Хочу домой! Нагулялся

Глава 9

Тогда Слав нагло приволок свои вещи и заселился к нам в квартиру, пользуясь тем, что мама жалела его, жалела нас обоих… А я после аварии и долгого лечения была еще слаба – подташнивало иногда и даже не кружилась, но как-то странно вела себя голова. Я и говорила тогда тихо и мало – казалось голос эхом отдается в черепной коробке. Выяснять отношения точно сил не было.

А он похоже к этому и не стремился. Да он даже не оправдывался! Вначале вообще злился и психовал непонятно почему. Потом правда стал вызывать меня на разговор и городить откровенный бред, психуя уже из-за того, что глубинная суть этого бреда недоступна моему пониманию. Правду говорят – красноречия адвокатских хватает только на суды.

И вот странное дело – меня даже не возмущало то, что происходит. Внутри будто все застыло. Такая форма истерики? Отупение и горечь... тихо изумлялась всей этой хрени. Откуда в человеке такая простота и такая наглость - найти ответ даже не пыталась. От каких-то рваных и дерганных монологов бывшего уходила от греха – вдруг заразно? Почти всё время проводила в своей комнате, обязательно запираясь. Читала «Борьбу за огонь» - книгу из детства и много спала на препаратах.

Но прошло несколько дней и будто разжалось что-то внутри, отпустило - вернулась эмоции. Или способность чувствовать? И до меня дошло, что ситуация становится опасной - то, что он каждый вечер рядом, в той самой домашней одежде, спит в соседней комнате, пахнет собой, двигается привычно, ест за одним столом с нами, тихо говорит что-то знакомым голосом – простые, обычные вещи. И мама почему-то с ним заодно и говорит с ним по-людски, по-доброму, Славиком зовет. Когда он успел, как и чем переманил ее на сторону зла, я не представляла себе... И поглядывал на меня, вздыхал, терся рядом, таскал сумками продукты и каждый день - цветы, старался угодить…твердил, что нужен. С какого... зачем? Есть я почти не ела - не лезло, от запаха цветов тошнило...

И с речами у него по-прежнему был сплошной затык. Похоже и сам уже это понял и только тянул потом с придыханием и странной в нашей ситуации, абсолютно неуместной нежностью. Поэтому и выглядело оно после всего, как откровенная издевка или насмешка:

- Мариша, Марочка… котенок, ну… Ма-ась…

Да блин! Я похожа на дуру? Понятно, что человеку просто нечего сказать, ему элементарно нечем оправдаться!

А однажды ночью я проснулась - ливень разбудил. Стегал по окнам, ревел в водостоках, хлестал так…! Казалось само стекло уже полностью растворилось в нем и плывет, стекая вниз вместе с водой, красиво подсвеченное уличными фонарями. Сильно. И даже чуточку страшно от такой силы. А у меня голова неожиданно легкая, мысли ясные и логика в них железная. И уже понятно, что не все еще у меня к нему прошло. И дело даже не в пресловутом голоде тела или его памяти. Нет, это тоже не выдумка – все есть!

Но здесь своя психология, наверное…

У нас же с ним, по факту, было только хорошее – из плохого только тот ресторан и несуразный разговор потом, где я предъявляла ему за неправильное отношение к изменам – стеной встала за Ксюшу. А дальше я просто ушла к маме. И только потом затеяла свое расследование и уже по его результатам подала на развод. То есть, самый негатив попер, когда мы были уже не вместе.

А когда он снова рядом - такой, как раньше, а может и лучше – внимательнее, мягче, без пошлых своих словечек, плоского адвокатского юмора и диких жеребячьих закидонов... Нет, раньше меня все это устраивало и даже нравилось. Вот память и возвращала в райские кущи и обещала золотые горы, а слюна капала даже не на него, а на то – наше с ним… И до обморока просто хотелось самой грамотно додумать за него то, что он там пытается сказать. И поверить в это.

А тут еще он изменил тактику…

Я беззвучно выла, когда он умудрялся подстеречь меня, поймать и крепко прижать к себе, погладить губами висок, жарко подышать в волосы, провести своей лапой по плечам и спине. Осторожно и ласково так…будто и не переходя границ. Просто доброе отношение – ничего же такого! Или жалостливое, что уже обидно… Но воздействие тактильным контактом выглядело более разумно и логично, потому что период ухаживаний (скрытой эротики и ненавязчивого соблазнения) закончился у нас еще до свадьбы. Те воспоминания были приятными, но устаревшими, сейчас же он давил на меня более поздними, сильными и… пряными и вкусными, что ли?

И зудел, зудел внутри противный тоненький голосишко – а может все-таки стоит, а? Потому что оно действовало – неспокойное дыхание его, грохот сердца под моей щекой… Да его всего буквально дергало нервными тиками! Вздрагивал, тыкался мне в волосы губами, грел собой, как печка, прижимался своим… органом. И выглядел, и чувствовался все еще моим, до одури просто моим! Наши ауры притирались годами и опять естественно и привычно сливались, оказавшись рядом и поднимая градус тела. Запахи смешивались… И уже выть хотелось! В голосину, как волку на луну.

Но я просто не смогла бы уважать себя потом! Пускай я кто угодно – дура, слабачка, но не совсем же беспамятная овца? Да я уже не уважала!

Просто так получилось, что ушла я от него спонтанно и неожиданно даже для себя самой. И вышло, что уйти-то я ушла и даже успела развестись, но жизни без него пока не представляла. Хотя руки-ноги на месте, диплом и даже стаж какой-то есть, крыша над головой тоже, но всё это немного другое… И тут будто гипноз какой… или просто временная неприкаянность и растерянность.

Так-то совсем уж дремучей дурой я никогда не была и что со мной происходит, хоть и с опозданием, но поняла - я смертельно устала от любых потрясений, необходима была передышка. От ненависти, от войны этой... Нет, можно было попробовать решить всё раз и навсегда, одним могучим усилием воли - маме строго указать, ему просто написать на бумаге три известных слова и проследить, чтобы ознакомился. Но на резкие движения внутренних резервов похоже уже не осталось - я почти уверена была, что этим не закончится. Он какого-то черта закусил... а мне не хотелось ничего, кроме покоя.

И вот однажды, дочитав и закрыв последнюю страницу «Борьбы за огонь», я посмотрела в окно и вспомнила вдруг спокойную и немногословную... так же, как и я, преданную мужем Ксюшу.

Мы не были достаточно близки, и я не была до конца уверена… но что мне мешало поехать просто навестить ее? Рады тебе или нет, помешаешь ты людям или стеснишь их, всегда понятно с первого слова и даже взгляда. Но даже если всего несколько дней… они были нужны мне. Далеко вот только – Урал… я сомневалась. И не знала, как перенесу дорогу.

Но тут очередной сюрприз - шум, суета, мамин расстроенный голос, обещающий "кому-то полотенцем ниже спины"… Доставили стиральную машину, однозначно стоящую бешенных денег. Иначе смысла в таком жесте просто не было бы - он по определению... или по-славски просто обязан был быть широким. Слав ожидаемо заходил с другого конца, продолжая облогу и конца-края ей видно не было. А мама не справлялась против него, просто не в состоянии была. Я же хорошо помнила каким настойчивым и упрямым он может быть! Пора уже было что-то предпринять и мне, потому что уже и я начинала чувствовать не пойми что. Я же обобрала его до нитки! Это мог быть только кредит. А едим мы все эти дни на какие деньги?

Пришлось принять превентивные меры и бежать на Урал. Как в кино – только что не под покровом ночи.

И все равно даже там я нечаянно продолжала ждать его. Не чтобы простить и вернуться, а чтобы полечить свою гордость, поднять самооценку, которую он на пару со Спиваковой затоптал на хрен. Частично я оторвалась в процессе развода, но снова топталась бы – со вкусом, толком, с расстановкой! Тогда еще не прошло у меня... точило изнутри, как червяк яблоко. Но Слав вдогонку за мной не кинулся. И даже почти сразу съехал от нас – ему вежливо предложила это сделать мама, ожидаемо получив порцию Славкиной агрессии. Но она и это как-то поняла и простила – удивительный человек…

Они продолжали дружить, а как еще назвать такие отношения? Мама в отличие от меня смогла увидеть где-то там и глубокое раскаяние, и даже какие-то изменения к лучшему, и еще что-то охренительно замечательное – я не особо слушала. Рита в самом начале как-то сразу полюбила и жалела его – сироту, а еще умела видеть в любом человеке хорошее. Счастливая на самом деле особенность - когда даже в настолько откровенных мудаках, как ее зять и мой отец. А мне эти его изменения уже не были нужны. Поздно.

И я постепенно успокоилась и зажила у Ксюши, ожидая, когда полностью сформируется келоидный рубец и уже можно будет делать пластику. Ксюша оказалась очень серьезной и очень ответственной, а еще правильной до умопомрачения в самом лучшем смысле этого слова. И Янка у нее забавная, а уж Левушка! Толстенький, тепленький, вкусненький… живая игрушка. И я игралась – почему нет? Если основная ответственность и заботы на Ксюше? Помогала ей чем могла, а мне не падать в мысли о Славе помогала работа – юридические консультации онлайн и моя помощь в создании новой фирмы с интересным направлением «экстремальный туризм». И Саня тоже помог.

И все, что так сильно болело, постепенно отошло куда-то в сторону. Одно поджило, другое заболело – тут опять никто мне не виноват. Закономерность такая, вытекающая из характера. Зависимость судьбы от собственной натуры, наверное.