Голубая луна

Глава 7

Услышанное мне не понравилось. Но за последнее время я услышала много неприятного.

— Что за проблемы?

Манденауэр взглядом просканировал границу леса, окружавшего город. Он держался напряженно, словно олень, который только что услышал шаги человека, и замер, словно изваяние, готовый в одно мгновение сорваться с места, едва запах опасности достигнет подрагивающих ноздрей.

За исключением того, что Манденауэр был слишком вышколен, чтобы дергаться.

Я не смогла удержаться. Даже понимая, что волк никогда не подойдет так близко к городу, я проследила за взглядом охотника. Несмотря на летнее солнце, густой лес не позволял свету проникнуть дальше нескольких первых рядов деревьев.

Когда я снова взглянула на Манденауэра, он смотрел на меня.

— Бешенство распространяется как эпидемия, детектив, что вполне может стать проблемой. Пойдем?

Он ступил на тротуар и вежливо ждал, пока я присоединюсь к нему. Я не двинулась с места.

— Это не бешенство.

Его недовольство быстро скрылось под маской невозмутимости.

— И как вы это определили?

— Поискала про бешенство в интернете. Это не сложно.

— Конечно, нет. Все знания Вселенной теперь есть в интернете.

Я заподозрила, что он язвит — уж мне ли не знать — но на его лице ничего похожего не отразилось.

— Судмедэксперт? — поторопил он.

— Следуйте за мной.

Мы прошли по непривычно пустынным улицам Минивы. Три часа дня. Куда все подевались?

Когда мы проходили мимо «Стрижки и завивки», Тина Уилсон высунула наружу блестящую золотисто-каштановую голову.

— Джесси! — Она махнула мне, чтобы я подошла ближе. — Что это я такое слышала о бешеном волке?

В Минивской средней школе Тина училась на два класса старше меня. Она была популярной, хорошенькой и миниатюрной. Так как ко мне ничего из перечисленного не относилось, я удивилась, что она знала мое имя. «Стрижка и завивка» принадлежала ей, и Тина проводила свои дни, делая всех красивыми — по крайней мере, пытаясь.

По вполне очевидным причинам, моя нога никогда не ступала в это место.

— Нет никакого бешеного волка, — успокоила я.

А что есть на самом деле, я понятия не имела, но делиться этим с ней было не обязательно. Предполагалось, что мы будем держать все в тайне. Очевидно, получается у нас не очень хорошо. В маленьких городках вроде Минивы хранить секреты — задача чертовски близкая к невыполнимой. Но я надеялась, что у нас будет больше одного дня спокойствия.

Тина стрельнула глазами в Манденауэра:

— Кто это?

Манденауэр поклонился:

— Мадам, я охотник-следопыт, нанятый вашим Департаментом природных ресурсов, чтобы убить волков.

— Волков? — пискнула она. — Вы хотите сказать, он не один?

— Здесь полно волков, Тина. Тебе это известно. Но они не заходят в город. Они боятся нас больше, чем мы их.

— Именно это я всегда и слышу, когда происходит нападение или драка. Хотя это не помогло Карен Ларсон, не правда ли? — резко произнесла Тина и хлопнула дверью у меня перед носом.

Я потерла затылок. Не очень-то хорошо я справилась с успокоением населения. У меня начало зарождаться легкое подозрение насчет того, насколько скверно могут пойти дела.

— Бешеные волки агрессивны, — проворчал Манденауэр. — Они появятся в городе. Они будут нападать на людей. Они будут нападать на все подряд.

— Я думала, мы установили, что это не бешенство?

— Вы установили, детектив, но если мы имеем дело не с бешенством, то с чем тогда?

На это у меня ответа не было.

Манденауэр коротко кивнул и позволил мне проводить его за угол, дальше по улице и в офис судмедэксперта. Клайд, Боузмен и его секретарша все еще были там. Когда мы вошли, они все нахмурились.

Клайд почему-то не жевал табак и оттого был раздражительнее обычного.

— По-моему, я велел тебе отвезти его на место происшествия.

— А он попросил меня привести его сюда.

Глаза Клайда сузились:

— Кто ваш начальник, детектив?

Ну все, хватит с меня.

— Знаешь что? — Я плюнула на все и направилась к двери. — Занимайся с Ларчем[3] сам. У меня полно работы.

Манденауэр положил ладонь на мою руку. И получаса не прошло, а он уже второй раз так делает. Я не большой любитель прикосновений. Они заставляют меня чувствовать себя неловко. Я что, должна прикоснуться в ответ? Оставить все как есть? Отойти?

— Останьтесь, мисс Маккуэйд. Пожалуйста. У меня к вам множество вопросов.

— «Мисс?» — фыркнула крошечная секретарша.

Ну что ж, это только заставило меня захотеть остаться.

— Ладно. — Я пожала плечами, и его ладонь соскользнула с моей руки. — Хорошо.

Губы Манденауэра дрогнули. Это была улыбка? Да нет, просто отрыжка, наверное.

— Что ж, шериф. — Он повернулся к Клайду. — Я слышал, что трупов, которые я мог бы осмотреть, нет.

Клайд нахмурился.

— Зачем вам понадобилось на них смотреть? Идите волков отстреливайте.

— Всему свое время. Мне нравится знать каждую мелочь о своей добыче.

— Это волк. Что там знать?

Манденауэр проигнорировал его и повернулся к Боузмену:

— Что вы обнаружили, когда осматривали тела?

Боузмен покраснел:

— Я, э-э, ну…

— Ничего. — Слово выскочило у меня изо рта, прежде чем я успела его остановить.

Честно.

Манденауэр повернулся:

— Ничего не нашел?

— Ничего не осматривал. Это был его выходной.

Боузмэн свирепо зыркнул на меня за спиной Манденауэра. Ничего такого, чего бы я не видела раньше.

— Понял, — произнес Манденауэр, хотя я бы сказала, что нет. Без сомнения, лень была ему ненавистна так же, как и всему остальному поколению, выросшему во времена Великой Депрессии. — Если тела найдутся, их следует без промедления сжечь.

— Сжечь? — спросил Клайд.

Одновременно с ним Боузмен воскликнул:

— А как же вскрытие?

— Вскрытие будет бесполезным при разложении, которое бесспорно начнется на летней жаре.

При этой мысли все вздрогнули.

— Лучше всего будет сжечь их, пока болезнь не распространилась.

— С каких это пор бешенство распространяется по воздуху? — спросил Клайд.

— А кто говорит о бешенстве?

Клайд моргнул.

— Мы? — Манденауэр покачал головой и взглянул на Боузмена с преувеличенным разочарованием. — Доктор, разве вы не сказали достойному шерифу то, что уже известно нашему уважаемому детективу Маккуэйд?

Судмедэксперт развел руки и пожал плечами. Все посмотрели на меня.

— Джесси? — В голосе Клайда прозвучали предупреждающие нотки. — О чем это он говорит, черт побери?

У меня не было возможности рассказать Клайду все, что я выяснила — о бешенстве, тотемах и маниту. А вносить теории в рапорт я не стала.

— Инкубационный период бешенства у человека длится от одного до трех месяцев.

— Что? — заорал Клайд.

Боузмен вздрогнул. Если честно, я тоже.

— Что ты за идиот? — К счастью, он адресовал это Боузмену, а не мне. — Я-то думаю, что у нас тут рассадник бешенства, а этого не может быть, не так ли? Ты же хренов врач. Ты должен был это знать.

— В свою защиту, шериф, должен заметить, что бешенство в наши дни редко встречается у людей. И даже если это случается, вирус редко приводит к смерти.

— Скажи это Карен Ларсон, — пробормотала я.

Взгляд Боузмена был точной копией предыдущего. Никакой оригинальности у мужика.

— С чем тогда мы имеем дело? — спросил Клайд.

— Трудно сказать без трупов. — Я сделала большие глаза в сторону Боузмена и его крошечной секретарши.

Похоже, ей наконец-то нечего было сказать. На самом деле, она выглядела немного виноватой. Полагаю, я бы тоже так выглядела, если бы во время моего дежурства пропали тела.

Боузмен пожал плечами. Клайд раздраженно фыркнул.

Манденауэр кашлянул.

— У меня есть идея.

— Давайте послушаем.

— Бешенство.

Все в комнате в изумлении уставились на Манденауэра. Интересно, достаточно ли у него в голове шариков, не заходят ли они за ролики, и не поехала ли у него окончательно крыша?

— Сэр… — начала я.

Он поднял бледную худую руку, и я замолчала.

— Было бы лучше, имейся у нас трупы. В качестве доказательства. Но, исходя из того, что вы мне рассказали, я сделаю профессиональное предположение о том, что мы тут имеем.

— Профессиональное? — хрюкнул Боузмен. — И какая же у вас специализация?

— Заткнись, к чертям собачьим, Прескотт! — вызверился на него Клайд. Судмедэксперт попятился и, налетев на свою секретаршу, отправил ее тощую задницу в полет примерно на два фута. Пока эти двое пытались подняться, мы с Клайдом слушали Манденауэра.

— У меня нет медицинского образования, как у любезного доктора.

— Повезло нам, — заметила я.

На этот раз Манденауэр улыбнулся. Я в этом уверена. Как бы там ни было, Клайд не улыбнулся, так что я закрыла рот на замок. Снова.

— Как вы понимаете, мы не должны предавать это огласке. Поднимется паника.

— То, чего я хотел бы избежать, — пробурчал Клайд.

— Поэтому то, что я собираюсь сказать, не должно выйти за пределы этой комнаты, пока мы не возьмем проблему под контроль.

Манденауэр посмотрел на каждого из нас поочередно, и мы кивнули.

— Существует новый штамм бешенства. Его симптомы совпадают с теми, что вы мне описали. Инкубационный период — часы вместо месяцев. Уровень агрессивности высокий, а распространяется вирус быстрее всего, известного сейчас науке.

— Я никогда о таком не слышал, — вставил замечание Боузмен.

— Почему меня это не удивляет? — пробормотала я. Затем по моему позвоночнику пробежала внезапная дрожь. — Его получили с помощью генной инженерии?

Манденауэр повернулся ко мне, и в его обычно холодном взгляде я увидела искорку интереса.

— Возможно.

Клайд выругался. Он слишком много времени проводил с Зи. А разве мы все — нет?

— Вы говорите, что террорист заразил популяцию волков генетически созданным бешенством?

— Разве я это говорил? Я так не думаю.

Клайд запустил пятерню в свои короткие темные волосы.

— Тогда что вы говорите?

— Зло пришло в ваш город.

— Как вирус может быть злым? — спросила я.

Манденауэр взглянул на меня:

— Действительно, как?

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

— Разве?

Клайд, должно быть, почувствовал, что еще немного, и я сорвусь, и шагнул между нами.

— Что нам следует делать?

— В точности то, что уже было сделано. У вас есть лучший охотник. — Манденауэр хлопнул себя ладонями по груди. — Я убью любого зверя, который покажется мне ненормальным. Как только все зараженные животные будут мертвы, беспокоиться больше будет не о чем.

— Кроме людей, — пробормотала я.

Манденауэр медленно опустил руки вдоль тела и с любопытством посмотрел на меня.

— Что насчет людей?

— Если кто-то заразится, вы его тоже застрелите?

— Нет, ему сделают уколы против бешенства.

— Это поможет?

— Это не повредит.

Судя по моему опыту, всякий раз, когда кто-нибудь так говорил, вреда было хоть отбавляй.