Холодное Сердце Казановы

21

РИГГС

Выбить дверь Чарли было проще простого. Мне даже не понадобился импульс. Удар ногой спереди сделал свое дело, и я почувствовал себя Кио-форсером. Выяснить, что заставило его растеряться, попытаться отпереть дверь и наложить в штаны, было делом невозможным.

— Эй, Чарльз, ты сегодня немного выпил? — спросил я, входя в его маленькую квартирку и поддерживая его под локоть.

Он покачал головой.

— Нет. За последние несколько дней — ни разу. — Вот черт. Было бы здорово, если бы он был просто неряшливым пьяницей.

Давай я принесу тебе воды и адвила. Сейчас вернусь. — Я усадил его на диван.

Его квартира была вполне приличной, если судить по стандартам манхэттенской дыры. Куча интересных книг по географии и истории, классные предметы искусства, которые он явно собирал по всему миру. Такое место было бы и у меня, если бы у меня не было аллергии на рутину.

— Конечно… ах, спасибо. — Чарли сел на диван и уставился на свои руки, упершись локтями в колени.

Я направился в его ванную, прямо к аптечке. Дело было не в том, чтобы достать ему обезболивающее. Нужно было покопаться в его дерьме и выяснить, какие таблетки он принимает. Возможно, он пропустил несколько таблеток, и именно это вызвало этот приступ.

В ванной я порылся в его аптечке. Ксеназин, Зипрекса, Клонопин… Я никогда раньше о них не слышал. Мне нужно было дать ему «Адвил», пока он не начал интересоваться, не сру ли я, и сразу после принимаю душ.

Я вернулся с двумя таблетками «Адвила» и водой. Чарли проглотил все. Некоторое время он молчал. Я подумал, не помочь ли ему сходить в душ, но потом решил, что он просто смутится, если я предложу. Лучше проигнорировать пятно между нами. Пятно, между прочим, наверняка зудело и уже начинало пахнуть.

— Есть ли кто-нибудь, кому я могу позвонить? — Я сел в кресло напротив него.

Он покачал головой.

— Нет. У меня никого нет. Как же это жалко.

— Прекрати жалеть себя, Чарли. — Это было похоже на взгляд в зеркало через тридцать лет. Мне не нравилось то, что я видел.

— Я не жалею себя. — Он улыбнулся. — Я заслуживаю одиночества.

Несмотря на то, что я говорил себе, что мне наплевать, я все же остался с Чарли на пару часов. Я приготовил ему миску хлопьев и кофе, записал свой номер и прикрепил его на холодильник, а потом немного прибрался в квартире, чтобы ему не пришлось этого делать.

— Тебе нужно что-нибудь еще, прежде чем я уйду? — Я стоял в дверях. По правде говоря, я хотел как можно скорее вернуться к Даффи и проведать ее. Ей нравился старик, и она выглядела расстроенной, увидев его в таком состоянии. Было крайне неудобно, что жена, которую я считал мелкой, жадной до денег зазнайкой, так сильно переживала за своего старого соседа.

— Нет, — сказал Чарли. — Ты уже сделал больше, чем я заслуживаю.

— Господи, Чарльз. Много драматизма? Ты не убивал мою кошку.

Я закрыл за собой дверь и покачал головой.

Засранец был слишком сентиментален для своего же блага.

Я проведал Чарли через несколько дней после инцидента в коридоре. Он выглядел не в себе, но не настолько, чтобы обмочиться или забыть, где живет. Тем не менее, он был раздражительным и задумчивым, что не давало мне покоя. Может, пришло время сделать шаг вперед и действительно что-то сделать для кого-то еще? От этой мысли меня подташнивало. В то же время искушение предложить ему помощь было как никогда велико. Дурацкое чертово сердце. Оно пролежало в спящем состоянии почти сорок лет и вдруг ни с того ни с сего решило бороться за всех бездомных в Нью-Йорке. Ежегодно жертвовать огромные суммы денег в благотворительные фонды и получать за это налоговые льготы было гораздо удобнее. Я хотел вернуться к этому.

К слову о бродягах, у меня был еще один острый вопрос — Даффи.

В итоге я «нанял» свою жену еще на три дня — жест доброй воли, который я никогда раньше не делал. Если Даффи и подозревала, что должность не настоящая, она ничего не говорила. Я заплатил ей наличными, поскольку технически она не могла работать. И хотя было смешно, что Discovery станет финансировать мою помощницу за две тысячи в день, она не знала, что две тысячи — это такие деньги, которыми мой восьмидесятилетний дворецкий мог бы подтереть свою задницу, если бы я пожелал иметь такую помощницу.

Она явно нуждалась в деньгах, а я, очевидно, был настолько затюкан, что счел нужным начать платить ей за то, что она просто существует.

Даффи на самом деле была хорошим работником, хотя мне и приходилось вытаскивать задания из своей задницы, чтобы она была занята.

С того самого первого раза в ее комнате, когда мы чуть не спалили здание, я только и делал, что вставлял свой член в любую дырочку ее тела, которая была готова принять меня. Мы занимались этим как кролики. В квартире, в заброшенных тюрьмах, в арендованной машине, чтобы добраться до этих тюрем и обратно. Какая-то часть меня хотела водить ее в места — рестораны, кино, пикники, отпуска — только для того, чтобы мы могли там трахаться, но это было слишком близко к реальным отношениям, и, видимо, то, что я лег с ней в постель, не лишило меня всего серого вещества.

Только 99 процентов.