Хрупкая связь

25

Разговоры о ретривере не прекращаются ни по дороге домой, ни за ужином, ни перед сном. Ами настолько возбуждена, что я никогда не видела её такой.

Ещё бы! Мало того, что она играла с собакой и кормила её, так ей самостоятельно позволили выгуливать Луну на поводке. Амелия мнила себя самой настоящей хозяйкой.

Она была важной и взрослой. И действительно значимой.

Как только дочь засыпает, я чувствую себя без сил. Абсолютно пустым сосудом, из которого выпили всю энергию до последней капли.

Мне казалось, что я смогу удерживать втайне наши встречи с Асланом до тех пор, пока Влад не вернётся из командировки, но с первым же ночным звонком я обрушиваю на него шокирующую информацию. Перед смертью не надышишься — это, похоже, про меня.

Но я озвучиваю не всё.

Выдаю дозировано, потому что для более объёмного разговора нужна личная встреча глаза в глаза. Сказать мужу о том, что инвесторы, с которыми он сейчас ведёт переговоры, — знакомые Аслана, значит нанести ему удар под дых. Не уверена, что когда-нибудь вообще в этом признаюсь. Как и во многом другом.

Влад принимает новость стойко, но задаёт множество вопросов невпопад, которые должны волновать его меньше всего. Я не занимаю позу виноватой, не лепечу и не впадаю в истерику. Это снимает ненужное давление и позволяет разговору остаться в рамках разумного.

Или почти.

— Не понимаю, почему ты сразу не сказала, что у вас с ним что-то было? — недоумевает Влад.

— Наверное, потому что не считаю нужным отчитываться обо всех своих партнёрах. Как и ты не рассказывал о том, что трахал Снежану Бессонову. Хотя я прекрасно видела, как она на тебя смотрела.

— Чушь, — выдыхает сигаретный дым в динамик. — Если и трахал, то настолько давно, что уже не помню.

— Вот и я не помню.

Между нами воцаряется молчание. Я кутаюсь в одеяло, стуча зубами. Не думала, что Влада будет больше интересовать, когда, в каких позах и сколько раз я спала с Асланом, а не то, что теперь Тахаев будет вмешиваться в нашу семью и забирать нашу с ним дочь, когда только захочет! Скорее всего, муж просто никак не ожидал такого развития событий, и теперь ему предстоит упорядочить это в голове, прежде чем понять, что делать.

— Почему нельзя было ему соврать, Аль? Придумать что-то вразумительное на вопрос об отцовстве?

— Потому что меня не спрашивали! — повторяю то, что уже говорила в самом начале. — Он сам догадался и сделал выводы! Остановить его не представлялось для меня возможным! И теперь Аслан настроен достаточно решительно насчёт Ами.

— Пиздец.

— Эй! Ты должен был меня сейчас успокоить, а не озвучивать слово, которое характеризует ситуацию как «всё пропало»!

Я завершаю вызов, не попрощавшись, когда Влада кто-то зовёт на заднем фоне. Однако уснуть, несмотря на усталость, оказывается непросто. Сначала мне пишет сестра мужа, напоминая, что завтра мы приглашены к ним на день рождения. Затем меня начинают терзать навязчивые мысли, от которых невозможно просто так избавиться.

Просыпаюсь я с ноющей головной болью и грандиозными планами на день, потому что, как только Ами открывает глаза, она тут же воскрешает в памяти тот факт, что Аслан звал нас к себе в гости даже сегодня.

И никакие уговоры о том, что нам нужно купить подарок, успеть собраться на праздник и поехать к Лизе, на неё не действуют. Я разрываюсь между понимающей матерью и женщиной-истеричкой, которая хочет, чтобы всё было по её, с первого взгляда и слова.

Приходится искать нелюбимые компромиссы.

В торговом центре много людей и шума, что действует на меня раздражающе. Выбрать подарок для именинницы не составляет труда, потому что Лиза, сестра Влада, заранее составила вишлист, где указала свои пожелания.

У нас с ней ровные отношения. Мы не дружим, но и не ругаемся. Лиза удачно закончила вуз, вышла замуж и открыла собственный бизнес. Её жизнь кажется идеальной и запланированной от и до.

Возможно, где-то на подкорке у меня остались сравнения, которыми разбрасывался отец, когда речь заходила об успеваемости дочери Гончарова. А я терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают, особенно не в мою пользу. Или дело в том, что моя собственная жизнь пошла не гладко, а по какой-то кривой линии.

— Мам, давай зайдём в магазин для животных, — просит Ами, потянув меня за плащ. — Я хочу купить Луне мячик.

Переписываясь с Асланом и обговаривая детали короткой предстоящей встречи, я нехотя плетусь в зоомагазин, заваленный всякими интересными штуками для собак. Мы теряем драгоценное время на глупости, но объяснять дочери, почему нам нужно поторопиться, заняло бы не меньше.

К слову, одним мячиком ограничиться не получается, поэтому в нашей корзине оказываются резиновая косточка, упаковка лакомств, мягкий плед и ошейник с бубенчиком. Амелия — неприхотливая девочка, когда дело касается её самой. Но если речь идёт о тех, кто ей дорог, она вкладывает всю душу в выбор подарков.

В машину я сажусь, доверху загрузив заднее сиденье покупками. Аслан пишет, что будет ждать на месте. Я отмечаю его сообщение лайком и прошу Ами пристегнуться, устремляя взгляд на дорогу.

Арендованный дом, где мы временно будем видеться, расположен вдали от центра, в тихом и малолюдном районе. Я не выясняла, на какой срок его сняли и сколько стоит аренда, потому что это совсем не моё дело.

Вокруг одинаковые таунхаусы-близнецы, и, чтобы вспомнить местоположение нужного дома, стоящего особняком, мне приходится сделать два или три круга.

Как только я паркую автомобиль, Амелия резво отстёгивает ремни безопасности и покидает салон, забыв надеть шапку и застегнуть куртку. Когда она несётся по ступенькам, чтобы постучать в дверь, желание отругать её — моментально пропадает.

Я делаю глубокий вдох-выдох.

Вчера мне удалось увидеть, как они с Асланом шли по улице. Рядом друг с другом, ведя на поводке Луну. Дочь казалась совсем крошечной и миниатюрной на фоне своего отца. Я не могу точно сказать, что тогда почувствовала: грусть, обиду, разочарование или принятие. Но что-то внутри оборвалось и оставило после себя глухую пустоту, с которой теперь придётся как-то справляться.

— Луна! Луна!

Амелия пищит от восторга, когда дверь открывается, и собака встаёт на задние лапы, радостно виляя хвостом.

Я улыбаюсь, подхватываю покупки и неспешно подхожу к крыльцу. Пока передо мной разворачивается трогательная сцена встречи, мне удаётся не поднимать глаза. Но затем наши с Асланом взгляды пересекаются. Я выдержанно киваю, а он едва заметно склоняет голову.

На мне более яркий образ, чем был вчера. И макияж, и укладка. Это не остаётся без внимания, которое щекочет и без того оголённые нервы.

— Привет, — тихо говорю. — Мы ненадолго. Ами купила подарки для щенка. Вручим, немного поиграем и сразу уедем.

— Хорошо, без проблем.

Аслан впускает нас внутрь дома, который буквально за сутки приобрёл чуть больше уюта и хозяйских вещей. В голове начинают звенеть тревожные звоночки, когда я представляю, что вскоре здесь могут появиться и вещи Амелии. Возможно, не только здесь, но и в любом месте, где будет находиться её отец.

Есть нюансы, с которыми мне придётся смириться. Будут ситуации, которые мне не по душе. Но я искренне надеюсь, что, наступая себе на горло, это окажется того стоящим.

Ами разбирает покупки и бросает мяч в стену, а я сажусь в мягкое кресло и устремляю взгляд в телефон, снова чувствуя себя лишней. На диване лежат детские книжки и игрушки, приготовленные специально для дочери. Не знаю, когда у меня хватит смелости оставить Аслана наедине с ней, но рано или поздно это должно случиться. Как только появится доверие и будут услышаны все мои советы. А пока нам приходится находиться на одной территории, стараясь сохранять нейтралитет.

Я наняла новую помощницу в тот день, когда пришли результаты анализа ДНК.

Пока Ами занята и увлечена, а её смех и громкие возгласы звучат фоном, я проверяю, как сотрудница моего салона ведёт переписки с клиентами. У неё теперь есть пароль от моего рабочего аккаунта, и я внимательно слежу за тем, чтобы всё было на должном уровне.

Таким образом мне удаётся продержаться час, делая вид, будто я невидимка.

Аслан скрывается на кухне, а Амелия подходит к креслу, кладёт ладошки на мои колени и заглядывает мне в глаза.

Каждый раз, когда она так делает, моё сердце тает, словно мороженое под жарким июльским солнцем. Наверное, ничто не смогло бы наполнить мою жизнь таким счастьем, как рождение ребёнка. Даже если для этого мне пришлось собрать всю свою силу в кулак, чтобы преодолеть сложности.

— Мамуль, тебе скучно? — спрашивает Ами.

— Нет, с чего ты взяла?

Я откладываю телефон на журнальный стол и накрываю её маленькие руки своими ладонями.

— А Луна тебе нравится?

— Конечно. Очень.

— Но ты ни разу к ней не приблизилась, а она такая смешная и умная!

— Эм…

Не то чтобы я была против тесного контакта с собакой, но когда Ами тащит мне ретривера, чтобы я взяла его на руки, первый вопрос, который меня волнует, — сколько шерсти останется на моих новых брендовых брюках?

— М-м, правда милаха, — заключаю, прижимая к себе собаку.

Аслан возвращается в гостиную с бутылкой воды и, присев рядом, помогает Амелии открутить крышку. Щенок лижет мой подбородок, и я смеюсь, мотая головой, потому что его язык оказывается тёплым и шершавым.

— А ты у нас любвеобильная девочка, — продолжаю одаривать ретривера комплиментами. — Обожаешь целоваться, да?

В какой момент я ощущаю что-то тёплое на животе, сказать сложно, но с груди срывается громкий визг, когда я осознаю весь масштаб катастрофы.

Вернув собаку дочери, я подскакиваю с кресла, наблюдая, как на рубашке с металлическими вставками расползается пятно. Как назло, буквально на днях я освободила багажник от всякого хлама!

— Вот гадство! — шиплю сквозь зубы, хватаясь за первую попавшуюся салфетку. — Этого мне только не хватало!

Амелия хихикает, прикрывая рот руками, а Аслан, поднявшись на ноги и тщательно контролируя мимику, делает щедрое предложение:

— Можешь привести себя в порядок в ванной в конце коридора.

— Да, спасибо…

— В спальне также есть шкаф с моими футболками. Не думаю, что тебе что-то подойдёт, но это лучше, чем оставаться в мокром.