Хозяйка магической лавки – 6

Глава 21

Я поднялась из кресла и шагнула вперед, с волнением глядя на Ибисидского и сжимая в руках плотную ткань юбки.

– Всё готово, – спокойно произнес Дар, снимая перчатки и убирая их в карман. – Лорд Рейвенс уже в Эльвисе.

До меня не сразу дошло, что он сказал.

– Ты поехал без меня? – растерянно переспросила я.

Наверное, явись он чуть раньше, я бы сейчас возмущалась. Пока ждала, я себя успела накрутить, и то, что Рея транспортировали без меня – это меньшее из возможных зол. Например, что операция сорвалась. Вызволить его не получилось. Ему стало плохо.

Вариантов была масса! Но узнав, что все они были далеки от реальности, можно сказать, я испытала облегчение.

Дар кивнул. Бесстрастно, не стараясь оправдаться.

– Я подумал, что тебе не стоит его видеть.

– Почему?

Одар смотрел мне в глаза. Его взгляд был холодным и серьезным. Так, что мне вдруг стало неуютно и захотелось обхватить себя руками.

– Потому что он не сын лорда Сталлине, Адель. – Мэр выдержал паузу, словно подбирая подходящие слова. – У Рея всё гораздо хуже… его внутренний возраст еще младше. Также стоит учитывать, что он к тому же провел несколько дней в тюрьме. Даже если ты ничего к лорду Рейвенсу не испытываешь – всё равно было бы тяжело его видеть.

Мне показалось, что в комнате стало тише. И даже поленья в камине перестали потрескивать, словно вслушиваясь в наш разговор.

– Его обижали? – спросила я и с трудом узнала собственный голос – словно надтреснутый.

Я думала, что ввиду его доказанной духовной болезни условия содержания будут иными. Более мягким.

– Я дал распоряжение, чтобы никто не смел к нему прикасаться, – Дар сжал губы в тонкую линию. – Поэтому нет, его не трогали. Но он был один. Совсем один, без мамы или знакомых людей рядом. Для ребёнка его возраста это очень страшно. И я не подумал об этом, пока не увидел его. И должен признать, что увидев, проникся.

Я опустила взгляд, почувствовав, как в груди нарастает горечь.

– Но я поговорил с Риодеей, – продолжил Одар более мягко. – Водные умеют исцелять тонкие материи. Она обещала не просто «поработать» с Реем, а проводить время с ним, говорить, обнимать, если нужно. Риодея всё равно каждый день навещает свою икринку, теперь будет навещать и его. Даже не за отдельную плату, представляешь? Все же временами нечисть гораздо человечнее людей, Адель. Потому что за то, чтобы у него ЗДЕСЬ были приемлемые условия, мне пришлось хорошо заплатить, притом вовсе не деньгами.

Я села обратно в кресло, потому что иначе ноги бы меня просто не удержали.

Рей, мальчик, которого лишили детства в угоду амбициям… Можно ли надеяться, что теперь его полная испытаний жизнь наконец-то станет иной?

– Спасибо, – тихо сказала я. – Спасибо, что подумал об этом.

Дар легко улыбнулся, впервые за весь разговор сбросив с лица застывшую маску.

– Тебе не за что благодарить, Адель, – ответил он. – Это было правильно.

Кто бы мог подумать, что именно это слово станет девизом моей взрослой жизни.

А еще, кто бы мог подумать, что «правильно» это обычно вовсе не «приятно». Нет торжества и радости.

«Правильно» – это горько.

Взяв себя в руки, я коснулась рукава приблизившегося лорда Ибисидского и призналась:

– Я рада, что ты принял это решение за меня. Никогда бы не подумала, что такое тебе скажу, но вот…

– Я понимаю, Адель.

Несмотря на то, что все было вроде как в порядке, жжение в глазах почему-то становилось все сильнее. И я никак не могла объяснить логически, почему мне хотелось плакать.

Просто хотелось.

А еще дико, невыносимо хотелось побыть одной.

Потому я через силу улыбнулась Дару и сказала:

– Я закончила почти все дела в столице и завтра уезжаю обратно в поместье. Говорят, что со следующей недели будет потепление, стало быть, пора начинать думать о строительстве дороги. Да и в деревне очень много вопросов – мне кажется, они застряли в прошлом веке. Надо как-то просвещать. Или, по крайней мере убрать, причины «затемнения».

Например, демонового Ванко с его многоженством, которое молчаливо поощрялось остальным обществом. Девчонка, которую я взяла к себе горничной, точно не единственная, кого в такие года отправляли замуж. И хорошо, если официально.

Дар несколько секунд пристально смотрел на меня, но медленно кивнул, принимая смену темы. И то, что я его открыто выпроваживала.

– Я пока вынужден остаться в столице, но к выходным постараюсь вернуться в свой загородный дом. И мы обязательно увидимся.

– Вот и чудесно, – я еще раз бледно улыбнулась и двинулась к двери. – Извини, провожать не буду, у меня там… – я неопределенно махнула рукой и закончила: – дела.

– Хорошо, – прилетело мне уже в спину, незадолго до того, как захлопнулась межкомнатная дверь.

Поднявшись на второй этаж, я зашла в свой кабинет и только тогда позволила себе заплакать.

И не знаю, не знаю я, почему лились слезы!

Единый, как же тяжело. Почему так тяжело?!

Рей… Возлюбленный, инкуб, ребенок? Все смешалось.

Он стал первым, кто заставил меня поверить в любовь.

Первым, кто подарил надежду. И первым, кто ее уничтожил.

Я думала, что боль ушла. Что я разорвала все, что нас связывало. Но когда Дар рассказал о нём – одиноком, потерянном, сломанном – что-то внутри меня будто снова сорвалось с цепи. От представления, что пережил ни в чем не виноватый мальчик? Это меня так растрогало? Я и правда не думала, что его мало того, что насовсем заберут у матери, так еще и… и…

Что это внутри? Жалость?

Гнев?

Грусть?

Я не разобрала.

Но стоило услышать, каким он стал, стоило представить его в нынешнем состоянии, и боль шевельнулась во мне, не спрашивая разрешения.

Не острая, нет. Не такая, что рвёт на куски. Она просто живет где-то глубоко, а иногда – трогает за сердце когтистой лапой.

Вспышка эмоций была краткой, буквально на несколько минут. Но слезы настолько горючими, что мне до сих пор жгло глаза.

Я стояла у окна и смотрела, как на улицах один за другим вспыхивали фонари.

Рассеянный взгляд скользил по улице, по бликам на стекле, по подоконнику со стоящей на нем чашкой с недопитым днем чаем. Прерывисто вздохнув, я потянулась к ней и залпом осушила терпкий, настоявшийся напиток.

Дверь открылась почти беззвучно, а шаги за спиной и вовсе были едва уловимыми. Почти неслышными. Но я всё равно почувствовала его ещё до того, как он подошёл.

Дар не произнёс ни слова.

Он просто встал рядом, почти касаясь плечом моего плеча. Я не повернулась. Просто стояла, чувствуя, как его присутствие растапливает лёд под кожей лучше любого огня.

Он был здесь.

Не лез с утешениями, не давил, не требовал объяснений, а почему это я ушла в кабинет рыдать по едва не убившему меня мужчине. Просто находился рядом.

И это, наверное, было лучшей помощью, какую только можно было предложить.

Через несколько секунд Дар осторожно, почти невесомо, коснулся моей ладони на стекле.

Не хватал, не тащил к себе – просто накрыл мои пальцы своими, делясь теплом.

Я прикрыла глаза. И впервые за этот день – действительно выдохнула.

Прошлое отступило.

Не потому, что стало легче. А потому, что я его приняла.

Рей больше не был ни любовью, ни врагом. Он просто был частью моего пути. Той дорогой, которую нужно было пройти до конца, со всеми шипами под ногами, с обманами, с надеждой и с болью.

Наверное, я всегда буду помнить его.

Точно так же, как помню первый поцелуй. Первую книгу. Первую потерю.

Но помнить – не значит принадлежать этим воспоминаниям.

История закончилась.

И я имею право проводить ее слезами. В конце концов, мне действительно было больно, и мне всего восемнадцать лет.

Я развернулась к мэру, уже более спокойная.

И когда Одар все же осторожно обнял меня за плечи, прижимая к своей груди, я улыбнулась и сама обхватила его обеими руками за талию.

И запрокинув голову, спросила:

– Останешься на ужин?

А может, и на ночь. Как в прошлый раз.

С явным сожалением Ибисидский покачал головой и ответил:

– Прости, но у меня деловая встреча как раз за ужином.

– Ничего, я понимаю.

– Это хорошо, – он чуть помедлил, а после наклонился и коснулся моих губ поцелуем. Без страсти, без попытки углубить это прикосновение.

Просто губы к губам. На секунду.

А после обнял меня уже крепче и, развернувшись, ушел.

Я прислонилась к окну и, глядя на то, как лорд Ибисидский садится в экипаж возле главного входа моей лавки, усмехнулась

Если так подумать, то разочарование, которое я испытала, когда узнала, что у него дела, было весьма говорящим.

* * *

Утро наступило быстро.

Я поднялась еще до рассвета – заварила себе крепкий чай, накинула теплую накидку поверх платья и устроилась за письменным столом. На удивление, я чувствовала себя бодрой и даже можно сказать, что полной сил.

Работа шла легко.

Я написала несколько писем: кое-какие оставила в лавке для Лайны с короткими инструкциями, одно отправила господину Быстрику. Потом провела ревизию оставшихся зелий в кладовой. Перебрала бутылочки, перепроверила сроки годности, набросала список того, что и когда нужно будет варить.

Судя по всему, неделю я могла спокойно отсутствовать. А потом – вернуться, наварить базовые зелья самостоятельно и заодно проверить, как справляются нанятые зельевары.

Когда я закончила, солнечные лучи вовсю проникали через окна и заполнили лавку мягким светом.

Я успела даже переодеться в дорожный костюм и заплести аккуратную косу, прежде чем на кухню ввалился Лаор. Весь лохматый, сонный, в расстегнутой рубашке и с выражением лица «только лег, а уже вставать».

– Доброе утро, – проворчал он, наливая себе кофе из заварника, который я предусмотрительно оставила греться.

– Скорее, день, – поправила я. – Я уже кучу дел переделала.

– И испортила себе выходной, – философски заметил Лаор, устраиваясь за столом. – Счастливые люди должны спать до обеда. Это важнейшее правило жизни.

Я закатила глаза, но улыбнулась. И даже не стала напоминать, что он вообще-то вовсе не человек.

– Кстати, – вспомнил инкуб между глотками кофе. – Я вчера уже обо всём договорился. Сани заедут за нами к одиннадцати. Ты успеешь подготовиться?

– Успею, – отозвалась я. – Осталось только пару мелочей собрать.

Он удовлетворенно кивнул и вернулся к завтраку, любезно накрытому домовым, а я поднялась, чувствуя, как приятное волнение в груди начинает нарастать.

Сегодня мы наконец уедем из столицы. Домой.

Нет, лавку я любила. К тому же тут был Кот.

Но в имении Харвисов меня ждали остальные члены семьи, по которым я тоже успела соскучиться.

Ровно в назначенное время как и обещал Лаор наш экипаж стоял у лавки. Инкуб помог погрузить в него парочку моих саквояжей, и галантно подал руку, помогая забраться. Даже заботливо набросил на колени плотный плед, который лежал на одном из сидений.

Сервис!

Кучер звонко цокнул языком, лошади заржали, и сани тронулись с места.

* * *

Когда сани, наконец, остановились перед особняком, я буквально выползла наружу.

Шатаясь, как моряк после шторма, я двинулась к крыльцу, часто дыша и внутренне молясь о двух вещах: чтобы меня никто не трогал и чтобы меня никто не видел.

Конечно, надежды были тщетны.

На пороге меня уже ждала целая делегация встречающих: дворецкий, экономка, лакеи, парочка горничных и где-то за их спинами маячили Сара, Фолик, и Марель в чепчике – как никогда белоснежном и накрахмаленном.

– Добро пожаловать домой, госпожа, – принимая сумки, улыбнулся дворецкий.

– Адель! – радостно вскрикнула Марель, подпрыгивая на крыльце. – Ты вернулась! Как мы скучали!

Я попыталась выдавить улыбку, но, скорее всего, получилась гримаса.

Сара, как всегда зоркая, вскинула голову и уставилась на меня.

– Ох, мать честная… – проникновенно сказала Книженция. – Адель, шо с тобой? Чего ты такая зелёная?

– Укачало, – едва слышно пролепетала я, хватаясь за любезно поданную инкубом руку, чтобы не рухнуть.

Слуги озадаченно переглянулись, не понимая, кому я отвечаю. Все же тяжело иметь невидимых для обывателей друзей.

– Укачало? В санях?! – Сара округлила глаза. – Це ж как? Там амплитуда минимальна!

Я не стала ничего объяснять. Просто велела донести вещи в спальню и сама же туда направилась.

Путь показался длинным, будто я пересекаю королевство и направляюсь в соседнюю Исталию пешком: ноги не слушались, голова гудела, и даже родные стены почему-то кренились.

Зато в спальне было тихо. И это было восхитительно!

Я скинула дорожное платье, забралась на кровать и наконец позволила себе выдохнуть. Мои амбициозные планы, о том, что стоит мне переступить порог, как я немедленно примусь за дела – накрылись медным тазом.

Все, что я сейчас могла – лежать.

Вокруг тут же начала суетиться моя личная нечисть, которые, конечно же, последовали за мной. Они не дали мне вволю пострадать, отвлекая своими рассказами о том, как провели без меня это время и заставляя в подробностях поведать все приключения, начиная с переноса в Виллемар и заканчивая описанием города на Озере и тем, что я ощущала, когда призывала магическую жилу и переплетала ее с водной.

К ужину мне немного полегчало, но все равно я больше смотрела на тарелку, чем ела. Аппетита не было совсем.

Эх, мне совсем не понравилось лежать пластом, подавляя желание обниматься с белым другом, а не с аппетитом уплетать ужин, который сегодня был особенно соблазнителен. Тушеная куропатка с винным соусом, картофель с розмарином, малиновый глинтвейн и пудинг с ванилью. Пахло как праздник. Но не для меня.

Вяло поковыряв куропатку, я заела ее подсушенным хлебом, и решила, что не особо и голодна.

Так как день уже практически прошел, то бежать и в спешном порядке пытаться успеть какие-то дела, не было смысла. Потому, спустя некоторое время, мы все перешли в одну из просторных гостинных. Все присутствующие разбились на группки по интересам.

Я с улыбкой закуталась поплотнее в плед, оглядывая гостиную.

Паучки обсуждали новую постановку своего балета. На этот раз они решили, что время драмы уже прошло и хорошо бы замахнуться на комедию, как на более сложный жанр!

В другом углу комнаты Фоля с выражением зачитывал сто и один ритуал на предсказывание будущего, и его внимательно слушали… Лаор и Мареллина. Притом оба почему-то очень интересовались процентом погрешности в предсказаниях и вопросом, а можно ли спрогнозировать скачки акций или экономические кризисы в стране. В итоге все дружно решили, что при вероятности пятьдесят на пятьдесят «либо сбудется, либо нет», что обещал Фолиант, экономический кризис проще организовать самим.

Ну а Сара подлетела ко мне ближе, устроилась в кресле напротив и невозмутимо заметила:

– Вообще, Адель, я с одной стороны рада, что ты такая спокойная… значит, приключения все же прошли без последствий.

– О чем ты?

– Ну как о чем. О мэре.

Я озадаченно нахмурилась, а потом ответила:

– Ну да, без последствий. Конечно, нападение разбойников, да и сама ситуация с Риодеей заставили поволноваться, но так-то все хорошо.

Книжуля уставилась на меня очень-очень внимательно. И весомо, с намеком в голосе, сказала:

– Я не об этом.

– О поломке телепортов?..

– Нет.

– Тогда о чем?

– Э-э-э… Адель… а таки шо ты знаешь за размножение?

Я во все глаза смотрела на магическую книгу и в голове у меня был лишь звон.

В основном от неверия.

– Кое-что, – севшим голосом ответила я.

– Прекрасно. А это кое-что тебе случаем не намекает…

Я ее перебила:

– Все было в порядке.

– А цикл у тебя был с тех пор, как «все было в порядке»? – осторожно уточнила Сара.

– Он у меня нерегулярный. И никакого плохого самочувствия или иных признаков!

– До сегодняшнего дня.

– До сегодняшнего дня, – эхом откликнулась я.

– А прошло… месяц? Чуть больше?.. Знаешь, дорогая, а пойдем-ка в подвал, – взлетела из кресла Книжуля. – Зелья сварим, кровушки капнем и все узнаем.

– Этого не может быть, – твердила я то ли ей, то ли себе, но послушно встала.

– Вот и узнаем. Марель! Заканчивайте планировать, как пошатнуть экономические устои страны и таки на этом заработать! Пойдем, у нас есть дело.

– Вы в подвал? – тотчас оживился Фоля. – Я с вами!

– У нас девичник.

– В подвале? – скептически уточнил Лаор.

– Какой девичник, такая и локация, – отрезала Сара и уже более мягко закончила: – В общем, мужички, хорошего вам вечерочка. А у нас свои секретики.

Мы прошли по коридору, спустились вниз по винтовой лестнице.

Помещение лаборатории было выложено гладким серым камнем, от которого приятно тянуло прохладой. Полки, застеклённые шкафчики, сушеные травы, флаконы, мерные чаши и алхимические инструменты. На центральном столе круглый котёл с регулируемым подогревом, а под потолком – вытяжка.

Алтарь Харвисов, разумеется, здесь не хранился, но всё остальное, начиная с редких ингредиентов и заканчивая разнообразными иглами для работы с руа – было. Спасибо лорду Ибисидскому, который при ремонте подумал решительно обо всём.

– Сара, а что происходит-то? – пропищала Марель, когда за нами захлопнулась тяжелая дверь.

– Подозрения на рыженьких малышей. Или на блондинистых, в зависимости от того, чьи крокодиловы гены окажутся сильнее. В любой другой ситуации я бы ставила на ведьминские, но там у Одарушки такая подборка, что вот демоны знают, Марелька, демоны знают, как карта ляжет.

– Я просто отравилась, – уже сама начиная сомневаться, вставила я.

– Может и так, – не стала спорить со мной Книжуля. – Но давай проверим. И сиди уж, сама сварю. Итак, что нам надо для теста на беременность?

Вопрос был риторический, потому что магическая книга тотчас зашуршала страницами в поисках подходящего зелья.

В воздухе засверкали золотые искры. Несколько флаконов вспорхнули с полки, пробирка вылетела из шкафа, ловко подхваченная закладкой, и с тихим звоном опустилась на подставку.

А я прикрыла глаза, стараясь пережить впервые высказанное вслух предположение.

Беременность. БЕРЕМЕННОСТЬ!

Я почти не слышала, о чем говорили заклятые подружки. Всё утонуло в звуке собственного пульса.

Что если…

Что если это правда?