Холодное Сердце Казановы

19

ДАФФИ

Я проснулась от запаха чего-то мучного и греховного.

Не обращая внимания на пустые калории, которые я употребила накануне в виде водки, мой рот начал наполняться водой. Я пошевелилась в кровати. Поскольку мое одеяло наполовину сгорело от вчерашней неосторожности, я спала без одеяла. Я не могла поверить, что чуть не сожгла свою квартиру ради секса.

Если подумать, я не могла поверить, что у меня был секс. Причем приятный секс.

В памяти всплыли события прошлой ночи, а вместе с ними смесь головокружительного возбуждения и сокрушительного ужаса.

Я переспала со своим мужем. Моим горячим, как Аид, мужем.

Скрепив наш брак, мы заказали пиццу (пицца! В будний день!), выпили арбузной «Маргариты», которую Риггс сделал с халапеньо (очень вкусно), и легли спать в разные кровати. Ну, в случае Риггса — на диване. Без сомнения, я могла бы предложить ему свою кровать на ночь, но не хотела показаться нуждающейся.

К тому же я не хотела, чтобы он воспринял это как приглашение засунуть в меня свой член, когда ему вздумается. Даже если бы я захотела повторить вчерашний вечерний показ. Я чувствовала себя так, словно моим телом овладела женщина, которая на самом деле способна получать удовольствие.

Почистив зубы и надев подходящее платье, я отправилась в гостиную, где обнаружила на журнальном столике стопку пушистых и теплых вафель, аккуратно сложенных на тарелке.

— Боже мой, что уж говорить о красоте и изяществе! — ворковала я, бросаясь к вафлям.

Взяв тарелку, я поднесла вафли к носу и понюхала.

— Вы невинные маленькие детки. Кто поставил вас сюда, на опасный путь?

Слюна собралась у меня во рту. Эти вафли были самыми настоящими. Где Риггс их взял?

Дверь в ванную открылась, и вышел Риггс, выглядевший вдвое аппетитнее, чем угощение, которое я держала в руках.

— Наконец-то ты проснулась. — Он прошел на кухню, где открыл масло и шоколадный сироп.

Я решила, что он их купил, так как в мире не существует оружия, которым можно было бы пригрозить мне, чтобы заставить меня добровольно принять шоколад в свой дом.

— Поторопись, мы должны съесть их, пока они не остыли.

— Съесть их? — Я задохнулась от этого богохульства, отложив тарелку, пока не наделала глупостей. — Риггс, я не могу устраивать один за другим разгрузочные дни, а вчера мы уже ели пиццу.

— Можешь и можешь. Я проверил, и в штате Нью-Йорк нет законов, запрещающих веселиться. — Он выдавил шоколадный сироп на вафли. — Кроме того, я видел тебя голой, так что у меня есть право сказать, что ты точно можешь себе это позволить.

Я почувствовала, что краснею с ног до головы.

— Прости. Я ценю этот жест, но я просто не могу… Где ты вообще их купил?

— Что купил? — Он сел и, используя вилку и нож, отрезал себе огромный кусок вафель с шоколадом.

— Вафли, — услышала я от себя, и мой желудок громко заурчал.

— Я их не покупал. — Он откусил кусок, жуя. — Я их сделал.

— Сделал?

— Ага. — Он отправил в рот еще один кусочек. Этот чертов человек собирался съесть их все, прежде чем я успею попробовать. — Просто купил внизу старую вафельницу и ингредиенты. Легко и просто. Хочешь попробовать? — Он направил вилку с вкуснятиной в мою сторону.

Я не должна. Я действительно не должна. Но я так хотела. Я прикусила нижнюю губу.

— Нрр, ох но как это к-калорийно — пробормотала я.

— Ты говоришь по-английски? — Он поднял голову от полупустой тарелки. Мне нужно было работать быстро, если я хотела попробовать. — Не мог расслышать тебя, когда твой язык плавал в слюне.

Я нехотя открыла рот.

— Нет, но спасибо за жест.

— Без проблем. Я подумал, что если ты их съешь, то я получу очки за лучшего мужа, а если нет, то смогу помучить тебя, показав, чего тебе не хватает.

— Тупица, — хмыкнула я и одновременно рассмеялась.

— Заносчивая, — весело сказал он, откусывая еще кусочек.

Это было слишком. Запах. Эстетически приятные золотистые квадратики. Тающее масло. Шоколад. Человек, который их ел.

— О, отлично! — Я опустилась рядом с ним, резко выдернув вилку из его руки. — Я попробую твои чертовы вафли.

Он пристально наблюдал за мной, на его лице играла улыбка. Этот ублюдок злорадствовал. Я собиралась заколоть его той самой вилкой, которую только что вырвала из его пальцев.

Я откусила кусочек с идеальным соотношением вафли, масла и шоколада, а затем закрыла глаза и застонала. Это было нереально. Сладкое и соленое в равных долях. Еще горячие, хрустящие снаружи и мягкие внутри.

Не может быть, чтобы этот мужчина был настолько красив, настолько хорош в постели и умел готовить лучшие вафли в Америке. Он был оружием массового поражения.

— Это ужасно, — воскликнула я, откусывая еще кусочек.

Он уже вовсю ухмылялся.

— Да, похоже, ты страдаешь.

— Я имею в виду, что это вкусно. Где ты научился их делать?

— В Бельгии.

Я почти забыла, что он путешествовал по миру, собирая повсюду хитрости и лакомые кусочки для своей сумки талантов.

— Ты всегда учишься готовить местную кухню, куда бы ты ни поехал?

Он обнял меня за плечи.

— Все, что я могу сказать, это то, что ты должна попробовать мою пиццу.

Этот мужчина был прекрасен для моей сексуальной жизни и ужасен для моей талии.

— Это, — я указала вилкой, — лучшая вафля, которую я когда-либо пробовала. Лучше, чем в той закусочной. Какой у тебя секретный ингредиент? — потребовала я. — Это не дрожжевое тесто. Я знаю, потому что пробовала.

Он сделал молниеносное движение ртом.

— Ты серьезно не хочешь мне сказать? — прогремела я. До сих пор нам не удавалось затронуть тему нашего секса. Может, он вообще забыл об этом? Похоже, он действительно много курил травку.

— Мои вафли — это мой рычаг. Я не собираюсь отдавать их без серьезных уступок с твоей стороны. — Он встал, прошел на кухню и достал из холодильника пиво. Он чувствовал себя как дома. И выглядел как дома. И это было еще большей проблемой.

Он закрыл холодильник ногой.

— Что ты сегодня делаешь?

— Ищу работу, что еще? — простонала я, доедая остатки его вафель.

— Разве ты не говорила, что никто не будет рассматривать твои кандидатуры до получения визы?

Я торжественно кивнула и провела подушечкой указательного пальца по остаткам шоколада на тарелке, всасывая их. Виза. Мы даже не обсуждали эту проклятую тему с тех пор, как поженились, потому что я избегала его. С каких это пор я стала такой рассеянной?

— Думаю, они беспокоятся, что это займет много времени. Сроки получения визы могут быть непредсказуемыми. Не говоря уже о том, что в последнем месте сказали, что проводят собеседования, чтобы заполнить вакансии в ближайшие несколько недель. Они не могут ждать четыре или пять месяцев.

Он отхлебнул пива, и я сделала вид, что не заметила, что он пьет в восемь тридцать утра.

— Так почему бы тебе не подождать?

Я спокойно улыбнулась.

— Это очень хороший вопрос, Риггс. Ответ — потому что деньги не растут на деревьях.

К этому моменту я уже всерьез подумывала о том, чтобы подрабатывать администратором и получать деньги под столом, лишь бы возобновить денежный поток. Меня беспокоило, как я буду платить за квартиру и оплачивать все счета без постоянного дохода. Я не могла так сильно напрягать свои сбережения.

— Возьми выходной, — безрезультатно предложил он.

— Я не могу этого сделать, — сказала я.

— Поезжай со мной.

— Прости, ты не потерял слух за то время, что прошло с сегодняшнего дня до пяти минут назад? — Я нахмурилась. — Я не могу позволить себе взять выходной, Риггс. Я буквально на грани того, чтобы чистить обувь, чтобы держать голову над водой.

Он выглядел скучающим от этого разговора. Как он мог не понимать? Очевидно, ему были не чужды трудности.

— Вот что я тебе скажу. — Он покрутил крышку пивной бутылки на указательном пальце, как будто это был баскетбольный мяч. — Мы заедем в офис той дамы-адвоката и заполним заявление на визу.

— Я только и слышу, что о деньгах, которые я должна потратить.

— Может, хватит говорить о деньгах? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Может, хватит притворяться, что это не проблема для нас обоих? — возразила я.

— Я заплачу тебе, чтобы ты провела со мной день! — огрызнулся он. — Счастлива?

Я отшатнулась назад и рассмеялась так сильно, что у меня заболел живот.

— Спасибо за шутку. Мне это было необходимо. — Я встала, неся тарелку к раковине. — И за вафли тоже. Они были изумительны. Может, мне взять рамен на ужин? Я угощаю.

Его взгляд проследил за мной.

— Я серьезно. Я заплачу тебе за то, что ты проведешь со мной день. Мне нужен помощник для моего проекта Discovery.

— С каких это пор тебе нужен помощник? — Я сузила глаза.

— С сегодняшнего дня, — ворчливо ответил он.

— Раньше он тебе никогда не был нужен.

— Не подвергай сомнению мой процесс. — Он нахмурился.

Подавив улыбку, я спросила:

— Хорошо. Что для тебя делает помощник?

Пожалуйста, скажи «Сосет мне», — подумала я, а затем задала мучительный вопрос: с каких это пор я начала так говорить? Даже в мыслях?

Риггс потер подбородок, обдумывая вопрос.

— Носит мое оборудование, помогает настраивать освещение, служит запасным вариантом, когда я пробую разные объективы… — Он нахмурился. — Полирует ботинки, вытирает задницу, гладит мой чл…

— Как бы ни хотелось этому помощнику подать на тебя в суд за сексуальные домогательства, я могу обойтись без остальной части этого предложения, — пропела я, ополаскивая тарелку в раковине. — Сколько ты платишь?

Не то чтобы это имело значение. Я была не в том положении, чтобы торговаться. Минимальная зарплата меня вполне устроит.

Риггс облокотился локтями на стойку, его тело наклонилось к моему.

— Сколько сейчас платят ассистентам фотографов?

— Понятия не имею. — Я рассмеялась. — Я стала им всего пятнадцать секунд назад.

— Две штуки? По фиксированной ставке за все свидание? — предложил он.

— Две штуки? — пробормотала я. — Риггс, как ты собираешься найти такие деньги? Ты даже не можешь заплатить за доста… — Я замолчала, возможно, на мгновение опоздав, поскольку он теперь смотрел на меня с неопределенным выражением, от которого мне захотелось проглотить все свои слова обратно.

— Для тебя все дело в деньгах, не так ли? — тихо спросил он.

— Я имею в виду… разве не для всех?

Он покачал головой, выглядя задумчивым.

— Отвечая на твой вопрос, скажу, что если я не могу себе этого позволить, то компания может. Discovery оплачивает моего помощника по съемке. Это привилегия. Так что я заплачу тебе и отправлю счет им.

Это звучало так… странно. В то же время по непонятной причине я знала, что Риггс найдет эти деньги. Он никогда не подводил меня раньше и всегда выполнял свои обещания. В отличие от Би Джея.

К слову о болване, мне не помешало бы отвлечься. Поработать с Риггсом в течение дня будет полезно не только для моего кошелька, но и для психики. К тому же, как может быть плохо работать на человека, за которого я вышла замуж, чтобы обмануть власти, и с которым только вчера занималась диким сексом? Что может пойти не так?

— А что, если у адвоката сегодня не будет времени на нас? — спросила я, вспомнив, что нам нужно отправить заявление в USCIS.

Он сардонически рассмеялся.

— Ты знаешь, кто я… — Риггс резко остановился, прочистив горло. — Точнее, она хорошая подруга Кристиана.

Он что, только что проделал рутину «До-ты-знаешь-кто-я-есть»? Как странно. Он был буквально… ну, я собиралась сказать «никто», но это было неправильно. Для меня он был многим.

— Так куда мы направляемся, партнер? — Я протянула Риггсу свой мизинец.

— В самое романтичное место в мире. — Он переплел свой мизинец с моим, покачиваясь на руках, и сделал еще один глоток пива. — Заброшенная тюрьма.

У Фелисити Циммерман был угловой офис в одном из самых блестящих небоскребов Манхэттена. Она была безумно привлекательной женщиной лет сорока и обращалась с нами так, словно мы были членами королевской семьи. Она сказала, что будет держать нас за руки на протяжении всего процесса: сначала подаст документы на визу CR1, а затем, через две недели, на грин-карту.

Она заполнила с нами форму I-130A и сказала, что отправит ее из своего офиса и потянет за ниточки своих друзей в иммиграционной службе. Все это звучало очень обнадеживающе и ужасно дорого.

Фелисити объяснила, что, поскольку Риггс является заявителем, ему не придется самому присутствовать на собеседовании, но будет прекрасно выглядеть, если он будет сопровождать меня, когда придет время.

— Оптика — это главное. — Она посмотрела между нами, установив зрительный контакт, чтобы убедиться, что мы согласны. — А поскольку все, что вы подали в I-130A, было подано совсем недавно, установление прочных отношений и появление мистера Бейтса вместе с вами успокоит офицера, принимающего решение. Даже если он не сможет присутствовать на собеседовании.

— Прекрасно, — сказал Риггс. — Я обязательно приду.

В конце часа я спросила Фелисити, сколько она берет. Наверное, мне следовало начать с этого вопроса, но я не хотела волноваться всю встречу.

— Девятьсот в час. — Она улыбнулась.

— Центов? — Я надеялась.

Риггс засмеялся. Я хныкала. Когда мы вышли из ее кабинета, он похлопал меня по спине.

— Не волнуйся, Поппинс. Мы продадим твои органы на черном рынке.