Хулиган. Его тихоня

Глава 10

10.1. Пугающий ужин

POV Ксюша

Я смотрела в потолок и слушала Тейлор Свифт, мечтающую о том, чтобы поскорее вернуться в декабрь. До этого я слушала Бруно Марса, который клялся, что поймает гранату, и Эда Ширана, который хотел напиться, когда проснется.

Не зря я полжизни потратила на изучение английского. Это однозначно того стоило, как минимум для того, чтобы понимать текст любимых песен.

Я повернулась, чтобы посмотреть на часы на прикроватной тумбочке. Было пол седьмого вечера. Мои родители были дома уже почти два часа.

Я надеялась, что прослушивание музыки поможет мне успокоиться, потому что чтение с этой задачей не справилось. Но и музыку ждал тот же итог. Я просто не могла выбросить из головы тот факт, что мои родители были дома.

Перекатившись на кровати, я схватила подушку с изголовья и использовала ее, чтобы заглушить свой отчаянный крик.

Мои родители были дома!

Я не рассказала им о том, что у меня в кои то веки появился парень. Я не сказала им, что мой парень был грубоват на вид и очень сексуален. Я не сказала им, что мой парень — Леша, главный хулиган университета!

Я съежилась, мысленно представив первую встречу Леши, в амплуа плохого парня с татуировками и разбитыми костяшками, и моих родителей, чопорной мамы и слишком заботливого отца.

О Боже…

Мои родители убьют меня.

Раздался стук в дверь и я услышала мамин голос.

— Ксень, ты занята?

Я убрала подушку от лица и села на постели.

— Нет, мам. Ты что-то хотела? — отозвалась я, немного задыхаясь от крика.

— Ужин готов.

Я моргнула в недоумении. Я не помнила, чтобы я готовила ужин, и не помнила, чтобы мама заказывала доставку еды.

— Что значит "ужин готов"?

— Это значит, что я уже накрываю на стол.

О-о-о… Нехорошо это…

— Ты приготовила ужин? — я поморщилась от этой мысли, а потом начала подниматься с кровати. — Мам, ты приготовила?

Я услышала мамин смех через дверь и меня тотчас начало подташнивать.

— А ты выйди и узнай.

Я надеялась, что ответ на мой вопрос будет отрицательным.

Я громко вздохнула, когда за дверью послышались ее удаляющиеся шаги. Что-то было не так. Родители должны были приехать не сегодня, а на следующей неделе. Слава Богу, они не застали меня целующейся с Лешей на пороге.

Выйдя из своей комнаты, я направилась на кухню. В гостиной я застала папу, который нервно вышагивал по комнате. Он остановился и улыбнулся, когда я подошла к нему.

— Мама приготовила ужин? — спросила я его.

Его улыбка тут же сникла и он тяжело вздохнул. Папа обнял меня и поцеловал в макушку, а затем ответил:

— Надеюсь, что нет.

— Я все слышала! — крикнула мама из кухни и я почувствовала, как папа напрягся. — Идите уже к столу, — продолжила она елейным голосом.

Мы скривились, посмотрев друг на друга и, смирившись с судьбой, поплелись на кухню. Мама стояла у стола в фартуке, ухмыляясь нам триумфальной улыбкой. Мы с папой синхронно застонали, увидев блюдо на середине стола, накрытое непрозрачной крышкой. Голубые глаза мамы вспыхнули, а ухмылка стала еще шире, когда она, крутанувшись на месте, отвернулась к холодильнику.

— Папа, что ты наделал? — прошипела я шепотом, пока мы стали обреченно занимать свои места за столом. — Ты снова разозлил маму?

Он посмотрел на меня с притворной обидой.

— Ксюш, неужели ты обо мне такого мне? Я не сделал твоей маме ничего плохого.

— Но она готовила! Она готовит только тогда, когда расстроена, обижена или зла. Что ты сделал?

Прежде чем папа успел ответить, мама вернулась к столу, с громким стуком ставя тетрапак с соком на стол и берясь за кружки. Расправившись с соком, мама стала ходить вокруг стола, расставляя столовые приборы, и каждый раз, когда она оказывалась рядом с папой, он заметно вздрагивал.

Мне же только оставалось смотреть на своих родителей глазами дочери.

Светлые волосы мамы были собраны в высокий хвост, на ней была ее любимая блузка, шорты и пушистые черные тапочки. Мама выглядела подтянутой и молодой. И она всегда выглядела потрясающе, даже если ее будили прямо посреди ночи. А еще она была хорошей матерью.

Был в ней лишь один изъян — она совершенно не умела готовить. Точнее, не умела хорошо и вкусно готовить.

Отец же был крупным и высоким. Его широким плечам могли позавидовать многие мужчины его возраста. У него были каштановые волосы, карие глаза и очки в тонкой оправе, с которыми он крайне редко расставался. На нем была помятая футболка и такие же шорты. Он был неряхой и немного забывчивым, но он был одним из лучших работников в их компании. Он всегда улыбался, а еще обнимал так, как не обнимал никто другой.

Но сейчас он не улыбался. И было понятно почему…

Мама стала медленно поднимать крышку, которой было накрыто ее блюдо. Мы с папой затаили дыхание, ожидая, что же это будет. Когда стало видно этот кулинарный “шедевр”, у меня отвисла челюсть и широко распахнулись глаза.

Разве еда должна быть полностью черной? И что это были за серые комки? Это точно еда, а не отрава?

— Папа, — прошептала я, наклоняясь к нему. — Папа, что ты сделал?

— Ничего! — прошептал он в ответ.

— Папа!

Он сглотнул, отчего его кадык дрогнул.

— Я забыл о нашей вчерашней годовщине свадьбы.

Я поджала губы и зажмурились, пытаясь незаметно побороть шок от услышанного.

— Тогда неудивительно, что мама так злится на тебя, — пробормотала я себе под нос. — Я же отправила тебе сообщение вчера утром, напомнила о годовщине, чтобы ты не забыл. Как же так вышло?

— Зарядка сгорела и я никак не мог зарядить телефон. А когда все-таки смог и увидел твое сообщение, было уже поздно.

Мама громко прочистила горло и мы с папой молниеносно выпрямились. Она улыбнулась нам обоим пугающей улыбкой, от которой мы оба затряслись как мыши перед удавом, а после мама заняла свое место рядом с папой.

Ее глаза переместились на него и стали неторопливо сужаться, превращаясь в крошечные голубые щели.

— Ты собираешься есть, милый? — спросила она обманчиво милым тоном.

— Да-да, сейчас, — папа начал накладывать в свою тарелку мамину стряпню. — Ух ты… Выглядит очень вкусно…

Он замешкался на несколько мгновений, отчего мамин взгляд стал еще яростнее. Наконец, он отправил вилку в рот. Мы с мамой стали смотреть и ждать, пока он прожует и решится проглотить эту массу.

— О, как вкусно, — выдохнул он, с трудом жуя. — Очень вкусно…

Затем он замолчал, на его глаза навернулись слезы. Он резко подскочил со своего места, опрокинув стул, и бросился в туалет. Я застыла, когда услышала доносящиеся из коридора рвотные позывы.

Мой взгляд упал на маму. Она с самодовольным выражением лица встала и, прихватив папину тарелку и жутковатое на вид блюдо, отправилась к помойному ведру.

В это самое мгновение раздался звонок в дверь и мама обернулась на меня.

— Ксень, это, должно быть, доставка, — сказала она мне. — Забери, пожалуйста. Деньги лежат в прихожей.

Я выдохнула с невероятным облегчением и пошла встречать курьера.

Как от сердца отлегло…

10.2. Встреча с родителями

Папа стоял на коленях на полу рядом с мамой, гордо восседающей в своем кресле, и признавался ей в своей безграничной любви с букетом роз и золотым браслетом, который он достал Бог знает откуда. Мама все еще злилась, но, как мне показалось, уже смягчилась. Я усмехнулась и помчалась в свою комнату, оставив родителей в гостиной улаживать их ссору.

Я стала готовиться ко сну, напевая себе под нос какую-то мелодию. Я так соскучилась по родителям, что была безмерно рада их возвращению, ведь прошло почти два месяца с нашей последней встречи. Потом я вспомнила, что забыла рассказать им о Леше, и вся моя радость тут же исчезла.

Я хлопнула себя по лбу ладонью.

Во время ужина я пыталась найти возможность сказать родителям, что у меня появился парень, но изо рта не вырвалось ни звука, и в итоге я так ничего и не сказала.

А что я собиралась сказать им? Я принялась расхаживать по своей комнате, покусывая ногти. И как мне сказать Леше, что мои родители вернулись домой?

Что, если Леша придет в ярость от этой новости?

Что, если Леша подумает, что я прячу его от родителей и стыжусь?

Я плюхнулась прямо на кровать и закрыла лицо обеими руками.

У меня появились серьезные проблемы.

Я совершенно не была готова к этому.

Я запрокинула голову и некоторое время смотрела в потолок. Затем я решила немного поспать в надежде, что завтрашний день даст мне ответы, которые мне были так нужны. Хотя я не была уверена, что это произойдет, поскольку Леша был очень непредсказуем.

На следующее утро я ерзала на стуле за обеденным столом. Моя голова была опущена, а палец дрожал, когда я нажимал кнопку отправки сообщения на своем телефоне. Я прикусила губу и стремительно бросила его в сумку, словно он начал обжигать меня.

— Ксень, ты, кажется, сама не своя сегодня.

Я подняла голову. Мама смотрела на меня с беспокойством на лице, отчего меня начало мучить чувство вины.

— Что случилось? — продолжила она.

Я перестала кусать губу и сглотнула, переведя взгляд на открытое окно. Моя паника нарастала с каждой пройденной минутой семейного завтрака.

— Ничего, мам, — пробормотала я.

— Это мальчик?

Мои глаза снова метнулись к ней.

— Что?

Она взяла с общей тарелки блинчики, которые, к счастью, приготовил папа, и вновь обратилась ко мне:

— Мальчик, Ксень. Ты была рассеянной во время ужина вчера вечером. А сейчас ты приготовила две порции еды в универ, — мама указала на стол, где стояло два контейнера, которые еще не были сложены в сумку, и я мысленно отвесила себе пощечину за то, что не убрала их. — Ты с кем-то встречаешься?

Папа подавился, услышав вопрос. Тогда мама постучала ему по спине, а я поспешно налила ему воды.

— Что?! — спросил он, отпив. — Наташа, о чем ты говоришь? Ксюша с кем-то встречается?

— Я-я… — заикалась я, пытаясь ответить, но мама опередила меня.

— Именно поэтому я и спрашиваю ее, Толя. Ксюша находится в том возрасте, когда девочки начинают интересоваться мальчиками. И уже давно. Просто посмотри, какие книги она читает.

Пожалуйста, кто-нибудь, убейте меня.

Мое лицо начало гореть. Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, пытаясь прикрыться ими, зная, что это перерастет в новую ссору, судя по выражению лиц моих родителей.

— Это же просто книги! Они совершенно безобидные. И моя Ксюшенька не будет встречаться. Я ей не позволю.

— Что значит "не позволю"? — мамин голос начал повышаться.

— Мою малышку не обидит какой-то парень, которого она едва знает! — возмущенно выпалил он. — А если он татуированный мальчишка? — я вздрогнула от того, как точно попал папа. — А если у него на уме только одно?

— Вообще-то… — начала оправдываться я, но меня перебил стук в дверь.

Я застыла подобно статуе.

О, нет…

Я начала учащенно дышать, как при панической атаке.

— Кто это? — спросил папа, поворачиваясь верхней частью тела в сторону двери.

Я попыталась подавить панику и с трудом сглотнула.

— Э-э…

Мамины глаза, которые никогда ничего не упускали, сузились на мне.

— Есть что-то, что нам нужно знать, Ксюша?

Раздался еще один стук. На этот раз нетерпеливый.

Мама и папа обменялись взглядами и одновременно встали. Я пискнула, когда они направились к входной двери. Я поплелась за ними, ломая руки.

О Боже. О Боже! О Боже!!!

Я была ни жива ни мертва.

Папа открыл дверь и мое сердце сжалось от ужаса.

— Господи! — воскликнула мама.

Я выглянула из-за родителей. Перед ними стоял Леша с выражением легкого удивления. Я начала переминаться с ноги на ногу, пытаясь подавить крик, рвущийся из моего горла.

Глаза Леши встретились с моими и кровь отхлынула от моего лица. В его глазах промелькнул озорной блеск, отчего меня прошибло от ужаса.

О, нет…

Лучше бы он не думал шутить со мной на глазах у моих родителей.

Он подмигнул мне и у меня защемило в груди. Я почувствовала, что была близка к потере сознания. Затем он перевел взгляд на моих родителей.

О Боже… Он действительно собирался сделать это!

Я проскользнула между родителями, чтобы добраться до Леши, надеясь помешать ему сделать то, что он задумал. Я встала перед ним, подняв руки в защитном жесте. Мои родители застыли на месте и я внутренне поморщилась.

— М-мама. П-папа, — мой взгляд метался туда-сюда по их ошеломленным лицам. — Я должна вам кое-что сказать.

Я взглянула на Лешу. Он казался отрешенным от всей этой ситуации, но я видела, как подрагивал уголок его губ.

— Это Леша. Он… — я сделала глубокий вдох, а затем резко выпалила: — Он мой парень.

Я услышала, как зубы моих родителей заскрипели, когда я произнесла эту фразу.

— Леша, это мои родители, Наталья Васильевна и Анатолий Геннадьевич, — кротко закончила я.

Мои родители синхронно моргнули. Их взгляды обратились к внешности Леши. Они принялись рассматривать его, начиная с кроссовок, рваных джинсов, белой футболки, кожаной куртки, заметной татуировки на шее и заканчивая стоическим выражением на красивом лице.

Леша ничего не сказал, глядя на них в ответ, а мне хотелось, чтобы он это сделал.

Неужели он не понимал, что мои родители находились на грани паники, которая могла с легкостью вытечь в настоящее недовольство?

Внезапно его рука обхватила меня за плечи и притянула к себе. А затем у меня от изумления отвисла челюсть, когда он произнес следующие слова:

— Привет, мама. Привет, папа.

Скажите мне, что я ослышалась.

Пожалуйста, скажите, что я ослышалась!

Но сочетание шока и ужаса на лицах моих родителей подсказало мне, что он действительно произнес эти слова.

— Посмотрите на время! — почти закричала я. — Нам уже пора идти.

Я неохотно оставила Лешу и поспешила вернуться в квартиру. Схватив контейнеры с обедом, я запихнула их в сумку и торопливо выбежала обратно. Я поцеловала своих неподвижных родителей и направилась к Леше.

Я подтолкнула его, чтобы он наконец сдвинулся с места.

— Пока, мама! Пока, папа! — крикнула я через плечо.

Родители по-прежнему молчали и я решила воспользоваться этой заминкой и совершить наш побег.

Я стремглав спустилась по лестнице, протащив за собой Лешу и пулей вылетели из подъезда. Но когда я увидела мотоцикл, то испуганно остановилась.

Ситуация стала набирать катастрофические обороты.

Сделав пару шагов к мотоциклу и подняв глаза на свой этаж, я заметила выглядывающих из окна родителей.

Дело дрянь…

Я суетливо схватила шлем и всучила его Леше с такой силой, что он уж отшатнулся.

— Давай, давай, давай, — подгоняла я его, в это же время быстро надевая свой.

Но Орлов лишь скрестил руки на груди и уставился на меня, продолжая бездейственно стоять на месте и держать шлем в своих руках.

— Но я еще не получил свой утренний поцелуй, — нагло заявил он.

— Получишь его в универе, — злобно процедила я, пытаясь остановить себя от желания самой сесть за руль этого чертова мотоцикла. — Пожалуйста, давай просто уедем!

Он сдержал ухмылку, садясь на мотоцикл и ожидая, пока я сделаю то же самое. Когда мы стали выезжать из моего двора, я оглянулась. Мои родители все еще выглядывали из окна и смотрели нам вслед. Я раздосадованно застонала и уткнулась лицом в спину Леши.

Когда мы подъехали к университету и остановились на парковке, я рассеянно отметила, что мы приехали довольно рано. Эта сторона парковки всегда была свободна из-за Леши, но на другой стороне всегда не было ни единого места, а сейчас там было припарковано всего несколько машин.

Уля как-то сказала мне, что большинство студентов с машинами каждое утро спешат попасть в универ пораньше, чтобы припарковаться подальше от места Леши. Единственные машины, оказывающиеся припаркованными рядом, принадлежали студентам, которые опоздали занять безопасное место, отчего у них попросту не оставалось другого выбора.

Они по-настоящему боялись Лешу и это начало казаться мне чрезмерным.

Я соскользнула с мотоцикла и подождала, пока Леша заглушит его. Когда он снял шлем, я заметила, как его губы продолжали подрагивать, отчего во мне вспыхнуло раздражение.

Если бы у меня была возможность отвесить ему крепкую затрещину, я бы это обязательно сделала.

К сожалению, у меня ее не было. Поэтому я вздохнула и стала ждать, когда он начнет открыто смеяться надо мной.

Раздался звук уведомления, пришедшего на мой телефона, и я поспешно полезла в сумку. Моя рука начала дрожать, когда я увидела, что пришло сообщение от мамы:

“Вечером нас ждет серьезный разговор, Ксения”.

Я стала раздраженно стучать телефоном по лбу. Мама называла меня полным именем, только когда злилась, очень сильно злилась.

И что мне теперь делать? Как я буду объясняться?

Как я собиралась пережить испанскую инквизицию моей матери?

Чужая рука выхватила у меня телефон, а затем я почувствовала, как меня обняли за талию. Я подняла глаза. Леша принялся читать мамино сообщение, прижимая меня к себе.

Прочитав, он усмехнулся. Его взгляд переместился на меня и его веселье вмиг улетучилось. А когда он перевел взгляд на мой сильно нахмуренный лоб, сказал:

— Ксюши, больше так не делай, — попросил он, прежде чем нежно поцеловал меня в лоб, тем самым разглаживая его.

Я тут же кивнула и зарылась лицом в его грудь. Напряжение в моем теле медленно стало исчезать, когда Леша крепче обнял меня и поцеловал в висок. Когда я подняла голову, его губы накрыли мои. Я тут же потребовала большего, и он покорно углубил поцелуй, пока у нас обоих не перехватило дыхание.

— Твои родители кажутся хорошими, — прошептал он мне в губы.

Я в ужасе отстранилась от него.

— Нет, это не так, — выдохнула я. — Мама строгая и жестокая, когда злится. А папа невыносим, когда слишком сильно опекает меня.

Уголок его губ растянулся в ухмылке и он снова кротко поцеловал меня.

— Ладно, но перестань беспокоиться о своих родителях, — приказал он и, взяв за руку, повел меня в сторону универа. — Вместо этого беспокойся об учебе.

И он был прав, невольно напомнив мне о том трояке за лабораторную. Первую тройку за все время обучения в универе.

Я вздохнула, подумав, что госпожа Удача вновь повернулась ко мне спиной.

Леша оглянулся на меня и начал замедлять шаг. Он обнял меня за плечи, а я, не раздумывая, обняла его за талию.

Мне всегда нравилось, как он обнимал меня. В такие моменты мне казалось, что мы идеально подходили друг другу. Словно находиться в объятиях друг друга — это была самая естественная вещь на свете.

В тот же миг все мои тревоги постепенно рассеялись и я со вздохом растворилась в его объятьях.

10.3. Друг идет напролом

POV Леша

Я стоял, прислонившись к стене задней части университетского корпуса и не сводя глаз с Дани. Громов курил в нескольких метрах от меня, и хотя обычно мне было наплевать на это, сейчас мне было трудно игнорировать необычную нехватку энергии у лучшего друга.

— Что с тобой? — спросил я, когда Даня начал тереть висок свободной рукой.

— Я могу спросить тебя о том же, — он опустил руку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. — Ты опять не в духе.

Я заметил, как Даня ловко уклонился от моего вопроса, а потому и прищурился.

— Видимо, я всегда не в духе, — ответил он, решив оставить все как есть.

— Но не в последнее время, — возразил Даня, едва заметно улыбнувшись. — Так ты выяснил, почему Ксюша не хотела, чтобы ты ее забирал?

— Ее родители были дома, — я ухмыльнулся.

Брови Дани взлетели вверх и он начал тихо посмеиваться.

— У нее не было выбора, кроме как представить меня им. Но когда они увидели меня, то выглядели так, будто вскоре может понадобиться приезд неотложки.

— Надеюсь, обошлось без нее?

— Ага, что даже удивительно, учитывая, что я назвал их мамой и папой.

Даня согнулся пополам, а его смех перешел в настоящую истерику.

Я предполагал, что знакомство с ее родителями будет интересным, и, честно говоря, так оно и было.

Ксюша очень походила на свою мать. У них был одинаковый цвет волос, одинаковые голубые глаза и одинаковые черты лица. Но ее мать была высокой и стройной, в то время как Ксюша — невысокой и фигуристой, очень фигуристой.

Пока Ксюша, заикаясь, представляла меня родителям, я внимательно изучал ее отца. И то, что я увидел, мне не понравилось.

Совсем не понравилось.

Ее отец возвышался над своей семьей. Он был крупным и мускулистым, хорошо слаженным для своего возраста. А его руки, сжатые в напряженные кулаки, говори о его неприязни ко мне.

По его убийственному взгляду, который он бросил в мою сторону, я понял, что не понравился отцу Ксюши.

Огромных усилий мне стоило молча стоять с невозмутимым лицом, контролируя жгучее желание забрать Ксюшу и увести подальше, наплевав на всё.

— Держу пари, ее отец хотел выбить из тебя всё дерьмо.

В голове тотчас пронесся образ, который я торопливо уничтожил, дабы не успеть никому причинить вреда из-за этого.

— Нет, — проворчал я. — Он выглядел так, будто хотел разорвать меня на части.

— Этого же не случится? — Даня озабоченно нахмурился, вмиг теряя все свое веселье. — Да?

— Не знаю, — я же лишь пожал плечами.

Громов продолжал пристально смотреть на меня, прежде чем покачал головой с явным разочарованием.

— Значит, как я понимаю, Ксюша не будет присутствовать на вечере покера на следующей неделе, — сухо заметил он.

— Нет.

— Ну бля…

Я посмотрел на время и оттолкнулся от стены.

— Время обеда. Мне пора идти.

Даня перестал хмуриться, и его лицо заметно просветлело.

— Можно я пойду с тобой?

— Нет, блять, — отрезал я, огибая угол здания.

Но, вместо того чтобы отвязаться, Громов последовал за мной.

— Да ладно тебе, — заныл он. — Если ее родители разлучат вас, то я так и не успею с ней познакомиться.

— Если бы ты и впрямь беспокоился на этот счет, то вел бы себя иначе, — проворчал я, толкая входную дверь в универ.

— Я просто знаю, что ты этого не допустишь, — подтвердил он таким уверенным тоном, что я не мог не ухмыльнуться. — Но должен же я как-нибудь уболтать тебя познакомить нас.

— Я все равно не подпущу тебя к ней.

— Эй, а что там делает твоя девушка? — неожиданно спросил Даня, указывая налево.

Я мотнул головой в ту сторону, куда указывал Громов, и заметил пустую аудиторию с одиноко сидящим там преподавателем.

Блять. Я не мог поверить, что повелся на этот тупой развод.

Когда я повернулся, чтобы высказать Громову все что я о нем думал или врезать по его шутливой роже, друг уже бегом поднимался по лестнице на второй этаж.

Вот же придурок!

Я последовал за ним с намерением набить ему морду, но Даня был уже на полпути к Ксюше, которая стояла у аудитории, дожидаясь меня.

— Эй, Ксюша! — услышал я голос Громова.

Блять!

Даже издалека я увидел, как расширились глаза Ксюши, когда она увидела приближающегося Даню.

Я стиснул зубы и ускорил шаг.

— Я Даня, помнишь меня? Друг Лехи, — услышал я снова слова Громова, когда был уже почти рядом с ним.

— Я-я…

Взгляд Ксюши метнулся в сторону и нашел меня. В ее глазах тотчас считалось облегчение. Мне хотелось врезать своему лучшему другу по челюсти за то, что он напугал Ксюшу. Но даже когда она бросилась ко мне и крепко обняла, я не простился со своей мыслью. Позже Громов все-таки нарвется на мой кулак. Сейчас же я обнял Ксюшу за плечи и посмотрел вниз.

Ее тело было прижато к моему, щека прижата к моей груди, а губы напряжены.

Она настороженно наблюдала за Даней краем глаза. Я нежно и осторожно сжал ее плечи, пытаясь успокоить. Я понял причину ее испуга. В последний раз, когда Даня предстал перед Ксюшей, я вернулся к ней с кровоточащими костяшками.

— Леха хотел, чтобы я присоединился к вам за обедом. Правда, Лех? — Громов подошел и встал рядом со мной, у этого придурка даже хватило наглости толкнуть меня в бок локтем. — Он сказал, что хочет, чтобы я, его лучший друг, получше узнал его девушку.

Я уже открыл было рот, чтобы послать его нахер, когда почувствовал, как тело Ксюши расслабилось в моих объятьях. Я опустил взгляд и увидел, как преобразилось ее лицо. Она повернулась лицом к Дане и выражение ее лица стало в разы ярче. Ее глаза заблестели от восторга, а на губах заиграла милая улыбка.

Она выглядела довольной.

Счастливой.

Я застыл на месте и смотрел на нее, как зачарованный. И я был не единственным, на кого подействовали ее чары. Даня тоже смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Тогда я стал бороться с желанием скрыть ее улыбку от друга и от всего мира. Ее улыбки должны были принадлежать мне и только мне, а не какому-то придурку, вроде Громова…

— Конечно, — сказала Ксюша Дане своим тихим голоском. — Давай пообедаем вместе.

— Твою ж… — простонал я себе под нос, в то время как Громов торжествующе ухмылялся.

Затем я хмуро посмотрел на своего друга, тем самым сказав, чтобы тот вел себя прилично, иначе ему потом прийдется плохо. Его улыбка стала еще шире, прежде чем он поплелся за нами хвостом в кафетерий.

Мы подошли к своему столу, заняли свою сторону, а Даня уселся напротив.

— Если бы я знала, что ты будешь есть с нами, то приготовила бы тебе что-нибудь, — извиняющимся тоном сказала Ксюша, доставая из сумки наш обед.

Тогда Даня взглянул на меня и ответил:

— Не волнуйся. Леха сказал, что собирается поделиться…

— Только посмей прикоснуться к моей еде, — предупреждающе рыкнул я и это была далеко не пустая угроза. И он это знал.

Громов поднял руки вверх, выдавая свое мирное отступление, и рассмеялся.

— Ладно, пойду, что-нибудь возьму себе.

Я удивленно вскинул брови. Даня никогда не заходил в кафетерий. Я даже не знал, заходил ли он сюда с тех пор, как мы поступили сюда, не считая прошлого раза, когда он искал меня. И Громова моя реакция однозначно позабавила.

Когда Даня ушел, я наклонился вперед, оперся локтем о стол, поднял руку и коснулся щеки Ксюши.

— Ты все еще беспокоишься из-за своих родителей? — спросил я, проведя большим пальцем по ее скуле.

Ее улыбка померкла, а взгляд скользнул в сторону.

— Нет.

— Глаза, Ксюша, — тихо приказал я и она неохотно снова встретилась с моим взглядом. — Хочешь, я пойду с тобой и поговорю с твоими родителями?

Ее лицо смягчилось, по губам даже скользнула легкая улыбка, а затем она ответила:

— Нет. Все будет хорошо, не переживай.

Все мое тело напряглось, когда в голову пришла непрошеная мысль. Я почувствовал, как что-то тяжелое сдавило мне грудь, и я неосознанно начал злиться.

— Они же не причинят тебе вреда? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

Ксюша так ужаснулась моей мысли, что у меня отлегло от груди и я позволил себе расслабиться.

— Нет, — ответила она, подтверждая ложность моих опасений. — Боже, нет, — она смотрела на меня снизу-вверх, и в ее глазах читалось открытое беспокойство. — Они никогда не причинят мне вреда. Никогда, Леш.

Мои глаза пробежались по ее лицу. Она действительно говорила правду и ее лицо подтверждало это. Я медленно и облегченно выдохнул, потому что если Ксюша солгала, я не знал, что делать, чтобы уберечь ее.

Моя рука скользнула вниз и задержалась на ее шее, не забыв провести пальцами по ее мягким шелковистым волосам. Ксюша поддалась мне навстречу и ее губы мягко и трепетно коснулись моих.

Охренительно сладко.

Мне нравилось, что Ксюшу никогда не целовал никто, кроме меня. И я обнаружил, что у меня хватило терпения научить Ксюшу, как это делать, и показать, как мне нравилось. Быстро и жестко, как я обычно делал это с безымянными, а иногда и безликими девушками до встречи с ней.

Но Ксюша была слишком хороша для этого дерьма.

Она была слишком хороша для меня самого.

Я бы продолжил целовать ее, если бы не услышал чье-то хмыканье. Я оторвался от манящих губ Ксюши и, повернув голову, заметил Громова, который сидел напротив нас и нехотя орудовал вилкой в своей тарелке.

Он ухмыльнулся, когда наши глаза встретились.

— Не обращайте на меня внимания, продолжайте. Просто представьте, что меня здесь нет.

Ксюша тут же покраснела и спрятала лицо в изгибе моей шеи.

И этот мудак был моим лучшим другом…

Я уставился на Громова, своим свирепым взглядом обещая ему скорейшее возмездие. Даня поджал губы, чтобы не расплыться в улыбке и не выбесить меня еще сильнее.

— Громов, хочешь на десерт получить по своей наглой роже?

Ксюша внезапно встрепенулась, оторвалась от моей шеи и уставилась на меня встревоженным взглядом.

— Леш, я принесла шарлотку на десерт. Хочешь?

Даня издал сдавленный звук, похожий на проглоченный смех, и мне захотелось наброситься на него прямо через этот стол. Но вместо этого я подавил свой гнев и сосредоточился на своей девушке.

— Позже, Ксюш. Я не хочу испортить обед, который ты приготовила.

Я снова услышал приглушенный смех и тонкий кашель при слове “испортить”. Задрав голову к потолку, я взмолился о терпении, так сильно необходимом мне в эту самую минуту. Я всерьез подумывал о том, чтобы убить своего лучшего друга.

— Дань, ты поел?

— Нет еще.

Я медленно опустил взгляд на него.

— Думаю, да, ты поел, — угрожающе тихо сказал я, пригвоздив Громова мрачным взглядом.

Глаза Дани чуть расширились, прежде чем он уронил вилку в тарелку с недоеденным обедом и поспешил встать.

— Лех, я же просто прикалывался. Блять… — тихо пробормотал он, а затем взглянул на мою девушку. — Ксюша, мне пора.

Я раздраженно наблюдал, как Ксюша улыбалась Дане. Снова.

— Если ты предупредишь меня, когда в следующий раз будешь обедать с нами, то я что-нибудь приготовлю для тебя, — пообещала она Громову.

И тогда мое лицо по-настоящему окаменело. Черта с два она это сделает! Она не станет утруждать себя и готовить для моего тупоголового друга.

Даня, должно быть, прочитал мои мысли, потому как его ухмылка стала широкой и дерзкой.

— Обязательно, Ксюх, — отозвался он и подмигнул ей. — До скорого.

Ксюша тихонько попрощалась и стала смотреть ему вслед. А когда она повернула голову, ее губы изогнулись в легкой улыбке, которая означала, что она что-то задумала.

Расплата…

— Твой друг, — начала Ксюша, пронзая меня своими блестящими глазами, — показался очень милым. Он мне понравился.

— Ешь, Ксюша, просто ешь, — процедил я сквозь зубы.

Она опустила голову, но я уловил на ее лице самодовольную ухмылку. Отомстила мне, значит, за выходку с ее родителями. Ну ладно…

Я уставился на свою девушку, на довольное выражение ее лица, и что-то внезапно пронзило левую сторону моей груди.

И тут я понял, как сильно мне нравилось обедать с Ксюшей. Не из-за ее домашней еды, которая была безумно вкусной, а потому что, обедая с ней, я чувствовал себя умиротворенным. Цельным. Живым…

Даня был прав. Ксюша была причиной того, что я снова мог чувствовать себя живым. Именно она вдохнула в меня жизнь, и именно благодаря ей мне хотелось просыпаться по утрам, когда в прошлом я просто хотел, чтобы все закончилось, растворилось в черноте, погрузилось во тьму.

И хотя я не верил в то, что это продлится долго, я собирался сделать все возможное, чтобы так оно и было.