Хулиган. Его тихоня

Глава 23

23.1. От хауса к смущению

POV Ксюша

Зазвонил телефон и я оторвалась от книги, чтобы посмотреть на человека отвлекшего меня от столько увлекательной книги, да еще и в самый напряженный момент главы. Тяжело вздохнув, я перевернулась на бок и потянулась к телефону, лежащему в самом дальнем углу прикроватной тумбы. Как оказалось, побеспокоила меня мама.

— Да, мам, — сказала я, ответив на звонок.

— Ксень, милая, — отозвалась мама. — Сходи, пожалуйста, в нашу спальню и посмотри, нет ли на отцовском столе толстой синей папки.

— Сейчас, — ответила я, поднявшись с кровати и направившись в родительскую комнату.

Зайдя, я тут же обомлела от хауса, творившегося на рабочем столе отца. Стол был загроможден стопками папок и бумаг, какие-то уже упали, а какие-то еще держались с помощью каких-то высших сил. Как отец мог работать в таком беспорядке — оставалось загадкой.

После нескольких минут тщетных поисков я сдалась.

— Нет, мам, я нигде ее не вижу, — сказала я маме, ожидающей на линии.

— Я его убью, — пробормотала она. — Он вечно забывает, куда кладет документы.

— Ну, в таком бардаке мне было бы тоже тяжело сориентироваться, — сказала я, усмехнувшись.

— Я прослежу, чтобы он убрал его по возвращению домой на следующих выходных, — сказала она с раздражением в голосе. — Ксень, можешь сделать для меня кое-что напоследок?

Я вышла из родительской спальни, прикрыла за собой дверь и спросила:

— Конечно, что сделать?

— Ты можешь полить цветы? Я совсем забыла о них, а они завянут до нашего приезда.

Почитала, называется, книгу… Здесь, как нельзя кстати, подходила фраза из мультика “Возвращение блудного попугая” — как всегда, на самом интересном месте!

— Хорошо, полью, — ответила я.

— Спасибо, Ксень. Не скучай и если что звони. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, мам. Берегите себя.

Сбросив вызов, я вернула телефон в комнату, прихватила оттуда книгу, а затем поплелась в ванную.

Отыскала лейку, поставила ее в раковину, включила воду и погрузилась в чтение. Как обычно, когда я читала, мир переставал существовать вокруг меня, так как я целиком и полностью была захвачена сюжетом. А именно эта глава была очень напряженной, потому как главные герои пылко ссорились.

Девушка по уши влюбилась в парня, несмотря на то, что он предупреждал ее не делать этого. Боль его прошлого опыта была слишком велика, чтобы он мог позволить себе вновь испытать эти чувства. Он больше никогда не хотел проходить через душераздирающую сторону любви, именно поэтому он отталкивал ее.

Мой нос практически касался страниц. Сердце защемило от прочитанного. Потому что парень понял, что провел девушку через ту самую душераздирающую сторону любви, отвергнув ее чувства.

Внезапно раздался стук в дверь и я от неожиданности подскочила на месте. Я пошла к двери, ожидая увидеть по ту сторону Лешу. Потому что никого другого там быть не могло. Так и оказалось на деле.

— Леша? Заходи.

— Опять читаешь? — спросил он с улыбкой, заходя в квартиру и подбородком указывая на книгу в моих руках.

— Ну да, — вернула я ему смущенную улыбку.

Леша подошел ко мне в плотную, взял за подбородок и подарил трепетный поцелуй, не изменяя нашей уже давней традиции. Я обняла его, желая углубить поцелуй, но вместо этого Леша отстранился от меня, отчего я едва не взывала в голос в виде возмущения, и нахмурился, как будто прислушиваясь.

— Мне кажется или что-то льется?

И тут я в ужасе вспомнила о давно оставленной в раковине лейке.

— Блин! — воскликнула я и, вырвавшись из объятий и бросив книгу, побежала в ванную.

Вбежав в ванную комнату, я увидела собственноручно организованный потоп. Лейка давно набралась, а потому стала разливать из длинного носика лишнюю воду прямо на пол.

Я подбежала к раковине, хлюпая босыми ногами по огромной луже, и принялась поворачивать Лейку так, чтобы она больше не расплескивалась. Но случайно перекрыла струю воды, отчего брызги разлетелись по всей комнате, а я еще и стала обладательницей мокрой майки.

Появившийся Леша, закрыл кран, что почему-то не пришло мне в голову, и спас меня от еще большей катастрофы.

— Я совсем забыла про лейку, — отчаянно высказала я в свое оправдание.

— Давай тряпку, вытирать будем, — совершенно спокойно отозвался Леша, осматривая затопленный пол.

— Нет, Леш, не надо. Я сама.

— Не спорь, я помогу.

Улыбнувшись настойчивости Леши даже в такой ситуации, я протянула ему тряпку и одну взяла себе. Мы принялись в четыре руки устранять ошибку моей невнимательности. И какого было мое удивление, что Леша, печально известный хулиган, весь такой из себя, очень ловко справлялся с тряпкой. Даже папа, который был обучен мамой предмету “Основы ведения домашнего быта”, управлялся куда хуже Леши. А у него опыта было столько, сколько лет Леше.

Когда пол был протерт практически насухо, я подняла глаза и увидела то, отчего в животе скрутился тугой горячий узел.

Вода пропитала его белую футболку и верхнюю часть джинсов. Мокрая ткань облепила рельефный контур его мышц и это выглядело настолько гипнотически красиво, что я выпала из реальности. В ушах стоял оглушающий шум. Кровь прилила к щекам так же быстро, как заблудшие мысли атаковали мой не такой уж невинный разум. Я не могла пошевелиться, не могла дышать, глядя на красивую, подтянутую, татуированную верхнюю часть тела невероятно горячего парня передо мной. Моего парня…

Наверное, он будет недоволен тем, что промок.

И только с этой мыслью я оторвала взгляд от его торса и посмотрела в его лицо.

Он ухмыльнулся, встретившись со мной взглядом, а затем поднялся на ноги и стянул мокрую футболку через голову, предоставляя моей фантазии еще больший простор. Я прямо чувствовала, какими обжигающими стали мои щеки в этот момент.

Он был греческим богом.

— Ксюша?

Современным Аполлоном.

— Ксюша.

Супермоделью, сошедшей с обложки модного журнала.

Я могла умереть прямо сейчас от закаливающего зрелища и мне было бы все равно. Я видела всю красоту, которую только мог предложить этот мир.

— Глаза, Ксюша.

Дважды моргнув, я подняла взгляд, отчего покраснела еще больше. Его глаза смотрели прямо в мои, и он выглядел так, словно его совершенно не волновала его некоторая нагота.

Мне показалось, что я увидела тень улыбки на его губах, прежде чем услышала:

— Нравится? — с самодовольным выражением лица спросил он. — Тебе бы тоже не помешало снять мокрую одежду.

Я опустила взгляд на себя и заметила, как майка, пропитанная водой, облепила мое тело, ярко демонстрируя вставшие от холодной воды соски. О Господи! Я тут же смущенно прикрылась руками и услышала тихий смешок Леши.

Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться с пола и когда я встала, вновь увидев его обнаженное тело, то сердце бешено заколотилось в груди. Глаза отвести никак не получалось.

— Я пойду принесу тебе какую-нибудь футболку, — сказала я, вернув себе способность мыслить. — Я сейчас вернусь.

— Не надо, — ответил Леша, не дав ступить и шагу прочь. — Я одолжу футболку у Громова.

— А как же…? — мои брови нахмурились. — Ты уже уходишь?

— Мы уходим. У нас сегодня вечер покера и парни хотят, чтобы я взял тебя с собой.

— Правда? — изумленно спросила я. — Я думала, что ваши вечера покера — это святое, куда не приглашают чужих.

— Во-первых, ты не чужая. А во-вторых, они очень сильно настаивают на этом, — ответил Леша.

Я уставилась на него, испытывая нехорошее предчувствие по этому поводу.

С тех пор как я познакомилась с его друзьями, Леша еще четыре раза водил меня на встречи с ними. Да, я считала. Два раза я обедала с ними в каком-то незнакомом, но очень антуражном баре. Два других раза были в доме Данила.

По разным причинам я никогда не отходила от Леши ни на шаг. У Данила было пугающее чувство юмора. Череп постоянно ухмылялся и выглядел так, будто хотел содрать с меня кожу живьем, а Влад — ну, он только и делал, что пялился. Он никогда не вступал со мной в разговор, но все равно заставлял меня чувствовать себя неловко и беспокойно.

Я думала, что узнаю о Леше много нового, познакомившись с его друзьями. Но этого не произошло. Зато многое я узнала о его друзьях.

Например, Данил действительно является наследником одной из крупнейших фармацевтических компаний в стране. Он был второкурсником, как мы с Лешей, а еще у него была неестественная одержимость комиксами, супергероями и… девушками. Он умел играть на пианино, доказательством чего было то, что он сыграл нам Моцарта, пытаясь тем самым задобрить меня, чтобы я приготовила для него что-нибудь вкусное. Тогда Леша чуть не захлопнул крышку инструмента прямо во время игры, отчего я его с трудом удержала.

Он также сказал, что воспитывался в строгости, пока не дал себе волю и не начал бунтовать, заставив родителей оставить его в покое.

Кирилл, он же Череп, был в их четверке самым слабым по уму, но не по силе. Его родители умерли, когда он был еще маленьким, и тогда его воспитанием занялись родители отца, которые тоже были довольно богаты. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, бабушка и дедушка разрешили ему жить самостоятельно, купив дом по соседству. А все потому что он стал водить к себе домой слишком много девушек. Они хоть и были людьми старой закалки, но поскольку Кирилл был их единственным внуком, баловали его и позволяли делать все, что он хотел. Однако, если он снова завалит сессию или, не дай Бог, вылетит из универа, они грозились прекратить всякую финансовую поддержку и продать его дом, поэтому Череп всерьез взялся за учебу.

Влад в их компании был единственным первокурсником. Он увлекался спортом, играми и компьютерами. Каждый раз, когда я его видела, он либо держал в руках игровую приставку, либо играл с Данилом в игры, либо смотрел по телевизору футбол. Он обладал фотографической памятью и был удивительно умным. По этой причине между Владом и Кириллом часто завязывались безобидные конфликты.

Причина, по которой я редко видел их двоих в универе была крайне проста — Кирилл был не любителем учиться и часто прогуливал пары, а Влад, будучи первокурсников, большинство своих пар проводил в другом корпусе. Данила после нашего полноценного знакомства я видела много раз, но мы никогда не общались наедине. Он просто подмигивал мне или салютовал и шел своей веселой дорогой дальше.

Когда я была с ними, они выглядели и вели себя настолько нормально, что я почти забыла, что они были тремя самыми страшными студентами университета. Но бывали моменты, когда они вели себя очень взросло и хмуро несмотря на свой возраст. Как будто до этого они пережили что-то очень плохое в жизни и рано повзрослели. Эти моменты напоминали мне, что они не были обычными парнями-студентами. И иногда я задавалась вопросом — что сделало их такими, какими они были сейчас?

Данил с Кириллом были открыты для общения и охотно рассказывали о себе и о Владе. Но когда я пыталась перевести разговор на Лешу, они отвлекали мое внимание на что-нибудь другое. Меня легко было отвлечь, потому что все, что выходило из их уст, было для меня интересно. Страшно, но интересно.

Теперь, уже в пятый раз, Леша собирался сводить меня к ним, в этот раз на вечер покера. И хотя мне нравилась эта идея, что-то подсказывало мне, что это будет не совсем весело для меня.

Я сглотнула, а затем сказала Леше:

— Я не умею играть в покер.

— Это несложно, я научу тебя.

— А… мы будем играть на деньги? — чуть трусливо спросила я.

Леша несколько секунд смотрел на меня, а после все же соизволил ответить:

— Ксюша, конечно, это же покер.

Вот чего я боялась.

Я никогда раньше не играла в азартные игры. Не делала этого, потому что сама еще не зарабатывала деньги из-за очной учебы и родительского запрета, и потому что моим родителям тяжело доставался заработок, чтобы я могла вот так разбрасываться деньгами. К тому же я никогда раньше не играла в покер.

— Не думай о деньгах, — продолжил он. — Ты будешь играть на мои деньги.

О Боже! Это было еще хуже и это было второе, чего я боялась.

Он сделал шаг ко мне и я напряглась. Сдерживая желание опустить глаза на тот открытый потрясающий вид, я втянула воздух, стараясь не смотреть, но не смогла. Мой взгляд все же скользнул вниз, когда Леша остановился прямо передо мной, и у меня пересохло во рту при виде его полуобнаженного великолепия.

Теперь, когда я увидела его без футболки, я наконец-то увидела полную картину татуировки, которая находила начало на его шее. Татуировка в виде вьющейся лозы роз черными чернилами спускалась по его плечу, огибая его, переходя на спину и левую ногу. Папа как-то сказал, что у каждой татуировки есть своя история, и я ненадолго задумалась — какая история была у татуировок Леши? Татуировки делали его еще более мрачным, загадочным и сексуальным.

Воспоминания о новогодней ночи нахлынули на меня. Я начала чувствовать жар во всем теле.

Я бы солгала, если бы сказала, что не думала о том, чтобы заняться с ним любовью.

Сколько раз я фантазировала, что увижу его без верха? Сколько раз я мечтала почувствовать его твердую кожу кончиками своих пальцев? Сколько раз я хотела снова оказаться под ним?

Я была какой-то извращенкой.

— Мы идем или ты хочешь еще поглазеть на меня? — спросил Леша, вырывая меня из раздумий.

Я подняла взгляд и, заикаясь, пробормотала:

— Н-ну… э-эм…

Леша довольно улыбался и выглядел так, словно наслаждался моим смущением.

Сделав глубокий вдох, я сказала:

— Да, только тебе придется немного подождать. Мне нужно закончить здесь, потом полить цветы и переодеться. Ты можешь посидеть в зале.

— Ты справишься с цветами или опять устроишь потоп? — подколол он меня.

— Справлюсь, — уверенно отозвалась я.

— Тогда иди поливай и переодевайся. Здесь я закончу сам.

Я не стала спорить. Кивнув и аккуратно проскользнув мимо него, чтобы случайно не задеть его великолепное тело, я услышала его хихиканье. Но я не оглянулась, боясь, что не смогу сдержаться и наброшусь на него.

23.2. Вечер покера

— Да, блять! Да! — кричал радостно Череп, забирая все фишки. — Наконец-то я выиграл!

Опустив голову, я закусила губу и уставилась на свои руки. Мне хотелось плакать от досады. Я просто отвратительно играла в покер.

Очень плохо.

Это была уже четвертая игра и я только что проиграла все свои фишки. Ну, как свои, фишки Леши за Лешины деньги.

— Ксюха, отныне ты официально приглашена на все вечера покера, — продолжал он веселым тоном и даже Данил начал смеяться рядом со мной.

Я повернула голову и посмотрела на Лешу.

— Прости, — жалобно пробормотала я. — Ты пытался научить меня играть, но я безнадежна в этом. Я все проиграла.

— Все нормально, Ксюш, — он приободряюще помассировал мои плечи, стоя за моей спиной.

— Нет, — возразила я. — Я проиграла тебе кучу денег! Очень много!

— Поверь мне, это была всего лишь мелочь для Орлова, — вмешался Даня. — Ну и? Ты еще играешь, Ксюша?

Я с ужасом наблюдала, как Леша достал из заднего кармана деньги и бросил их на стол. Снова. Данил быстро обменял их на фишки, растянув губы в самодовольной улыбке.

Это было безумие.

Я обвела глазами стол. Мы играли в доме Кирилла, сидя за столом, который он поставил посреди гостиной. Сбоку от стола лежала огромная стопка денег.

Я не могла поверить, что они стабильно устраивали такие вечера и играли на такие деньги. Простые студенты не могли играть в покер с байином, как мне объяснили — суммой, с которой игрок садится за стол, в тридцать тысяч рублей. У простых студентов нет таких денег на какое-то азартное развлечение.

— Леш, — захныкала я, вновь поворачиваясь к Леше и обращая на него свои молящие глаза. — Я же снова проиграю. Может, на этот раз ты сыграешь, а я просто посмотрю? Давай поменяемся местами?

Он поцеловал меня в макушку и пробормотал:

— Ты справишься, Ксюша.

Мои плечи сникли от последней разбившейся надежды.

— Я чувствую себя виноватой за проигрыш твоих денег!

— А мне нравится. Потому что теперь ты будешь мне должна.

Должна ему? Но мы ничего такого не оговаривали.

— Что… что я должна тебе? — нерешительно спросила я. — Деньги? Я не смогу столько возместить тебе. Это очень много…

— Нет, не деньги, — его глаза загорелись, а он сам наклонился ко мне. — Кое-что… другое.

У меня пересохло во рту, а внизу живота начало стремительно разливаться тепло.

— Эй, голубки, — крикнул Влад, умело тасуя колоду. — Хватит флиртовать, пора играть.

— Поцелуй свои деньги на прощание, Орлов, — со смехом добавил Череп.

Леша хмуро посмотрел на них и выпрямился, не убирая рук с моих плеч. Я поджала губы и повернулась лицом вперед. Влад раздал карты, я взяла их в руки и посмотрела на Лешу, пытаясь прочесть на его лице малейшую подсказку.

Мысли вихрем пронеслись в голове, когда я вернула взгляд к своим картам. Как мне выиграть эту игру?! Говорят, дуракам и новичкам везет. Но если так, то почему же мне так не везло?

Я наблюдала, как по ходу игры мои фишки медленно таяли, а вместе с ними и мое достоинство. Леша ничего не говорил, но пару раз я заметила, как сжимались его руки на моих плечах, когда я делала ход. Через три руки Череп снова полностью уничтожил меня.

Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько подавленной, как в этот момент.

Когда Леша вновь потянулся в свой карман, я внезапно отодвинула стул и встала.

Четыре изумленные пары глаз обратились ко мне.

— Куда ты? — спросил Леша, поймав меня за запястье, когда я успела сделать пару шагов прочь.

— Туда, где мое место, — пробормотала я, пылая от унижения.

— Это где?

Я посмотрела ему прямо в глаза и уверенно ответила:

— На кухне.

В комнате раздался шквал смеха. Я вырвала руку из хватки Леши и убежала на кухню. Добравшись до кухонного островка, я уперлась в него руками и закрыла глаза. Ну за что мне такое унижение?

Я была уверена, что смогу выиграть хотя бы раз, но оказался полностью раздавлена. Неужели покер действительно был так сложным? Или у меня просто были очень сильные соперники?

Поглощенная своим стыдом и самобичеванием, я не заметила, как на кухне появился кое-кто еще. Я подпрыгнула, когда Леша подошел ко мне сзади и положил руки на талию. Я знала, что это был он, никто другой на подобное бы попросту не решился. Повернув голову, я посмотрела на него, в его глазах плясали озорные искорки.

— Ты это специально, да? — недовольно пробормотала я.

Его брови взлетели вверх.

— Что?

— Это, — я показала большим пальцем за спину в сторону гостиной. — Ты знал, что я проиграю, да?

— Может быть, — он ухмыльнулся.

— Но зачем все это? — застонала я. — Почему ты не остановил меня после первого же проигрыша?

— Потому что хотел, чтобы ты осталась мне должна.

— Но ты сказал, что тебе не нужны деньги. Что еще я могу быть тебе должна?

Он не ответил. Вместо этого он убрал мои волосы с плеча, а затем я почувствовала его губы на своей шее.

Дрожь пробежала от шеи вниз по позвоночнику. Он прикусил мое ухо, крепче прижимаясь ко мне со спины. Еще больше тепла разлилось внизу животу. Сердце бешено заколотилось, больно ударяясь о ребра.

Половина меня хотела сорвать с себя одежду, а другая половина — с него.

— Я видел, как ты смотрела на меня там, — хрипло прошептал он мне на ухо. — У тебя дома.

— Как я смотрела? — отозвалась я, прикрывая глаза от удовольствия.

Он повернул меня к себе лицом и обхватил рукой мою шею, большим пальцем поглаживая мою челюсть. Я задрожала от захватывающих ощущений. Мне казалось, что я не смогу больше сдерживаться под взглядом его глаз.

— Ты смотрела на меня так, будто хотела трахнуть меня, Ксюша.

Мой взгляд упал на его губы. Я сглотнула и сделала прерывистый вдох.

— Нет, это не так, — солгала я, делая шаг в сторону. — Я хочу пить. Ты будешь?

— Что я тебе говорил?

Я остановилась и посмотрела на него.

— Что?

— О лжи.

Прежде чем я успела полностью осознать происходящее, он поцеловал меня.

Я тихонько простонала в его рот, а он зарычал как голодный зверь. Его язык проник в мой рот и я потеряла всякий контроль над собой, хотя терять было особо нечего.

Впрочем, как и ему.

Он запустил руку мне в волосы, а другой скользнул под свитер, пока его пальцы не задели край моего бюстгальтера. Его проворный палец стал медленно ходить взад-вперед по коже под застежкой моего лифчика.

Мои руки тоже не остались в стороне. Они забрались под футболку Леши, пробежались по коже спины, по его твердому прессу, с потрясающим рельефом.

Мое прикосновение произвело ошеломляющий эффект. Леша подхватил меня за талию, усадил на островок позади нас и раздвинул мои ноги, чтобы встать между них. Я автоматически обвила его ногами. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала его твердость у своего центра.

Я так остро его ощущала. Он медленно терся об меня и каждый раз, когда он это делал, меня охватывала дрожь удовольствия. С моих губ начали срываться стоны, а он целовал меня все сильнее, все жарче, все влажнее. Он задвигался быстрее и я беспомощно прижалась к нему, хныча, когда огонь внутри меня стал невыносимым.

А затем его рука переместилась на внутреннюю сторону моего бедра и стала неторопливо двигаться вверх, подкрадываясь к ноющему центру.

Но внезапно раздался громкий звон бокала ударившегося о бокал.

— Бля…

От этого звука я разорвала поцелуй и повернулась в сторону. В тот же момент повернулся и Леша. И какого же было наше удивление, когда мы увидели Данила, прикрывающего глаза рукой. Он пытался ухватиться за стакан, стоящий в буфете недалеко от нас.

Как он прошел мимо нас, а мы и не заметили?!

— Не обращайте на меня внимания, — пробормотал Данил. — Пожалуйста, продолжайте.

Мои щеки вспыхнули и я с трудом спустилась на пол. Леша недовольно зарычал, помогая мне расправить одежду и опустить задравшуюся юбку.

С закрытыми глазами, держа стакан и выставя руку на случай, если он на что-то наткнется, Данил прошел мимо нас к дверному проему. Мы смотрели ему вслед: я — с полным отсутствием речи, Леша — с каменным лицом.

— Ах да, если хотите, то Череп сказал, что вы можете уединиться в его комнате, — заявил он. — В его комоде есть кнут и пара наручников, если захотите ими воспользоваться.

Затем Даня торопливо выбежал из кухни.

— О Господи, — прошептала я, сгорая от стыда. — Пожалуйста, скажи мне, что мне послышалось.

Выражение лица Леши подтвердило, что это все прозвучало взаправду. Пробормотав ругательство, он вышел, и последовавший за этим вопль боли заставил меня вздрогнуть. Закрыв глаза и лицо, я издала стон.

Боже, как стыдно! Быть замеченной за подобным занятием… Как я смогу после этого смотреть Данилу в глаза?

Возьми себя в руки, Ксюша! Они наверняка видели что-то более провокационное, чем это.

Я похлопала себя по груди, пытаясь заставить сердце снова биться нормально. Затем, решительно вздохнув, я открыла дверцу холодильника и принялась рыться в нем в поисках продуктов. Череп чуть раньше, когда Леша этого не видел, шепнул мне, что забил холодильник продуктами на случай, если я захочу что-нибудь приготовить.

Решив поразить их настолько, что они забудут о моей паршивой игре в покер и о том, чем мы с Лешей занимались, я принялась за готовку.

23.3. Всплывшая новость

POV Леша

Я прислушивался к звукам, доносящимся из кухни, и смотрел на свои карты, раздумывая, стоили ли мне пойти проверить ее. Возможно, Ксюша не захочет оставаться со мной наедине, особенно после того, как Громов застал нас почти трахающимися на столе.

Я сильно облажался, потеряв контроль над собой.

Но, бля, если бы взгляд Ксюши не возбудил меня… Я едва не потерял самообладание и не набросился на нее, когда мы были еще у нее дома. А ведь изначально я хотел просто поцеловать ее, чтобы слегка подразнить, якобы она мне что-то должна. Но она все изменила. Она целовала меня с такой страстью и совершенно не сдерживаясь, что это свело меня с ума.

Я был мастером самоконтроля, но за считанные секунды она превратила меня в гребаного подростка с бушующими гормонами.

— Она что-то готовит? — спросил Даня с нетерпением в голосе.

Я сердито посмотрел на друга, отчего тот аж вздрогнул. Это была его вина, что Ксюша не позволила мне вернуться на кухню и заставила вернуться к друзьям и играть партию без нее. Короче говоря, она меня просто выгнала.

— Что? — вновь подал голос Громов, которому, видно, зубы жали. — Ты все еще злишься, что я вам помешал?

Череп стал посмеиваться, но стоило мне перевести взгляд на него, как он тут же заткнулся и отвел взгляд в сторону. После того как я на их глазах врезал Громову, они старались держать язык за зубами о том, что… произошло на кухне.

И, не дай Бог, кто-нибудь из них откроет рот на эту тему. Убью нахрен. Ксюше не нужен был очередной повод для стресса.

Затем я окинул взглядом всех сидящих за столом.

— Разве я не говорил вам, быть полегче с ней? — процедил я.

— Мы и так с ней церемонились! — первым отозвался, конечно же, Громов.

— Я даже играл с закрытыми, мать вашу, глазами, — проворчал Рябинин, бросая фишки в центр стола.

Наши взгляды обратились к Черепу, единственному человеку не сказавшему свое оправдание.

— Я пытался, но это была охренительная возможность выиграть бабки, и я ею воспользовался, — беззастенчиво признался он.

Мы с Даней одновременно швырнули в него пустыми банками: Громов — из-под пива, я — из-под колы.

— Урод. Мог бы ради Ксюши и поддаться, — выпалил разочарованно Даня, с высказыванием которого я был абсолютно согласен.

— Как, блять, она собиралась выиграть, если у нее даже нет покер-фейса? — недовольно пробормотал Влад.

Это заставило меня задуматься.

Бля… Он был прав.

У нее не было покер-фейса, и, похоже, винить в этом можно было только меня. Я забыл сказать ей, чтобы она скрывала свои эмоции во время игры.

Когда ей выпадали хорошие карты, она ерзала на своем месте и выглядела взволнованной. Когда же ей выпадали плохие карты, она закусывала нижнюю губу и выглядела озадаченной. Неудивительно, что Череп так легко выигрывал, умея играть хуже всех в нашей компании.

Но я понимал, как ей было бы чертовски трудно скрывать свои эмоции. Она была слишком выразительной, слишком легко читаемой.

— Интересно, что она готовит, — сказал вслух Громова, откинувшись на спинку кресла, закинуло руки за голову и смотря в потолок.

— Это последний раз, когда она что-то готовит для вас. Так что, наслаждайтесь моментом, — раздраженно выпалил я, уже находясь на пределе своего терпения.

Я все еще чувствовал легкую усталость после долгой дороги домой после посещения могилы матери на кладбище, о которой знали друзья и не знала Ксюша. И меня пиздец как раздражало то, что они знали это и все равно продолжали издеваться надо мной, проверяя прочность моего терпения.

— Хренов эгоист, — пробурчал Череп.

— Она вам не кухарка.

— Конечно, нет. Будь она кухаркой, Череп бы ее трахнул. Он же падок на всех баб.

— Громов, ты забыл, что сам не лучше? — парировал Череп. — Ты трахаешь все, что движется.

— Нет, это ты трахаешь всех без разбора, а я трахаю исключительно красивых.

— Знаешь, на вкус и цвет…

До нас донесся божественный аромат, прервавшей этот конфликт, созревший на ровном месте. Все повернули головы. Ксюша вышла из кухни с огромной тарелкой в руках. И, если меня не подводило зрение, то это были маленькие пиццы на пару укусов, но в огромном количестве. Она осторожно поставила тарелку на край стола и отошла как раз вовремя, чтобы Даня с Черепом не задели ее, когда те набросились на пиццы, как люди, век не видевшие еду.

— Пицца! — воскликнул Громов, потянувшись к тарелке, в тот самый момент, когда Череп пододвинул ее к себе ближе.

— Это мне! — заявил он, сооружая руками крепость вокруг тарелки.

— Харе забирать все себе!

— Хочу и забираю!

Сказать, что я был в шоке, смотря на этих придурков, — это было ничего не сказать.

— На кухне есть еще одна тарелка, — вмешалась Ксюша. — Я сейчас принесу ее.

Я поймал ее за талию и усадил к себе на колени.

— Пусть они сходят за ней, — сказал я ей.

Ксюша покраснела и попыталась слезть с моих колен, но я крепко удерживал ее на месте.

— Ты здесь не для того, чтобы обслуживать их. Я надеюсь, это все понимают?

Череп тут же кивнул, Влад вообще был отстроенным, но это и к лучшему, а Даня, поднимаясь с кресла, сказал:

— Ясен пень!

А затем он помчался на кухню. Как только он ушел, Череп подтолкнул отвоеванную тарелку в сторону Влада, делясь со своим другом. Судя по всему, Череп был готов делиться своей едой с Рябиновым, лишь бы тот был рядом.

Ксюша перестала вырываться и подняла глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Пусти меня, — прошептала она.

— Зачем? — усмехнулся я. — Мне удобно, тебе тоже. К тому же ты хорошо смотришься у меня на коленях.

Но я все же решил пойти ей навстречу. Ослабил хватку и позволил ей соскочить с моих колен и сесть в кресло рядом со мной. На сегодня с нее хватит поддразниваний. Если продолжу, то для ее щек понадобиться огнетушитель.

Громов вернулся с другой тарелкой и самодовольной жующей рожей, и мы возобновили игры. Через три руки я, не моргнув и глазом, надрал им всем задницы.

Когда Ксюша наклонилась ко мне, чтобы увидеть карты, я спрятал их от ее глаз. Я бы однозначно проиграл, если бы она их увидела. Чуть позже я научу ее покер-фэйсу. Рука за рукой я обыгрывал своих друзей, получив большую часть своих денег обратно.

Череп начал биться головой о стол, когда его фишки закончились, а надежда в еще хоть один выигрыш потухла.

— Прекрати, Череп, — рявкнул на него Влад. — У тебя, итак, с головой не все в порядке, не усугубляй еще сильнее.

— Отвали.

— Ладно, я погнал.

— Куда? — спросил я Громова, вставшего из-за стола.

— К Лизе, мы договаривались встретиться, — Громов подмигнул Ксюше. — Угадайте, у кого сегодня намечается развлечение? А у кого нет?

Ксюша вновь покраснела, а я едва не накинулся на своего друга. Потому что он был, сука, прав. У меня не было никаких шансов на успех ни сегодня вечером, ни когда-либо там еще, потому что я запретил себе трогать ее. И эта правда, как и само решение, давалась мне очень тяжело.

— Подожди, — отозвалась Ксюша, сильно нахмурившись. — Лиза, такая темненькая, маленькая, с которой ты был в новогодние дни?

— Да, а откуда ты это знаешь? — от ее вопроса нахмурился не только Громов, но все мы.

— Да так, это не столько важно, как то, что… она беременна, — пролепетала Ксюша после некоторой заминки.

Мы с Громовым в шоке уставились на нее. А Череп с Рябиновым и вовсе распахнули рты, услышав такую новость.

— Беременна?! — в ужасе переспросил Даня.

— Да, беременна, — Ксюша судорожно кивнула. — Я это от нее лично слышала.

Я сузил глаза, глядя на нее. Что-то с ней было не так. Она вела себя подозрительно суетливо. Уж я то это заметил.

— Твою мать! Нет, нет, нет, нет, нет! — Громов опустился обратно в кресло и стал что-то остервенело набирать в своем телефоне. — Нет, блять, я к ней не пойду! Ну нахер!

Ксюша заметно расслабилась и стала выглядеть немного самодовольной. Но стоило ей взглянуть на меня, как цвет исчез с ее лица и она судорожно сглотнула.

— Она правда беременна? — негромко спросил я у нее на ухо.

— Да, — ответила она, отведя взгляд в сторону.

— Ксюша… — укорил я ее интонацией, понимая, что она явно что-то недоговаривала.

Она прикусила губу и вновь обратила свой взгляд на меня.

— Ну, лучше ведь сказать ему, что она беременна, чем сказать, что у нее хламидиоз, правда?

Теперь и моя челюсть отвисла.

Что…? Что, блять?!

А затем моя голова откинулась назад и я засмеялся во все горло. Ксюша пыталась утихомирить меня, отчего я засмеялся еще громче. Парни наблюдали за нами с одинаково растерянными лицами.

— Что еще?! Добить меня решили?! Что там, двойня, тройня?! Сделан тест ДНК?! Что?! — откровенно паниковал Громов. — Какого хера тебе смешно?! У тебя друг, на минуточку, в задницу попал! В полную, блять!

Когда я смог перебороть себя и успокоиться, я посмотрел на Ксюшу, которая была в шаге от потери сознания из-за столь стрессовой ситуации.

— Она не беременна, — успокоил я Громова, притягивая Ксюшу вместе с креслом к себе и обнимая.

— Фух! Слава Богу!

— Но у нее хламидии.

Теперь настал черед Рябинина с Черепом смеяться от души с нелепой ситуации друга. Череп даже скатился на пол, от сотрясаемого его тело неконтролируемого гогота.

Я ухмыльнулся, глядя на растерянность, написанную на физиономии Громова.

— Хламидии?! — Громов посмотрел на Ксюшу. — Зачем ты сказал мне, что она беременна, если у нее хламидии?

— Потому что новость о беременности заставила тебя отказаться от поездки к ней. А с хламидиозом я не была так уверена, — беспокойно призналась Ксюша.

Он слегка побледнел, откинувшись на спинку кресла. Потому что для него что одна новость, что вторая — были невероятно хреновыми.

— Не, блять. Я к ней больше точно не ходок. Хоть у нее там ребенок, хоть хламидии. Нет!

— А еще… — вновь начала Ксюша.

— Нет, Ксюх, пожалуйста, скажи, что это всё! — взмолился Громов, который был уже готов встать перед Ксюшей на колени.

— Прости, но я должна тебя предупредить, — сожалеющее отозвалась она и продолжила: — У тебя еще может быть сифилис от Вики Пантелеевой и гонорея от Арины Усовой. Я не знаю, правда это или нет, но мне так сказали. Вот… — закончила она шепотом.

В комнате повисла ошеломительная тишина.

Я медленно повернул голову и увидел, как расширились глаза Громова. Его рот стал закрываться и открываться, как у рыбы, а лицо позеленело.

Я снова начал посмеиваться, а Ксюша, напротив, смотрела на Даню с сочувствием.

— Я не знал, что они чем-то болеют! — воскликнул Громов, подскакивая на ноги. — Я, блять, не знал!

— Я… не могу… дышать… — хрипел Череп на полу, будучи заложником собственного смеха.

Громов выглядел до смерти перепуганным, когда сказал:

— Влад! Твой отчим сегодня работает?

Рябинину удалось сдержать смех и ответить:

— Да, но у него смена вот-вот заканчивается и пациенты по-любому есть, — его лицо расплылось в широкой улыбке. — Запишись на прием завтра.

— Какой завтра, блять?! Мне сегодня надо, сейчас же, сука! Что, блять, если я заразился это хренью?!

— Может, и не заразился, — попыталась подбодрить его Ксюша.

— Громов, угадай, чей член сейчас отвалится? — ухмыльнулся я, возвращая другу подкол.

— Пошел ты!

— Дань, тебя предохраняться не учили? — спросил Влад. — Презик, знаешь ли, не только от залетов спасает, но и от вот такой херни. Я, конечно, знаю, что ты почти такой же тупой как Череп…

— Э-э! — запротестовал Череп с пола.

— Но не думаю, что ты не настолько туп.

Громов свирепо уставился на него.

— Я предохранялся, придурок! Но я хочу убедиться, что ничего не подцепил, — после этого он торопливо направился к выходу. — Скажи своему отчиму, что я еду в его клинику!

— Запишись на прием!

— Блять, скажи ему, что я приеду прямо сейчас!

Когда Даня ушел, Череп с трудом поднялся с пола, держась за живот. Он улыбнулся Ксюше, утирая проступившие от смеха слезы.

— Отныне, Ксюша, ты приглашена на все покерные вечера.

И впервые за этот вечер я был полностью согласен с Черепом.