Хрупкая связь

47

Усидеть на месте совершенно невозможно, когда Дина снимает трубку. Я меряю шагами гостиную, прохаживаясь вдоль панорамных окон, а затем иду на задний двор — на закрытую веранду, чтобы остудить эмоции.

Мы общаемся сухо и сдержанно, словно малознакомые люди. Я не понимаю её отношения ко всему случившемуся и не спешу в этом разбираться, хотя раньше мы всегда держались вместе. Например, когда играли против папы, плели интриги или бездумно тратили его деньги.

Дина тоже неидеальна — как и я. Она точно не образец для подражания, и сомневаюсь, что прошедшие годы хоть что-то изменили.

Признаю, со стороны всё выглядело довольно уродливо, когда я явилась беременной в её съемную квартиру. Сначала я встречалась с Демьяном, потом переключилась на Аслана, пытаясь отомстить за измену и предательство. В итоге — закрутила скоропалительную интрижку с другим парнем.

Казалось, я просто морочу Аслану голову — именно так выразилась Дина. Честно и без прикрас. Именно так я сама оцениваю ту ситуацию в этот момент.

Но она не учла одного. Не почувствовала того, что творилось у меня внутри. Вина, прозрение, осознание. Боль от понимания, что некоторые поступки уже не исправить. Как бы ни хотелось иначе.

Закончив разговор, я возвращаюсь в дом, зябко передёргивая плечами. В спальне, где я провела ночь, пусто. О том, насколько бурной она была, напоминает скомканное постельное бельё, режущее глаз.

Не в силах бороться со своей педантичностью, я быстро его расправляю и, затаившись у двери ванной, наконец решаюсь войти.

Меня сразу окутывает влажное облако. Зеркало запотело, но сквозь мутное стекло ясно различается габаритный мужской силуэт.

Аслан стоит за перегородкой душевой кабины, опершись одной ладонью о стену. Вода струится по его спине и плечам. Другой ладонью он медленно проводит по лицу, стирая капли. В его движениях нет спешки — в отличие от того, как он вёл себя ночью.

Я не могу отвести взгляда, но всё же снимаю одежду, оставив её на краю раковины, и делаю шаг внутрь, прикрывая за собой дверь.

Скрип петель выдаёт меня. Аслан поворачивает голову, бросая резкий взгляд через плечо.

Его тёмные волосы мокрые, на ресницах дрожат капли воды. Несколько секунд он молчит, затем убирает руку от стены и полностью разворачивается ко мне.

Голый. Заряженный. Готовый к схватке. Отчётливо понимающий, зачем я здесь.

Я сглатываю, убирая волосы за спину.

Вода стекает по его телу, огибая рельеф мышц и цепляясь за светлые рубцы на боку. Горячий пар клубится вокруг, размывая границы, но его взгляд — чёткий и пронзительный, точно острая стрела, бьёт прямо в мой низ живота.

— Просила не исчезать, а сама куда-то пропала, — хрипло говорит Аслан.

Я не отвечаю. Просто вхожу под воду, позволяя струям обжечь кожу. Обычно я предпочитаю более прохладную температуру, но сейчас не пытаюсь её отрегулировать — времени мало. Ами может проснуться в любой момент.

Так вышло, что наша близость с Асланом почти всегда сопровождалась препятствиями. Шёпотом, тихо, осторожно. Максимально сдержанно, как бы ни хотелось кричать во всё горло. Тогда — из-за родителей в доме, теперь — из-за дочери, которая еще не знает, что мы снова вместе после долгой разлуки.

Эту информацию я оставлю на потом.

— Между прочим, пока ты спал, я успела выгулять твою собаку и приготовить нам завтрак.

— Спасибо, — кивает.

— Пожалуйста. Я делаю твое утро идеальнее?

Аслан блуждает по мне взглядом, не в силах остановиться на каком-то одном месте.

— Да, — шумно выдыхает. — Да, определено идеальнее.

Оно становится ещё лучше, когда я оказываюсь на коленях у его ног, намереваясь воплотить задуманное до того, как меня спутала Луна.

Густая влага заполняет ванную, утяжеляя воздух.

Аслан стоит передо мной: высокий, возбужденный. Переполненный ожиданием. Он сжимает член, рваным движением приходясь от основания к вершине.

Я поддаюсь вперёд, скользя ладонями вверх по его ногам. Под пальцами ощущаются жёсткие волоски и раскаленная, плотная кожа, которую приятно трогать.

Рука ложится на мой затылок, зарываясь во влажные пряди и требовательно стягивая волосы.

То, что осталось неизменным за эти шесть лет, — его член.

Он всё такой же горячий и твёрдый. Без лишней кожи. С плотной, натянутой головкой, которой Аслан проводит по моим губам.

Он направлен прямо на меня и дрожит от каждого толчка крови. От моего взгляда и от близости дыхания.

Мои пальцы ложатся поверх руки Аслана, скользят вдоль длины, вспоминая каждую венку, и каждую знакомую неровность. Как и вкус — мягкий, солоноватый, сводящий с ума.

Я провожу языком по кругу, медленно смакуя, прежде чем взять глубже. Времени в обрез, но мне хочется ощутить даже малейший отклик. Как можно ярче.

Аслан едва заметно вздрагивает, его живот напрягается под моими губами, а дыхание сбивается.

Терпение — это не про него. Вообще не про него, чёрт возьми.

Его бёдра двигаются вперёд — уверенно и требовательно, заставляя меня подстроиться под нужный ритм.

Я чувствую, как пальцы сильнее сжимаются в моих волосах, направляя и контролируя, не давая ни на секунду отступить.

Доминирование. Вот что пронизывает насквозь. До каждой клетки. До полной податливости тела, превращая меня в воск. Послушный, текучий воск.

Пока я, шумно дыша, выпускаю член изо рта, чтобы перевести дух, Аслан машинально подхватывает меня под локоть, разворачивает и прижимает к запотевшей плитке. Мой позвоночник выгибается от резкого перепада температур, но жар крепкого тела позади тут же перекрывает этот контраст.

— Упрись.

Дыхание обжигает мне шею, а пальцы жёстко сжимаются на бёдрах, разводя их шире.

Это грубо и захватывающе — такой вот секс. Ни с чем несравнимый. Местами первобытный, местами тесный, но абсолютно точно — чувственный.

Я послушно встаю на носочки, вытянув руки в поисках опоры. Аслан не ждёт. Его член ударяет по моим ягодицам, прежде чем он входит, заставляя меня уткнуться щекой в стену, кусая губу и издавая сдавленный стон.

Пульс взлетает.

Я слежу за ладонью, которую Аслан впечатывает слева от моей головы. Слежу за тем, как его пальцы впиваются в поверхность, а кожа на костяшках белеет от яростного давления.

Аслан делает заторможенное, размашистое движение, а затем резко ускоряет темп. Без подготовки, предупреждения или прелюдий. Он делает это, потому что знает, что именно мне нужно.

Толчки становятся частыми и безжалостными, руша границы между болью и восторгом. Идеальное утро, идеальное скольжение.

В этом мужчине идеально всё… В том, как он трахает — тем более.

Вода льётся сверху, стекая по нашим телам и приглушая стоны, которые уже не всегда получается удерживать.

Я запрокидываю руку за крепкую шею.

Ищу подбородок, ищу губы.

Аслан перехватывает мой поцелуй с тем самым непреклонным напором, который рождает внутри лихорадочную пульсацию. Его губы тёплые и влажные. Двигаются так, будто он не просто ласкает, а подчиняет и властвует.

Я чувствую, как сначала он прикусывает уголок моего рта, заставляя меня извиваться от нетерпения, а затем его язык прорывается внутрь, толкаясь вперёд и сплетаясь с моим.

Комната качается, как во время шторма.

Мои пальцы скользят вверх, обхватывая затылок и пробегаясь по мокрым волосам. Ступни периодически отрываются от пола — Аслан двигается сильно и мощно, забирая контроль полностью, а я поддаюсь и позволяю, растворяясь в этой сладкой пытке и проваливаясь в тёмную, утягивающую воронку удовольствия, которая гасит для меня весь свет.

Я издаю громкий стон, выдыхая Аслану в губы и передавая эстафету, прежде чем он срывается сам, завораживая тем, как кончает, сжимая меня до хруста костей.

Понежиться в объятиях друг друга — последнее, о чём стоит думать родителям пятилетней девочки, которая в любой момент может проснуться, поэтому Аслан первым выходит из душа, разрывая контакт.

Он, не глядя, хватает полотенце с крючка и накидывает мне на плечи, как только я смываю с себя следы его спермы и переступаю порог душевой кабины.

В ушах гул. Сердце до сих пор бесится.

Не уверена, что моё состояние пришло в норму, но времени на восстановление нет.

Я вскидываю взгляд, встречаясь с карими глазами в запотевшем отражении зеркала.

Аслан выглядит озадаченным и взвинченным, будто ещё не решил — сдержаться или взять меня снова. По-быстрому. Уже у пьедестала раковины. Он смотрит на мои губы и на тот участок, где заканчивается полотенце, вытирая капли воды с лица. Выдыхая тяжело и длинно.

— Я сделала кое-что нехорошее, пока ты спал, — признаюсь, выкручивая волосы.

— Да?

— Да.

— Продолжай.

— Ты сильно обидишься, если я скажу, что, устав от настойчивых звонков, решила ответить на твой телефон?

Аслан застывает, прижимаясь плечом к стене. У меня не получается не смотреть на то, что его член до сих пор не опал. Это происходит… само собой! Из-за чего вся серьёзность момента рассыпается, уступая место новой вспышке желания.

— Я не обижусь, но больше так не делай, — мягко просит он. — Это не потому, что я что-то от тебя скрываю, просто есть люди, которые могут наговорить тебе много неприятных вещей.

— Поэтому они говорят их тебе?

— Это временно. Надо просто переждать бурю.

Я понимающе киваю. Наверное, это единственно верный способ. Рано или поздно негатив в нашу сторону должен закончиться.

Должен же?

— Я разговаривала с Диной, — продолжаю рассказывать. — Она не хамила и не кричала. Но была возмущена по другому поводу. Твоей матери… непросто из-за наплыва гостей. Она хочет, чтобы ты взял их на себя и немного развлёк. Я… предложила познакомить их с Ами, когда она поправится. Возможно, даже завтра.

Короткая пауза действует на нервы, потому что Аслан слегка прищуривается, и я не знаю, раздражен он или просто удивлен.

— А ты?

— Что я? — озадаченно переспрашиваю.

— Поедешь с нами? — интересуется без тени сомнения. — Если развлекать родственников, так по полной программе.