Хочу домой! Нагулялся

Глава 30

Усталость? Наверное, именно ее чувствовал Влад, наблюдая встречу Марины с мачехой и понимая, что похоже все движется к окончательной определенности и она ему не нравится.

Хотя ему не нравилось почти все, что происходило последнее время. Чего он добился за эти месяцы? Права помогать и только. Вначале послушно терпел ее холодность и отстраненность, думал - заслужил, все правильно. Вломи мне, давай же! Чем больнее будет мне, тем легче станет тебе… Что ни говори, а потребность в мести - черта сильных натур, только так и получается сбросить пар по-настоящему, получив удовлетворение от того, что способен дать сдачи, что не слабак.

Он надеялся - случится это и этап будет пройден, возможно ей захочется чего-то кроме… Да просто примет окончательное решение с холодной уже головой. Сейчас же понимал, чувствовал - решение будет принято сегодня. Ну от силы - завтра, потому что Марина, скорее всего, возьмет время «на подумать». Резкие, непродуманные решения она принимала исключительно в стрессе, в остальном же вела себя профессионально.

Он ведь и правда надеялся. Что стал нужен и даже необходим, что она привыкает к тому, что он рядом и на него можно положиться, рассчитывать, надеяться. Доверие - он хотел доверия к себе, пока хотя бы как к человеку, если не мужчине. И то, что Марина позвала его на эту встречу, очевидно подозревая неприятности для себя - было жестом доверия, неосознанным, может быть, шагом ему навстречу.

И тут - это наследство!

До этого была реальная жизнь, как она есть - с его ошибками и ее ответками, попытками обоих строить свою жизнь порознь. Теперь же начиналась какая-то мыльная опера. Или глупая сказка. Марк Твен писал, что правда зачастую бывает невероятнее вымысла и вот сейчас он наблюдает подтверждение этому и понимает, что скоро перестанет быть нужным со своей помощью. И Марина обязательно этим воспользуется, потому что помощь его, что ни говори, была ей навязана.

Они подъехали к охраняемой частной территории, о чем и говорила табличка на высоком сетчатом заборе. Проехали вдоль него… Влад знал об этом месте, хотя никогда здесь не бывал - постройка начала XIX века, усадьба Гаврищевых, на удивление хорошо сохранившаяся, но не внесенная в реестр памятников архитектуры - обычное типовое строение того времени. И сами Гаврищевы хоть и носили высокий княжеский титул, но громко в истории страны не отметились. Запущенный особняк, чем только не бывший в советское время, в конце девяностых был продан частному лицу - об этом знал весь город и интерес к этому факту давно пропал.

Но мимо центрального проезда - длинной аллеи, протянувшейся по парку от красивых кованных ворот, они проехали. Валерия указала пальцем - дальше. А что там могло… напрягал память Влад - и никак…

- Домик прислуги, - увидев, как напряженно он сдвинул брови, подсказала Валерия, севшая в машину рядом с ним, чтобы показывать дорогу.

- Здесь… вот этот проезд. Сюда пожалуйста, - кивнула она.

Проехав немного по парку, так же огороженному, они въехали на берег озера, сейчас надежно закованного в лед - на его берегу и была когда-то отстроена усадьба. Но центрального строения не было видно за старинными елями, что и понятно…

- Мы здесь ночевали сегодня, - подал голос мальчик.

Хороший мальчишка, Владу он понравился - серьезный, воспитанный. А вот его мать - нет. Хотя она стала для него дурным вестником, может поэтому?

Небольшой по сравнению с самой усадьбой дом стоял на возвышении метрах в двадцати от воды. Стиль тот же, что и в господском доме - на высоком каменном фундаменте, вход оформлен широкой парадной лестницей в пять ступеней и парой небольших колонн. Цвет побелки - жемчужно-розовый с белыми элементами в отделке колонн, узорного фронтона и оконного оформления.

- Ваш дом, Марина, - улыбалась Валерия, с удовольствием глядя на здание: - В некотором роде и мое детище - четыре месяца напряженной работы… и очень напряженной, надо сказать. Я буквально загнала рабочих. Пройдемте внутрь… Перепланировка была сделала еще до нас и неплохая - хозяева использовали бывший домик прислуги, как гостевой. Продавался он даже с мебелью, но интерьер был… откровенно тяжелым. Я оставила добротный паркет, слегка отбелив его, красивую лепнину и даже угловые четверть-колонны в комнатах - в этом есть своя изюминка. В остальном же… прошу! - распахнула она широкие двойные двери. Остекленные на французский манер и затянутые изнутри шелковыми занавесями на рейках, они пропустили их в широкий вестибюль-гостиную.

А дальше он смотрел не так интерьер - светлый, легкий, изящный даже, в котором было очень много белого, а цветные акценты - мягкие, в полутонах, только отмечали его свежесть… как на Марину. Конечно же она впечатлилась - даже он проникся красотой этого домика… если можно так сказать, потому что - два этажа, четыре спальни и холл наверху. В каждой, кстати, небольшой санузел с душевой. Внизу - гостиная-холл, кабинет, столовая, огромный санузел с ванной, и самое удивительное помещение в этом доме - просторная кухня с хозкомнатой.

Хотя не только она… удивительно было, с каким мастерством самая продвинутая современность во всем доме сочеталась с той самой классикой - не вычурной, а легкой, ненавязчивой.

Марина не сказала и слова, пока ходила за Валерией, рассматривая всю эту красоту. На второй этаж поднималась, держась за гладкий поручень кованных перил, хотя мрамор ступеней в центре был затянут покрытием в тон, надежно прижатым держателями. Влад страховал ее сзади - привычно уже, на автомате. Живот с двойней в шесть месяцев был уже довольно большим, и Марина чуть прогибалась назад, когда стояла или шла. Он знал, что она носит специальный бандаж - возил ее за этой покупкой. А еще она часто улыбалась сама себе - наверное, чувствуя толчки изнутри. И ходила осторожно и неспеша... полюбила спокойную музыку. Да много чего нового он увидел и узнал за это время.

Сейчас она молчала и это могло означать, что угодно.

Хотя он знал ее… стоило молча понаблюдать, чтобы понять - насколько хорошо. Скорее всего, ждет подвоха, а он может быть только в условиях завещания - все остальное было идеально. Сделано так, чтобы отказаться было невозможно, нереально.

- Я хотела бы узнать условия завещания, - ожидаемо выдала она наконец, когда они вчетвером уселись внизу в холле. Два удобных дивана с обивкой свежего мятного цвета стояли лицом к лицу, между ними два столика и один из них сервировочный… изысканный настолько, что понятно было - он из того самого антикварного магазинчика.

- Ну, а в общем - как вам вся картина? - напрашивалась Валерия на похвалу.

- Маслом… картина, - согласилась Марина, - вы настоящий мастер - никогда не видела подобного, но я вообще мало что видела. А где обещанный нотариус?

- Ждет в машине, сейчас… - набрала женщина по телефону и коротко пригласила пройти в дом.

Влад наблюдал как Марина знакомится с самим завещанием, документом, удостоверяющим ее право собственности на дом, чем-то еще. Потом документы были переданы ему. Он не успел просмотреть их и прикрыл папку, когда услышал опять же ожидаемое:

- Мне нужно подумать… до завтра.

- Но это задержка, - напомнил нотариус, - меня ждет работа в Москве.

- Но эта ваша работа хорошо оплачена, не так ли? - съязвила Марина, - сроки, получается, ничего не значат.

- По желанию завещателя ваша будущая собственность должна быть приведена…

- В правилах ознакомления с завещанием нет юридических коллизий и допусков, там ясно указан срок, - отрезала Марина.

- Вы же практикующий юрист - должны реально смотреть на вещи, - попенял ей молодой полный мужчина в безукоризненном костюме-тройке.

- Это не означает, что Марина Станиславовна использовала в своей работе закон - она его исполняла, - подал голос Влад - мужик бесил его. Шкура… он сам часто пользовался лазейками - теми самыми юридическими коллизиями, когда в спор между собой вступают законодательные нормы - грех бы не воспользоваться, раз эти лазейки опрометчиво или же продуманно оставлены. Но так нагло указывать на возможность прямого нарушения - уже борзость.

- Похвально, - пошел нотариус на попятную, - во сколько встречаемся завтра и где?

- Кафе «Настоящие лакомства для вас», в час дня - у меня обеденный перерыв, - указала Марина ближайшую к суду точку питания, - вы остаетесь здесь? - обратилась она к Валерии.

- Что? - не поняла та, - а-а… да, наверное. Хотя я планировала решить вопрос еще вчера. И отсюда неудобно добираться в город.

- Да, - согласилась Марина, - и это тоже. Но есть такси.

Кивнув Валерии и простившись с Романом за руку, Влад помог Марине сесть в машину. Выезжая из огороженной зоны, он не заметил будки охранника, как возле особняка. По факту, любой мог проникнуть на территорию. Да, собственно, и там это не было проблемой - озеро тоже транспортная артерия. А в доме большая площадь остекления окон и даже входная дверь... если только стекло бронированное? И то... А еще выход к озеру никак не ограничен - в будущем это могло быть опасно для детей.

- Там опасно, - прокашлялся он, - опасно будет жить одной… с детьми.

Марина промолчала, задумчиво глядя на пробегающие мимо улицы. Потом предложила:

- Зайдешь? Ознакомишься, обсудим...

Он ознакомился - внимательно, не спеша, попивая приготовленный для него кофе.

В завещании, грамотно прописанном юридическим языком, действительно имелись условия: Марина должна была проживать в доме постоянно, не отлучаясь больше, чем на месяц... в принципе, не драконовское условие. Но - одна... В случае же замужества дом переходил в собственность Романа. Вот так… всего-то. В принципе… дальше шли только плюсы, целью которых была откровенная заманиха - существовал кругленький целевой счет по оплате коммунальных, клининговых и услуг садовника, постоянно пополняемый за счет набегающих процентов… практически неистощимый. И еще счет - отдельно. Не запредельный - миллионером Марину это не делало, но жить безбедно, не шикуя излишне, вполне позволяло.

- И что же ты решила? - хрипнул Влад, с ужасом понимая, что теряет почву под ногами: - Как я понимаю, условия не идут вразрез с твоими изначальными намерениями - разрешить мне помогать, пока ты в этом нуждаешься, а потом послать на хер! - вырвалось с горечью.

Она дернулась, быстро взглянув на него, и зябко обхватила себя руками.

- Именно, - ответила глухо, отворачиваясь.

- И до каких пор я буду тебе нужен? - напряженно уточнил он, - до родов? Или дальше тоже? Там же добираться… могу и на будущее предложить свои услуги извозчика.

- Спасибо… не думаю, что такси справится хуже. У меня теперь есть средства на элитное.

- Прощаемся уже сегодня? - клокотало у него в горле.

- Как будет угодно, - отстраненно ответила она.

- Марина… - почти задохнулся он, - ты же никогда не была стервой! Да, я виноват, хотя у меня были причины косячить. Но не будем сейчас о том, что я преувеличивал или… Но вина не может длиться вечно! Я не потяну искупать всю жизнь, понимаешь ты? И не стану танцевать на задних лапах, не буду заглядывать в рот и слушаться во всем только потому, что когда-то мне было очень плохо и я спасался, как мог - тогда я думал и чувствовал так. Сейчас - нет. И за Тайку тоже… ты вынудила меня! Я до ручки уже дошел, о петле уже думал! Или об убийстве. А ты думаешь, тебя я не представлял с другим? Сто раз! И это было в сто раз хуже того, что видела ты, потому что фантазия у меня - дай Бог, а еще у тебя явно не механика была… что ты говорила ему, что шептала, когда вы трахались? Не раз и не два - десятки раз. Со мной же ты ведешь себя, как замороженная рыба. За все время я не удостоился улыбки… ты хоть видишь, понимаешь - как мы общаемся?! На языке нормативно-правовых актов! Официально, как чужие люди! Принимай решение, Марина… До завтра, да? Вот и мне скажешь завтра - нужен я тебе или все окончательно… непреодолимо? Я люблю тебя, готов любить детей - они твои и… маленькие. Девочки. Я много думал - смогу ли? Наверное, да - Янка много для меня значила, а судить я могу пока только по ней. Во всяком случае, о том, чтобы сознательно обидеть ребенка, речи вообще не идет. Потом я надеялся… что могут быть и мальчики. Я строил в уме, планировал наше с тобой будущее, а ты?! Действительно? Только тупо пользовалась? Исключительно так? Или все-таки тебя тянет… хотя бы чувствовать меня рядом. Остальное… я искал и нашел вот, - нервно достал он телефон и процитировал:

- «… Некоторые женщины сосредоточены на сохранении здоровья будущего малыша и полностью утрачивают интерес к сексу. Играет роль психологический настрой будущей матери и то, как, по ее мнению, возможно совмещать материнство и секс. Материнский инстинкт гораздо сильнее сексуального инстинкта, по этой причине женщина, готовящаяся стать матерью, менее заинтересована в сексуальном контакте с мужчиной…» А я заинтересован в тебе и очень заинтересован, хотя и нашел способ… дрочу уже хрен знает сколько, потому что для себя я решил! Ты теперь решай, - выдохнул он, - понятно, что конкуренция с большими деньгами для меня не вовремя. Это нужно очень сильно любить, чтобы отказаться от такого. Поэтому и надежды у меня ноль, можно сказать - после моих залетов. Но я хочу еще раз услышать от тебя… сказанное окончательно и прямо - есть я в твоих планах на будущее?

- Нет. Я еще раньше озвучила причину, - сдавленно прошипела Марина.

- Хорошо. Ты разрешишь мне продолжить подвозить тебя, пока не вступишь в наследство?

- Да, я прошу тебя об этом… если не затруднит.

- Договорились. Завтра утром - как всегда, - встал Влад и вышел с кухни, а потом и из квартиры. Она не остановила.

Шел к машине и не кипел - нет. Шел, как старик - нога за ногу. Устал… он неопределенности, от ее холодности, от официальщины этой, правильности и сдержанности речи… да блядь! Он не кукла на нитках, а она давно уже разумный человек, способный окончательно принять разумное решение. А оно разумное, как ни взгляни - он не мог дать ей и части того, что дал отец.

Мысли о финансовой, читай - мужской состоятельности, приходили в голову часто. Ему теперь важно было это «состояться», потому что раньше он просто попал в нужное место в нужное время. И с друзьями повезло - за его шутовскими приколами они видели хорошего юриста и не усомнились - быть ему полноценным партнером в «Гарантии защиты» или нет. Сейчас он еще серьезнее встал на ноги, а еще ему давно уже предлагали место в известной адвокатской конторе, но только в Москве. Пришлось бы опять заниматься уголовкой - да, но гонорары обещали фантастические - оно хоть того стоило. И это столица - часто процессы резонансные и громкие, что означало известность. В случае выигрыша, конечно, но с некоторых пор он верил в себя.

И все равно - этот дом… счета…

Отец Марины раскаялся в своем отношении к дочери? Наверное… Во всяком случае, подарок был поистине царским. Этот подарок и Влад… весы склонились предсказуемо.

А еще теперь они будут на разных социальных уровнях. В браке ведь важно, когда партнеры из одного социального слоя. Это похожие запросы, примерно похожий образ жизни, уровень ценностей. Марина не откажется от наследства - он уже понял это, потому что так будет лучше для детей. Это хорошие условия для них сейчас и большие возможности в будущем. Разумно. А он даже в случае, если она решится довериться ему - в роли альфонса, так что ли? И что там может быть дальше - за таким-то счастьем…? Роль Витьки? Постоянное чувство неполноценности?

Собственно, его пламенная речь к Марине не имела смысла, просто от отчаяния переклинило эмоции. Упрекать за то, что она заботилась о будущем детей, он не имел права. Разве что в нелюбви к нему? Но как она сказала…? Насильно любить человек не может себя заставить? Два раза она его уже послала - это третий. Марина разлюбила. Только идиот не поймет, что все потеряно, так стоит ли унижаться дальше? Однозначно - нет.

Значит нужно уезжать в Москву. Проследить только, чтобы у нее действительно все наладилось с транспортом и безопасностью - стеклянный домик не давал ему покоя. А потом жить дальше… уже как получится.