Хозяин Священной Колыбели

Эпилог

Десятый ход от Божественного Откровения,

третья веха расцвета.

Священная Колыбель

– Мама! Нет, мама, это я виноват…

Я застала неприятную картину в вишневом саду. Илиас дал пощечину Нежке.

Звонкую, тяжелую такую, от которой у дочери пошла носом кровь, заляпав ее праздничное платье.

Я подлетела к детям мгновенно, а теперь пыталась успокоиться, пока сын хватался за мои ноги и бормотал: «Мама, все не так, я сам…» И ревел, да. Громко и с подвываниями.

Увидеть маму в гневе – это не шутки. А в тот миг, когда я появилась рядом с ними, полагаю, взгляд у меня был зверским. Это спустя пару секунд я поняла, что все далеко не то, чем кажется. И мой гнев был в итоге направлен совсем на другого ребенка.

– Энежда!

Причиной моей злости было то, что сын ударил сестру не сам, точнее не по своей воле. Энежда отдала ментальный приказ Илиасу. И стояла, опустив голову, глотая слезы и рукой смазывая кровь… Смиренно ожидая от меня справедливого наказания.

Вот тебе и закончился праздник дня рождения дочери. Замечательно просто закончился!

– Мама, это я попросил! Я просил, честно! Не наказывай Нежку, я виноват! Все я!

– Прекраснейшая, что случилось? – в вишневом саду появился Виктран. – Нежка?

– Забери Илиаса, пусть он сам тебе расскажет, что случилось, – мрачно произнесла я, касаясь дочери исцеляющей магией. – А мы поговорим после.

Любимый не стал спорить, подхватил сына и шагнул на тропу, унося того в дом.

Лечение дочери закончилось, но оправдываться и вообще что-либо говорить она не торопилась. А я не торопила. Знала, что бесполезно. Пока она сама не захочет, хоть пытай – и слова не скажет. Молча снесет наказание, даже если оно несправедливо получено. Увы, пару раз случалось и такое.

Найти к этой девочке подход оказалось не так-то и просто. В тихом омуте черти водятся – это абсолютно точно о ней. Тихая, молчаливая, сама себе на уме. Большей частью вроде совершенно непроблемный ребенок, а потом как отчебучит – весь дом еще вехим отходит от ее проделки…

– Зачем, Энежда?

Мой тон мог обмануть кого угодно, но только не дочь. Девочка была настроена на меня всеми фибрами души и легко угадывала малейшие оттенки моего настроения, не то что вибрации голоса. Она прекрасно знала, что за внешне спокойным и тихим голосом сейчас скрывалась настоящая буря.

– Нежка, мама. Не зови меня Энеждой…

– Я сама решу то, как буду называть провинившуюся дочь. Ответь, что на этот раз вы не поделили?

– Тебя… – и замолчала.

Я закатила глаза. Эта дурная привычка так и не исчезла, наоборот, прилипла ко мне намертво.

Иногда в подобные моменты мне очень хотелось схватить дочь за плечи и хорошенько встряхнуть. Только это не помогло бы. Шкатулка оказалась с таким секретным замком, что на кривой козе не подъедешь! Никаким ломом не вскроешь!

– Я слушаю дальше, Энежда.

– Я была не права, мамочка! Я больше не буду, обещаю… Мамочка…

По щекам ребенка катились крупные слезы. Если Илиас всегда плакал громко, то от Нежки и звука не доносилось, когда она плакала. Слезы жемчугом катились по кукольному личику. И в этот момент она была красива не меньше, чем когда улыбалась!

– Энежда, я жду внятного ответа на свой вопрос. Почему ты использовала силу на Илиасе, да еще и таким способом?

– Мы хотели проверить, как быстро ты поймешь… Кого тебе будет жальче и кого накажешь первым…

Последняя фраза была сказана очень тихо.

– Я ведь тебе неродная. Прав был Илиас, ты накажешь только меня…

– Неродная, значит… Что ж, ну раз ты так считаешь, не буду тебя разочаровывать.

Я взяла дочь за руку, пытаясь погасить обиду и злость, и открыла тропу.

– Мамочка? – ступая за мной по храму, выдохнула Нежка.

– Здравствуй, Шева. Принимай постояльца. Говорит, неродная мне, а всем известно, где у нас живут сироты.

– Мама!

Я подтолкнула ребенка к жрице, а сама открыла тропу.

Крик дочери еще долго стоял у меня в ушах. Я давилась слезами, сидя на качелях в вишневом саду.

Ну вот как к ней найти подход? Как доказать этим двум детям, что люблю их обоих одинаково? Я устала и морально, и физически от их противостояния и дурацких экспериментов!

Отревусь – и Илиаса к Шеве отведу. Честное слово, пусть оба охолонутся и поживут с мыслью, что мама тю-тю! А не поймут – так отведу в герцогство Дарремское, к папе. Он-то им родной! Пусть ему совершенно плевать на обоих! Он уже десять лет как только об одном мечтает – душу богам отдать. Да те не берут.

– Родная… – руки мужа подняли меня с качелей и крепко обняли. – Стейзи, любовь моя…

– Вик, это уже все границы переходит. Я устала! Они делят меня постоянно, устраивают свои идиотские проверки и при этом частенько калечатся. И мы не всегда успеваем предотвратить это, предугадать их безумные идеи. А что, если в следующий раз Нежка отдаст Илиасу приказ умереть, а не ударить ее? Чтобы просто проверить, кого мама накажет первым! Как тебе такой поворот?

Меня уже потряхивало.

– В такие моменты я только радуюсь тому, что у нас с тобой нет общих детей. Мне страшно представить, что бы они придумали или сделали из ревности к младенцу! И ведь с другими детьми проблем нет! Так почему же эти двое?!..

– Тише-тише… Не рви себе сердце…

Я позволила Виктрану усадить себя на колени и обнять покрепче… И, слушая глупости, которые он шептал мне на ушко, успокаивалась. Нет, все же зря я Нежку отвела к Шеве. Надо забрать.

– И куда ты?

– За Энеждой. Я ее к Шеве отвела, сказав, что раз дочь называет себя неродной мне, то ее место там – среди сирот. Вик, веришь, мне уже в который раз разум отказывает...

– Тебя пугает ее магия.

– А тебя нет? Ей всего десять, а она легко может взять под контроль чужой разум. Пока ненадолго, но уже может! Мне иногда кажется, что не будь у меня иммунитета, она бы и мне мозги промыла, чтобы я только ее была…

– Терпение, счастье мое.

– Виктран, это они еще маленькие, а что будет дальше? Я правда не знаю, что должна делать! Лупить их до синих звезд, чтоб сидеть не могли? Морить голодом в назидание? Почему любовь и заботу они за слабость принимают? И Илиас, паразит такой, специально же ее подначивает. А потом сопли по щекам размазывает, мол, не наказывай Нежку, я сам… Знамо дело, сам!

Я злилась, но уже не так сильно. Начинала успокаиваться.

– Узнаю, кто Илиасу про Сарвенду брякнул – язык вырву! Полхода прошло, а сын продолжает сестру кошмарить. А та знай старается, проверяя на прочность родителей!

– Интена ляпнула, душа моя, да признаться тебе боится. Она не со зла, просто вслух размышляла о том, что девочка ни единой черты материнской не взяла, а Илиас услышал. Ты же знаешь, он из своей нареченной матери веревки вьет. Вот и выпытал все…

– О да, она так даже своих сыновей не балует, как Его малолетнюю светлость. Пора это дело пресекать и ограничить их общение. Пойдем за Нежкой. Хватит с нее потрясений. И с меня.

Я поднялась с колен мужа, но тут же обернулась, чтобы обвить руками его шею и медленно, чувственно поцеловать.

– Не слушай меня, не радуюсь я тому, что боги все никак нам ребенка не пошлют. Я бы хотела, и не одного.

– Знаю, душа моя, но всему свое время. Пока мы нужны богам для другого…

И тут сложно было поспорить. Тут иной раз не то что на уже подросших детей сил не находилось, а и до кровати доползти их не было!

Десять лет назад мы с мужем взялись за то, с чем сложно было справиться не то что вдвоем – и тысячи рук бы не хватило. Как не надорвались – одним богам и известно. Конечно, сейчас было уже полегче, да и итог радовал. Подросли помощники, некоторые уже выпорхнули из гнезда…

Его величество Альварен Власен вот уже пять ходов правит Амриарном. Нет, так-то наследие Власен принял через полхода после нашего с мужем брачного ритуала, тогда-то Верховные жрецы голосами богов и назвали его истинное имя, пробудив в нем второй магический дар. Было объявлено, чей он сын, и временно поставлен над ним опекун-ставленник.

Тяжко пришлось Амадео. Да и Виктрану не легче. Про Власена и вовсе молчу. А все ж справились… Отмылось от междоусобиц и распрей наше королевство, воспряло… Не все, конечно, сразу, но… Власен – умничка, и ценности у него правильные. И команда неплохая подобралась. Не женился еще правда. И я очень надеялась, что дело не в том, что ему в пять лет заявила Нежка. Ох какой тогда вой Родрик поднял! Дариола насилу сына угомонила. Но если Власен и правда ждал, когда невеста подрастет… Да уж, тогда ожидало всех еще одно потрясение – королева-менталист.

Муконитки прочно вошли в обиход жителей не только в нашем королевстве, но и во многих других. Даже открылись фабрики по их производству не под нашим началом. Кустарное, конечно, было производство, но было. И это радовало.

Вязание на луме тоже ушло в массы. Сначала подхватил Куафар, затем и Абхарта… А там и остальные страны подтянулись. Мне было не жалко, тем более что, несмотря на одинаковый инструмент, вещи у всех получались разными.

Кауфарцы и вовсе под себя лум сделали, и теперь такие ковры вязали – прямо всем на зависть. И на смерть кошелька – цены на их изделия все еще оставались слишком кусачими… А умельцы Абхарты делали потрясающие наряды из тончайшего шелка…

Но это не значило, что мы остались без источника дохода. Герцогство Рамиранское в первую очередь славилось своими лечебными настойками, которые больше никто не мог создать. К тому же у нас было столько идей, что и на наш долгий век хватит, и еще останется. Кухонная утварь, система водопровода... Всего и не счесть, с чего мы имели процент…

Сахарный завод работал вовсю, радуя народ своей доступной ценой на сахар… А уж какую Урбен кондитерку делал – как бы руки до самого локтя не проглотить! Мальчишка открыл в столице свою пекарню, при которой было устроено кафе, где можно было выпить чаю с пирожными. Этакий вариант бистро.

Жалко ли мне было его отпускать? Жалко, но…

Эти дети были командой Власена, а тот, став королем, пригласил к себе на службу всех, с кем делил невзгоды.

Да, когда-то я думала лепить из воспитанников верных помощников сыну, но… Сложилось уж как сложилось. Справедливости ради стоило сказать, что согласились уйти под начало новоявленного короля не все. Часть, конечно, за своим наследством в другие страны собралась, но часть детей осталась при мне верными помощниками.

А жить нам еще долго. На мой вкус даже слишком. Не меньше пятисот ходов. Когда мне Виктран об этом впервые сказал, я знатно ошалела. А когда поняла, что мне доведется увидеть и смерть своих детей, прорыдала сутки кряду. Только мы с мужем разделили силу бога, а остальные-то нет. И пусть магический дар продлит их век, а все одно не так сильно, как нам. Сто пятьдесят-двести максимум им отведено.

Но, начав дело, похоже, нам же и заканчивать.

Ахадэриан медленно начал меняться. Пока это проявлялось в том, что он периодически на сутки-двое уходил спать в озеро.

Когда Священная Пара объявила о Священном Трио – она, понятное дело, не лукавила. Вселенная не терпит пустоты, и место проигравшего бога должен занять победивший. Процесс поглощения силы Зурара и ее переработка займет у Аха немало времени, но однажды именно он, в общем-то, станет тем, кем его родители и объявили – поборником равновесия и справедливости. Как конкретно на нем скажется сила бога Хаоса, время покажет. Возможно, он изменится до неузнаваемости и уже не будет столь легким и игривым, и перестанет иногда казаться дитем... Ну а пока он все тот же Ах, который любит много времени проводить с детьми.

За прошедшие десять лет Виктран нашел еще две малые части от его тела. Однако мы не отчаивались и продолжали не только восстанавливать жизнь в королевствах и налаживать быт людей, но и продолжали искать оставшиеся фрагменты…

Понятно, что расхлебывать нам все не одно десятилетие, но помаленьку и вода камень точит…

Нармад долгое время тонул в кровавой каше, но в итоге вся гниль была вычищена. Завтра Дариола с детьми возвращается на родину, где ее уже ожидает Ксандер, который и подготовил почву для их возвращения. С ней же уезжает и Авеш. Шева пока еще остается с нами и уйдет в Нармад, когда Дурсе и Асруду исполнится по двадцать ходов. Время пришло благоприятное для возвращения наследника престола Нармада, и с этим ничего не поделаешь.

Люси, приехавшая на день рождения Нежки с дочерьми и сыном, тоже отбудет с Дариолой. С ними уедет и Дэрдем, которому Дариола уже десять лет морочила голову, но положительного ответа так и не дала. Мне искренне жаль мужчину, но он не сдается… Родрик и Сиандия его отцом называют!

Асим женился два года назад. Я как в воду глядела, когда думала, что принца надо из Колыбели выпнуть, чтобы он любимую обрел. Так и вышло. Вот только привел он ее не к себе в Куафар, а к нам. И живут с нами… Свой дом разве что отгрохали в Муранках…

И нашел себе далеко не тихоню, кто бы сомневался! Девушка – огонь! В буквальном смысле! С даром пироманта и пятью младшими братьями, которых до встречи с тэйграном в одиночку тянула, потому как родители сгинули, когда ей пятнадцать исполнилось. Любимый в шутку их называет семейством морковок за то, что волосы у большинства из них морковного цвета. Евелия – пигалица, два вершка от горшка, а жару может задать любому! Она Асиму едва до плеча достает, а все равно вместе они очень ладно смотрятся. Нравится она мне, очень хорошая девочка, а как мужем верховодит – любо поглядеть.

– Драгоценнейшая, ты о чем задумалась?

– Вспомнила семейство морковок, – улыбнулась я.

– Лихо вы семью Асима называете, – голос Люси раздался неожиданно. – Но, кажется, ему нравится. Он Евелию иногда нежно так зовет: моя морковка.

– Не выдавай чужих секретов, – рассмеялся Виктран.

– Увы, иногда без меня не обойтись. Иначе вы еще долго вокруг да около ходить будете.

Веселье испарилось.

– Ты что-то видела? Нежка и Илиас, да?

– Поверь, оба поняли, что черту перешли, и раскаиваются. Они оба ревнуют. Сильно. Нежка кое-что у меня подсмотрела, вот и итог… Смотри…

Люси коснулась моего плеча, а я закрыла глаза, зная, что сейчас мне покажут будущее…

– Нет, я и так знала, что Илиас вырастет красавцем, но тут прямо девичья погибель какая-то… – пробормотала я, наблюдая в видении выросшего сына. – Хм… надо бы научить его делать шарлотку…

– Шарлотку?

– Яблочный пирог.

– Ага, вижу, да, надо… Теперь картина стала четче, но я не это хотела показать. Вот, что усмотрела Нежка в момент моего видения три вехи назад. Она очень боится, что станет не нужна…

– Люси!

Я распахнула глаза и уставилась на подругу. А потом расплакалась. В который раз за сегодняшний день. Только уже от радости. Неужели время пришло?

– Все будет хорошо. Стейзи, Виктран… – Люси широко улыбнулась. – У вас родится прекрасная дочь!

***

15 ход от Божественного Откровения,

седьмая веха живицы.

Священная Колыбель

Я любовалась спящими детьми и не могла отделаться от мысли, что все это навеянное.

Вот мой поросеночек Илиас – мальчишка, уже вымахавший так, что почти догнал по росту Виктрана… И это в свои шестнадцать!

Нежка, которая своей красотой уже заставляла сердца мальчишек выпрыгивать из груди. В ней так и не проявились черты лица Сарвенды. А может, я просто плохо помнила ее лицо… Такие же синие глазищи, как у Радана и Илюши, такая же жгуче-черная шевелюра. Аккуратный носик и пухлые чувственные губы…

Вот наша с Виктраном малышка Элейн… Лежит между сестрой и братом и крепко держит обоих своими маленькими пальчиками… Хитрюга Элейн крутит домашними, как вздумается! Ею очарованы буквально все! Нежный овал лица, румяные щечки, золотистые локоны – от меня и медово-карий взгляд мужа… Нежный хрустальный голосок и всегда широкая счастливая улыбка… Характер у нее, правда, далеко не ангельский. Она своего никогда не упустит. И пусть сейчас дочь еще мала, однако иной раз она может так посмотреть, что к гадалке не ходи – моя порода!

Когда-то и Илиас, и Нежка боялись того, что любовь родителей к ним иссякнет и достанется только нашему общему с мужем ребенку… Но… с первой же вехи появления сестренки оба ни на шаг от нее не отходили и уже помыслить себя без нее не могли. А недавно и вовсе заладили на три голоса, что надо бы еще крошку завести, а лучше – сразу двоих сестренок. Забавно, но мысль о том, что родиться может не дочь, а сын, то есть братик им, их светлые головки почему-то не посещает.

Я приложила руку к животу и счастливо улыбнулась. Пока это еще секрет, но скоро о нем станет всем известно, и я уже предвкушала реакцию детей и мужа.

Мои страхи о даре Энежды не иссякли, но притупились. Нежка зареклась использовать дар на родных и близких. И даже когда Илиас кинулся на нее с кулаками, устояла… С того момента его воспитанием занимался Виктран, популярно объясняя Илиасу и где тот был не прав, и что вообще следует и не следует делать мужчине в отношении женского пола.

С тринадцати ходов муж забирал Илиаса в свои рейды по миру. И нет, это были не просто прогулки с желанием показать, как устроен мир вне Колыбели. Пусть кукловода и не стало, но его темные дела, к сожалению, продолжали жить… Виктран устраивал облавы на тех идиотов, которые продолжали проводить жертвоприношения, вызволял бедолаг, попавших в жернова беззакония и власти зажравшихся аристократов.

После первого такого рейда сын на сутки заперся в своей спальне и никого к себе не подпускал, даже Ахадэриана. А следующую ночь спал со мной. И плакал, много плакал…

Волновалась ли я? Безумно. Но прекрасно понимала, что Радановская гниль все же периодически перла и проявлялась не самым красивым образом… И в какой-то момент мной было принято решение отвести сына на пару ночей к отцу… Ну а что известно Илиасу – автоматически становится известно Энежде. Не потому, что она специально ковырялась в чужих мозгах. Дети сдружились, и сын сам с ней делился своими переживаниями.

Поэтому да, ход назад мне пришлось откровенно поговорить с детьми о том, почему Элейн – Рамиранская, а они – Дарремские. И как так вышло, что я воспитывала дочь от любовницы мужа…

Да, как мать я бы хотела, чтобы мои дети как можно дольше оставались в неведении. Но в то же время, опять же, как мать я хотела, чтобы они не выросли моральными уродами, развращенными властью и вседозволенностью.

Хотелось бы верить, что мы справились… Рассудит время.

Но о том, что моя душа пришла из другого мира и времени, а душа мужа переродилась тут, мы с Виктраном решили не говорить никому, и Ахадэриан это решение поддержал.

У Лианелии и Амадео родился сын – будущий аргерцог Аригальерский. Асим стал ему нареченным отцом, а Дариола – нареченной матерью. Сейчас у Алесана Амадео период пробуждения второй направленности дара, и он безвылазно вынужден сидеть в родовом поместье. Отчего сильно горюет. Но что-то мне подсказывает, что этот шалопай просто не хочет учиться. Ему куда интереснее ходить хвостом за отцом и королем во дворце, чем изучать скучные книжки или выполнять отцовские упражнения.

Могла ли я когда-то даже представить, что моя земная жизнь окажется не концом, а началом? Началом удивительного приключения, итогом которого станет торжество любви!

Прошлая жизнь уже кажется такой далекой и чужой. И пусть память все так же свежа, а нет-нет – и меркнет прошлое, отзываясь лишь далеким эхом. Мое сердце и моя душа отныне и навсегда здесь, рядом с любимыми людьми.

Иногда, конечно, приходится сидеть и вспоминать то или иное устройство, чтобы Виктран со своей командой мог воплотить их здесь. Благо от меня не требуются детальные схемы, хватает простого описания внешнего вида и спектра действия, а там уже в мастерских экспериментируют и пытаются сделать если не полностью механическое устройство, то простейший артефакт.

Это в Колыбели уже есть и электричество, и даже работающие на нем устройства (пока только в моем доме и не на постоянной основе). Вот только… Виктрану пока не удалось провести его полностью земным способом. Для этого требовалось создать слишком много механизмов, инструментов и провести кучу опытов…

Тот самый момент, когда тебе известны и формулы, и результаты изысканий ученых земного мира, и принцип действия устройства, и ты даже можешь в теории создать простейшую батарейку – да вот только ограничен тем, что ни металлургия не развита, ни химия…

Множество наук, которые необходимо создать с нуля…

Химией и биологией вкупе с медициной заинтересовался Тирхан. Здесь эти науки получили другие названия и были разбиты на несколько подгрупп. Лекарское дело (суть медицина) начало быстро развиваться, разделившись на несколько направлений. Химию переименовали в «Суть веществ и их реакций», а биология объединила в себе несколько отдельных наук, изучающих как организмы в естественной среде обитания, так и лекарское введение в жизнь и ее процессы.

Позже мы привлеки и куафарцев, которые в изготовлении стекла шагнули далеко вперед и создали первую лупу и даже подзорную трубу. Пока еще сильно искаженную линзу, а все же! Виктран часто мотался на территорию уже правителя, а не наследного принца, и помогал их умельцам. Нам были нужны и микроскопы, и пробирки… Нам очень много всего было нужно!

Значительным прорывом Тирхан считал создание пенициллина… Гнилица, как назвал ее учитель. Мне едва удалось уговорить его сократить это название до более благозвучного – нилица. И то спасибо леди Арсуле…

Понятное дело, что с моей легкой руки, но… Именно Тирхана Вальского будут помнить как того, кто открыл эту чудо-плесень и нашел ей применение. Его, конечно, еще масса удивительного ждет, связанного с этим грибком, но это уже когда умельцы все-таки сделают микроскоп!

За эти пятнадцать ходов Тирхан стал счастливым отцом трех сыновей и лапочки-дочки. Маленькая Анастейза с пеленок открыла в себе сильнейший целительский дар на радость отцу, чьи сыновья обладали совершенно иными магическими дарами. Старший Теодор в будущем обещал стать сильнейшим магом-ремесленником в сфере зодчества (как я радовалась – словами не передать!), Виктран – средний сын – обладал стихийной направленностью, причем не одной, а четырьмя. Он с пеленок умел садистски развлекаться, периодически посылая всем под жопы молнии (тут уже радовался мой муж, который желал таки дать миру электричество), хорошо хоть малого заряда… А младшенький сын учителя Ивган открыл в себе дар воина, ложки он гнул лихо…

Леди Арсула железной рукой управляет нашим поместьем, и никакие роды не смогли заставить ее отказаться от этого дела. Она отлично совмещает роль матери, жены и управляющей. И давно стала мне близким человеком, без которого я уже не представляю ни свой быт, ни свою жизнь.

Обожаю смотреть на то, как она порой пинками выковыривает Тирхана из лаборатории. Примерно так же иногда меня саму муж вытаскивает оттуда же… Идиллия!

Интена с Аррияшем живут в своем доме, недалеко от нас. Она частично занята при храме, точнее в большом сиротском приюте, где проводит много времени с малышами, обучая их разным премудростям.

Алайна и Айварс живут в герцогстве Дарремском. Айварс все так же управляет герцогством и приумножает наследство Илюшки и Нежки. Муконитная Дарремская фабрика заработала семь ходов назад и славится своими изделиями. У брата и сестры уже есть свои семьи, они с детьми часто приезжают в Колыбель погостить. Светла с сыном тоже живет с ними в герцогстве, оставить Алайну ее никакая сила бы не заставила. Ее сын тоже женился…

Мир менялся, но не так быстро, как хотелось бы… Но мы делали все, чтобы этот процесс не стопорился, а набирал обороты…

Пускай пока результаты изысканий ограничивались простейшими артефактами…

Ох уж эти простейшие артефакты! Буквально ход назад рынок взорвала новинка «Пылесборник». Артефакт, который собирал мелкий мусор и утилизировал его. От пылесоса он отличался существенно. Не было никакой трубы, которая всасывала бы мусор. Да и мотора никакого не было. Но чую, дойдет и до этого, во всяком случае, Виктран пытался воссоздать земной агрегат. Все упиралось в способ питания – он выходил или невозможным, или слишком затратным.

Пылесборник выглядел как десятилитровый котелок с крышкой, в которую были врезаны камни (от полудрагоценных до драгоценных). Как раз-таки на этих камнях все и было завязано! Они были нашпигованы магией под завязку. Артефакт нужно было установить в центре комнаты и привести камни на крышке в действие. Выключался артефакт сам, и после котелок требовалось помыть, ибо утилизация происходила прямо внутри него – содержимое сжигалось огнем. И тут можно было однозначно назвать минусом то, что если в категорию мусора попадала бумага – она сжигалась безвозвратно. Я знала, что кое-какие установки-запреты мастерами были наложены: определенный лимит на размер поступающего в котелок мусора, его вид и материал, но все же…

Увы, и срок службы такого артефакта варьировался от трех вехиманов до хода, потом камни требовалось заменить, а вот их цена была чуть ниже стоимости самого артефакта. Котелок же следовало менять спустя три хода… В общем, местный пылесос был по карману только людям, у которых водилось очень много денег. Две тысячи четыреста пятьдесят золотых! Это было очень много… И все равно на них был спрос, да еще какой! В основном они закупались королевскими семьями во дворцы и замки.

Евелия радостной морковкой по Муранкам летала, она принимала непосредственное участие в его создании, почти три хода мучилась и буквально сводила с ума Асима, который желал продолжения рода, а не всяких там технических изысканий. Ход как его мечта сбылась, и он взял на руки первенца. Такого же рыжего мальчишку, как и сама Евелия. Ей, кстати, тоже шел свой процент с продаж артефакта… Все же ее магия в существенном количестве в камни закладывалась…

Получалось далеко не все. И, конечно, не сразу. Но среди мальчишек – воспитанников мужа было много одаренных и пытливых умов. Может, и к лучшему, что пока с электричеством не выходило, мир еще явно не очень был готов к его повсеместному использованию…

Детей в Колыбели прибавилось… Как и обездоленных. Помимо той детворы, что мы собрали из приютов, лабораторий Артуса и Верховного жреца, добавлялись и те, кто обращался напрямую к Хозяевам Священной Колыбели. Возможно, этот процесс когда-нибудь и замедлится, но, боюсь, далеко не скоро.

После Божественного Откровения люди начали вспоминать забытые легенды и сказки. Отчасти этому поспособствовала сеть Виктрана, которая по всему миру пустила слух, что в момент сильного отчаяния и горя стоит вознести молитву – и будешь услышанным…

Конечно, это не срабатывало по щелчку. Если дети просто поругались с родными, меня по их зову не выдернет. Мне кажется, что тут имели значение степень решимости и того отчаяния, за которым хоть трава не расти. Как было с Дариолой, когда она готова была собой пожертвовать, лишь бы найти спасение сыну…

К слову, сила больше не выдергивала меня к толпе людей. Теперь, если требовалась немедленная помощь большой группе лиц, к ним Ахадэриан закидывал мужа.

Бывшая королева Нармада вышла замуж! Дэрдем ее все-таки дожал. Тринадцать ходов ему на это потребовалось! А теперь счастливее мужчины и не сыщешь, да и женщины тоже. Дариола наконец обрела именно то счастье, о котором мечтала. Родила двух дочек-близняшек мужу…

– Родная, вот ты где…

Руки мужа обняли мою талию, а горячие губы цепочкой поцелуев скользнули по шее.

– Они до утра так проспят... Кто бы мог подумать, да? Такая существенная разница в возрасте…

– Рудик прислал вестник. Собрался жениться, хочет получить твое материнское благословение, спрашивает, когда можно к нам приехать…

Я тихонечко рассмеялась, но заметив, как Илиас нахмурился во сне, утянула мужа из детской Элейн в нашу спальню.

– И когда он перестанет спрашивать? Когда это родители отказывались увидеть своих детей?

– Я ответил так же, а потому – дети уже в своих покоях. Невесту со свитой пока в гостевых разместили. Милая девочка… Будет завтра Илиасу сюрприз, он скучал по брату.

– Скажи честнее! Он скучал по большому белому волку, который до сих пор катает этого балбеса на спине!

– Будет тебе, душа моя. Успеют и вырасти, и груз ответственности принять…

– Время неуловимо, да? Кто бы мог подумать, что мы все-таки будем вместе и будем счастливы?

– Сквозь миры и пространство – навечно! Я никогда не устану благодарить богов за этот подарок…

– Я люблю тебя, – отступив на шажок, я положила руку к себе на живот. Пора раскрывать маленькую тайну. – Мы – любим!

Конец цикла «Из 75 в 23».