Гриндер

Глава 13

Гейдж

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила меня Бейли, пока Летти изучала внутреннее устройство кухни Минни Маус.

Эй, должны же быть какие-то льготы в путешествии с командой, и что касается льгот, то Диснейленд был довольно хорош. Мы провели тут весь день, и это отразилось на Летти. Ее косички были слегка растрепаны под шляпой волшебника Микки, щеки раскраснелись, а в уголках не сходящей с губ улыбки все еще виднелось шоколадное мороженое.

— Гейдж? — позвала Бейли.

— Я в порядке, — пообещал я ей в десятый раз, слегка поводя плечом. На предплечье у меня был адский синяк — подушечки приняли на себя большую часть удара, — но сустав уже не так болел, как несколько дней назад.

— Я просто волнуюсь, — сказала она, положив голову на мое здоровое плечо.

Я поцеловал ее в лоб.

— Знаю, и я сегодня не играю.

Новичок начинал вместо меня сегодня вечером, и хотя это было неприятно для моей задницы, я знал, что это к лучшему. Одна неделя отдыха — это именно то, что нужно суставу. Однако остальная часть меня была не слишком счастлива.

— Я могу отвлечь тебя, — сказала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы коснуться губами моей челюсти.

Я обнял ее за талию и улыбнулся, желая, чтобы мы не были на публике или так близко к Летти.

— Будь уверена, что я напомню тебе об этом позже, — пригрозил я.

Мы стояли, улыбаясь друг другу, как идиоты, и я наслаждался каждой секундой этого момента. Находиться рядом с Бейли было легко. Не легко в духе «эй, она уже здесь, почему бы и нет», а в том, что я впервые за все время чувствовал удовлетворение.

Может быть, именно это и происходит, когда ты начинаешь влюбляться в свою лучшую подругу…

Мы вышли из очень девчачьего дома Минни и направились в «Мультяшный городок», взяв Летти за руки с обеих сторон.

— У тебя был хороший день, Летти-Лу? — спросила Бейли.

Моя грудь сжалась от того, что она использовала мое прозвище для Летти, и этот день не мог стать более совершенным.

— Это самый лучший день в моей жизни! — воскликнула дочь.

И она была права. Я посмотрел налево, где мои девочки возбужденно и счастливо болтали, и простая правильность момента была настолько полной, что это было почти пугающе. Безумие, конечно. Как будто вместе и навсегда.

Следующий этап: кольцо с бриллиантом, верно.

Ого. Было слишком рано даже думать об этом — абсолютно. Но это была всего лишь мысль. Но чертовски хорошая. Что, если это и есть настоящие отношения? Что, если бы так могла выглядеть вся наша оставшаяся жизнь? Партнеры, друзья, любовники, работающие вместе, чтобы вырастить Летти?

Что, если Бейли была единственной, кто не уйдет?

Все это должно пугать. Мне следовало бежать в другом направлении, с криком спасаясь от безумных, навязчивых мыслей, которые проносились у меня в голове. Черт, мы были вместе всего пару недель.

Но мы дружили всю нашу жизнь. Все, что добавил аспект отношений, — это самый горячий секс в моей жизни и обещание, что теперь она будет единственной, кого я увижу обнаженной. Черт, Бейли была единственной, кого я хотел видеть обнаженной. Это само по себе о чем-то говорило.

— Папочка? — позвала Летти, привлекая мое внимание.

— Да? — отозвался я, глядя на ее восторженное, измученное личико.

— Нам стало интересно, что ты думаешь о том, чтобы взять пиццу и поесть в отеле? — спросила Бейли. — Я думаю, мы все немного устали.

Я посмотрел на часы. Хотя, я и не играл сегодня вечером, но все равно собирался поддержать своих ребят.

— Да, у нас есть время для этого.

Когда ноги Летти начали заплетаться, я поднял ее и посадил себе на плечи. Черт возьми, даже я устал ходить по этому месту, а мои ноги были немного больше, чем у моего четырехлетнего ребенка.

— Итак, ты подумала о тех художественных программах, о которых говорила? — поинтересовался я у Бейли, когда мы шли к парковке.

Она покачала головой.

— Не особо. Я имею в виду, мне бы очень хотелось попасть в местную галерею, но, возможно, это несбыточная мечта.

— Я помню, как однажды сказал тебе, что считал хоккей несбыточной мечтой.

— Да, но у тебя талант, данный Богом, Гейдж. С твоей стороны было бы расточительством не воспользоваться им.

— То же самое касается и тебя, — сказал я, помогая ей спуститься с крутого бордюра на залитый солнцем тротуар.

Она пожала плечами.

— Может быть, мы получаем только одну огромную великую вещь в нашей жизни. Не все предназначены для того, чтобы быть в центре внимания.

Я спустил Летти со своих плеч, когда мы подошли к арендованной машине.

— Я в это не верю. Ты необыкновенная, Бейли.

Она ответила на мой комплимент, как всегда, натянуто улыбнувшись и сменив тему.

— Спасибо. Итак, я подумала, что, может быть, мы могли бы пригласить обеих наших матерей на День благодарения? Если только ты не считаешь, что это слишком. Мне не хочется…

Я наклонился и поцеловал ее, просто быстро соприкоснувшись нашими губами.

— Мне кажется, это было бы здорово. Не хочу праздновать День Благодарения без тебя.

«Или Рождество. Или Новый год».

Боже, со мной все очень плохо.

Бейли подвела Летти к заднему сиденью и пристегнула ее ремнями безопасности.

Когда я обошел арендованную машину сзади, то увидел женщину, пытавшуюся справиться с двухместной коляской, непослушного мальчугана, который, очевидно, не хотел уходить, и двух визжащих младенцев.

Некоторые из первых дней жизни Летти пронеслись у меня в голове, и мое сердце потянулось к этой женщине.

— Мэм? — крикнул я, пересекая асфальт к ее минивэну. — Клянусь, что я не какой-то извращенец или что-то в этом роде, моя девушка прямо там с моей маленькой девочкой, могу я вам помочь?

Ее плечи опустились от облегчения, пока она пыталась справиться с маленьким мальчиком.

— Вас не затруднит?

— Вовсе нет, — сказал я. — Почему бы вам не пристегнуть сына, а я на секунду отвлеку этих девочек? Ничего, если я их подержу?

Она оглядела меня с ног до головы, когда крики усилились. Ее глаза защипало от слез, и я понял, что в любой другой день она бы посоветовала мне отвалить.

— Меня зовут Гейдж Макферсон, — тихо сказал я. — Я игрок «Сиэтлских Акул» НХЛ. Вы можете погуглить меня если что.

Мальчик снова закричал, приближаясь к полному срыву, и она кивнула, явно на пределе своих возможностей. Пока она пристегивала мальчика к автокреслу, я отстегнул девочек, которым на вид было около шести месяцев, если мне не изменяет память.

Я осторожно взял их по одной на руки, радуясь, что у Летти не было близнеца. С другой стороны, я не был уверен, что мир смог бы справиться с двумя такими, как она.

Или как я смог бы заботиться о двух детях после ухода Хелен.

Две девочки прижали свои маленькие головки к моей груди, когда я покачивался, бормоча, какие они драгоценные. Они успокоились, и я почувствовал то небольшое умиротворение, которое может дать только успокоение ребенка. Посмотрел на нашу машину, где Бейли прислонилась к открытой двери со стороны Летти, наблюдая за мной.

Тоска на ее лице сломила меня так, как ничто другое не могло бы сломить. Я знал, что это всегда было ее мечтой — держать на руках собственных детей. Черт возьми, она играла в семью с тех пор, как мы были детьми, заботилась обо всех вокруг, нянчилась просто для развлечения. Ее безупречный материнский инстинкт был одной из причин, по которой я доверил ей Летти, когда она вернулась домой из Корнелла. В этом мире не было никого, кто знал бы меня лучше.

Один из младенцев зевнул у меня на груди, и я улыбнулся.

Я понял, почему Бейли так сильно этого хотела. Просто надеялся, что смогу любить ее достаточно, чтобы она не чувствовала, что я обманул ее, — что нас с Летти будет достаточно, чтобы удовлетворить ее потребность в семье.

Она одарила меня обожающей улыбкой, и я ответил ей тем же.

— Спасибо, — сказала женщина, протягивая руку к первой маленькой девочке. — Их отец на службе, и я просто хотела вывести их из дома на целый день.

— Он в Пендлтоне? — спросил я, передавая маленький сверток.

Она кивнула, ее глаза были полны гордости, но печальны.

Когда она уложила одну из девочек, я осторожно передал другую и достал бумажник из заднего кармана, доставая свою визитку.

— Возьмите, — сказал я ей, когда она взяла второго ребенка.

— Большое вам спасибо, — сказала она со вздохом облегчения.

— Могу я помочь с вашей коляской?

Она благодарно кивнула, и я сложил коляску и засунул ее на заднее сиденье ее минивэна, с нежностью вспоминая, как в первый раз чуть не выбросил коляску Летти, потому что не мог заставить эту чертову штуку открыться. Коляски бросали вызов всякому здравому смыслу и логике.

Когда женщина развернулась, я снова протянул ей свою визитку.

— Я живу в Сиэтле, но если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните по этому номеру. Мой отец служил в армии, и я знаю, как тяжело справляться со всем в одиночку.

Ее глаза расширились, и она с кивком взяла визитку.

— Благодарю вас.

— Не стоит благодарности.

Я попрощался с этой женщиной и направился обратно к своей маленькой семье. Я открыл дверь Бейли, и она легонько поцеловала меня, прежде чем скользнуть на свое место.

Она смеялась, когда я садился на водительское сиденье.

— Что тут такого смешного? — спросил я.

— Я просто надеюсь, что никто из фотографов не заснял этот маленький обмен любезностями.

— Что? Не то чтобы я сделал что-то плохое.

— О, нет, совсем наоборот. Это было потрясающе сексуально, галантно и мечта каждой девушки. Если такие фотографии появятся, каждая женщина в Америке забеременеет от одного взгляда на них, — сказала она, проводя рукой по моей шее.

Каждая женщина, кроме тебя.

Я весь вечер не мог выкинуть ее комментарий из головы. Даже когда был на игре, наблюдал, как этот гребаный новичок играет на моей позиции, и радовался победе, Бейли не выходила у меня из головы.

Летти устала от Диснея, поэтому я оставил девочек в отеле отдыхать, а сам пошел на игру. Кроме того, я знал, что со мной было не очень весело находиться рядом, пока я был в игровом режиме.

Теперь, когда я вставлял ключ в замок нашего номера в отеле, мои мысли были на пределе. Что, если история с детьми действительно нарушила условия сделки для Бейли? Что, если бы она была единственной женщиной, которая осталась бы, но мои действия оттолкнут ее?

Что, если я был причиной всего моего собственного несчастья?

— Девочки? — окрикнул я, входя в тихий номер.

Хм. Я заглянул в спальню Летти и обнаружил ее распростертой поперек кровати, потерянной для всего мира. Ее маленькая грудная клетка поднималась и опускалась в такт дыханию, а волосы пахли клубничным шампунем, который она так любила. Я укрыл ее одеялом и поцеловал в лоб, затем оставил спать, закрыв за собой дверь.

Бейли не было ни в гостиной, ни в нашей спальне, но я услышал тихий звук плеска, доносящийся из ванной, и улыбнулся. Ванная комната была самой дальней от Летти — никаких шансов разбудить ее — и идеально подходила для того, что у меня было на уме. Черт, одного звука этой воды, осознания того, что она плещется об обнаженную кожу Бейли, было достаточно, чтобы у меня окреп член.

— Бейли? — позвал я, легонько постучав в дверь, которая вела в хозяйскую спальню.

— Заходи, — ее голос был приглушен дверью.

Я открыл ее и быстро закрыл за собой, чтобы парной воздух не вырвался наружу. Святое дерьмо, она была видением. Ее волосы были собраны на макушке, и она была покрыта пузырями от груди до пят, но я никогда не видел более эротичного зрелища, чем ее колено, выглядывающее чуть выше водяной линии в гигантской ванне.

Я потратился на номер основательно, и оно того стоило.

— Как прошла игра? — спросила она, глядя на меня своими удивительными трахающими меня глазами.

— Мы выиграли, — сказал я, стягивая через голову свитер и бросая его на мраморный пол.

— Правда? — спросила она, облизывая нижнюю губу, когда моя футболка присоединилась к свитеру. Ее взгляд скользнул вниз по моему животу, и я тут же обрадовался, что сохранил свое тело таким подтянутым.

— Мы это сделали.

Я расстегнул свои штаны и позволил им упасть на пол, становясь тверже с каждой секундой, пока она смотрела.

— Я думала, что ты будешь… праздновать? — сказала она, не сводя глаз с моего неуклонно растущего члена.

— А я думал лишь о том, чтобы прикоснуться к тебе ртом, пока ты не кончишь, если это то, что ты подразумеваешь под празднованием, — ответил я.

Она сглотнула.

— Да, пожалуйста.

Боже, она была такой чертовски горячей. Как я мог не обращать на это внимание, пока мы росли?

Она двинулась вперед, и я залез позади нее, радуясь, что ванна была достаточно глубокой, чтобы вода не переливалась через бортики. Она повернулась, и я направил ее колени вокруг себя так, чтобы она оседлала меня в воде.

Аллилуйя, черт возьми, огромным ваннам.

Я обхватил ее идеальную задницу руками, когда она скользнула по мне, мой член поглаживал складки ее киски. Могла ли в самом деле существовать женщина, созданная настолько идеальной для меня?

— Ты идеальна, — сказал я ей.

Она немного выгнулась, прижимая свои напряженные соски к моей груди.

— Ты и сам не так уж плох, — ответила она.

Мои пальцы прошлись по ее позвоночнику, танцуя вверх по спине, и как только одна моя рука погрузилась в темный шелк ее волос, я приблизил ее рот к своему. Черт возьми, она целовалась так, как делала все остальное в жизни — со всей страстью в своем теле и ничем не сдерживаемая.

Наши языки сплетались, сражались, терлись друг о друга так же, как наши нижние части тела не могли не тереться под водой. Я чувствовал себя пороховой бочкой, а Бейли держала спичку — черт возьми, она и была спичкой. Она заводила меня, как никто, кого я когда-либо встречал — и, может быть, это было не потому, что она была создана для меня, а потому, что я был создан для нее.

Ее всхлипы становились все громче, пока я целовал ее, вкладывая в поцелуй всего себя и молясь, чтобы этого было достаточно — достаточно, чтобы дать ей все, в чем она нуждалась, хотя понимал, что, скорее всего, потерплю неудачу.

— Гейдж, — выдохнула она мне в рот, когда я провел пальцем по ее соскам, борясь с каждым инстинктом, который у меня был, чтобы проникнуть в шелковистый жар прямо над моим членом.

Я повернулся, посылая воду каскадом через край ванны, и приподнял ее задницу к гладкому, выложенному плиткой краю у стены.

— Видишь ту вешалку для полотенец? — спросил я ее, указывая на пустую петлю над ее головой.

— Да? — неуверенно сказала она, поднимая взгляд.

— Хватайся и не отпускай, — приказал я.

Ее руки вцепились в металл, а тело сотрясла легкая дрожь.

— Холодно, детка? — спросил я.

— Нет, — ответила она, задыхающимся голосом.

— Хорошо, — сказал.

Я раздвинул ее колени перед собой и чуть не застонал при виде ее мокрой и набухшей для меня киски. Без предисловий я закинул ее ноги себе на плечи. Просунув голову между ее бедер, раздвинул ее большими пальцами и прижался к ней ртом.

— Гейдж! — взвизгнула она, и ее голос эхом отозвался в комнате.

— Ш-ш-ш-ш, — шикнул я в ее дрожащую плоть. — Что подумают соседи?

Не то чтобы мне было не наплевать, кто находится по другую сторону этой стены.

— Что твой язык волшебный, — сказала она, слегка ударившись головой о кафельную стену.

— Ну, в таком случае…

Я снова прижался ртом к ее мягкой киске, облизывая и посасывая нежную плоть, проводя языком по ее клитору, пока она мяукала от удовольствия.

Боже, только этот звук заставил меня быть готовым взорваться, ударившись о бортик ванны.

Я прижался к ней кончиком языка, делая длинные движения вверх по ее щели, когда надавил палец в тугое кольцо ее входа.

— Да! — закричала она, сопротивляясь моему пальцу.

Она была горячей, невероятно тугой и такой влажной, что я знал, что проскользну внутрь членом в ту же минуту, как она кончит. Ее пальцы зарылись в мои волосы, ногти идеально царапали кожу головы, но я хотел, чтобы все ее внимание было сосредоточено на ощущениях, а не на мне.

— Руки на вешалку для полотенец, Бейли, — приказал я.

Она захныкала, но сделала так, как я ей сказал, доверив мне дальнейшую заботу о ней.

Черт, я хотел ее. Это было не просто желание или похоть — это была первобытная потребность, призвание заявить права на эту женщину и убедиться, что она чертовски хорошо знает, кому принадлежит, чье имя она будет выкрикивать всю оставшуюся жизнь.

Я был единственным, кто когда-либо снова прикоснулся бы к ней вот так своими губами. Она была моей, а я принадлежал ей. Точка.

Я добавил еще один палец и погладил ее внутренние стенки прямо вдоль точки G, посасывая ее клитор, щелкая языком по бутону с той же скоростью, что и пальцы. Она напряглась сильнее, ее бедра дернулись навстречу моему рту, оседлав мое лицо, когда я снова вошел в нее.

— Гейдж! — вскрикнула она, когда кончила, ее ноги дрожали рядом со мной.

Я облизал ее, помогая ей пережить оргазм с каждой унцией мастерства в моем арсенале. Каждая женщина, которую я когда-либо трахал, каждое порно, которое я когда-либо видел, — все это было ради этого момента, ради возможности заставить эту единственную изысканную женщину выкрикивать мое имя, пока она кончала.

Встав, я позволил ее ногам скользнуть вниз по моим бокам, и когда они достигли моей талии, схватил Бейли за задницу и потянул ее за собой. Она безвольно упала мне на грудь, удовлетворенная и измученная, но ее язык прочертил узор на моей шее, отчего мой член дернулся, более чем, осознавая, что настала моя очередь.

— Хочу тебя в нашей постели, — сказал я ей, и она кивнула.

Отнеся ее в спальню и уложив на кровать королевских размеров, я наслаждался тем, как лунный свет играет на ее коже из открытого окна в затемненной комнате. Она протянула ко мне руки, и я пошел, накрыв ее, чтобы согреть там, где капли воды все еще прилипали к ее коже.

— Сейчас, — умоляла она, выгибая бедра напротив меня.

Нам просто был нужен…

— Черт, у меня нет презерватива, — простонал я. Как, черт возьми, я позволил этому случиться? — Кажется, я видел кое-что в сувенирном магазине внизу.

Она покачала головой и прижалась своими влажными складками к моему члену.

— Че-е-ерт, Бейли.

— Я чиста, — тихо сказала она.

— Я тоже, — ответил. — Я сдал кровь еще до того, как прикоснулся к тебе.

— Тогда я в порядке, что бы ни случилось, — сказала она, притягивая меня к себе. — Я просто хочу тебя. Пожалуйста, Гейдж.

Я сглотнул. Если бы мы оба были чисты, не похоже, что что-то могло пойти не так… Но я знал, что она думала совсем о другом, потому что не был честен с ней. И точно так же, как знал, что мне придется ей рассказать, я также знал, что сегодня этого делать не буду. Нет, сегодня вечером я собирался быть эгоистичным ублюдком и взять единственную женщину, которую хотел, без какого-либо куска хрупкой резины между нами.

— Ты уверена? — спросил я, слегка водя большим пальцем по ее клитору.

— Да, — простонала она.

Я наклонился, высасывая маленькие капельки воды с ее затвердевших сосков.

— Черт, у тебя идеальный вкус. — Я скользнул своим членом по ее влажным складочкам и застонал. — Ты чувствуешься идеально.

Я играл с ее сосками и нежно поглаживал ее клитор, пока она почти не выгнулась подо мной, ее голова металась по одеялу. Эта женщина была совершенством, созданным на небесах специально для меня, и когда моя грудь невероятно сжалась, эти три слова заполнили мой мозг, мою душу… мой рот.

— Бейли, — сказал я, направляя свой член к ее гладкому входу.

— Гейдж?

— Я люблю тебя, — сказал я ей, когда скользнул в нее.

Она ахнула, когда я наполнил ее, каждый дюйм ее тугой киски подрагивал на моем члене, когда я входил внутрь.

— Я люблю тебя, — ответила она, наши губы встретились в глубоком поцелуе, когда я начал раскачиваться внутри нее.

Она. Ощущалась… так… ох*енно. Потрясающе.

Мой мозг превратился в кашу, когда мои толчки стали более мощными, мой ритм сильным — именно так, как я знал, что она любила это — и я оставил всякую надежду сохранить контроль с этой женщиной.

Я принадлежал ей.

Ее ногти царапали мою спину, ее ноги сомкнулись вокруг моих бедер.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она между вздохами.

Я знал, что она имела в виду — без презерватива. Схватил одно из ее колен, мягко подталкивая его к ее груди, чтобы я мог проникнуть в нее глубже.

— Как дома, — сказал я и поцеловал ее.

Тогда я потерял счет всему, мой разум превратился в клубок эмоций, ощущений и правильности, когда я занимался любовью с Бейли. Я надеялся, что каждым толчком я привязываю ее к себе, каждым стоном я заявляю о своих правах.

Черт, мне нужно было, чтобы она почувствовала, как нам хорошо вместе, потому что я знал, что мы никогда не найдем кого-то лучше, если когда-нибудь потеряем друг друга. Это было так хорошо, как только могло быть.

Ее мышцы напряглись подо мной, а в ее глазах появился тот великолепный дикий взгляд, который сказал мне, что она вот-вот кончит.

— Вот и все, детка, — сказал я, — кончи со мной.

Я немного изменил угол наклона, чтобы мой таз терся о ее клитор, и она разлетелась подо мной, сотрясаемая дрожью. Пульсирующее сжатие ее киски сжало меня так горячо, так крепко, что я не мог не поддаться давлению, которое давило на меня, и потеряться в ней. Я кончил с рычанием напротив ее кожи, изливая все, что у меня было, не только в ее тело, но и в то, что, как я надеялся, было ее душой.

Мы лежали рядом, прерывисто дыша, и мягко поглаживая друг друга руками, пока мы оба не пришли в себя. Как только мы привели себя в порядок, я прижал ее к своей груди, и она погрузилась в сон.

Я лежал без сна, глядя на то, как мирно она спала, и до смерти боялся, что это был последний раз, когда мог за этим наблюдать.

Я знал, что правда выйдет наружу раньше, чем я буду готов. Я ощущал это приближение, как гребаный товарный поезд. Потому что сегодня вечером я не просто занимался с ней любовью, я сделал немыслимую, самую мерзкую вещь, какую только мог сделать с ее мечтами.

Я дал ей надежду.