Холодное Сердце Казановы

2

ДАФФИ

Картинка отпечаталась на моем жестком диске, прежде чем я успела нажать кнопку удаления.

Моя начальница, ведущая последние президентские дебаты, со свернутым шарфом, засунутым ей в рот, и высокий, причудливо сложенный полубог, впивающийся в нее, мышцы его задницы сокращаются при каждом движении. Ее юбка-карандаш задралась на талии, а трусики были беспорядочно сдвинуты на одну сторону. Ее сиськи радостно подпрыгивали сквозь разорванную рубашку. Прекрасно.

Если предположить, что за три недели, прошедшие с нашей последней встречи, Джейсон не превратился в божество ростом метр восемьдесят четыре со стальными булками, телосложением Тора и лохматыми светлыми волосами в стиле девяностых, то это определенно была какая-то подружка.

— Красивые трусики, — поприветствовал он меня в середине толчка, не потрудившись прекратить трахать мою начальницу. — Пожалуйста, скажи, что на тебе подходящий лифчик.

— Да, — объявила я, не желая выглядеть смущенной. — Они были на распродаже.

— Отличное вложение. — Он застонал, явно находясь на грани кульминации.

Неужели мы действительно обменивались любезностями, пока он осквернял мое начальство? А люди говорили, что британцы слишком вежливы.

— КАКОГО ЧЕРТА, ДАФФИ! — Гретхен оттолкнула мужчину, ее босые ноги зашлепали по мраморному полу. Она бросилась ко мне, как пуля, пытаясь прикрыть сиськи разорванной блузкой. Я вскочила на ноги, выпрямляя платье и разглядывая мужчину, стоящего у нее за спиной, потому что, очевидно, разглядывание горячих мужчин имело в тот момент огромное значение.

Черт побери.

Где она нашла этого парня? Уж точно не там, где я часто бывала. Сказать, что мужчина был горячим, все равно что сказать, что в аду приятно солнечно. Скорее, обжигающе. Его скулы и линия челюсти были комично острыми, губы гранатово-красными, пухлыми и в то же время пропорциональными. А это тело… привет, Давид Микеланджело. Но с гораздо лучшим оборудованием.

Он был стареющей моделью? Актером? Дитя любви Брэда Питта и Криса Хемсворта? Должно быть, он появился у них, когда они были совсем молодыми. На вид ему было около тридцати.

Гретхен схватила меня за плечи и закричала мне в лицо.

— Что ты здесь делаешь? Отвечай!

— Ты велела мне принести подарки Лирик в твою квартиру до шести утра, — напомнила я ей довольно безразличным тоном. Несмотря на то, что это был колоссальный казус, это был не мой колоссальный казус.

— Я имела в виду раннее утро, идиотка! — Гретхен отшвырнула в сторону завернутые подарки между нами, показывая мне, насколько сильно она заботится о подарках на день рождения своего ребенка. — Не посреди ночи. О чем, черт возьми, ты думала?

— Я думала о том, что хочу закончить это задание, чтобы завтра утром я могла заняться всеми остальными своими обязанностями, связанными с Гретхен Битти. — Я сделала шаг назад, не в настроении быть облитой ее слюной. — Ну, например, доработать твою прощальную речь, найти тот отрывок из интервью с президентом, поработать над школьной диорамой Лирик и заказать тебе интервью для Vogue.

На моей периферии Полубог неторопливо застегивал одной рукой пуговицы своего черного Dickies, затем распахнул балконные двери и зажег косяк. Его голубые глаза встретились с моими, и он тихо ухмыльнулся, как будто у нас был какой-то союз. Что только не вылетает из ее рта, когда в него не засунут мой член, правда?

— Вам, дамы, нужна минутка? — Его голос был богатым и ровным, и я не могла не заметить, что он довольно насмешливый.

— Минутку выпить, чтобы ты построил для меня машину времени и вытащил меня из этой передряги. — Гретхен подняла один из подарков и швырнула в него.

Он поймал его в воздухе, а затем спокойно положил на письменный стол.

— Я могу принести тебе выпить и уделить время. Что касается машины времени, то я строю только то дерьмо, к которому прилагается инструкция из Икеи. Хотя, если ты серьезно настроена, мой друг Арсен мог бы…

— Мне абсолютно все равно, что может сделать твой друг Арсен. Ты можешь задушить ее и закопать где-нибудь? — Гретхен схватила меня за запястье, явно опасаясь, что я сбегу. — Никто не будет по ней скучать.

Он смотрел на меня полуприкрытыми глазами, призрак улыбки витал на его великолепных губах. Чушь собачья. Он собирался меня убить? И понравится ли мне это? Он был тошнотворно привлекателен. А я была в поиске отбоя. Что касается других новостей, то у меня действительно была тенденция окружать себя самыми плохими людьми. Если учесть, что сегодня вечером Би Джей сообщил мне новость о том, что вместо того, чтобы сделать мне предложение до истечения срока визы, который истекает через две недели, мой босс замышляет меня убить, можно подумать, что ФБР может использовать меня в качестве приманки для привлечения внутренних террористов.

— Нет. Думаю, я оставлю ее в качестве домашнего питомца. — Полубог подмигнул.

— Ты только попробуй. — Я сузила на него глаза, и в моей душе снова зашевелилась ярость. — Я буду грызть всю твою мебель, мочиться в твои ботинки и кусать тебя за задницу.

Усмехнувшись и покачав головой, он выскользнул из дверей с двойным остеклением, оставив нас наедине.

Гретхен повернулась ко мне, на ее лице застыла демоническая усмешка.

— Ты не имела права врываться сюда.

— Я прихожу сюда три раза в неделю с тех пор, как мы начали работать вместе, — заметила я. — Полагаю, в этот раз ты просто забыла, что пригласила меня.

— О, черт. Я так напилась. Из-за него я всегда теряю контроль. Что мне делать? — Гретхен отпустила меня и провела трясущимися пальцами по лицу. Она начала вышагивать, неистово тряся головой. — Никто не должен знать. Это может положить конец моей карьере в Белом доме еще до того, как она начнется.

Еще хуже было то, что, поскольку на момент моего прихода на WNT разразился грандиозный скандал с сексуальными домогательствами, телеканал решил отказаться от всех договоров о неразглашении информации для людей, работающих со звездами их главных шоу, в попытке продемонстрировать полную прозрачность. Это означало, что я никогда не подписывала соглашение о неразглашении. Ничто не мешало мне купить себе хорошее шестизначное интервью о том, как я застала Гретхен Битти, трахающуюся с мужчиной, который позже задумал взять меня в качестве домашнего питомца. А потом замышлял мое убийство в моем присутствии.

Погодите, разве это не сюжет сериала "Улица Коронации"?

Я стояла молча, переваривая смену власти, пока Гретхен задирала лицо к небу, предположительно, чтобы потребовать от одного из ангелов Божьих поговорить с менеджером.

— Этого не может быть со мной. Я слишком много работала, я слишком много отдала… Должен быть способ сделать так, чтобы это прошло. Придумать что-нибудь… — Она сделала паузу, видимо, вспомнив, что Полубог тоже здесь.

— Тащи свою задницу сюда, мистер! Не пытайся оставить меня с этим беспорядком. Твой член еще даже не высох, а ты уже планируешь свой побег.

Я забыла упомянуть, что Гретхен не отличалась хорошими манерами.

Полубог сделал две холостые затяжки, выкинул косяк на балкон и направился к нам. Вблизи он был просто гигантским — шесть футов три дюйма, не меньше, — и безжалостно скульптурным.

Мне даже не нравились привлекательные мужчины. Такие парни, как он, были настолько недоступны, настолько недосягаемы, что я относилась к ним как к инопланетянам. С таким подходом: "Ха, значит, ты существуешь". В отличие от "Да, я бы с удовольствием была похищена, а затем анально прощупана тобой".

Кроме того, мне больше подходили воспитанные мужчины с редеющими волосами и трастовыми фондами, а на этом парне было очень мало одежды, и вся она, похоже, была в плохом состоянии.

— Расслабься. — Полубог намотал ее волосы на кулак и дразняще потянул, его бицепсы напряглись. Даже язык его тела мог вызвать спонтанный оргазм. — Маленькая Мэри Поппинс не проронит ни слова.

Гретхен отмахнулась от него.

— Тебе легко говорить. Ты ничего не потеряешь, если она выйдет отсюда и начнет петь для прессы. Ты холост.

— Так и есть. Лучший штат для жизни, и я побывал в каждом из них. — Подмигнув, он подошел к холодильнику и достал один из ее имбирных соков. Прислонившись узким бедром к стойке, он сделал большой глоток, а затем указал бутылкой на меня. — А у Мэри Поппинс есть имя?

— Дафна Маркхэм. — Гретхен скривила рот в отвращении, как будто сама мысль обо мне угнетала ее. — Она моя помощница.

И вот, я стояла тут в своем цветистом платье от Ellie Nap — я не могла выйти из квартиры в одной пижаме, на которой собирала крошки от печенья, — и меня поджаривали эти два обманщика. Из-за того, что сегодня я опустилась на самое дно, я оказалась в совершенно другой галактике.

— Если учесть, что твой нрав вне постели такой же свирепый, как и в ней, то, полагаю, у нее не так уж много мотивации держать рот на замке, — сказала Гретхен Полубогу.

— Пожалуйста. Как будто, если бы я ей нравился, это что-то изменило бы. — Моя начальница начала застегивать пуговицы на своей порванной блузке. — Деньги есть деньги, и она их очень любит.

Что меня выдавало? Моя слабость к дизайнерской одежде или тот факт, что я встречалась с Би Джей Эбботом, наследником магната недвижимости?

Раньше встречалась, напомнила я себе.

— Тогда, может, мы немного смажем ей ладонь? — предложил Полубог. — Пусть она лучше держит свой маленький ротик на замке.

Мой взгляд метался между ними. В кои-то веки я сдержалась от язвительных замечаний. Мне хотелось посмотреть, к чему все это приведет.

Гретхен надулась.

— Будь серьезнее, Риггс!

Риггс. Какое необычное имя для необычного человека.

И к тому же одинокого.

— Я серьезно. — Риггс оскалил безупречные зубы. — Как ты сказала, деньги есть деньги, а у тебя их чертова тонна, детка.

На внутреннем бицепсе у Риггса была татуировка в виде горы, а под ней — список известных гор: Эверест, К2, Канченджанга, Лхоцзе и так далее. Весь список был вычеркнут, кроме Денали.

Он был альпинистом. Как странно, что единственная крупная гора, на которую он не поднялся, находилась на Аляске.

И как странно, что ты думаешь о его альпинистской карьере, размышляя о его шантаже, к которому, кстати, я сейчас склоняюсь.

— Отлично! — Гретхен повернулась, устремив свой полный яда взгляд на мое лицо. — Какова твоя цена?

— Возьми меня с собой в Вашингтон, — пролепетала я.

Это был единственный способ остаться здесь и ждать Би Джея, который, по непонятной мне причине, все еще был мне интересен, даже после того, как он надул меня сегодня.

Она долго смотрела на меня, прежде чем вскинуть руки и разразиться безудержными рыданиями.

— Они не разрешают мне приводить своих сотрудников. Не говоря уже о том, чтобы рассматривать кандидатуру иностранца на должность в Белом доме.

— Мне нужно, чтобы кто-то спонсировал мою визу. — Я скрестила руки на груди.

— Я могу это сделать! — Глаза Гретхен загорелись. — Я могу устроить тебе интервью со всеми телеканалами на Манхэттене.

Я покачала головой.

— Я говорю не об интервью. Я говорю о визе. По ней я смогу найти работу где угодно. Без всяких условий. — Мне надоело быть, образно говоря, зажатой за яйца сетью, которая знала, что я завишу от нее, чтобы остаться в стране. К тому же я хотела сама определять график работы и добиваться лучшей зарплаты. И хотя я склонялась к тому, чтобы остаться в новостной индустрии — она была динамичной, гламурной и полной возможностей, — я не могла не признаться себе, что новости кажутся мне… ну, довольно скучными.

Я повернулась, чтобы посмотреть Риггсу в глаза.

— Мэри Поппинс не гуляющая.

— А я — да. — Риггс озорно подмигнул. Он закручивал себе очередной косяк, со знанием дела облизывая край бумаги. — Без обид, но умные люди обычно не работают на тиранов.

— По крайней мере, я с ними не сплю, — сказала я с укором.

Он предложил мне сигарету. Я покачала головой. Он пожал плечами.

— Из идиотов получаются отличные любовники и дерьмовые работодатели. Источник: наука.

— Не думаю, что ты знаешь, что такое наука. — Я уставилась на него.

— Конечно, знаю. Это такая штука с пробирками и дымом, выходящим из них. И не забудь про смешные очки.

Он отнесся ко всему этому так, будто это была шутка.

— Значит, ты не против такого поведения? — Я указала на Гретхен, которая была занята тем, что театрально плакала в свои ладони, что приносило ноль слез и массу драматизма.

— Она мой приятель, а не моя мать.

— Вернемся к теме! — вмешалась Гретхен, которую, похоже, не беспокоило то, что мы оба открыто называли ее абьюзером. — Как я смогу получить для тебя визу? Последнее, что мне нужно, — это вмешиваться в дела иммиграционной службы, пока я работаю на президента.

— Есть и другие способы получить визу. — Я осмотрела свои ногти, которые были ровно подстрижены и имели кремовый цвет. В голове мелькнула мысль, не сошла ли я с ума от того, что собиралась предложить. Это было возможно. Даже вероятно. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

— Есть? — Гретхен настороженно посмотрела на меня.

— Я могла бы выйти за него замуж. — Я указала на Риггса.

Мужчина был так удивлен, что повернул голову, чтобы посмотреть, нет ли за его спиной еще одного человека. Он снова повернулся ко мне, упираясь голой грудью.

— Ты ведь не обо мне говорила, верно?

— Конечно, о тебе. Ты ведь американец, не так ли?

Он зажег свою сигарету и сделал длинную затяжку.

— Я бы хотел думать о себе как о гражданине мира.

— Ты путешествуешь по миру с голубым паспортом, выданным в Соединенных Штатах Америки? — Я приподняла бровь.

Его прищуренное выражение лица говорило само за себя.

— Если ты хочешь знать все подробности.

— Для меня достаточно. Итак. Когда нам лучше пожениться? — спросила я деловым тоном. Я достала из сумочки телефон и проверила календарь. — Завтра после работы у меня маникюр, а в субботу — уход за лицом, но в остальном я свободна.

Хотя, возможно, я могла бы отменить процедуру, если бы он захотел, чтобы я была гибкой. Командная работа была одной из моих сильных сторон.

— Прости, возможно, это из-за акцента. — Он достал свою черную футболку из-под подушек дивана и надел ее. — Но это прозвучало так, будто ты только что бросила ругательскую бомбу.

— Брак — это не ругательство.

— Нет. Это не так. — Риггс, посасывая свою воду, шлепнул пустую бутылку в мусорное ведро в другом конце комнаты. — Брак — это хуже, чем сквернословие. Сквернословие — это весело, креативно, с юмором; возьмем, к примеру, помойное ведро. Отличное слово, правда?

— Ты имеешь в виду два слова. — Я сморщила нос. — Будем надеяться, что ты не передашь свои ослепительные математические способности нашим детям. — Теперь я просто наглела. Раз уж была упомянута сперма, и все такое.

Риггс вздрогнул.

— Слово на букву "д". Ты действительно садистка, Поппинс.

Гретхен смотрела между нами, все больше отчаиваясь.

— Риггс, пожалуйста.

Он усмехнулся.

— Ты спятила, если думаешь, что я буду развлекаться, милые щечки.

— Это всего лишь клочок бумаги. Она может разрушить мою карьеру! — Гретхен внезапно бросилась к нему, как дама, попавшая в беду. Я стояла, испытывая отчетливое чувство, что сегодняшний вечер растянулся примерно на пять месяцев. Неужели Меркурий был ретроградным?

Но Риггс не подал виду, что собирается уступить, и стряхнул ее со своей руки.

— Тогда найди другую карьеру. Наверняка найдется маленькая репрессивная страна, нуждающаяся в новом авторитете. Я не женюсь ни на ком, ни по какой причине, ни в какое время.

— Ты мне должен! — Ее ладони столкнулись с его грудью, и она выглядела как никогда душевно. — Пожалуйста. Это не может быть концом моей карьеры. Ты же знаешь, что для женщины, занимающейся политикой, секс-скандал не имеет обратного хода.

Она скользнула по его телу, умоляя его, стоя на коленях.

Он смотрел на нее с квадратной челюстью и мертвыми глазами. Что, интересно, возмущало его больше — то, что она умоляла его пожертвовать ради нее своей свободой, или перспектива жениться на мне?

Я знала, что я не из тех женщин, на которых западают мужчины вроде Риггса. Хотя я и выглядела вполне прилично, я не была такой сексуальной, как Гретхен, которая в свои сорок лет выглядела как голливудская секс-бомба, с изгибами на многие мили, роскошными светлыми волосами и пузом, повидавшим больше шприцев, чем наркоманка. Я выбрала путь Кейт Миддлтон. Свежие школадные локоны, консервативные платья и ивовая фигура без особых примет. Я вздохнула. Если бы только беспокойство и неуверенность в себе можно было схватить.

Риггс взял ее за подбородок, наклонив ее лицо вверх.

— Это не тот вид попрошайничества, который мне нравится, и мое мнение не изменится. — Его голос был мягким, но окончательным. — А теперь вставай и вытирай пыль.

— Черт возьми! — Настала моя очередь выходить из себя. — Я просто пошутила насчет детей. Я скорее удалю себе зубы пинцетом, чем позволю тебе загрязнить мою ДНК. Завязывай, приятель.

— Извини, Поппинс, я не люблю моногамию. — Он докурил последнюю сигарету.

— А я не бредила, — ответила я, закатив глаза. — Это будет полностью фальшиво. Только на бумаге.

— Этого не будет.

— Я заплачу тебе, — пролепетала я в порыве отчаяния.

Его челюсть насмешливо отвисла.

— Ты хочешь сказать, что у меня будет доступ к непостижимому богатству и великолепию, накопленному скромным помощником кабельных новостей?

— Национальным, — поправила я. — И судя по твоей одежде, тебе не помешала бы любая помощь, которую ты можешь получить.

Его рубашка была выцветшей, а ремень наполовину оторван. Мой комментарий оставил кислый привкус во рту — комментировать одежду людей было дурным тоном, но адреналин, бурлящий во мне, заставлял меня говорить и делать неправдоподобные вещи.

Глаза Риггса расширились, и у меня возникло ощущение, что его средства, или их отсутствие, были для него очень серьезным делом.

— Ты самая поверхностная, стервозная и подлая женщина, которую я когда-либо встречал, а встречал я немало.

В животе у меня зашипели ядовитые змеи. Обычно я была толстокожей, но впечатление Риггса обо мне задело за живое, потому что… ну, потому что я скорее была с ним согласна.

— Просто уходи, Риггс. — Голос Гретхен надломился. Ее голова откинулась на плечи, словно она была без костей. — Ты мне не поможешь и не улучшишь ситуацию.

— Не нужно просить меня дважды. — Он обул ноги в грязные армейские ботинки и перекинул через плечо старый рюкзак. — Удачи.

Он ушел, оставив нас обеих стоять на месте, как будто мы были на дуэли.

Может, это и была дуэль. Может быть, это всегда была дуэль между мной и Гретхен Битти.

Только теперь одно было несомненно.

Она знала, что мой пистолет взведен, заряжен и готов к стрельбе.