Хозяин Священной Колыбели

Глава 17

«Всему свое время» – эти слова стали для меня не то чтобы утешением, скорее, молитвой, позволяющей ненадолго утихомирить чувства, бушевавшие в моей душе.

Вставать поутру, заниматься делами, тетешкать детей и раздавать приказы. Работать весь день, как проклятая, и ложиться в кровать, напоминая себе – еще не все потеряно.

Чему быть, того не миновать. Никак. Все предопределено. Ты не можешь подстелить соломку там, куда упадешь. Просто оттого, что не в наших силах постоянно предвидеть, где именно произойдет падение.

Смирение. Вот, что осталось мне. Покорность. Так было нужно. Именно вот так мироздание решило. Череда событий, произошедших в нужное для вселенной время. На богов надейся, а сам не плошай.

Виктран все равно бы туда ушел. Остановить не смог бы никто, даже та, которую он назвал любимой.

Я сожалела не о том, что пустила его в Погребенный город. О жадности и собственной скупости жалела!

Старая дура! Любви мне не надо? Тело пусть молодое, да душа привыкла в одиночку ночи коротать? И мужчину подле себя никак не видела? Ха!

Когда же шкура Анестезии Падловны так к телу приросла, что я себя под ней найти не смогла? Истинные свои желания и надежды! Оставив лишь ехидство, злую иронию и стальной стержень, несгибаемый. Лошадь ломовую, что привыкла переть напролом к единственной цели – благополучию детей, семьи. На личное счастье табу наложив, да заперев под тысячью замками даже саму мысль об этом!

Свадьбу зажала, вдовой снова быть не захотела...

Вот и накаркала! Каркуша дряхлая!

А теперь что, снова ждать семидесятилетия? Так для чего? Чтобы сожалеть о несбывшемся?

Ну и пусть любимый не помнит ту, прошлую жизнь. И пусть! Это же лучше, гораздо! Когда нет сожалений, когда на губах печать предательства не горит, когда прахом надежды не осыпаны!

Вечно себя одергивала, что не до глупостей, не до любови, что работы вагон и маленькая тележка… А жить тогда когда? И как? Куклой пластмассовой, роботом? Да вечно за чужим счастьем подглядывать?

Нужна любовь! Черт меня побери! Нужна!

В тот миг, когда Аджай рванулся из последних сил и, схватив меня дрожащими руками, удержал, да в переход, едва не схлопнувшийся, затащил, я возненавидела и этот мир, и себя, глупую. Вдруг четко осознав, что не нужен мне этот мир и его благополучие без морфа.

Это не значило, что мне плевать на детей и близких. Это не так! Но если бы не Аджай, я бы, не раздумывая, в ту стену из тьмы сиганула. Чтобы плечом к плечу, спиной к спине встать рядом с любимым. Вдвоем справляться с опасностью легче. Когда ты не один, когда рядом тот, кто готов разделить с тобой вечность – море по колено! И шансов вернуться к тем, кто ждет – больше.

Но история не терпит сослагательно наклонения. Все произошло так, как и должно.

Оставалось ждать. Молиться за то, чтобы он вернулся живым. А пока Виктран был жив. Это я знала наверняка.

– Дочка, погляди, – аргерцог протянул мне лист, – я нужное подчеркнул.

«Дочка»… Больше вехимана я не просто позволяла себя так называть, я откликалась. И не испытывала по этому поводу никаких негативных чувств или неудобств.

Дочка. И точка. Мне есть, за что быть ему благодарной.

– Видишь, тут жрецы особо выделили этот городок. Если исходить из этих данных, я там приют основал пять ходов назад, дети…

Снова…

Я закрыла глаза, удерживая волну слез, что готова была прорваться плотиной. Цыть, Настька! Ночью поплачешь. Обо всем, обо всех… Терпи, девочка, дальше станет легче. Непременно.

Мы работали над воспоминаниями Амадео. Весь этот проклятый вехиман с хвостиком. Июль уж к концу подходил…

Вообще, у меня отличная команда. Не только жрецы, все…

С неожиданной стороны открылся Асим. Я и до того знала, что он и как руководитель, и как учитель прекрасен, но вот то, что он еще восхитительный стенографист, узнала позже.

Именно он вместе с жрецами переносил на бумагу события каждого года, каждого месяца и дня жизни аргерцога, извлеченные из того отрезка нити, что пряха у него умыкнула. Записывал быстро, ничего не упуская, и справился за неделю… Конечно, у него тоже были помощники, но львиную часть работы он взял на себя. Как и Шева с Авешем, что вслух описывали увиденное в отрезке нити.

И после первых ошеломляющих новостей, полученных из памяти аргерцога, я всерьез думала над тем, чтобы эти воспоминания потом Амадео не возвращать.

Менталисты, будь они прокляты, перекроили судьбы многих людей. По-настоящему хороших людей. И Амадео однозначно был в их числе.

– Дочка, ты прямо сейчас отправишься? – голос Амадео звучал устало.

Поначалу аргерцог был буквально раздавлен, но смог взять себя в руки и, приняв новую реальность, старался исправить то, что своими же руками натворил.

– Может, на этот раз стоит взять меня?

– Со мной пойдет Асим, Амадео. Нам уже привычно работать вместе. Управимся быстрее, да и…

Я сглотнула вставший в горле ком. Еще один приют! Еще одно место, где менталисты проводили свои эксперименты над сиротами. А сколько их по всему миру?!

Благодаря информации, выуженной из памяти аргерцога, той, что он сам не помнил, мы пока обнаружили пятнадцать. Повезло нам в трех, там все еще были живые дети... Были те, кому еще можно было помочь… Что ожидало нас в этой точке на карте?

– Да и тебе нужно присмотреть за детьми, – сказала в итоге совсем другое. Не то, что думала. – Ты же знаешь, как они ждут твоих уроков. Мы справимся быстро. Я полна сил как для большого прыжка в пространстве, так и для того, чтобы дать отпор, если это понадобится.

О! Чему мне только не пришлось спешно обучиться за то время, что Виктран находился в Погребенном городе. Я и сама не знала, что окажусь способна на столь многое. Не было больше сдерживающих факторов и опасений, страхов по поводу магии и неудач с нею. Я отказалась от всякой классификации магии, привычной для этого мира, и буром перла, заодно напрочь избавившись от любых тормозов в голове.

Давно следовало... Больше года в этом мире, по уши погрязла в магии, а до сих пор не верила в то, что действительно способна творить чудеса. Понятно, что благодаря божественной энергии у меня практически не было ни в чем препятствий, но мне ж физические законы мешали! Теперь не мешают. Иногда земное образование и мышление явно были не на пользу. Главное – вовремя это понять.

– Уроки… Это вечером, до того я Тирхану обещал помочь в лаборатории. Меньше часа до встречи. Он уверен, что на правильном пути. Тебе тоже не мешает к нему заглянуть, проверить…

– Видишь, как много дел на тебе? Сейвеху с записями мы остановимся, продолжим утром. Обозначь мне на карте место, я Асима позову, обсудим переход. И к Тирхану загляну – после.

– И к Радану…

Я закусила губу, закрыв глаза. Решение вернуть герцога сюда далось мне непросто. Прямо скажем – со скрипом. Будь моя воля, я бы эту гниль в герцогстве бы и оставила. Но он – залог того, что мой ребенок будет жить даже в том случае, если приспешники Зурара окажутся победителями в схватке со мной и Виктраном! – Стейзи, девочка, я понимаю. Правда, понимаю… Я до сих пор не могу поверить в то, что был столь хладнокровен и… – голос Амадео сорвался. – Послужит ли мне оправданием то, что до встречи с мальчишкой я не был таким?

– Таким высокомерным засранцем?

– Нет, им я все-таки был… Иначе бы понял, что происходит. Но мне не чуждо сострадание, никогда не было чуждым. В противном случае, когда Лианелия привела это чудовище, я не позволил бы ему остаться. Не…

– Хватит самобичевания. Амадео, мы же договорились, помнишь? Пусть ты и был под ментальным влиянием, пусть оно прочно пустило корни и вытащило на первый план жажду наживы, но… ты сберег сына. Даже в том состоянии, даже толком не понимая, что делаешь, ты сумел предотвратить всякий контакт менталистов с твоим сыном. Если бы и Виктран оказался под влиянием…

Меня бы здесь не оказалось! У Ахадэриана и шанса бы не было на то, чтобы дать этому миру второе дыхание!

Только за одно это я простила Амадео. Только за то, что внутри него жила любовь к сыну. Не меньшая по силе, чем к жене.

– Одного. Кто второй, мы с тобой пока не вычислили… И моя память не дает однозначного ответа.

– С этим нам уже поможет принцесса. Лагода готова. Как, впрочем, и я. Завеху все решится.

– Завеху? Ты уверена? Если сейчас ты отправишься в Арлок, хватит ли тебе сил для ритуала? Вдруг там окажется гораздо больше людей, которым потребуется помощь?

Больше… Сомневаюсь. Сильно. В тех трех приютах, где мы нашли измученных детей (латентных магов, само собой), спасти удалось только пятнадцать! Пятнадцать душ против того огромного количества несчастных сирот, которые прошли жернова нечеловеческих мук.

Поэтому рассчитывать на то, что в этот раз детей окажется больше, я бы не стала. А взрослых, что за ними присматривают, а по сути – надзирают, я спасать не стану. И даже сила бога меня не заставит!

– Арлок – довольно крупное поселение, торговое. Жители близлежащих деревень стекаются туда полноводной рекой. Если придется приложить больше усилий, то хватит ли их тебе во время ритуала, чтобы сохранить жизнь принцессы?

Все верно, я в этом самом ритуале нужна только для этого. Все остальное сделают жрецы и Лагода.

– Тебе ее жаль? Амадео, мне совершенно плевать, выживет она или нет. И я не сильно расстроюсь, если мне собственными руками придется придушить Ее высочество ради спасения Виктрана. Будь уверен, я пойду на это. Время играет против нас. Для жалости его попросту нет.

– Не стоит пытаться казаться той, которой ты не являешься. Ты не чудовище.

Я усмехнулась. Ой ли?

– Может, тогда отложить посещение Арлока? – внес еще одно предложение аргерцог.

И получил однозначный ответ. Не от меня, а от божественной силы, что ветром промчалась по кабинету.

– Ахадэриан с тобой не согласен. И в данном случае промедление может стоить кому-то жизни. Ступай, Амадео, проведай Лианелию, а после – иди к Тирхану. Асим уже рядом.

– Хорошо. Береги тебя Священная Пара, дочка.

Мужчина коснулся моей руки, несильно сжал и наконец-то поднялся из-за стола.

Чертовы кукловоды! Ненавижу!

– Люси, только не говори, что мне потребуется помощь твоего мужа.

Я смотрела на девушку, которая вместе с Асимом проскользнула в мой кабинет, выпустив из него Амадео. И я не ошиблась, говоря о Ксандере, как о супруге подруги. С некоторых пор они были женаты.

Я криво усмехнулась. Тем, кто подтолкнул Люси к этому решению и столь быстрому браку, была я. Точнее то мое состояние, в котором я вместе с Аджаем выпала из тропы…

– Не только он, – вздохнула она, сбивая меня с мысли. – В этот раз нужна будет Марика…

– Дар обольщения? Дети станут сопротивляться? Или?

– Станут.

Я прикрыла на миг глаза. Хотелось ли мне привлекать воспитанницу к данной операции? Однозначно нет. Можно было, конечно, плюнуть на этот приют и сделать вид, что меня это все вовсе не касается, но…

Касается! Еще как!

– Люси, твои видения не постулаты, они тоже ошибаются. Ты совершенно уверена в том, что мы обязаны привлечь ребенка?

– Я вижу наиболее вероятный исход твоего путешествия. Конечно, в зависимости от решений, принятых ключевыми лицами событий, их исход может меняться. Однако, Стейзи, вам и правда нужна Марика.

– Я обещаю, что буду оберегать ее, – вмешался Асим.

– Нет, за Марикой присмотрит Ксандер, вы нужны нашей Хозяйке.

– Но это не все? Так ведь? Говори, Люси!

Я уже не имела иллюзий относительно ее видений. Они ошибались. Как Люси и сказала, все зависело от ключевых лиц события. А человек – существо такое... Ему свойственно менять и мнение, и поступки, причем зачастую спонтанно.

Вот как с ее свадьбой. Замуж Люси выходила без меня, вопреки одному из видений, где я все-таки принимала непосредственное участие. Я не присутствовала на ритуале – была занята в другом месте, так уж вышло. К алтарю ее вела Интена.

И первую неделю после ухода Виктрана Люси видела его гибель. А я точно знала, что морф жив. И не просто по своим ощущениям. Я заставила Священную Пару дать мне однозначный ответ.

– Менталист. Тот, в кого влюблена Ее высочество. Но данная вероятность – она зыбкая и…

Я взмахнула рукой, заставляя Люси замолчать.

Немного, но все же я сожалела о том, что тем человеком, кто вновь поселил в ее сознании чувство неуверенности, была я. Но это тоже полезно – подвергать сомнению все, что видишь, заставляя свой дар работать на полную катушку, не расслабляясь.

Однако выслушивать оправдания не было ни времени, ни желания.

К тому же у Люси появилась не самая хорошая черта – она стала озвучивать только самые позитивные видения-вероятности, причем позитивные именно с ее точки зрения. И пока решить эту проблему я не могла, времени на это попросту не было.

– Если один из менталистов даже предположительно может находиться в очередной лаборатории, тебе нельзя идти, – высказался Асим. – Не в то время, когда неизвестно, жив ли второй Хозяин. Анастейзи, я знаю, что это жестоко с моей стороны, но без тебя Колыбели не станет.

– Жив, – твердо произнесла я. – И вернется домой.

Спорить со мной поостереглись. И правильно.

– А менталист… – я усмехнулась. – Это даже лучше. Ты же сам записывал за жрецами. И должен был понять очевидное: у старшего с младшеньким раскол случился. Мальчишка силы набирался... Игрался щенок, пока не осознал масштаба той дыры, которая развернется под ногами всех живущих в мире…

Впрочем, не совсем это верно. Ребенок, которого Лианелия привела когда-то в аргерцогский дом, был немногим младше Виктрана, на пару лет всего. Так что с физической стороны он был даже чуть старше меня, если не учитывать возраст моей души, конечно.

– Не меньше пяти ходов назад он начал сомневаться в действиях своего наставника или отца, уж не знаю, кто он ему по итогу. Даже если сейчас менталист встретится на нашем пути, то боевого столкновения не будет. Я уверена, что все обойдется диалогом. Он должен был уже понять, что без нас шансов выжить у него не будет. Радан ему не достался.

Да, я не хотела забирать герцога. Не хотела, но пришлось. И в первую очередь именно из-за второго менталиста, который таки решился на ответные действия. Хотя безбожно опоздал. Ему стоило гораздо раньше задуматься над тем, что герцога Дарремского глупо оставлять на его же землях. Особенно учитывая то, что тот уже длительное время никуда не выезжал и, как таракан, торчал в своих покоях, забившись в угол. А это было совершено несвойственно Радану. Было… До развода.

– Асим, вот карта, вот пояснения Амадео, он для тебя составил. Выдвигаемся через полчаса. Я на озеро – нужно взбодриться. И, Люси, Марику отправь обратно. Мы пойдем только с Асимом, твой муж нам тоже не нужен.

***

И все же… Чувство собственной правоты иной раз бывает горьким.

Хотела бы я ошибаться, вот только цена такой ошибки могла оказаться слишком высокой.

– Асим, пожалуйста, стой позади меня и не действуй без моего одобрения.

Арлок и правда был большим городом. Больше Придорожья. Раза так в три… Даже удивительно, как при общей ситуации со всем королевством и с местными герцогами (в частности, их непомерными аппетитами) где-то все же текла оживленная и отчасти мирная жизнь…

А приют местный – огромная усадьба с множеством пристроек – находилась не на окраине, как я изначально думала. Наоборот, можно было сказать, что город окружал территорию приюта, заключив его почти в центре круга... Кривого круга.

Я заставляла себя дышать глубже, чтобы успокоиться. На первый взгляд могло показаться, что усадьба прекрасна… Внешне и фасад главного здания, и пристройки – все было замечательным. Не обшарпанным, не ветхим. Не возникало ни ощущения безнадежности, ни чувства опасности… Даже сад, разбитый на территории, радовал глаз зеленью и пышностью. На конюшне ржали лошади, откуда-то издали (где-то сбоку, видимо, находился хлев) доносилось хрюканье свиней.

Вероятно, люди, приносившие и приводившие сюда детей, глядя на такой достаток, верили, что у тех будет куда лучшая жизнь, чем они сами смогли бы дать. Если бы не одно «но»...

Я не была простым человеком, картинкой с открытки меня не удивишь и не обманешь. Я видела гораздо больше, чем хотела бы. А еще чувствовала.

И сейчас от вкуса гнили меня тошнило.

– Асим, ты остаешься тут. У тропы.

– Стейзи…

– Он здесь и ждет. Внутри есть дети, и живых гораздо больше, чем в прошлые разы.

– Я не понимаю... Почему я должен отпустить тебя туда, где, по твоим словам, ждет менталист? Стоит вернуться и взять на помощь больше людей!

– Потому что Хозяйка Священной Колыбели я, а не ты.

И жестко добавила, придавив для пущего эффекта собственной силой:

– И мои решения ты оспаривать не будешь.

Не сегодня, не сейчас. Интуиция – та вещь, на которую я всегда опиралась, и которая никогда меня не подводила. А она буквально вопила о том, что сейчас стоило пойти ва-банк, а позже непременно надрать уши Люси!

– Мудрое решение.

Голос менталиста не стал для меня сюрпризом. Принц же не колебался и мгновения – тут же сорвался, желая вцепиться в появившегося перед нами мужчину.

– Стой, Асим! Я знала, что гордость тэйграна может не выдержать подобного обращения. И все же надеялась на то, что Асим в очередной раз авансом доверится мне и проглотит ком собственной беспомощности. Подчинится требованию и после не затаит обиду, сможет сохранить дружеское отношение. Так было нужно...

И Его высочество не подвел. Сначала замер, хотя успел сделать три больших шага, а затем вернулся и встал за моим плечом.

Позже я объяснюсь и поблагодарю. Позже… Однако сейчас так нужно, потому что прививки от ментального воздействия у нас пока нет. Разве что у меня и только по двум причинам: первая в силе бога, которой нас одарил Ахадэриан, а вторая в том, что среди нас в Колыбели был тот, кто недавно активировал дар менталиста, и у меня с ним образовалась связь.

– А терпения тебе все же не хватило, – я криво усмехнулась и посмотрела прямо в глаза мужчины, вышедшего на крыльцо, не сумевшего дождаться, пока мы сами зайдем в дом.

Удивилась ли я тому, что память Стейзи заворочалась в мозгу, лихорадочно ища того, кого ей прежде уже доводилось видеть? И не просто видеть, общаться… Пусть и недолго.

Вот эти желтые глаза, напоминающие звериные... Требовательный тяжелый взгляд, от которого тело деревенеет, и кажется, будто тебя пришпилили к забору.

Я уже предполагала, что Стейзи встречала этого гада, и даже неоднократно пыталась выудить из ее памяти хоть что-то. Безуспешно, требовался толчок. Вот как сейчас.

Требовалось увидеть его снова, чтобы память вернулась, чтобы сорвались все замки-установки, и то, что было заблокировано однажды – выплыло наружу.

Рэндар, дальний родственник единственной близкой подруги леди Лианелии, однажды оказавшийся на ее попечении. Речь, конечно же, о леди Виаллер – той, что росла вместе с женой Амадео, была ее камеристкой и пропала в тот день, когда Лианелия проводила ритуал.

Высокий мужчина с выглядывающей из-под капюшона челкой каштанового цвета, что постоянно лезла на глаза, худощавый (даже слишком на мой вкус), с лихорадочным блеском в золотистых глазах и жесткой усмешкой, что была будто бы приклеена к его губам.

Впрочем, думается мне, он не просто родственник леди Виаллер. Скорее всего, сын. Просто мастью в отца пошел, не в мать. И сама она не погибла, как считал Амадео. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить [1] , не так ли? Первая встреча Стейзи с Рэндаром состоялась на балу дебютанток. Первый танец, который безжалостно стерли из ее памяти, был с ним. Также была стерта и случайная встреча с принцессой в саду. Затем еще пара встреч, беседы по душам… И еще одна невольная встреча – та, за которую, вероятно, Арандиана и приговорила Стейзи к замужеству с герцогом Дарремским. Девочка стала невольной свидетельницей общения королевы с принцессой. А если точнее – унижения Арандианы…

Воспоминания, хлынувшие бурным потоком, заставили покачнуться, зажмуриться… На мгновение. Но и его хватило, чтобы сжать кулаки и силой заглушить вспыхнувший пожаром гнев.

Если менталист ждал испуга, то ему придется утереться. Его не будет.

Потому что я не Стейзи, потому что во мне бурлит сила бога. А Арандиана – мразь, которая еще получит свое.

– Ну здравствуй, мальчик. Пойдем, покажешь свои владения. Так уж и быть, уделю тебе чуть больше внимания. Заодно снимешь ментальную установку с детей и отправишь их к тэйграну.

– Надо же, Стейзи, а ты и впрямь сильно изменилась. Смотри, как заговорила... Силу получила – и думаешь, теперь тебе все подвластно? Забыла, как сопли о мой плащ утирала да молила о помощи?

– Допустим, изменилась, но мне эти изменения пошли на пользу, чего не скажешь о Ее высочестве. Знаешь, Рэнди, а личико ее лучше вовсе не видеть.

Именно так когда-то он представился Стейзи. Они довольно много общались во время ее пребывания в столице и бального сезона. Девочка считала его другом, пока, естественно, память о нем им же и не была стерта.

– Впрочем, шрамы ей к лицу. Истинную суть теперь спрятать не получится, красотой обмануть никого не выйдет, потому как нет ее больше, красоты той… А скоро и жизни не будет.

– Ты!

– Я! И что ты мне сделаешь? Батюшке своему пожалишься?

Я била наугад, но попала точно в цель. Действительно сын, а не просто подчиненный.

– Так ему не до тебя, дело всей его жизни вот-вот должно успехом увенчаться. Хочешь поговорить – делай, как сказала. В противном случае и без тебя обойдемся. Вот только я свое получу, а ты так и останешься в неведении.

А чтобы подкрепить сказанное, призвала ключи да в мгновение ока перенеслась на задний двор усадьбы. Вместе с Асимом, конечно.

И я вновь восхитилась тэйграном, потому что он молчал, пусть и был готов встать щитом между мной и опасностью. Хотя именно я сейчас отражала ментальные щупы, которые видеть могла, в отличие от принца.

Менталист же… Пусть побегает за нами, попробует угнаться.

Я не боялась. Больше не боялась. Вот будь передо мной тот, кто его породил – вот там да, несладко бы пришлось.

И все же везет таким мразям, как Арандиана. Еще как везет! Интересно, как давно она вообще поняла, что действительно любит этого менталиста? Явно ж не сразу. Поначалу она им лишь пользовалась. А вот он – любил, да только мало что мог противопоставить своему батюшке.

И славно, что не мог и был безумно влюблен! Мне это на руку.

– Остановись! Слышишь?! Я согласен!

Только после этого возгласа мы снова оказались перед менталистом. Щупы исчезли, мальчишка понял, что не получится пробиться через мою защиту ни ко мне, ни к Асиму.

– Я сделаю! Но с условием, что ты сейчас же вернешь мне Арандиану! Я готов обменять детей на нее!

– Ты не в той ситуации, чтобы торговаться. И если сейчас умрет хоть один из сирот, Священной Парой клянусь – Арандиана будет умирать мучительно. Я растяну это удовольствие на подольше. И можешь сколь угодно ухмыляться, моя рука не дрогнет, и ни один бог не сможет остановить меня от того, чтобы свернуть шею мерзавке. Игры кончились.

Наши взгляды скрестились. Возможно, он искал в моем признаки блефа, вот только там его не было. Холод, уверенность – да, а вот лжи – ни капли. Я верила в каждое слово, что произнесла.

– Хорошо…

Мужчина взметнул руки над головой. Выглядело, может, и красиво, да вот мне не до любования было… Я всем нутром ощутила его силу. Не знаю, так ли было принято у менталистов, но… Он и правда был кукловодом, множество нитей тянулось от него, и лишь часть нитей оказалась переплетена с пальцами… То есть с ним было связано очень много людей, и только часть нитей – тех детей, о которых я говорила – он перенаправил на пальцы.

Я на миг зажмурилась. Всего на миг, зная, что будет дальше. И, закусив губу, заставила себя поднять веки.

Из разных мест территории псевдоприюта выходили, выползали люди…

Подростки несли тех, кто сам передвигаться не мог. И не только из-за возраста. Да, была пара младенцев, но в основном дело было в истощении и явно физических повреждениях. Шрамы, следы побоев… У большинства – затравленный или пустой взгляд. Сломаны... И все же... не сломлены?

Как тут не вспомнить о нецензурной брани?!

Нити с рук менталиста оборвались одновременно с тем, как группа из тридцати пяти человек приблизилась к нам. Ровно стольких я ощущала своей силой. Именно детей. Взрослые меня не интересовали. Хотя они также находились на территории. Прятались, крысы.

– А дальше сама, – ехидно усмехнулся мужчина.

Но я была готова.

– Дети, жить хотите?! – привлекая внимание к своей персоне, громко крикнула я и заставила свое тело засиять божественной энергией, которая на краткий миг всех ослепила.

Асим понял мою задумку сразу. И тем заработал еще одно очко в моих глазах. Метеором он прошелся по тем, кто еще мог оказать сопротивление, вырубая и плавно укладывая прямо на землю. Остальные толком стоять не могли, какое там сопротивляться, только стояли, таращили испуганно глаза.

Ничего, испуг у всех потом пройдет. Как только окажутся в Колыбели. А там... Там их уже ждут.

– Асим, начинай с младенцев.

Я молча наблюдала за тем, как тэйгран перемещал детей, хотя Рэнди пару раз пытался начать диалог. Принц скользил тенью: уносил детей в тропу-переход и почти тут же возвращался, чтобы забрать следующих. Пока в итоге нас не осталось трое.

– Условия меняются, – глядя старому знакомцу Стейзи прямо в глаза, твердо произнесла я. – Я вернусь сюда через два часа. Хорошо обдумай то, что сможешь мне предложить.

– Нет, ты не Стейзи... Кто ты?

– Возмездие. Жди и бойся, потому что я – твой единственный шанс сохранить собственную жизнь.

[1] Фраза является измененным вариантом выражения из Евангелия от Матфея: «Все, взявшие меч, мечом погибнут». «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Самый известный литературный мавр, безусловно – это Отелло. Именно ему и приписывают эти слова. В действительности автор фразы не Шекспир, а Фридрих Шиллер. Выражение появилось в его драме «Заговор Фиеско в Генуе», где герой-мавр стал инструментом в политической интриге.