Гриндер

Глава 18

Бейли

Я вцепилась в холодный, безукоризненно отполированный фарфор в ванной моей парижской квартиры. Желудок скрутило, несмотря на то, что меня только, что вырвало единственным крекером, который я съела на завтрак.

Заставила себя встать, ополоснула руки ледяной водой из раковины и плеснула в лицо. Не знаю, был ли это стресс от стажировки в галерее, еда здесь, в Париже, или еще какая-то странная комбинация, но это был третий раз, когда меня тошнило за последние два дня. Сделав несколько глубоких вдохов в попытке унять кислое месиво, образовавшееся в моем желудке, я открыла свою крошечную аптечку в поисках какого-нибудь лекарства.

Я приостановила свои отчаянные поиски, когда мои пальцы наткнулись на верхнюю часть коробки с тампонами. Я прищурила глаза, мысленно считая дни. Неужели у меня действительно не было месячных с тех пор, как я приехала в Париж? Как я могла этого не заметить?

Волна тошноты снова накатила на меня, и я наклонилась над унитазом как раз вовремя.

Не может быть. Это было невозможно. Так ли это было?

Как только я почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы выяснить это, поспешила в магазин на углу рядом с моим комплексом и купила несколько упаковок тестов. Мое сердце учащенно билось с каждым шагом, когда я возвращалась домой, что заставляло меня не обращать внимания на прекрасную парижскую архитектуру, перед которой я обычно останавливалась, чтобы полюбоваться.

Вернувшись в свою ванную быстрее, чем я могла подумать о своих шансах, наспех прошла тест, радуясь, что положительные и отрицательные показатели были универсальными на любом языке. Ожидая, пока тикали секунды, я пыталась убедить себя в том, насколько это маловероятно. Моя тошнота и опоздание месячных вполне могли быть вызваны стрессом. А что могло быть более напряженным, чем пережить серьезный разрыв отношений прямо перед тем, как с головой окунуться в стажировку в иностранной галерее? Не говоря уже о том, чтобы попрощаться с Летти. Мое сердце было полностью разбито. Наши разговоры по скайпу были самым ярким событием моей недели, но этого было недостаточно.

Я задумалась об электронном письме, которое получила несколько дней назад, и которое наполнило меня надеждой. Галерея в Сиэтле, в которую я впервые обратилась — и мне было отказано из-за отсутствия места, — написали, чтобы узнать, заинтересована ли я по-прежнему работой там, так как в следующем месяце у них открывается вакансия.

Еще три недели, и я смогу вернуться домой.

Не то чтобы я не восхищалась культурой, которая делала этот город красивым, гостеприимным и романтичным, но мое сердце было в Сиэтле. Где была Летти… где был Гейдж. Одна мысль о том, что его имя причиняет боль, отсутствие его голоса, прикосновений, запаха оставили холодную пустоту в моем сердце за последние несколько недель. Я была дурой, думая, что галерея или Париж смогут заполнить это место.

На моем телефоне сработал таймер, и я встала, чтобы посмотреть на тест.

Мои пальцы дрожали, когда я взяла его в одну руку, а коробку в другую, трижды проверяя инструкцию, чтобы убедиться, что эти две маленькие розовые линии означают то, что я думала, что они означают.

Волнение, страх и сомнение охватили мое сердце, как битва между огнем и льдом. Я отложила вещи и потерла кожу на животе под рубашкой.

Могло ли это случиться?

Может быть, тест ошибся? Ложноположительные результаты случались постоянно.

Я решила подождать час и попробовать еще раз — в течение, которого достала свой мобильный и погуглила, как обычные вазэктомии проходили сами по себе. Оказывается, это было довольно редко, но случалось с множеством пар по всему миру. Процесс был техническим, но он сводился к исцелению самого тела, и я никогда раньше не встречала никого, кто бы так усердно работал, как Гейдж, чтобы исцелить себя — не то чтобы это была та часть его тела, которую он пытался исцелить. Боже милостивый… что, если это произошло?

Наконец, прождав, казалось, целую вечность, я сделала еще один тест. Слава богу, у меня был выходной. А если бы я сделала это открытие во время работы? Я бы не смогла сосредоточиться даже немного.

Я мерила шагами маленькую комнату в ожидании результатов теста, положив руку на живот и не сводя глаз с трех сумок, которые я уже упаковала и приготовила к возвращению домой через несколько недель. Когда галерея в Сиэтле прислала мне электронное письмо, это было несложно, и я сразу же начала готовиться к легкому возвращению домой. Парижский куратор даже не расстроился, поскольку в его базе данных было бесчисленное множество претендентов, которые рвались на мою должность.

На моем телефоне раздались три звонка, и я замерла, выключая будильник. Вероятность двух ложноположительных результатов было более маловероятной, чем реверсирование вазэктомии Гейджа само по себе. У меня пересохло в горле, когда я медленно направилась в ванную и взяла тест.

Слезы застилали мои глаза.

Две розовые линии.

Снова.

В сочетании с моими поздними месячными и необъяснимым отвращением, которое я испытывала к еде в последнее время, все стало ясно. Я была беременна ребенком Гейджа. Гейджа, который не хотел иметь еще одного ребенка. Гейджа, который отказался даже допустить эту мысль, но, несмотря ни на что, украл мое сердце.

Я держалась за живот, опускаясь на закрытый унитаз, потирая кожу ниже пупка и пытаясь придумать план. Как я смогу объяснить ему это? Захочет ли он вообще этого? Захочет ли нас?

Мое сердце утроилось при мысли о нас.

Я и ты, детка. Я засмеялась, когда слезы потекли по моим щекам, образ ребенка, о котором я мечтала, появился перед моими глазами. Улыбка Гейджа, мои глаза, его волосы, характер Летти. Совершенство. Единственное, чего я хотела в жизни больше, чем работать в галерее.

Я вздрогнула, когда услышала, как кто-то колотит в мою дверь.

У меня редко бывали гости за то короткое время, что я пробыла здесь, но моя соседка, которой было шестьдесят лет, взяла на себя смелость заглядывать раз или два в неделю и спрашивать, не убрала ли я газету с ее приветственного коврика. Честно говоря, думаю, она просто хотела поболтать с другой женщиной, поэтому всегда потакала ее пустой болтовне, после того как мы обе пришли к выводу, что я на самом деле не воровала ее утреннюю газету.

— Одну секунду, Элиза, — крикнула я в сторону двери, в то время как стук продолжался. Я быстро закрыла за собой дверь ванной. — Я немного занята… — мои слова застряли у меня в горле, когда я открыла входную дверь.

Гейдж стоял в моем коридоре, его руки были прижаты к дверному косяку, его голубые глаза были дикими. Его черные волосы были растрепаны, белая рубашка и джинсы помяты, будто он только сошел с самолета и направился прямо сюда.

— Бейли, — он произнес мое имя так, словно это был его первый вдох за последние недели.

Я положила руку на живот, мое сердце бешено колотилось.

— Гейдж. Что ты здесь делаешь? — спросила я, совершенно шокированная.

— Могу я войти? — спросил он, когда я не сдвинулась со своего оцепенелого места.

— Конечно, — сказала я, вытягивая шею в коридор, отчасти ожидая увидеть Летти, подпрыгивающую в своих сверкающих снежных сапогах.

— Она с моей мамой, — сказал он, проходя мимо меня. Его глаза обежали мою квартиру, заметив упакованный багаж в углу. — Ты все еще не успела все распаковать?

— Нет, я… — Позволила своей руке упасть с живота и только сейчас осознала, что все еще удерживала ее там. — Разве ты не должен быть в Онтарио? — Я мысленно перебрала расписание «Акул» и почти на сто процентов уверена, что он должен быть в Канаде, а не здесь. Именно тогда в моей голове щелкнуло, и я ахнула, прикрыв рот рукой. — О, Боже. Хелен все еще отказывается подписывать документы? Вы собираетесь в суд? Тебе нужно, чтобы я была там ради Летти?

Гейдж сократил расстояние между нами, его руки нежно сжали мои плечи, когда он покачал головой.

— Дыши. У нас все в порядке. Летти моя. Хелен вчера отдала мне бумаги.

У меня перехватило дыхание, и я воспользовалась моментом, чтобы освободиться от его прикосновений.

— Какое облегчение.

— Я приехал сюда ради тебя, — сказал он, делая шаг ко мне, когда я отступила назад. — Бейли, я люблю тебя. И мне жаль, что я не бросился за тобой в ту же секунду, как ты оставила меня одного в постели.

Я вздрогнула, придав своему лицу извиняющееся выражение. Мне не хотелось, чтобы все так закончилось.

— Прости, что я ушла, как…

— Не надо, — оборвал он меня. — Я должен был бороться за тебя. Должен был заставить тебя понять, как ты важна для меня, для Летти. Ты — наша семья. И мы хотим, чтобы ты вернулась. Я хочу, чтобы ты вернулась.

Новый поток слез потек по моим щекам, когда он произнес слово «семья».

— Эй, — сказал он, протягивая руку, чтобы смахнуть слезы с моего лица. — Я не прошу тебя выбирать между нами и твоей стажировкой. Я устал ставить тебя перед таким выбором. Мы переедем сюда, если ты хочешь. Я закончу сезон и не подпишусь на следующий. Мы можем быть той семьей, о которой ты всегда мечтала. Мне все равно, где мы находимся, Бейли. Если я буду с тобой, тогда буду счастлив.

Я заплакала сильнее, прижимаясь головой к его груди, позволяя ему обнять меня.

— Г-гейдж, — заикалась сквозь слезы и резко втянула воздух, чтобы восстановить контроль над собой. Я отодвинулась от него, глядя в его красивые голубые глаза, мое сердце дрогнуло при мысли о том, что он уйдет из-за того, что я только что узнала. О том, чего он не хотел. — Я люблю тебя. Честно. Но есть кое-что, что я должна тебе сказать.

Он мгновенно попятился от меня, его кожа приобрела оттенок белого, который соответствовал моим стенам. Его глаза пробежались по всему моему телу, затем по моей квартире. Он выглядел безумно.

— Черт. У тебя уже появился кто-то еще? — Он сжал руки в кулаки, и я быстро покачала головой.

— Нет! Конечно, нет, — сказала я, потянувшись к его руке.

Он вздохнул и разжал свои пальцы, прежде чем переплести их с моими.

— Ну, вроде, как не совсем, — сказала я, и его глаза широко распахнулись.

— Бейли. Говори быстрее.

Мое сердце бешено заколотилось, и я заставила себя собраться с духом.

— Слушай, я знаю, что ты прошел через процедуру, — сказала я, и он удивительно неподвижно застыл рядом со мной. — Но, клянусь Богом, я тебе не изменяла.

Я протащила его похожую на статую фигуру через дверь моей ванной и указала на два теста, лежащих на стойке.

— Процедура была отменена… — он взял один тест, затем другой.

— Что? — спросила я, и он отложил тесты обратно, не сводя с меня глаз.

— Я договорился о встрече. Чтобы посмотреть, что мне нужно сделать, чтобы обратить все вспять, чтобы мы могли когда-нибудь попробовать. Вчера мне позвонил врач и сказал, что все зажило само собой.

Гейдж посмотрел на мой животик, затем снова на меня, его полные губы изогнулись в улыбке.

— Значит, мы сражались напрасно? — спросила я.

— Да, — сказал он, и мы оба усмехнулись. — У нас будет ребенок? — спросил он меня так, словно ему нужно было больше уверенности, чем тесты, чтобы все стало реально.

Я провела рукой по животу.

— Да. Ты станешь отцом во второй раз.

Гейдж опустился на колени, робко приподнимая мою рубашку и прижимаясь губами к гладкой коже моего живота. Я закрыла глаза и вздохнула, когда он обхватил мои бедра руками.

— Привет, детка, — сказал он, его губы коснулись моей кожи. — Папа уже любит тебя.

Будь прокляты эти слезы. Они не могли перестать капать. Я смахнула их, теребя волосы Гейджа, чтобы заставить его посмотреть на меня.

— Ты уверен?

Он медленно поднялся, покрывая поцелуями каждый дюйм моего тела, пока не добрался до моего рта.

— Я никогда ни в чем не был так уверен в своей жизни, Бейли. Ты моя лучшая подруга, с которой я хочу просыпаться, ложиться спать, заниматься любовью, ссориться и снова мириться. Я был идиотом, когда думал, что ты будешь похожа на женщин из моего прошлого, и мне жаль, что я оттолкнул тебя в другую гребаную страну. — Он запустил пальцы в волосы. — Ты идеальная для меня. И я готов сделать все, что угодно… И я имею в виду все, что угодно, чтобы ты это поняла. Если ты примешь меня.

Я улыбнулась ему, мое сердце наполнилось его заявлением, когда я оглянулась через плечо.

— Эти сумки? — Я указала на них. — Они для моей поездки домой через несколько недель.

Он наклонил голову, его пальцы поглаживали мои руки вверх и вниз.

— В галерее Сиэтла в следующем месяце открывается вакансия. Я приняла это предложение немедленно. Я оставила там свое сердце… с тобой и с Летти.

Гейдж прижался своими губами к моим, раздвигая их языком. Я впустила его язык в рот, вздыхая между его губ, когда он наклонил мою голову, чтобы поцеловать меня глубже. На вкус он был как дом, и это соединение сделало меня скользкой между моих бедер.

Он отстранился, его глаза превратились в голубое расплавленное озеро похоти.

— Можем ли мы?

Я кивнула, обнимая его за шею.

— Боже, да, пожалуйста, Гейдж.

Мужчина нежно подхватил меня на руки и отнес на большую кровать, которая занимала половину гостиной в моей крошечной квартире. Он уложил меня самым мягким прикосновением, стянув рубашку через голову и отбросив джинсы и трусы в другой конец комнаты. Мой рот наполнился слюной при виде его, его рельефного пресса, его широкой груди — и он был моим, полностью моим.

Он поцеловал меня еще более легким прикосновением, расположившись между моих бедер.

— Мы не сломаемся, — сказала я, обхватывая лодыжками его бедра, перенося его вес на себя.

— Мы. Мне нравится, как это звучит.

Он уменьшил вес, целуя мою шею и проводя кончиками пальцев по коже моих ног. Он осторожно стянул с меня шорты, а затем трусики и погладил меня легким, как перышко, прикосновением.

Я извивалась под ним, умоляя о большем давлении.

— Гейдж, — простонала я.

— Бейли, — ответил он, просовывая два пальца внутрь меня, прижимая большой палец к моему клитору.

Я дернулась в его руке, встречая его поцелуй с яростной болью, нарастающей внутри меня.

— Полегче, — сказал он, замедляя мой темп, растягивая пытку, когда он останавливал свои движения внутри меня.

— Все в порядке. Честно, — заверила я его, прекрасно зная, что мы могли бы заняться сексом и не навредить ребенку.

Он приподнял бровь, глядя на меня, покрывая поцелуями мою грудь, животик, пока не достиг моего центра.

— О, я знаю, что это так. Мне просто нравится чувствовать, как ты извиваешься подо мной.

Я прикусила губу, когда он раздвинул меня пальцами и провел языком по моему теплу.

— О боже, — простонала я, не в силах остановить натиск удовольствия, пульсирующего под моей кожей. Мои напряженные мышцы напряглись сильнее, его идеально расположенный язык подталкивал меня к краю.

— Чертовски вкусно, — сказал он, прежде чем засосать мой клитор в рот.

Закричала, когда оргазм прокатился по мне, как взрыв, и я сжалась вокруг него. Он медленно опустил меня, снова поглаживая легкими прикосновениями, прежде чем подразнить мой горячий, влажный центр головкой своего члена.

— Я люблю тебя, Бейли, — сказал он.

Могла прочитать это в его глазах, почувствовать это в том, как он двигался, как он прикасался ко мне, как будто я была ему дорога.

— Я люблю тебя, Гейдж.

Он медленно толкнулся в меня, его член идеально поместился внутри меня, трение было восхитительным, от него сводило пальцы ног. Я выгнула бедра вверх, когда он мягко входил и выходил из меня, превращая мою и без того чрезмерно чувствительную плоть в ноющую, тугую пружину.

Я впилась пальцами в его спину, не отпуская, пока мы занимались любовью, словно это был наш первый раз.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я оставил хоккей и остался здесь? — поинтересовался Гейдж, его обнаженная нижняя половина была прикрыта моей единственной тонкой простыней.

Он подложил свою руку мне под голову, и я провела пальцами по его твердой груди.

— Ты выглядишь слишком сексуально в своем снаряжении, чтобы я хотела этого, Гейдж. — Усмехнулась я, движением переместив ногу, которую я обернула вокруг его бедра, и внезапно мне захотелось пойти на третий раунд.

— Неужели это так? — Он перевернул меня, прижав мои плечи к кровати. — Это недостаточно сексуально для тебя? Тебе тоже нужен лед и свитера?

— Не забывай о драках.

— Ты ненавидишь, когда я дерусь. — Он прикусил кожу на моей шее.

— Это не значит, что мне не нравится смотреть на них время от времени. — Я прижалась грудью к его груди, и он зарычал.

— Опять? Мы просто…

— Не отказывай мне. Ты ни в чем не можешь мне отказать в течение следующих девяти месяцев, — поддразнила я.

Он ухмыльнулся.

— Принято. Что теперь хочет моя леди? — задал он вопрос с ужасным парижским акцентом.

— Честно?

— Конечно.

— Я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

Он засмеялся и посмотрел вниз, где я прижималась к его твердому члену.

— Правда? Сейчас?

Я улыбнулась.

— После, — сказала я, наклоняясь так, чтобы он скользнул в меня, и наслаждаясь тем, как его глаза закатились. — Я скучаю по нашей жизни. Скучаю по нашему дому. Безумно скучаю по нашей девочке.

Он остановил то, что я еще хотела сказать, прижавшись губами к моим, целуя меня до тех пор, пока у меня не перехватило дыхание, и я не начала извиваться под ним.

— Согласен, — простонал он, когда я двигала бедрами вверх и вниз против него. — Но сначала?

— М-м-м? — промычала я, не в силах сформулировать хоть какую-то ясную мысль.

— Давай еще пару дней насладимся Парижем.

— Договорились, — выдохнула я ему в рот.