, как телка на верёвочке, привели у койку, у белых тапках, предварительно покормив пучком сена с рук?

— Не знаю, Стас, я уже ничему не удивлюсь, если что. Я вот в последнее время всё больше начинаю задумываться над нашими с Авророй отношениями.

— А что в них такого?

— Да понимаешь, я же вроде ведущий в плане интимной жизни. Но это было по началу. А сейчас уже даже и не знаю, кто из нас ведущий, а кто ведомый. Вроде ты её поимеешь, удовлетворяя своё желание и право, как законного мужа. Но глядя в её довольные, а иногда и злорадные глаза, уже и не уверен, кто кого оприходовал. Толи ты, толи она тебя.

— Да какая разница, Глеб⁈ Главное, что она счастливая и ты доволен. Остальное все несущественно. Зато как Алёнка с ходу с Юлей сошлась. Я, если честно, не ожидал. Очень волновался, там ещё в больнице. Единственное, что успел сказать, когда мама Юльку привела, что это Алёна. А они обе друг на дружку смотрят, а потом Юля спросила Алёну, не обращая на меня внимания: «Ты моя мама? Ты вернулась к нам?» Я рот раскрыл и ничего сказать не могу. А Алёна говорит: «Если ты позволишь». Юлька кинулась к ней, обняла ручками её за шею и говорит: «Я знала, что ты ко мне вернёшься, что придёшь! Я тебя так ждала».

— Ну вот видишь, Стас, значит не зря вы с егерем друг за дружкой бегали! Бывшую родительских прав лишили?

— Да. Ещё в прошлом году. На хрен её. Теперь Алёна Юльку удочерит и всё.

— Регистрация ваша с Алёной через неделю?

— Да.

— Ты сам-то как? Спина не болит?

— Иногда. Алёна мне её мажет какой-то вонючей гадостью. Но приходится терпеть. Так что всё нормально. Даже на руки её беру без проблем и напряга. Правда она при этом ругать меня начинает.

— Терпи, лучший друг бурундуков и медвЯдей! Может ещё надо было полежать, подлечиться?

— Не надо. Отлежался. На том свете полежим, устанем ещё.

— Стас, ты спать здесь ложись. Утром Ольгу в аэропорт отвезём.

— Хорошо.

После, приняв душ, прошёл в спальную. Аврора спала. Аккуратно залез под одеяло. Но она проснулась. Посмотрела на меня сонными глазами.

— Что так поздно?

— Со Стасом разговаривали. Спи давай. — Жена была теплой, мягкой и вкусно пахла. Поцеловал её в губы, потом её живот.

— От тебя коньяком пахнет. Не дыши на меня. — Проговорила она и повернулась на другой бок, спиной ко мне. При этом взяла мою руку и положила себе на живот. Так и уснули…

Утром проснулся по зуммеру своего будильника. Когда тихо вставал с постели, Аврора открыла сонные глаза.

— Ты уже встаёшь? — Спросила она зевнув.

— Да. А ты спи.

— Ладно, я ещё немножечко посплю.

Укрыл её одеялом. Быстро в ванную. Утренние процедуры. Время поджимало. Стас сидел уже в столовой, завтракал.

— Доброе утро, босс! — Отсалютовал он мне бутербродом.

— Доброе! — Поприветствовал его, садясь за стол.

— Как спалось?

— Вопрос с подколом, Стас?

— Нет. Просто вопрос.

— Нормально спалось. У меня, в отличии от тебя, жена теплая и мягкая под боком была.

— Молодец. А по чьей вине я спал один?

— Какая разница, зато Алёнка от тебя хоть одну ночь отдохнёт. А то замучил девку, круги под глазами. Словно 20-ти летний сопляк с тестостероном из ушей. — Старался говорить серьёзно. Стас даже бутербродом подавился. Тётя Вера усмехнулась.

— Глеб, дело-то молодое. — Сказала она, подавая мне тарелку с кашей.

— Конечно молодое, у Алёны. Исхудала совсем бедняжка с этим… — Оглядел его осуждающе, покачал головой. — Слов нет! Ну ничего, такими темпами тоже скоро на тормоза встанет.

— Это у меня слов нет. Что, сам-то стоишь на тормозах?

— Конечно. Я строго блюду рекомендации врачей. Тебя, я надеюсь, это тоже в скором времени ожидает. Будем оба тормозами-компенсаторами. Зато в постель ложишься, там жена, теплая, мягкая и круглая, как мячик.

— Кому ты рассказываешь? У меня такое уже было.

— Значит, ты уже в этом деле опытный эсквайр.

— Кто такой эсквайр? Что-то англосаксонское?

— Английский дворянский титул.

— Спасибо, Глеб, что причислили меня к сонму солнцеликих.

— Не за что. Для тебя мне ничего не жалко. Особенно бесплатного.

К дому Ольги выдвинулись в джипе Стива. Позади шла машина с охраной. Дверь нам открыла Алёнка. Посмотрел на неё вопросительно. Девушка кивнула.

— Она в норме.

— Спасибо, Алёна. — Прошёл в комнату. Ольга сидела на диване. Была уже собрана. Посмотрела на меня.

— Оля нам пора. — Сказал ей. Она встала, оглядела свою квартиру. Когда вернётся сюда не знала. — Не беспокойся, за квартирой присмотрят.

— Я всё выключила. Беспокоится не о чём. — Пояснила Алёна. Квартиру поставили на сигнализацию. Ехали все вчетвером в машине Стаса. Все молчали. Ольга смотрела в окно. При входе в аэропорт сказал Стасу:

— Подожди здесь. Я её провожу.

— Хорошо.

В ожидании начала посадки, присели с ней за столик в кафе. Я заказал два кофе. Оля старалась не смотреть мне в глаза. Оба молчали. Наконец она решилась:

— Глеб… Прости меня ещё раз.

— Оля, забудь.

— Но вчера…

— Что вчера? Ничего не было. Понимаешь? Ничего. Мы просто немного выпили коньяка и я отвёз тебя домой. — Внимательно смотрел ей в глаза. Она кивнула. — Вот и хорошо. Ты успокоилась?

— Да. Мне Алёна какого-то чая навела. Но он вкусный. Спасибо ей. Она очень хорошая.

Я вытащил из пакета, который захватил из дома, прямоугольную сумку-чехол с ремешком. Пододвинул её к Ольге.

— Возьми, это мой подарок тебе.

— Что это?

— Ноутбук. В нём всё по твоему новому офису. Это тебе поможет быстрее включиться в работу.

— Ты мне по прежнему веришь?

— Верю. Очень надеюсь, Лёля, что ты меня не подведёшь. Я могу на тебя надеется? — Спросил её. Глядя мне в глаза, кивнула.

— Можешь. — И судорожно сглотнула. Пододвинула ноутбук к себе. Погладила по поверхности чехла. Улыбнулась. — Спасибо, Глеб.

— Всё будет хорошо, Оля. Веришь мне?

— Верю.

Объявили о посадке. Перед тем как она шагнула к стойке, повернулась ко мне. Мы глядели друг другу в глаза. Она словно пыталась впитать мой образ в своей памяти. Потянулась ко мне. Я обнял её, прижав к груди, она обхватила меня руками и уткнулась мне в грудь. Замерли с ней на какие-то мгновения.

— Всё, Оля, иди.

Она уходила всё дальше и оглядывалась. Я смотрел ей вслед. Я ещё тогда не знал, что вижу её в последний раз. В последний раз живой. Когда она скрылась, прошёл к панорамному окну и стал смотреть на лётное поле. Позади подошёл Стас и тоже стал смотреть туда же.

— Ты уверен, что всё делаешь верно? — Спросил он.

— Уверен. Абсолютно.

— Хозяин — барин. Но может так будет и лучше.

— Ей надо было это пережить. Теперь ей будет легче. Я в неё очень верю, Стас. Я надеюсь никаких видеозаписей?

— Нет. Все камеры были отключены заранее…

…Ольга сидела в кресле салона бизнес-класса. Смотрела в иллюминатор. Она видела, как в панорамном окне аэропорта стоят двое. Один из них был ОН. Второго она не замечала. На её коленях лежал его подарок. Вот авиалайнер выдвинулся на взлётную полосу, потом был разбег, и они взлетели. Ольга закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Она всё ещё помнила его горячую ладонь на своём бедре. Его губы и сладость поцелуя, пусть даже он почти и не отвечал. Но ей и этого было достаточно. Открыла глаза. Пристегнула ремень. Потом вытащила из чехла небольшой ноутбук. Открыла его включив. Необходимо было установить пароль. Ольга не задумываясь ввела «Глеб». Потом подключила к ноутбуку свой сотовый и вывела на экран фото. Она его сделала сама в своё время. Он стоял на ступеньках офиса и улыбался. Очень удачное фото. Оно ей очень нравилось. Поставила её на заставку. Провела кончиками пальцев по экрану, словно касаясь его. Неожиданно ей стало легко. Словно какой-то груз свалился с её души. Она вздохнула свободней. Глядела на фото и улыбалась, её губы тихо шептали: «Пусть в моей жизни будет другой мужчина. Или даже несколько. И дай бог будут дети. Но любить я буду всегда только тебя одного. Всю жизнь!» Она знала, что так это и будет. И она не жалела это будущее. «В моём сердце есть только ты, больше никого. Никогда». Потом навела курсор на иконку. «Надо начинать работать. Ведь он так в меня верит!..»

Авиалайнер поднимался всё выше, унося молодую женщину всё дальше. Ту девчонку, которая когда-то приехала из глухой провинции покорять большой мегаполис и сделавшая головокружительную карьеру своим умом и своей работоспособностью. Впереди у неё была большая и насыщенная жизнь… Она так думала…

…Яна была недовольна. Со своим вторым мужем она разошлась год назад. От первого ушла четыре с небольшим года назад, фактически сбежав, бросив не только его, но и их маленькую дочь, совсем ещё крошку. Хорошо мужа тогда не было дома. Он был в очередной своей командировке. Ей надоела такая жизнь. Денег для её хотелок явно не хватало. А тут дочь ещё оказалась больной. В этом она винила мужа, хотя его вины в этом не было. Деньги нужны были на лечение малявки. И сколько, одному богу известно. Любви к мужу, как и к дочери уже не было. Они оба её раздражали. А она женщина молодая, яркая и ей хотелось жить, а не существовать. Это же нормальное желание для любого человека, так считала Яна. А тут на её горизонте появился, пусть и старше её на 17 лет, но довольно обеспеченный мужчина. Пока её дурачок-муж где-то и с кем-то воевал, она начала жить той жизнью, которой хотела. Её новый мужчина даже позвал её замуж, но поставил условие, что чужой ребёнок, да ещё больной, ему не нужен. Яна согласилась с ним и без сожаления оставила дочь своей свекрови. Забрала свои вещи и перебралась из унылой служебной квартиры мужа, в красивый особняк любовника. Развелась с первым и быстро выскочила замуж за другого. Но её новому мужу нужен был ребёнок. Она старалась, в надежде, что уж сейчас то родиться здоровый мальчик. Именно мальчик, как того хотел Леонид. И даже не сомневался в ином результате. Однако все попытки оказались тщетными. Яна так и не забеременела. А потом у мужа начались резко проблемы. Как она поняла из разговоров, у него возник конфликт с неким Белозёрским. Это оказался противный старикашка. Но очень влиятельный и богатый. Богаче её мужа. В итоге, фирма супруга обанкротилась и была забрана за долги, как раз этим стариком Белозёрским. Из шикарного дома пришлось съезжать в городскую квартиру. Двухкомнатную. Муж начал выпивать и колотить Яну. Она терпела, так как идти ей было некуда. И конечно же, завела себе любовника. Он был гораздо моложе её мужа, но при этом голодранец. Это был минус, зато секс с ним был просто космос. В один из вечеров, напившись, Леонид начал приставать к жене, с целью исполнения супружеского долга. Ей было противно, но она решила не обострять ситуацию. Вот во время интима у Леонида и случился сердечный приступ. Обширный инфаркт. Это был настоящий подарок судьбы. Мужа увезли на скорой. А через пару дней он скончался. Квартира и кое-какие деньги у неё остались. Любовник настроился уже переезжать к Яне, но она не была дурой и объяснила ему, что не собирается его кормить за свой счет. Ещё не хватало ей платить мужчине за секс. Это они ей должны платить. О первом муже и дочери она не вспоминала и не интересовалась все эти годы, до определённого момента.

Как-то она была в салоне красоты, ей делали стрижку и укладку. Яна собиралась со своей подружкой на очередную презентацию. Что там презентовали, ей было наплевать, главное, что там была возможность зацепить богатенького папика. Салон был достаточной дорогой и престижный, сюда просто так было не попасть. В этот момент управляющая засуетилась. В помещение зашла беременная женщина. Молодая и красивая. И конечно, судя по её одежде и аксессуарам — богатая. Яна внимательно наблюдала. Перед ней так не суетились. Одновременно с этой молодой женщиной зашёл в салон и мужчина. Симпатичный. Из их разговора, поняла, что это её муж. Вот везёт же некоторым. Муж, богатый и молодой. Где такого взять? И тут она увидела ещё одного мужчину, сопровождающего эту супружескую пару. Его лицо было Яне знакомо, несмотря на солнцезащитные очки. Он был одет в не дешёвый темный костюм. Это Стас! Яна узнала своего бывшего первого мужа. Она смотрела на него удивлённо. Вот он посмотрел на неё. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он скользнул по ней взглядом. Задержался на доли мгновения и всё. Никакой реакции. Зашедшая в салон женщина не осталась в зале. Её отвели в отдельный кабинет. Были такие для вип-персон. Яне бывать в нём ни разу не приходилось. Оба мужчины вышли. Но Яна заметила, что при входе в салон остались стоять двое, в похожих, как у Станислава костюмах. Охрана, телохранители, поняла она. Со своим мастером Яна была хорошо знакома, так как всегда ходила только к ней.

— Людочка, скажи, а кто это молодая женщина? Её в кабинет для вип-персон пригласили?

— Это Аврора Белозёрская. Повезло ей. Она жена Глеба Белозёрского. Он теперь олигарх. Деда своего сменил на посту большого холдинга. Там говорят денег куры не клюют.

— А что с дедом?

— Умер. Старый же был.

— А с ним кто заходил?

— Охрана. Вон видишь, возле входа ещё стоят. Это личные телохранители Авроры. А с её мужем заходил начальник охраны их семьи. Очень серьёзный мужчина. Говорят, он бывший военный. Не женат!

— А ты откуда знаешь?

— Яна, ты что? У нас обслуживается не только Аврора, но и Ксения Белозёрская и Дарья Дмитриевна, мать Глеба. И ещё женщины из их семьи. Хотя удивляться тут нечему, салон то им принадлежит.

— А этот Стас, начальник охраны, он точно не женат?

— Точно. Но у него есть маленькая дочь. Хорошенькая такая. Он как-то её тоже привозил, вместе с хозяином, Глебом Антоновичем. Ей красоту наводили на детский праздник. Я слышала, что Станислава с дочерью жена бросила. Вот дура какая, такого мужчину бросить. Непонятно, чем думают. Хотя знаешь, дня три назад он привозил сюда какую-то девушку.

— Что за девушка?

— Не знаю. Первый раз её видела. Но очень даже. Одета с иголочки. Станислав её до конца ждал, пока ей укладку делали. Потом она его под руку взяла, когда они выходили. Это значит она не Белозёрская, а его подружка.

Информация Яне и понравилась, и не понравилась. То, что её бывший всё ещё не женат, это хорошо. Мало того, он начальник охраны семьи Белозёрских, тех самых, которые пустили по миру её второго мужа и заставили переехать из шикарного особняка в двухкомнатную в городе, значит деньги у него есть и не мало. Навряд ли Белозёрские будут платить человеку, от которого зависит их личная безопасность гроши. И дочь!!! Всё верно, у них же есть дочка. Юля! Значит, он её вылечил, раз она до сих пор жива. Так как врачи говорили, что если не сделать операцию, то она умрёт. Значит деньги он нашёл и не мало. И армию свою дурацкую бросил. Наконец-то взялся за ум. Это были очень хорошие для Яны новости. А вот то, что появилась какая-то ушлая девка, а то, что ушлая, Яна не сомневалась, это было уже плохо.

Яна караулила бывшего мужа около его служебной квартиры. Но так там и не дождалась. Потом поинтересовалась у соседей, оказалось, что он тут давно не живёт. Тогда засаду устроила возле квартиры своей свекрови. И в первый же день во двор заехал дорогой джип. Из него вышел Станислав и Юля. Яна быстро покинула свою машину. Бывший муж сразу её увидел.

— Юля беги к бабушке, я сейчас приду. — Девочка побежала к подъезду. Яна подошла к мужчине.

— Здравствуй, Станислав.

Он спокойно на неё смотрел.

— Тебе чего надо? — Наконец задал вопрос.

— Как-то ты не совсем ласково, дорогой. Столько не виделись?

— И ещё бы раз десять по столько же не виделись. Говори, что надо?

— Я хочу увидеть дочь.

— Ты её только что увидела. Это всё?

— Стас, я хочу общаться с ней. Я её мать.

— Да неужели? Я не ослышался? Ты назвалась матерью?

— Перестань. Да, я знаю, я виновата перед вами обоими. Но ты должен понять. У меня была послеродовая депрессия. Я не понимала, что делаю. Тебя нет. Юля маленькая и умирает…

— Только избавь меня от своего словоблудия. Сейчас я услышу, что ты очень жалеешь, что соскучилась и хочешь всё исправить. Что безумно любишь меня и мою дочь. Что всё осознала и хочешь быть с нами. Я ничего не пропустил?

— Ну за чем ты так? Я на самом деле над этим очень много думала…

— Чем ты думала?

— Что?

— Чем ты думала? Я удивлён. У тебя же нечем думать. Ты думаешь тем местом, куда детей делают.

— Стас, ты в своём праве меня оскорблять. Если тебе от этого легче, то пожалуйста.

— Твоё время истекло.

— Стас, чтобы ты не говорил, но я мать Юли. И я имею право с ней видеться. И подам в суд, и ты не должен питать иллюзий, что её отдадут мне. У меня есть жилплощадь, и я смогу о ней позаботиться.

Стас усмехнулся Яне в лицо.

— Правда что ли? В суд подашь? Я испугался! Вот так-то тебе нужна была дочь!!! Ты даже статуса своего в отношении неё не знаешь. Ты не мать, даже по закону.

— О чём ты говоришь?

— Ты лишена родительских прав. Вот видишь, тебе было плевать, и ты даже этого не знаешь. Но тебе дам один шанс…

— Говори, я готова на всё.

— Не перебивай меня. Так вот, шанс заключается в том, что ты останешься при своих. То есть, твоё железо, на котором ты сюда приехала и квартирка, которую ты себе откусила как вдова, останутся у тебя. И ты не пойдёшь удовлетворять всякую мразь особо извращёнными способами, в самом дешёвом борделе, лишившись всего, что у тебя есть сейчас и даже последних трусов, так как в борделе трусы не нужны. Для этого тебе нужно сделать сущий пустяк, сесть в свою машину и исчезнуть навсегда из моей жизни и из жизни моей дочери. У тебя нет дочери. Поняла? Тебе пять минут. Время пошло и две первые минуты уже на исходе! — Станислав демонстративно посмотрел на дорогие наручные часы. По его взгляду, полному холодной ненависти, Яна поняла, он не шутит. Она подбежала к своей «Ауди», заскочила в неё и рванула со двора с пробуксовкой. Уже на оживлённой проезжей части, остановившись на красный свет светофора, Яна вдруг осознала, что не понимает куда едет и что бывший муж с дочерью для неё окончательно потеряны…

…Иннокентий рассматривал себя в зеркало. 36 лет. Выглядел неплохо. Пинцетом вырвал у себя из головы пару седых волос. Стареть он явно не хотел, а седина признак надвигающейся осени в жизни любого человека. Потом так же выдрал волос из ноздри. Сморщился. Потом сделал шаг назад от зеркала, осмотрел себя со всех сторон, даже задом повернулся, оглядываясь.

— Ты что, собой любуешься, Кеша? — Он бросил взгляд на постель. Там лежала на боку, соблазнительно поглаживая себя по округлому бедру, очередная любовница. «Надо от неё избавляться» — подумал Иннокентий. Он никогда и никого не любил, кроме себя самого. Был два раза женат. Из одного брака даже вышел с прибавкой в материальном плане, сумев отсудить у богатой жены кое какие преференции. Иннокентий с самой своей юности был альфонсом, или как таких называли — жиголо. И жил за счёт женщин. Работать сам никогда не пробовал и не любил, считая, что работают только лохи, а умные живут за счёт этих лохов или лохушек, в его случае. Эта любовница не была богатой, но зато была молодой и темпераментной. На днях он познакомился в фитнес-центре, куда ходил регулярно, поддерживая спортивную форму, с одной 45-ти летней дамой. Дама была не бедной. И не замужем. Он пробил её. Она год назад развелась с мужем, который оставил ей не только шикарную квартиру в центре, но и активы, в виде доли в одной из известных сетей супермаркетов. Пока что они просто непринуждённо общались в тренажёрном зале. Но Иннокентий уже видел в её глазах интерес к нему. Поэтому надо от этой подружки избавляться. На момент близких отношений с кандидаткой в спонсоры, он должен быть свободен.

Сегодня в тренажёрный зал идти было не нужно. Избавившись от любовницы, он решил обновить себе гардероб. Внешний вид, это многое значит в его нелёгком ремесле. Когда Иннокентий покидал торговый комплекс с покупками, на автопарковке он увидел молодую женщину. Она как раз вышла из салона дорогой иномарки. Потом с заднего сидения, с детского кресла помогла выбраться девочке лет пяти-шести. Кеша остановился. Это была его вторая жена. Бывшая конечно, так как они были разведены почти три года назад. Когда он видел её в последний раз, выглядела она не очень хорошо. Бледная как смерть, худая, с лихорадочно блестящими глазами и беременная. Её тогда увезли в больницу. Ребёнка она потеряла. Прямо из больницы её забрал отец. Он ни разу к ней не пришёл. Она решила тогда рожать, дура. А ему дети были нужны как зайцу стоп-сигнал. Он не собирался обзаводится спиногрызами и становится счастливым отцом. Хотя до беременности Алёнка была очень красива и такая заводная, влюблённая в него как кошка. Но самое главное её достоинство было в том, что здесь жил её брат и через него тесть, отец Алёны сбывал золото, добытое в тайге. Конечно, деньги с этого выделялись и Алёне. Не плохие деньги, хотя Иннокентий хотел большего. Как раз в это время он познакомился с очень состоятельной дамой и у них начались отношения. Поэтому от беременной жены нужно было как-то избавится. Он демонстративно стал изменять жене. На что она болезненно реагировала, нервничала и даже ложилась в больницу на сохранение. Наконец, через одну свою знакомую, он сумел достать один медицинский препарат, который был противопоказан беременным женщинам и сумел дать его жене. После этого ночью у неё началось кровотечение. Кеша боялся одного, не попасть под статью. Поэтому действовал очень осторожно. Но всё равно. Когда Алёну увезли в больницу, он тряся в страхе, что в любой момент за ним могут прийти. Но никто не пришёл. Жену он больше не видел. А потом Алёна подала на развод. И он расслабился. И вот сейчас он опять увидел Алёну. Она выглядела потрясающе привлекательной и сексуальной. Вот только, что это за ребёнок с ней был? Это явно не её дочь. Хотя какая разница, чья это пигалица? Не ему же её растить.

Алёна, держа за руку девочку, пошла в торговый зал и их глаза встретились. Бывшая жена замедлила шаг, но не остановилась. Когда она подошла ближе, Иннокентий широко улыбнулся.

— Здравствуй, Алёна.

Молодая женщина ничего не ответила. Прошла с девочкой дальше. Иннокентий посмотрел ей вслед. Хороша стерва. Ничего не сказала ему, даже посмотрела, как на пустое место. И упакована дорого. И машина хорошая. Правда он заметил обручальное кольцо на безымянном пальчике у Алёны. Но это же ерунда. Мало разве он замужних в постель укладывал, а они потом с богатеньких мужей деньги снимали для своего любовника неутомимого. Или у Алёны муж богатый или её брат с отцом хорошо на золотишке подниматься начали. И в том, и в другом случае это хорошо. Ему разницы нет. А уложить Алёнку вновь в койку он сможет. Это всего лишь вопрос времени и техники, техники соблазнения. Тем более, любила же она его и очень сильно, а это не забывается. И тут главное суметь опять разбудить эти чувства, а он в себе не сомневался.

Иннокентий сел в машину и стал ждать. Дождался, когда Алёна вышла с девочкой из торгового комплекса. В руках несла пару коробок, о чём-то ласково говорила с ребёнком. Кеша проследил за Алёной и теперь знал, где она живёт. Потом в течении трёх дней сумел узнать, где она работает. В детской поликлинике. Наконец, он решился.

Выждал Алёну возле её работы. Когда она вышла из поликлиники и пошла на парковку, он двинулся ей на перерез с букетом цветов. Но не успел дойти, как его перехватили двое. Он даже не понял, откуда они появились. Один из мужчин взял его на болевой, заставляя встать на носки. Букет упал на асфальт. Тут к ним подошёл третий. Алёна оглянулась, остановилась. Этот третий подошёл к ней, она поцеловала его.

— Алён, ты езжай. Я позже приеду. Юльку у мамы забери.

— Хороший, милый. — Она скользнула взглядом по Иннокентию и села в машину. Кешу затолкали в черный джип «Гелендваген».

— Парни, вы кто такие? — Испуганно спросил он, когда джип сорвался с места и влился в автомобильный поток.

— А ты угадай с трёх раз. — Сказал тот, кого Алёна назвала милым. Кеша увидел у него тоже обручальное кольцо на безымянном пальце. Это был муж Алёны.

— Куда вы меня везёте? — Вновь задал он вопрос.

— Заткнись или тебя заткнут.

Дальше ехали молча. Иннокентия вывезли за город в лес. Выпнули из машины. Муж Алёны открыл багажник и вытащил лопату. Кинул её Иннокентию.

— Копай.

— Что копать?

— Яму копай.

Кеша только сейчас обратил внимание, что здесь уже было выкопано две ямы прямоугольной формы. Он с ужасом понял, что это могилы.

— Я ничего плохого не делал. Пожалуйста, отпустите меня. — Он заплакал, упал на колени. Один из подручных мужа Алёны толкнул его ногой в спину.

— Лопату взял и копай. Или я тебе сейчас яйца отстреливать буду.

Кеша взял лопату. Посмотрел на могилы.

— Но тут уже есть.

— Это не твои. Это чужая жилплощадь. А ты свою выкопай. Быстрее.

У них у всех было оружие. Кеша начал копать. Копал, почему-то, как одержимый. Когда могила в два метра глубиной была готова, лопату у него забрали.

Кеша попытался выбраться из ямы, но ему не дали, столкнув назад. Муж Алёны присел на корточки на краю могилы. Кеша тонко подвывал.

— Заткнись и слушай. Ты, падаль, пытался убить ребёнка Алёны и убил. А заодно чуть не убил саму её. Она не стала тогда писать на тебя заявление. Сказала, что сама принимала эту дрянь. Но это не значит, что ты отскочил без потерь. Сейчас Алёна моя жена. Она проходит курс дорогостоящего лечение, так как очень хочет стать мамой и родить мне малыша. И это не справедливо по отношению к ней. Поэтому, подонок, я тебе даю неделю и ты переводишь на её счёт деньги. Продашь свою квартиру, продашь машину, продашь всё, что у тебя, подлец, есть. После этого можешь быть свободен. Но не дай бог, подойдёшь ближе, чем на морскую милю к моей жене, я тебе сам лично отрежу всё то, что тебя по недоразумению делает мужчиной. И пусть хоть так, но ты компенсируешь ей все её потери. И не вздумай прятаться. Я знаю о тебе всё. И за тобой будут наблюдать. Не выполнишь это, пеняй на себя. Яму ты себе уже выкопал.

После чего они уехали. Кеша с трудом выбрался из этой могилы. Весь был грязный, перепачканный землёй, с обмоченными штанами. Сумел выйти на шоссе, где его согласились подвести в кузове грузовика на мешках с картошкой. Жизнь, Иннокентия круто с того дня переменилась…

Аврора

Ольга улетела в Швейцарию и я успокоилась. В поведении Глеба никаких изменений не произошло. Он был всё так же внимателен ко мне. Каждый вечер, когда мы ложились спать, целовал меня в губы, а потом мой живот. Но у него прибавилось работы. Уезжал он рано утром, когда я ещё спала. Я чувствовала, когда он встаёт. Ощущала его губы на своих. А так же его обязательный поцелуй в лоб. Зачастую не открывала глаза, но меня выдавала улыбка. Он уезжал, а я проваливалась опять в сон. Я вообще стала больше спать. Наверное, на меня так действовала беременность, хотя раньше я такой сонливостью не страдала. Жизнь шла размеренно. Часто в Усадьбу приезжала Ксения с мужем и дочкой, где оставались на несколько дней. Мама Глеба, Дарья Дмитриевна стала бывать реже. Но и понятно, у неё теперь есть муж и они больше времени проводят вдвоём. Свекровь заслужило это годами своего вдовства. Я всё больше вживалась в роль хозяйки Усадьбы. Прислуга теперь со всеми вопросами обращалась исключительно ко мне. Пришлось вникать, буквально, в каждую мелочь. Ну а как ещё? Глеб этого не касался. У него были свои дела и обязанности. Младший брат мужа, Владимир стал всё больше времени пропадать где-то. Мне иногда становилось грустно. Раньше хоть с Володей можно было поговорить, ведь он чаще бывал дома, чем мой муж. Он меня и развлекал, мог спеть под гитару или мы с ним играли в какую-нибудь компьютерную игру. Да и такое бывало. Это он меня приучил. Или читали друг другу стихи, благо библиотека у Белозёрских была большой, невероятно большой. А теперь как-то все разъехались. Я очень радовалась, когда приезжала Ксюша, было хоть с кем пообщаться, да и с малышкой повозится. В центр я больше не ездила. Ксения оформила мне декретный отпуск.

Чем ближе становилось время родов, тем больше во мне росло беспокойство. Я постоянно прислушивалась к себе, как ты там малыш? Всё ли с тобой хорошо? Беспокойство постепенно нарастало. Меня не успокаивали даже медицинские показатели, что беременность проходит хорошо. Как-то вечером, когда приехал домой Глеб, я ещё не спала, хотя было поздно. Он удивился, подошёл, поцеловал меня.

— Аврора, ты почему не отдыхаешь?

— Глеб, я хочу поговорить с тобой.

— Давай поговорим. Подожди немного, я сполосну руки. — Он прошёл в ванную, я за ним. Моя руки, он посмотрел на меня, усмехнулся. — Ты так и будешь за мной по пятам ходить?

— Глеб, я дома постоянно одна.

— Ты не одна. Здесь достаточно народа. Охрана, горничные, Вера наконец.

— Это всё так. Но Володи постоянно нет. Ксения с Даней предпочитают больше жить в своей городской квартире. Мама стала реже приезжать. Я всё понимаю, у всех семьи. У всех своя жизнь. И тебя целыми днями нет. Раньше я хоть на работу ездила, а сейчас?

Глеб вытер руки о полотенце. Подошёл ко мне, притянул к своей груди, обняв.

— Прости, малыш. Ты права. Просто много работы. Но это не оправдание. Давай завтра я проведу весь день с тобой. Хочешь съездим куда-нибудь, на природу например? Станислава с Алёной и Юлькой позовём?

— Давай! — От радости я даже взвизгнула, обняла мужа. — А куда поедем?

— Давай подумаем! Завтра день обещают хороший. Зачем сидеть в Усадьбе? В лес съездим, погуляем там. Ты проветришься. Можем барбекю организовать или шашлык. Или в какой-нибудь парк сходим, например в парк Горького. Там проведём с тобой время.

— Поехали в парк.

— Хорошо. Как скажешь, моя королева! Как ты себя чувствуешь? У тебя же срок скоро⁈

— Нормально я себя чувствую. Ещё две недели. — Мы вернулись в нашу спальную. Тут я спохватилась. — Глеб, а ужинать?

— Аврора, время ночь, и я уже поужинал. У Стаса, Алёнка покормила.

— Ну вот, тебя уже чужие жёны кормят.

Он засмеялся.

— Представляешь на днях к Стасу бывшая заявилась!

— Какая бывшая?

— Мать Юли. Воспылала любовью к дочери, в кои-то веки.

— Она сумасшедшая? Надеюсь, Алёна за ружьё не схватилась?

— Нет. Её не было. Стас с Яной на улице разговаривал. Сказал, чтобы исчезла и больше не появлялась.

— Ты думаешь она правда исправилась? Может на самом деле изменилась и хочет вернуть семью?

— Аврора, не будь такой наивной. Эта мадам никогда не измениться. Скорее всего узнала, что Стас в настоящий момент обеспеченный человек. Вот и решила попытаться пристроится к нему. А на дочь ей плевать.

— Она может в суд подать.

— Она может делать, что захочет. Вот только родительских прав Яна лишена по суду. Так что тут всё ровно. Да и не будет она ничего делать. Она, конечно, стерва порядочная, но далеко не дура.

Уже лёжа в постели и прижимаясь к Глебу, решила поделится с ним своими страхами.

— Глеб, я боюсь.

— Чего боишься?

— Вдруг пойдёт что-то не так и с ребёнком что-то случиться? Я этого не переживу.

— Что может пойти не так? Ты под постоянным медицинским контролем. Меня регулярно информируют о твоём состоянии. Ты молодая, здоровая женщина. Никаких отклонений, патологий или ещё чего такого нет. Аврора, ты просто сама себя накручиваешь. Успокойся. Ни ты первая, ни ты последняя. Ты лучше скажи, в парк вдвоём поедем или позовём кого?

— Знаешь, я передумала. Лучше куда-нибудь на природу. Не хочу я туда, где много людей.

— Хорошо. Вдвоём?

— Да… Хотя нет, давай Стаса с Алёной позовём?

— Как скажешь.

Утром Глеб встал, как обычно, раньше меня. Я только посмотрела сонно на мужа, когда он встал и пошёл в ванную. Потом опять упала в объятия морфея. Мне приснилось, как он меня целует. Хотя может и правда целовал. Проснулась окончательно от того, что он меня поглаживал. Сидел на краю постели одетый.

— Вставай, соня. Все уже собрались, ждут только тебя. Или нам уехать, а ты дальше можешь сны рассматривать?

— Нет! Сколько время?

— Почти 12 по полудне. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Хорошо. У тебя не получиться отменить поездку на природу. Даже не надейся.

Я быстро встала, сделала утренние процедуры, позавтракала. Я вообще беременной хорошо кушала. Даже опасения были, что растолстею, но ничего с собой поделать не могла. Глеб только усмехался, глядя на мой аппетит. Я же жалобного смотрела ему в ответ и накладывала себе ещё добавки.

— Ешь давай, — улыбался муж, — тебе за двоих питаться надо. А то на некоторых посмотришь до чего себя доводят, там одни глаза остаются и живот!

Станислав с Алёной и Юлей были во дворе. Юля бегала с лопоухим щенком, которого ей купили отец с Алёной. Мы поздоровались.

— Давно ждёте? — Спросила их.

— С час, примерно. — Ответил Стас. — Не суетись, мы всё понимаем. Выспалась?

— Выспалась. Я вообще стала засоней. Много сплю и ем. Кошмар какой-то.

— Ничего, зато смотри как округлилась, как сдобная булочка. — Засмеялся Станислав.

Поехали на двух машинах. В одной мы с Глебом, Станислав и Алёна с Юлей. Во второй охрана. За рулём нашей был Глеб. Он вообще сам за рулём редко стал ездить, а сегодня сел. Стас сидел на переднем пассажирском сидении, а мы — женщины, на заднем. Куда мы едем я не знала, да мне было всё равно. Но из разговоров мужчин поняла, что едем на озеро Лесное в Дорохово. Приехали довольно быстро, или мне так показалось. Всю дорогу разговаривали с Алёной и Юлькой. В машине постоянно звучал смех. Мне было хорошо и легко. По приезду мужчины быстро разбили лагерь, установили что-то типа павильона с москитной сеткой. Там разложили стол, раскладные кресла. Рядом соорудили мангал. Парни из охраны тоже помогали. Было жарко. Глеб, Станислав, Юля и Алёна разделись и полезли в воду. Я стояла на берегу и жалобно на них смотрела. Потом задрала подол своего свободного сарафана и зашла вводу. Она была тёплая.

— Ну и куда ты полезла, Аврора?

— Я тоже хочу.

— Великая хочуха, извини, на тебя купальника нет. — Сказал Глеб, выходя из воды. Я смотрела, как вода стекает по его телу. Он потряс головой, как большой пёс, даже фыркнул. Мне вдруг захотелось прижаться к нему. Чтобы он схватил меня и сжал мои ягодицы сильно-сильно. И впился в меня своим поцелуем. Он подошёл ко мне. Наклонив голову, постучал себе по уху, выбивая воду. Я стояла с задранным подолом в воде выше колен. — Аврора, я бы не стал рисковать.

— Глеб, мог бы сказать, что будете купаться. Я бы себе подобрала что-нибудь.

— Чтобы подобрала? Ни один твой купальник на тебя не налезет.

— Тогда я прямо так залезу в воду.

— Мы не взяли для тебя сменное бельё. Пойдём на берег. Я уже накупался.

— Обними меня.

— Что?

— Обними и поцелуй. Ты же меня любишь?

— Очень люблю, но я мокрый.

— Ну и что?

— Ладно, ты чего такая возбуждённая?

Он обнял. Мне не понравилось.

— Ты чего меня так держишь, словно я стеклянная и ты боишься, что я разобьюсь? Обними сильнее, руки положи мне на мой зад, сожми его, как ты всегда делал и поцелуй жену, по настоящему! Я даже подол задрала, чтобы тебе было удобнее под него руки сунуть!

— Мля, Аврора, на нас смотрят!!!

— Ну и что? Пусть смотрят. Я же тебе не предлагаю прямо тут любовью заняться. Ты просто меня обнимешь и поцелуешь.

— Хорошо. Ты чего такая? — Он обнял, ощутила его ладони на своей попе. Он её слегка сжал. Наши губы соединились. Поцелуй был сладкий. Но я всё равно была недовольной.

— Посильнее можешь?

— Что?

— Сжать, Глеб!

— Аврора! — Сжал. Я опять потянулась к нему целоваться. Глеб стоял чуть выгнувшись, чтобы не давить мне на живот.

— Аврора! — Проговорил он, когда закончился очередной поцелуй. — Может на сушу выйдем?

Я оглянулась. Охрана делала вид, что ничего не замечает. А вот Станислав, у которого на плечах сидела дочь и стоящая рядом с ними Алёна, смотрели на нас. Все трое улыбались. Глеб на них оглянулся, посмотрел виноватым взглядом и пожал плечами, словно извиняясь. Мы вышли на берег. Он взял полотенце, хотел обтереться, но я его забрала, стала сама мужа вытирать на сухо. Потом Глеб надел шорты и майку. Шорты стали промокать, но он не обращал внимания.

— Глеб Антонович, — обратился к нам один из охраны, он смотрел за мангалом и шашлыками, — мясо скоро будет готово.

— Отлично! — Муж посмотрел на меня. — Дорогая, пойдём стол накроем? Салатик постругаем?

— Пошли!

Нарезали с Глебом овощи, крошили их в салат или просто красиво укладывали на одноразовые тарелочки. Вскоре к нам присоединились Станислав с Алёной. Перед этим они вытащили Юлю из воды, вытерли и переодели в сухое. Накрыли стол совместными усилиями. Мясо дожаривал Станислав. Потом весело провели время за столом. Охрана тоже ела с нашего стола. Я сидела в раскладном кресле и мне было хорошо. Наелась до отвала, даже посоловела. Господи, как хорошо-то. И воздух какой!!! Вокруг лес, недаром озеро так и называлось — Лесное. Смотрела на девочку и пила томатный сок из стакана. Юлька носилась со щенком на перегонки. Щенок тявкал радостно, а Юля повизгивала. Ощутила ладони Глеба на своих плечах. Он подошёл ко мне со спины. Поцеловал в макушку. Я посмотрела на него. Глеб следил взглядом за Юлей, улыбался. Потом посмотрел на меня.

— Как ты? Вижу тебе хорошо?

— Да. Спасибо, дорогой, прекрасный день. — Потом оба смотрели на дочь Стаса. Я вспомнила один стих, который прочитала в интернете. Стала громко его декларировать:

Лето, лето к нам пришло,

Стало сухо и тепло.

По дорожке прямиком,

Ходят ножки босиком.

Кружат пчёлы,

Вьются птицы,

Наша Юлька веселится.

Ходят ножки босиком,

По дорожке прямиком.

Стало сухо и тепло,

Лето, лето к нам пришло!

Глеб засмеялся: — Ну, Аврора, молодец!

— А ещё? Тётя Аврора, а ещё⁈ — Запрыгала вокруг меня девочка, хлопая в ладоши. Рядом с ней, радостно тявкая, прыгал щенок.

— Ишь ты, какая хитрая, а самой рассказать стих, слабо? — Улыбаясь, сказал дочери Станислав.

— Сначала тётя Аврора, а потом я!

— Вот так то, Стас, — продолжая смеяться поддел друга Глеб, — твою дочь на кривой кобыле не объедешь.

— Да уж! Какая-то торговка растёт!

— Ладно я расскажу! — Посмотрела на Юлю. — Но потом ты. Сегодня рассказываем стихи про лето. Хорошо?

— Хорошо!

— Договорились, слушаем:

'Лето — это солнца луч,

Тёплый дождик из-под туч,

Лето — яркие цветы

Необычной красоты,

Лето — тёплая река,

Стайкой в небе облака.

Лето, лето к нам идёт,

Всё ликует и поёт!'

Все захлопали в ладоши. И всех громче хлопала Юля.

— Дочь, твоя очередь! — Сказал Стас.

— Ладно! — Юля замерла, подняла личико вверх и закатила глаза.

— Ну начинается, дочь!!! — Осуждающе сказал Станислав.

— Тихо, Стас, не мешай Юле. — Одёрнула его Алёна. — Юля рассказывай.

Юлька закрыла глаза и на одном дыхании, словно из пулемёта выдала стих:

— Л. Корчагина «Лето»:

'Если дует ветер

Тёплый, хоть и с севера,

Если луг — в ромашках

И комочках клевера,

Бабочки и пчёлы

Над цветами кружатся,

И осколком неба

Голубеет лужица,

И ребячья кожица

Словно шоколадка…

Верная примета:

Наступило лето!'

Мы все дружно захлопали.

— Дочь, это ты для садика учила же? — Спросил Стас.

— Да. У нас в садике праздник был, «Здравствуй лето красное»! Пап, а теперь твоя очередь.

— А я то тут при чём?

— Папа! Тётя Аврора рассказала, я рассказала. Теперь твоя очередь!

— Да вы что, девчонки??? Я со школы ничего не помню!!!

— Стас, напряги память. Ну? — Смотрела вопросительно на мужа Алёна. Станислав помолчал, вспоминая, потом усмехнулся, глянул на Глеба.

— Ладно, слушайте:

'Люблю грозу в начале мая,

Как долбанёт, так нет сарая!'

Стас с Глебом засмеялись. Даже не засмеялись, а заржали, как кони. Мы втроём — я, Алёна и Юля смотрели на них удивлённо.

— Стас??? Ты что? С ума сошёл? — Алёна была недовольна.

— А что такое? Нормально же, про грозу, значит про лето!

— Во-первых начало мая, далеко не лето, во-вторых, Тютчев это по другому сказал:

'Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя

Грохочет в небе голубом…'

А у тебя что? Ладно, Глеб, твоя очередь.

— В смысле, моя очередь? Я что, Пушкин что ли?

— Мы тоже не Пушкины. — Алёна настаивала.

— Да ладно, Глеб, тряхни стариной, расскажи что-нибудь! — Засмеялся Стас.

— Милый, ты же мне читал стихи. — Сказала я Глебу.

— Я тебе про любовь читал, а тут про лето. Это сложнее. — Он смотрел на меня растерянно.

— Ну, милый? Пожалуйста…

— Хорошо. Слушайте. — Он взглянул на Стаса. На его наглой физиономии появилась злорадная ухмылка.

'Люблю грозу в начале мая,

Как долбанёт, так нет…'

— Э, Глеб, сарай уже я развалил.

— И что?

— Ты себе другое придумай.

— Что, например?

— Можешь деревенский клозет подорвать!

— Клозет? Там же дрындец будет, Стас!!! Тебе селян не жалко?

Оба мужчины опять стали ржать как кони.

— Да ну вас, клоуны! — Махнула рукой Алёна.

Потом мы с Глебом гуляли в лесу. Было так хорошо. Шли по тропинке.

— Глеб. — Посмотрела на него. Я держалась обеими руками за его согнутую в локте руку. — Скажи мне и больше не буду спрашивать тебя об этом.

— Говори.

— Скажи только честно, Ольга нравилась тебе?

— В каком смысле нравилась? Как женщина?

— Да.

— Она молодая, красивая. Мне нравилось с ней общаться, работать. Это нормально. Но если тебя интересует вопрос — хотел ли я с ней близких отношений?

— Да, именно это меня волнует.

— Нет. Я это тебе уже говорил. Но ты мне не поверила, Аврора. Можешь быть спокойна, Ольга уехала. Теперь она в Женеве.

— Ты из-за этого расстроен?

— Это уже не имеет значения. Главное, чтобы ты была спокойна и не нервничала.

— Извини меня, Глеб.

— За что?

— За всё. Просто я очень тебя люблю.

— Всё будет хорошо, малыш. Я тебя тоже очень люблю.

Мне очень понравилось, как мы провели этот день. Домой вернулись уже поздно вечером. Я устала. Но это была хорошая усталость. Глеб помог мне принять душ, потом мы легли спать. Спала как убитая. Ни разу ночью не просыпалась. Утром даже не проснулась, как обычно, когда Глеб встал и уехал к себе на работу. Проснувшись, ещё какое-то время просто лежала в постели. При этом у меня было странное чувство, словно я была в каком-то ожидании. А вот что ждала, этого я не знала. В ванной, когда умывалась у меня заболел низ живота. Я как раз чистила зубы. Замерла, схватившись левой рукой за живот. Боль была ноющая и стала усиливаться. Во мне стал нарастать страх, перешедший в ужас. Я бросила зубную щетку, выплюнула изо рта тягучую слюну вперемешку с зубной пастой. Мамочка! Неужели началось? Но ещё две недели! С трудом вышла из ванной. Добралась до кресла. Боль то усиливалась, то отпускала. Я глубоко дышала. В дверь постучали.

— Аврора Валентиновна, к Вам можно? У Вас всё нормально?

— Помогите! — Прохрипела я. Говорить громко не могла.

В комнату зашла горничная. Посмотрев на меня, всплеснула руками.

— Аврора Валентиновна, что с Вами?

— Рожаю. Позвоните Глебу. Пожалуйста. — У меня по щекам бежали слёзы. Горничная убежала. Вскоре в комнату забежали ещё несколько человек. Я уже не обращала внимания ни на кого, сосредоточившись на себе. Потом почувствовала словно что-то во мне лопнуло, да именно такое было чувство и тут же что-то теплое побежало из меня. Я вся сидела мокрая. Подумала, что описалась. И тут услышала:

— У неё воды отходят.

Скорая приехала очень быстро. Меня взял на руки Артур, старший моей личной охраны. В этот момент я услышала мелодию своего мобильного.

— Аврора Валентиновна, Ваш муж! — Горничная держала мой телефон. Я протянула руку:

— Дайте… Але? Глеб? — Артур продолжал держать меня на руках.

— Аврора, родная, что у тебя?

— Всё нормально, дорогой. Я рожаю!

— Я сейчас приеду. Держись, Аврора!

— Глеб, меня в больницу увозят.

— Я туда приеду. Целую тебя. Всё будет хорошо! Слышишь меня?

— Слышу…

…Я лежала в кровати. Только проснулась. Роды были стремительными. Меня еле успели довести до больницы, где уже ждали медики с каталкой наготове. Потом всё как в калейдоскопе, как в тумане, пока я не услышала плачь малыша.

— Красавец какой! — Услышала голос врача, державшего моего сына. Мой сынок кричал, возвещая этот мир, что он пришёл в него. Я плакала, протянула руки.

— Дайте, дайте мне его. — Просила я. И вот мой мальчик у меня. Я целовала его…

Проснувшись, сразу посмотрела тревожно рядом с собой. В красивой люльке, около моей кровати спал мой ребёнок. Я приняла полулежачее положение. С трудом, но села. Смотрела на спящего сына. В этот момент в палату зашёл Глеб. На нём был белый халат, бахилы. На лице медицинская маска. Я улыбнулась ему. Он подошёл, нагнулся, стащил маску и поцеловал меня в губы.

— Спасибо, родная. Спасибо за сына. Как ты?

— Хорошо. Я его быстро родила. Он, наверное, так сильно хотел прийти к нам, что очень спешил. Глеб, у него твои глаза и твой нос.

— Правда? — муж внимательно посмотрел на сына. — А как ты это поняла? Я лично ничего не вижу такого? Ребёнок и ребёнок. Личико ещё сморщенное.

— Глеб, поверь. Он очень на тебя похож.

Любимый взял аккуратно сына на руки. Повернулся и стал ходить с ним по палате. Смотрел на малыша и улыбался. А я смотрела на них, на своих любимых мужчин и была счастлива…

Глеб

С рождением сына к нам перебралась назад в Усадьбу мама. Она была постоянно рядом с Авророй. Это было хорошо. Вадим тоже переехал вслед за женой к нам. Отсюда он уезжал по своим делам.

Ксюша тоже практически перебралась к нам. Я вздохнул с облегчением. Конечно, в Усадьбе были горничные и, при желании, я мог нанять и няню. Но Аврора категорически была против, чтобы доверять сына кому-то чужому с её точки зрения. Бабушка и тётя, это другое, им можно, ибо они кровные родственники. Приезжали и моя тёща с тестем. С матерью Аврора ещё общалась, а вот с отцом нет и общаться категорически отказывалась. Я пытался с ней поговорить на эту тему, но всё было бесполезно. Она не могла простить отцу предательства, как она считала. Жена мне даже заявила, что отец же ей сказал, что дочери у него больше нет. Ну а раз нет, на нет и суда нет. Кристина тоже племянника не навестила ни разу. О чём Аврора совершенно не горевала. У меня было такое ощущение, что отец и сестра для Авроры просто перестали существовать. Я не стал давить на жену, чтобы она изменила своё отношение. Это были её родители и вмешиваться в их взаимоотношения я не собирался. Но для Кристины я кое-что всё-таки сделал, а именно оплатил её обучение во Франции. Всё же она закончила школу. Для меня это было выгодно, тем более, Патрик, младший брат умершего Рене, увлёкся младшей сестрой моей жены. Ну флаг в руки и барабан на шею! К тому же контракт с ними мы уже получили, а также частичное объединение активов. Всё шло по плану, составленному ещё моим дедом.

Спустя месяц после рождения сына, которого мы назвали в честь моего деда — Константином, ко мне в кабинет, в офисе, зашёл Стив. Сел рядом за мой стол.

— Глеб, у меня для тебя новость.

— Надеюсь приятная?

— Это как посмотреть. Короче, в Россию прилетела Марго… С дочерью.

Я отложил ручку, которой помечал интересные для меня моменты в одном из предложенных компании проектах.

— Как интересно! Дядя Коля знает?

— Знает. Он мне и сказал.

Николай по-прежнему оставался главой СБ. Но постепенно передавал рычаги управления Стиву. Я не собирался его увольнять или как-то вообще выбрасывать, он очень много сделал нашей семье и стал уже её частью. Передать управление Службой Безопасности Станиславу была его идея. Стив должностью не заморачивался. Надо, чтобы Сеченов оставался в кресле главы СБ, пусть остаётся. Я набрал номер его телефона по внутренней связи.

— Дядь Коль, зайти можешь ко мне?

— Хорошо. Сейчас буду. — Через минуту он зашёл в кабинет, сел рядом со Стивом за стол.

— Дядь Коль, скажи, что планировал дед насчёт Марго?

— Ничего. Вышла замуж, живёт в стране, где много диких обезьян и слава богу. Главное подальше от тебя, хотя бы первое время.

— Понятно, боялся, что жену буду игнорить и уделять время Маргарите?

— Что-то в этом роде.

— М-да, дед ничего не оставлял на волю случая. А что со своей правнучкой он планировал?

— А с ней, пока она ещё совсем маленькая, пусть остаётся с матерью, а позже он не исключал вариант возвращения девочки домой. То есть, сюда.

— Но я вижу Маргарита решила не дожидаться, и сама приехала.

— Да. Рита далеко не дурочка. Всё понимает, что за её ребёнком будет постоянный надзор.

— С какой целью она прилетела?

— Не знаю, но предполагаю, что выяснить с тобой отношения насчёт дочери.

— Дочь по-русски то говорит?

— Нет. Больше по-испански. Хотя несколько русских слов знает.

— Твою душу! Ну, Маргарита! Ей сейчас два года?

— Да, чуть больше.

— Марго где остановилась?

— В своей квартире. Она её не продавала.

— Отлично. Что-же, пора познакомится с дочерью в живую. На сколько я знаю, муж Маргариты умер полгода назад?

— Совершенно верно. Он старше её был более чем на 20 лет. Сердце у него прихватило.

— Сам умер?

— Сам, Глеб. — Сеченов смотрел мне в глаза. — Ты хочешь Эрику оставить в России?

— Дурацкое имя. Да ещё двойное. Эрика Екатерина. Мать её, Риту. Лучше просто Екатерина. Я подумаю насчет того, где она будет жить.

— А Аврора? Как она воспримет?

— Нормально. Аврора знает о дочери. Тем более, она сама стала матерью. У нас в семье не принято бросать своих отпрысков. Сначала надо выяснить, что хочет Марго? А потом уже решать.

— Но Аврору поставить в известность нужно. Как и Дарью.

— Поставлю.

Вечером вернувшись домой, по дороге купив три букета цветов, застал женский кагал с детьми в холле. Они сидели, о чём-то щебетали, мама держала на руках внука. Ксения наблюдала за дочерью, играющей в детском манеже. Подарил женщинам по букету. Поцеловал Аврору в губы, мать и сестру в щечку.

— Ужинали? — Спросил у них.

— Тебя ждали. — Ответила мама.

— Отлично. Тогда пора звать к столу.

— Через пять минут.

Сполоснул руки, лицо. Переоделся. Все сидели в столовой. Сел во главе стола. Ни Вадима, ни Данилы не было.

— Дамы, приятного аппетита.

Во время ужина спокойно сказал, прожевав и проглотив кусок бефстроганова:

— Маргарита приехала.

Сначала была тишина. Мама удивлённо, а Аврора с Ксенией непонимающе смотрели на меня.

— Глеб, ты имеешь ввиду Маргариту…

— Да-да, именно эту Маргариту.

— Что ей нужно? — Спросила настороженно мама.

— Пока не знаю. Но это не важно. Главное другое — она привезла дочь.

Мама положила на стол вилку с ножиком. Откинулась на спинку стула.

— Эрику?

— Мама, давай так, мою дочь зовут Екатерина. Она русская, а не латиноамериканка или испанка.

— Как скажешь, тем более Екатерина, это её второе имя.

— Первое, мама, и единственное. Но я об этом позабочусь. Аврора? — Посмотрел на жену. Она тоже есть перестала и внимательно слушала нас с матерью. — Как ты относишься к тому, что я привезу сюда свою дочь?

— Нормально, Глеб. Я не против. Тем более, ребёнок ни в чём не виноват. И к тому же, она приходиться сестрой Костику.

— Совершенно верно. Я не хотел без разговора с тобой привозить её сюда. Теперь вижу, что всё будет нормально. К тому же Катюша ещё маленькая, всего два года.

— Привези, сынок. Мне тоже интересно познакомится со своей внучкой. Какая я богатая бабушка. У меня две внучки и один внук! — Сказала мама. Женщины заулыбались. Я про себя тихо выдохнул. Ну слава богу, хоть здесь недопонимания не будет.

На следующий день, утром я как обычно отправился сначала на работу. Меня информировали, что делает Марго. В первой половине дня она погуляла с дочерью. Съездила с ней по магазинам. Рядом с ней постоянно находился какой-то молодой мачо, который приехал в Россию с ней. Это был её любовник. И что самое интересное, он был русским. Она звала его Арчи. Я когда услышал это рассмеялся. Мля, Арчи! Хотя на самом деле его звали Егор. Мне на него положили на стол исчерпывающую справку. Парнишка четыре года назад уехал в Бразилию, работал там в гостиницах, аниматором и ещё кем-то, чуть ли не носильщиком чемоданов. Вот на берегу океана, она с ним и познакомилась, после смерти мужа. Егору было 26 лет. Фактически он был младше Марго на 10 лет. Не, ну а что, сейчас это был модный тренд. Она дама не бедная, выглядела просто блестяще, как конфетка. А что ей ещё делать? Шпалы не таскает, по десять часов не стоит за прилавком. Мне было глубоко наплевать на её любовника. Каждый развлекается как умеет. А она вдова молодая, ей надо. Посмотрел на Стива.

— Она телефон меняла? — Спросил у Стаса.

— Да. Тот прежний отключен.

— Телефончик её есть?

— Конечно. — Написал мне на листке еженедельника. Я набрал номер на своём сотовом. Пошли гудки.

— Алё? — Услышал её голос. Улыбнулся про себя. Всё же нас многое связывало.

— Здравствуй, Маргарита.

— Здравствуй, Глеб. Я ждала твоего звонка. Думала ты раньше позвонишь, как только я сошла с трапа самолёта.

— Извини, дорогая. У меня было много дел. Ты уже погуляла с дочерью?

— Да. Мы по магазинам прошлись. Да и просто погуляли. Почти три года всё-таки я здесь не была.

— Это не так много. Через 40 минут я приеду к тебе. Своего мачо можешь не прятать.

— Ты как всегда галантен. Но ты же не против, если он прогуляется куда-нибудь? На время твоего визита?

— Не против. Мне всё равно.

— Хорошо, я тебя буду ждать. Кофе приготовить?

— Приготовь. Можешь ещё что-нибудь приготовить, я заодно пообедаю.

— Договорились. Хотя мог бы об этом предупредить чуть раньше.

— У тебя проблемы с приготовлением обеда? Раньше ты управлялась.

— Нет никаких проблем. Приезжай…

Маргарита, услышав гудки, спрятала телефон в сумочку. Улыбнулась.

— Кто тебе звонил? — Спросил молодой человек шедший рядом с ней и кативший коляску с двухлетней очаровательной девочкой. Перед тем, как зайти в подъезд высотки, молодой человек вытащил девочку из коляски и поставил её на ножки. Сложил саму коляску, взял её и ребёнка, зашёл в подъезд. За ним зашла Маргарита с пакетами. — Марго, я задал вопрос, кто тебе звонил?

— Один человек.

— Это мужчина?

— Конечно, мужчина. Не задавай глупых вопросов.

Они поднялись на лифте на пятый этаж. Зашли в квартиру. Маргарита сложила принесённые пакеты на диване в комнате. Пару пакетов отнесла на кухню. «Так, приготовить нормальный обед я уже не успею, салат накрошу. А остальное закажу в ресторане». Что она и сделала.

— Марго, — парень смотрел требовательно на женщину, — кто это был?

— Послушай меня, Егорка…

— Я Арчи.

— Здесь ты Егорка! Кто это мне звонил? Тот, кем ты никогда не станешь. Уж извини.

— Он придёт сюда?

— Придёт. Поэтому я заказала обед в ресторане. Должны успеть привести. А сейчас я хочу, чтобы ты занялся Эрикой. Мне надо салат сделать.

— Он что будет с нами обедать?

— Он будет со мной обедать. Я не могу ему отказать. А ты пойдёшь и пообедаешь в каком-нибудь кафе. Я тебе дам карточку, чтобы ты мог оплатить свой обед, не беспокойся.

— То есть, вы останетесь тут вдвоём?

— Почему вдвоём? Втроём. Эрика ещё будет.

— То есть, ты даже не скрываешь, что вы тут займётесь любовью? При дочери? А обед это просто повод?

— Прослушай меня, Егор. Ты не в том положении, чтобы ставить мне какие-то условия. Ты забыл, что это я тебя содержу, а не наоборот. Насчёт того, чтобы заняться с ним любовью, это было бы хорошо. Тем более, что раньше мы с ним это делали и не один раз. И это было великолепно, но самое главное — результативно. Вот результат этого перед твоими глазами.

— Как это? Эрика?

— Да, Эрика. Он её отец. Теперь тебе всё понятно, мой мальчик? Но можешь не беспокоится. Навряд ли Глеб захочет уложить меня в постель. У него сейчас другие приоритеты. У нас будет с ним серьёзный разговор. Поэтому тебе придётся погулять это время. Всё, Егор, займись ребёнком, я пошла на кухню…

По дороге к Марго, купил ей букет цветов. Всё же она женщина, да ещё мать моей дочери. Когда подъехали к её дому, из подъезда выскочил парнишка. Это его я видел сегодня на фото, которое мне принёс Стив, вместе со справкой на этого альфонса. Он зло взглянул на меня и отвалил. Стив проводил его пристальным взглядом. Потом посмотрел на меня вопросительно. Но я отрицательно качнул головой. Поднялся на пятый этаж. Знакомая квартира. Сколько раз мы тут с Марго зависали. М-да, эти безумные ночи. Усмехнулся, вспомнив свою молодость. Я даже звонка не успел коснуться, как дверь открылась. На меня смотрела Маргарита. Как всегда неподражаема и притягательна. Молодец, умеет не стареть, оставаться всё такой же свежей и юной. Ничего её не берёт.

— Привет, Марго!

— Здравствуй, мой граф! Проходи. — Маргарита отошла вглубь прихожей. Я шагнул вперёд и закрыл за собой дверь. Протянул ей букет.

— Это тебе.

— Спасибо.

Сняв обувь, прошёл в ванную. Здесь ничего не изменилось. Возникло странное ощущение, словно не было этих лет и будто ещё вчера принимал здесь вместе с Ритой ванну. Сполоснул руки. Марго всё это время молча наблюдала за мной. Вытерев руки о полотенце, спросил её:

— Где моя дочь?

— В комнате.

Я прошёл туда. Увидел её и замер. Она сидела на полу, играла каким-то навороченным пупсом. Подняла на меня взгляд. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Непроизвольно на моих губах расплылась улыбка. Я шагнул к ребёнку, присел рядом на корточки. Девочка продолжала на меня смотреть. Я взял её на руки и встал.

— Ну, здравствуй, доча моя. — Мне одного взгляда было достаточно — это моё чадо. Знакомые черты лица. Глаза, нос, губы. Всё моё. В ней чувствовалась наша кровь. В ней были мои черты и черты Ксюши, моего отца, дедушки, но больше всего она походила на мою прапрабабушку, ту которая умерла родами в Севастополе в 1920 году, когда армия генерала Врангеля грузилась на пароходы, чтобы навсегда покинуть Россию, отдавая страну окончательно красным. У нас была фотография, из которой позже сделали большой фотопортрет, где они были сфотографированы вместе — прапрадед в форме офицера русской армии и прапрабабушка в одежде сестры милосердия. Моя дочь была фактически её копией. Это было невероятно! И я был уверен, пройдёт ещё время, лет 16 и если Катя наденет одежду сестры милосердия, то их будет не отличить, они будут, как отражения друг друга. Связь поколений. Её даже звали так же, как и ту далёкую юную девушку — Катей! Я, конечно, видел фото и даже видео своей дочери, но все они были годичной давности и сходство ещё не так сильно было видно, а сейчас оно проявилось очень сильно. И со временем должно было только усилиться. Почувствовал, как от переизбытка эмоций, мои глаза стали наполнятся слезами. Прижал её к себе. Вдыхал её запах. Моя, девочка!

Она спокойно сидела у меня на руках. Потом стала разглядывать моё лицо. Трогать его — нос, уши, губы. Наконец, увидел улыбку на её личике. Вот она мне что-то сказала. Я не понял.

— Папа. — Сказал ей. — Скажи мне, пАпа! — Она смотрела на меня удивлённо.

— ПапА? — Проговорила девочка с ударением на последний слог. Я кивнул. Она вытянула руку в сторону Марго. — МамА! — Тоже с ударением на последний слог. Я кивнул, да, дорогая, там твоя мама, а я твой папа. Повернулся к Маргарите, довольно улыбаясь. Она только покачала головой.

— Кто бы сомневался, Белозёрский. Обед готов. Пошли обедать. Оставь Эрику, она никуда не денется.

Отпускать малышку не хотелось, но пришлось. Сели с Марго за стол. Всё было вкусно, но как я понял, заказано было в ресторане, за исключением овощного салата. Но нормально.

— Итак, Марго, ты же не просто так приехала в Россию, да ещё привезла дочь⁈

— Всё правильно, Глеб.

— Я тебя слушаю.

— Глеб, я не наивная дурочка и знаю, что если вы, Белозёрские, захотите забрать Эрику у меня, вы заберёте. Даже пойдёте на крайние меры, в результате которых со мной может что-нибудь случиться. А Эрика просто исчезнет, чтобы появится в России под другим именем.

— Давай договоримся, Рита. Нет никакой Эрики. Есть Екатерина. Хорошо?

— Почему? Чем тебе не нравится имя Эрика?

— Да всем не нравится. Моя дочь русская. И у неё будет привычное русское имя — Екатерина. Тем более, её так и зовут.

— Глеб, Екатерина не совсем русское имя.

— Я в курсе, но этим именем вот уже девятьсот лет называют детей на Руси. Поэтому давай Эрику мы забудем и оставим Катю. Я ничего не имею против имени Эрика. Но моя дочь будет Катей. Это первое, второе — фамилия у неё должна быть моя. То есть, Белозёрская.

— Глеб, но по документам у неё другой отец.

— Мне наплевать, что там в документах. Поменять не проблема. Я подам в суд иск о признании отцовства. Проведем экспертизу на ДНК. И всё, Марго!

— Глеб, подожди, но она не гражданка России.

— Этот вопрос тоже я решу, как только будет вынесено решение об отцовстве. И ты же понимаешь, что мы тебя не выпустим из страны просто так. Рита, не играй с огнём. Прошу тебя.

— То есть, ты решил уже однозначно, что Эри… Катя будет официально объявлена твоей дочерью?

— Конечно. Даже не сомневайся.

— А как твоя жена к этому отнесётся?

— Нормально. Она в курсе насчёт Катюши. Кстати, поздравь меня, месяц назад я стал отцом. У меня сын родился.

— Поздравляю. Глеб, оставь дочь мне. Не забирай, пожалуйста. У тебя ещё будут дети.

— О чём ты говоришь? Ты тоже не старая далеко. Выйди замуж опять, роди мужу. Тем более, у тебя молодой, почти муж, есть. Так ведь?

— Я тебя умоляю, какой муж? Объелся груш. Глеб, даже если я сильно захочу, я не смогу больше родить.

— Почему?

— Когда рожала Эри… Катю… Одним словом тяжело рожала. Ты должен понимать, что первые роды в 30+ это не в 18–19 или в 20+. Я чуть не умерла. Хорошо с Катенькой всё хорошо было. После этого, мне в больнице сказали, что детей я больше иметь не смогу.

— Прости, Рита, я не знал.

— Ничего. Катя, это всё что у меня есть. Тем более, от любимого мужчины. Ты не отберёшь её у меня?

— Рит, давай договоримся, ты не будешь препятствовать тому, что факт отцовства будет решён в мою пользу, мало того дашь показания, что Катя именно моя дочь. Екатерина получит мою фамилию. Соответственно она получит всё то, на что имеет право, как моя дочь. Ты же сама хотела, чтобы твои дети были графами и графинями? Ну так пожалуйста, Катя станет графиней Белозёрской. Далее, она будет в обязательном порядке проводить несколько месяцев здесь в России, у меня дома. Сколько — два-три или ещё сколько-нибудь, определимся. Ты не будешь препятствовать Екатерине посещать родовое гнездо. И она должна говорить по-русски без акцента. Но я этим займусь сам. Вот такие условия, если согласна, я оставлю дочь с тобой, мало того на её содержание будет выделяться солидная сумма. Видишь, Рит, одни сплошные плюсы и ноль минусов.

— Хорошо, я согласна.

— Тогда так, сейчас собирайтесь Я увезу вас в Усадьбу.

— Сейчас?

— Да, сейчас. Потом привезу вас назад. Пора внучке познакомится со своей бабушкой, а заодно с тётей и младшим братом. Спасибо за обед, Рита.

Прошёл в прихожую, надел обувь.

— Марго, Катю давай мне.

— Глеб, погоди, — бывшая любовница была в панике, — я не готова!

— Ерунда. Одевайся. Малую давай мне.

Марго вынесла из комнаты дочь. Одела на неё детские кроссовки. Катюша, сидя у меня на руках, с любопытством смотрела на свою суетящуюся мать.

— Короче, я пошёл, жду тебя внизу пять минут. Марго, время пошло.

Вышел из квартиры. В подъезде меня поджидала охрана.

— Ух ты, какая красотка! — Засмеялся Стив, глядя на мою дочь, когда я сел в машину. — Глеб, сразу видно чья порода!

— Что, заметно?

— Конечно. Даже семи пядей во лбу не надо, чтобы понять.

— Ты фотопортрет в холле моих предков видел?

— Видел… Ничего себе! Как на фото. Только маленькая!

— Да, в свою далёкую бабку. Только Кате здесь 2 с небольшим годика, а бабуле 19 тогда было!

Марго выскочила из подъезда заполошная. Стив, глядя на неё усмехнулся.

— С Авророй проблем у Марго не будет?

— Не будет. Им нечего делить…

Занёс дочь в дом. В холле, как и ожидалось собралась вся семья. Аврора с Костиком на руках, мама, Ксения, рядом с ней стоял Данил державший Софью, Володя и Сеченов Николай.

— Катюша, познакомься, это твоя большая семья. — Проговорил я, обращаясь к дочери. Первая, кто посмотрел на фотопортрет была Ксюша. Она переводила взгляд с сестры милосердия на большом фото, на маленькую девочку у меня на руках и обратно. Я, глядя на сестру, усмехнулся. — Что, Ксюш, похожа?

— Невероятно! — Выдохнула она.

— Вот! И чем старше она будет становится, тем больше будет похожа на бабушку Екатерину.

Мама улыбнулась, подошла к нам. Протянула к девочке руки.

— Иди к бабушке, Катенька⁈

Дочь, уже привыкшая к моим рукам, смотрела на свою бабку задумчиво, словно решая — идти или не идти⁈ Все молчали, наблюдая за нами. Вот Катя улыбнулась бабушке и качнулась в её сторону, перебираясь к ней.

— Вот какие у нас девчонки симпатичные! — Приговаривала мама и подошла к Авроре. Я наблюдал за женой. Аврора спокойно смотрела на мою дочь, улыбнулась.

— Посмотри, Катенька, а вот твой братик. Его зовут Костя. Он ещё совсем маленький. — Сказала моя супруга, показывая малышке младенца.

У меня тяжесть с души спала окончательно. Ну слава богу, у Авроры нет отторжения к ребёнку. К ним подошла Ксения. Тоже улыбалась, глядя на племянницу.

— Мам, подойди к портрету бабушки Кати и дедушки Петра.

— Я вижу. Невероятное сходство. Она вернулась, спустя почти 100 лет.

При входе в холл стояла Маргарита, смотрела на всех растерянно. Моя мать обратила на неё внимание. Сказала об этом Авроре. Та тоже посмотрела на мать Екатерины. Взгляд жены был спокойным. Некоторое время женщины молча смотрели на Риту. Потом моя мать сказала:

— Проходи, Маргарита. Чего там стоишь?..

…Сидели со Стивом в моём кабинете в Усадьбе. Я плеснул виски в два бокала. Один поставил перед своим товарищем.

— Если честно, Глеб, я не ожидал, что вчера, Аврора спокойно отреагирует на Марго.

— Я надеялся, что Аврора адекватно воспримет ситуацию. По сути Марго была у меня до Авроры, даже до знакомства с ней. Ну и сыграло ещё и то, что Риту Аврора не воспринимает, как соперницу. Здесь точно так же, как я не воспринимаю её бывшего жениха, Павла, соперником. И ещё плюс Катя. Она ребёнок. И мою дочь они приняли. Заметил, что в последствии они даже пообщались между собой.

— Марго и Аврора? Заметил. Интересно, о чём говорили?

— Понятия не имею. И спрашивать не стал. Мало ли о чём две женщины могли говорить.

— Ну ладно, с Марго у Авроры войны не будет, а вот что насчёт Ольги? Глеб, я до сих пор не могу понять твои действия. Ты же говоришь, что любишь жену?

— Люблю и что?

— А Ольгу. Это как-то…

— Странно да?

— Это мягко сказано. Мы с Алёной в тупике. Она мне говорит, что ты любишь всё же Ольгу. Но и Аврору тоже. Это какая-то не здоровая фигня. Ты же не мусульманин.

Я рассмеялся.

— Нет. Не мусульманин и гарем заводить не собираюсь. — Подошёл к сейфу и открыл его. Вытащил оттуда папку. Подошёл к Стасу и положил её на столик перед ним.

— Читай.

Стас отставил бокал со спиртным. Взял папку в руки.

— Проект «Артемида»! — Прочитал он и посмотрел на меня недоумённо. — Не понял?

— Читай, а потом будешь задавать вопросы.

— Ты так мне доверяешь? Тут гриф «Совершенно секретно»!

— Стас, да я тебе доверяю. Но не это главное. Проект выходит на новый уровень. Поэтому пришло время вводить в него новых людей. То есть, расширить круг лиц, посвященных полностью в этот проект. Без этого ни как. И ты, как тот, кто отвечает за безопасность и мой друг, должен быть в курсе всего.

Про мере того, как Стас знакомился с материалами, его брови выгибались всё больше дугой.

— Ничего себе! — Выдохнул он. Посмотрел на меня. — Это то, что я думаю? Военно-промышленный концерн?

— Да. Дело всей жизни моего деда. Возрождение того, что было утрачено моей семьёй после 1917 года. Производство оружия, военной техники, боевые системы нового поколения. Фактически, это оружие будущего.

— Но как? Ведь ничего такого нет?

— Это только кажется, что нет.

— Подожди. А Ольга? Она каким боком ко всему этому?

— А Оля является ключевой фигурой проекта. Да, как бы это фантастически не звучало. Так решил Константин Васильевич Белозёрский, мой дед. И Акелла, как всегда, не ошибся. Попал в десятку. Даже после своей смерти. — Я ещё плеснул в бокалы виски. Сел в кресло напротив Станислава. — Это всего лишь ознакомительная часть. Более подробную информацию получишь позже. Ну а теперь поговорим насчёт Ольги, друг мой…