Хулиган. Его тихоня

Глава 14

14.1. Досадная новость

POV Ксюша

Я вытянула затекшие руки и протяжно вздохнула. Затем я опустила взгляд на груду книг и конспектов перед собой, от вида которых мои плечи тут же сникли.

О ужас…

Оперевшись локтем о стол, я уронила подбородок на свою ладонь.

Прямо сейчас я сидела в самом дальнем углу библиотеки, усиленно готовясь к зачету. Единственная проблема заключалась в том, что мне не хватало концентрации. Особенно когда я чувствовала на себе пристальный взгляд Леши, сидевшего рядом со мной.

Боже, помоги мне.

Я повернула голову в сторону. Леша смотрел на меня своими прекрасными серебристо-серыми глазами, уложив голову на сложенные на парте руки. Мои щеки начали гореть от одного лишь взгляда глаза в глаза.

Как он мог быть таким соблазнительно красивым, просто лежа вот так?

Я вздохнула и откинулась на спинку стула, решив немного передохнуть. Его глаза следили за мной, не мигая и не упуская из виду ни единого моего движения.

— Я так и не спросила тебя, — начала я, когда в голове промелькнула единственная здравая мысль. — Что ты думаешь о моих родителях?

Он медленно моргнул и лениво выпрямился.

— Твоя мать строгая и… как будто холодная, а отец — просто слабак, — прямо ответил Леша.

Я усмехнулась с его слов и наклонилась к нему.

— Хотя я и согласна с тем, что мой отец в некотором роде слабак, но я частично не согласна с твоим мнением о маме.

— Почему?

— Да, мама строгая, но что касается холодной… — начала я объясняться. — Не обманывайся ее холодным поведением. На самом деле она может быть очень чувствительной и ласковой, когда захочет, — я понизила голос до шепота: — Но когда она злиться — то ее строгость и холод нехило пугают нас с папой. Поэтому мы стараемся не злить ее.

Леша уставился на меня и моя улыбка померкла. Я замолчала, глядя на него в ответ.

Возможно, я неправильно истолковала его настроение. Леша по-прежнему был неразговорчив, и мне стоило сначала понять его настроение, а уже потом пытаться завязать с ним разговор. Иногда попытки заговорить с ним были похожи на разговор со статуей.

Обычно это было утомительно, но я была терпелива. Общение с Лешей требовало много терпения, но в ответ за свои труды я получала много ласки, внимания и заботы. Это однозначно того стоило.

— Мне понравилась твоя мать, — наконец сказал он.

— Правда? — я улыбнулась, будучи довольной тем, что сегодня он был в разговорчивом настроении. — А как насчет моего папы?

— Ты была права, — уголки его губ дрогнули.

— В чем?

Он наклонился, дотронулся до моей шеи и притянул меня к себе. Мое сердце начало биться быстрее. Я все еще не привыкла к его внезапной сладостной нежности.

Его губы коснулись моего уха, когда он прошептал:

— Он очень тебя опекает, — я задохнулась, почувствовав, как его губы пробежались по моей шее.

Я раздосадовано выдохнула, понимая, что между отцом и Лешей прошел не самый легкий разговор, касательно меня.

Он поднял голову, его глаза были полуприкрыты, и я с нетерпением стала ждать, когда его губы потянуться к моим.

— У них не планируется командировка в ближайшее время? — прошептал он и я тут же напряглась от его вопроса.

Леша почувствовал, что я замерла, и отстранился, прищурив глаза.

— Ксюш? — настороженно пробормотал он.

О-о-о, дела плохи…

Я взглянула на него и отметила стоическое выражение его лица. Его пальцы пробежались по моей руке и это прикосновение немного расслабило меня. Лишь совсем немного, позволив хотя бы выдохнуть.

— Командировка — нет, но… они скоро уедут, — осторожно отозвалась я.

— И?

— И они забирают меня с собой, — пробормотала я.

Леша резко выдохнул, будто от невидимого удара в грудь.

— Но это лишь на новогодние праздники, — закончила я, прежде чем Леша успел прийти к выводу, что я покидаю его навсегда. — У меня сессия почти закрыта, все зачеты, кроме последнего, сданы. У меня же на большинстве предметов автоматы за посещаемость, так что, у меня, считай, скоро начнутся каникулы. И родители решили не изменять себе и последовать семейной традиции — уехать к бабушке с дедушкой, папиным родителям, в другой город и вернуться уже непосредственно после Нового года. Так было раньше и так будет в этом году.

Он убрал от меня свою руку и выпрямился, поражая меня своим нечитаемым взглядом.

— Последний зачет у тебя в четверг. И, если ты его сдашь, то получается…

— Уеду уже в субботу рано утром, — закончила я за Лешей, понуро опустив голову.

Между нами воцарилось гнетущее молчание. Спустя какое-то время я осмелилась взглянуть на Лешу. Он уставился на стол, сильно сжав челюсти.

— Я-я могу попытаться поговорить с ними, — заикаясь, пробормотала я. — Я могу попросить их позволить мне остаться здесь.

Его глаза, в их глубине которых таилось удивление, обратились ко мне.

— Зачем?

Я снова опустила глаза, не выдерживая его тяжелого взгляда.

— Это должен был быть наш с тобой первый Новый год вместе, — уныло пробормотала я, а затем почти беззвучно прошептала: — Я хотела быть с тобой.

Он усмехнулся, а мое лицо вспыхнуло от этого звука. Я вела себя, как одержимая девчонка.

Да, мне хотелось быть как можно чаще с Лешей, но ведь нужно было знать меру. Или хотя бы не говорить об этом.

Какая же я дура…

Я едва удержалась от того, чтобы удариться головой об стол в качестве наказания за свою глупость. Но я точно знала, что подобное действие не понравится Леше.

Отвернувшись от него, я схватилась за книгу и, раскрыв ее на первой попавшейся странице, принялась делать вид, что читаю, на деле же просто сверля взглядом нечитаемые буквы. Когда книга, которую я держала в руках, оказалась отобрана, я схватилась за другую, делая все то же самое.

— Ксюша.

Я сделала секундную паузу и нехотя отозвалась, не смотря на Лешу:

— М-м?

Тогда книгу вновь вырвали из моих рук и мне ничего не оставалось, кроме как взяться за конспект.

— Ты не читаешь, а смотришь в одну точку.

В этот раз я решила проигнорировать Лешу. Может, если я проигнорирую его, то он забудет, что я что-то сказала до этого.

Но я была не права.

— Ты что, игнорируешь меня?

Я резко обернулась к нему. Его глаза были сужены, а челюсть сжата.

— Нет, — пролепетала я.

— Ты меня проигнорировала.

— Ладно, да, так и есть, — тут же поправила я, не видя смысла в этих препираниях.

Он угрожающе наклонил голову, а я прикусила губу.

— Почему?

— Почему, что?

— Ксюша.

О Боже. Хотя мне нравилось слышать свое имя из его прекрасных уст, но я ненавидела, когда он произносил его властным, угрожающим тоном.

— Хорошо, — раздраженно выпалила я, а затем соизволила прошептать объяснение: — Я игнорировала тебя, потому что мне было стыдно, что я выгляжу как одержимая тобой девчонка.

Он уставился на меня, а я уставилась на него в ответ, ожидая реакции на признание. Он должен был либо рассмеяться, либо начать в будущем дразнить меня за это.

Но, к моему изумлению, вместо этого он наклонился и начал нежно и сладко целовать меня. Мои ресницы затрепетали, а затем я поцеловала его в ответ.

— Мне нравится видеть, как ты смущаешься, — сказал он мне прямо в губы. — В такие моменты я хочу делать с тобой разные вещи.

Я тяжело сглотнула.

— Какие вещи?

Его пристальный взгляд пронизывал меня насквозь, заставляя чувствовать жар во многих местах. Он снова поцеловал меня, отчего у меня перехватило дыхание, а в голове помутилось.

— Просто, — он прикусил мою губу, — вещи, — сказал он, отстраняясь. — А теперь продолжай готовиться к зачету.

Я чуть не заскулила в знак протеста.

Как я могла сосредоточиться на учебе, когда он только что растопил мой мозг, превратив его в жалкую лужицу?

Я взглянула на него. Леша вернулся в свое прежнее положение и выглядел так, будто засыпал от скуки. Я опустила взгляд и увидела, что его футболка задралась на спине. Жар ударил по щекам.

За те уже почти три месяца, что мы были вместе, мы только и делали, что вместе добирались до универа, обедали, возвращались домой и изредка гуляли или сидели в кафе. А еще много-много целовались. Но на этом все. Были только поцелуи.

Прочитав множество книг, я была совершенно уверена, что парни постоянно думали о сексе. И они всегда пытались как можно скорее оказаться с понравившейся девушкой в постели.

Но не Леша.

Когда мы целовались, его руки ни разу не скользнули вверх или вниз по моей талии.

И самой пиковой точкой спуска его губ — была моя шея.

Я была рада, что он не торопил события. Но порою это меня расстраивало. Я даже не видела его без футболки.

О Боже, Ксюша!

Я покачала головой и тихо выругалась про себя. Мне нужно было вернуться к книгам, а не уплывать во влажные фантазии с участием своего парня.

Стиснув зубы, я отдалась очередному раунду изнурительной учебы по подготовке к письменному зачету.

14.2. Невысказанный ответ

Я уставилась на свое экзаменационное задание, лежащее сейчас прямо передо мной, и чувствовала, как в моей голове нарастала паника. Чем дольше я смотрела на этот проклятый вопрос, требующий письменного развернутого ответа, тем больше становились мои глаза.

Почему?

Ну почему этот вопрос был таким сложным? Еще и по дисциплине, которая давалась мне сложнее всего.

Я вообще не помнила ни разбора подобной темы на лекциях, ни слова преподавателя о чем-либо подобном. Или, может быть, я просто прослушала.

Скорее всего, последнее.

Это конец…

Чувствуя себя беспомощной и обреченной, я взялась за ручку и принялась отвечать на вопрос, надеясь, что мой разум сам даст верный ответ. Я должна была получить зачет. Потому что завалить его — я права не имела.

Таня первой сдала свою работу. Кто бы сомневался…

Все уставились на нее, надеясь поймать ее взгляд и получить какую-нибудь самую крохотную подсказку. Но Таня выскочила из аудитории, не оглянувшись, оставив всех в разном состоянии отчаяния.

Даже Уля в отчаянии стукнулась лбом о крышку стола.

Обычно все были спокойны, когда дело доходило до экзаменов и зачетов. Но наш препод по правоведению был просто сущим монстром. Если не сдать у него зачет с первого раза, то на передачу можно не приходить. Проще сразу отчислиться. Он был из тех, кто не давал вторых шансов, но при этом и на первой попытке был к нам не слишком великодушен. Поэтому все старались изо всех сил сдать его предмет.

В том числе и я.

— Как все прошло? — спросил Леша, как только увидел меня, выходящую из аудитории.

— Ужасно, — пробормотала я. — Надеюсь я сдала. Завтра огласят результаты.

Уголок его губ приподнялся, а я чуть не накинулась на него, поведясь на бушующие внутри эмоции. Я была очень напряжена из-за всего этого, а он был так спокоен, почти расслаблен.

Как он мог посчитать мой стресс от прошедшего зачета забавным?

Неужели он забыл мамино условие об учебе? Если не сдам, то… Даже думать об этом не хочу.

Затем Леша взял меня за руку и все мое напряжение вмиг растворилось.

Как будто он был моим тем самый средством для избавления от стресса, в котором я так часто нуждалась. Другим для снятия стресса нужно было мороженое, алкоголь или тусовки. А мне? А мне нужен был только Леша.

Это была чрезмерная привязанность с моей стороны.

Я это знала, понимала, но ничего не могла с собой поделать…

Пока мы шли к кафетерию, я ненадолго задумалась о том — а сдавал ли Леша сессию? Я даже не знала, на какой специальности он учился. Никто не знал, потому что в списках он не значился. Как такое было возможно — загадка для всех студентов. И, кстати, о студентах…

— А Данил будет сегодня с нами? — спросила я, как только мы сели за наш стол.

Взгляд Леши метнулся к моему. Его брови нахмурились, когда он спросил:

— Почему ты спрашиваешь о нем?

— Я просто подумала, что он мог бы пообедать с нами. После того дня, он ни разу не присоединился к нам.

Его брови взмыли вверх то ли удивления, то ли от набирающего разгона гнева.

— А ты хочешь, чтобы он пообедал с нами?

Я в замешательстве склонила голову набок.

— Ну, он ведь сказал, что ты хочешь, чтобы мы лучше узнали друг друга, верно?

Он уставился на меня, но ничего не ответил.

Может, это была просто шутка. Жестокая шутка.

Я помню тот день. Я ждала Лешу у аудитории, когда этот пугающий, высокий, красивый парень зашагал ко мне со страшной, волчьей ухмылкой на лице.

На мгновение мне показалось, что я была близка к еще одному обмороку.

Потом я узнал его. Это был лучший друг Леши — Данил Громов, второй по счету хулиган нашего универа. Тогда мое сердце сжалось от ужаса, еще не до конца понимая причину его появления. Но когда я узнала о его цели, внутри меня потеплело. Если Леша хотел, чтобы я лучше познакомилась с его лучшим другом, значит, наши отношения были более чем серьезными, верно?

Я думала, что наконец-то смогу лучше узнать мир Леши, его самого. Он ведь счел меня достойной, раз впустил в свою жизнь. И я думала, что знакомство с друзьями играло очень важную роль в развитии наших отношений.

— Похоже, я ослышалась, — я виновато опустила глаза и тяжело вздохнула.

— Нет, не ослышалась, — я непонимающе подняла глаза на Лешу. — Я попрошу его присоединиться к нам за обедом в следующий раз. Сейчас его еще нет в универе, — сказал он, мрачнея от такой перспективы.

— Правда? Отлично! — засияла я, радуясь предстоящей возможности лучше узнать Лешу, познакомившись с его другом.

Скажи мне, кто твой друг — и я скажу тебе, кто ты.

Он ухмыльнулся и кивнул на мою сумку.

— Так что у нас на обед?

— Опять сэндвичи, — сказала я, поморщившись. — Извини, я не смогла приготовить ничего особенного.

— Все в порядке, Ксюш, — он принял мой протянутый сэндвич и вдруг тяжело вздохнул. — Жду не дождусь начала второго семестра.

— Почему? — спросила я, берясь за свою еду.

— Тогда мне больше не придется есть еду твоего отца.

Я уставилась на него, выронив сэндвич из рук.

Как… как он узнал?

Папа настоял на том, чтобы он готовил мне обеды во время сессии, чтобы я могла лучше сосредоточиться на учебе и лучше высыпаться, не вставая на пол часа раньше ради готовки. Я согласилась с ним только при одном условии — чтобы он приготовил обед и для Леши. Нехотя, но он все же согласился.

— Ты… — мой голос звучал сдавленно, поэтому я сглотнула, прежде чем начать снова: — То есть, ты с самого начала знал, что это не я готовлю?

— Ксюш, — он сразил меня скептическим взглядом. — Неужели ты их не заметила?

— Что не заметила?

— Послания на обертках.

— П-послания? — у меня внутри все сжалось.

Он вздохнул и подтолкнул ко мне мой сэндвич. Папа позаботился о том, чтобы я знала, какой из них мой, потому что он всегда заворачивал его в белую пергаментную бумагу, в то время как у Леши была светло-коричневая.

— Посмотри внимательно, — приказал он.

Я развернула свой сэндвич и заострила внимание на обертке. И нашла то самое послание, написанное ручкой на пергаментной бумаге.

“Ты все сможешь, малышка!”

Я почувствовала, как мои щеки покраснели от смущения. Папа… Он обращался со мной как будто я до сих пор была маленькой девочкой, учащейся не на втором курсе университета, а во втором классе начальной школы.

И тут меня осенило ужасное осознание.

Если Леша знал о посланиях, значит, они были и у него.

У меня перехватило дыхание.

— У тебя тоже что-то написано? — спросила я, желая, чтобы он сказал "нет".

Пожалуйста, пусть он скажет "нет".

Но он ничего не сказал и я сразу поняла, почему.

— Написано, — прошептала я в ужасе. — Что там?

Он продолжал молчать, пристально смотря на меня. Тогда я сама потянулась к его нераспечатанному сэндвичу и сорвала обертку. Когда я увидела написанное, то стыдливо зажмурила глаза.

“Не подавись.”

О Господи!

Вероятно, это было не самое худшее, что папа мог написать, но все же… А если папа до этого писал ему что-то более серьезное? Желал ему смерти?! А я даже и не знала! О Боже…

О чем папа вообще думал?

Как он мог так поступать с Лешей?

Леша потянул сэндвич ко рту, чтобы откусить, но я схватил его за запястье, останавливая. Его глаза метнулись ко мне и, казалось, заблестели от удивления.

— Что?

— Не ешь это, — почти взвыла я в отчаянии.

— Почему? — спросил он.

— Тебе не нужно заставлять себя есть это.

Он осторожно высвободился из моей хватки и нежно погладил мою руку.

— Я голодный.

— Но…

— Я голодный, Ксюш. И кроме того, — продолжил он, откусывая, пока я беспомощно наблюдала за ним, — это вкусно. И если бы он хотел меня отравить, то сделал бы это уже давно.

— Клянусь, завтра я сама приготовлю тебе обед, — решительно пообещала я.

— Хорошо, к тому же… Завтра мы видимся в последний раз.

— Не в последний, — отозвалась я, скривившись от подобной формулировки.

— Последний раз в этом году, — поправил он сам себя, заставив меня улыбнуться.

— Ты будешь скучать по мне?

Он выдержал мой взгляд, а затем спросил:

— А ты как думаешь?

Затем он подарил мне одну из своих самых редких улыбок, от которой у меня по всему телу разлилось тепло. Я утонула в ней, пока он не отвернулся, чтобы сделать еще один укус.

Я вздохнула.

Добиться от него прямого ответа было все равно что сдвинуть с места стену. Но я расценила этот ответ как "да".

Да, он будет скучать по мне. Очень сильно скучать.

Как и я буду скучать по нему.

Весь оставшийся день я прокручивала в своей голове его невозможной красоты улыбку.

И каким бы не был ужасным этом день, я была рада ему. Ведь Леша сказал мне те слова, которые я хотела услышать.

Даже если они не были сказаны вслух.

14.3. Просьба о помощи

POV Леша

Дверь эвакуационного выхода открылась и с громким стуком ударилась о стену.

— Где?! Что?! Кого?!

Я лениво повернул голову и увидел запыхавшегося друга, опершегося рукой о дверной косяк и переводящего сбитое дыхание от вынужденной пробежки.

Я взглянул на наручные часы и задумчиво произнес:

— Неплохо. Восемь минут и двадцать шесть секунд. Ты совершенствуешься.

Громов выпрямился и вытер пот со лба.

— Что, блять, за срочность?! — спросил он, устремив на меня жесткий взгляд.

Я ухмыльнулся и пожал плечами.

— Ты хочешь сказать, что разбудил меня, заставил получить хренову тучу штрафов за превышение скорости и бежать с парковки сюда просто, сука, так?! — сердито спросил он.

— Как я уже сказал, ты совершенствуешься. Обычно тебя хер дождешься, а тут аж в восемь минут уложился.

Даня скрипнул зубами и захлопнул дверь.

— Ты просто урод.

— Меня называли и похуже.

— Лех, иди нахер.

Я вздохнул и решил прекратить эти игры. Время уходило впустую. Я оттолкнулся от стены, повернулся и вновь уставился на часы. У меня было не так много времени, чтобы управиться со своим делом.

А я даже не был уверен, стоило ли вообще этим заниматься.

— Мне нужна твоя помощь кое в чем, — наконец заговорил я, возвращая взгляд к Дане.

На лице лучшего друга отразилось недоверие.

— Чего, блять?

— Я сказал, что мне нужна твоя помощь.

Громов подошел ко мне ближе, его лицо все еще выражало полное недоверие. Он сначала дотронулся до моего лба, разыгрывая какую-то клоунаду, а потом вновь задал вопрос:

— Тебе нужна моя помощь?

— Ты что, оглох? — я нахмурился, не совсем понимая, что творилось с Громовым. Играл он более чем убедительно.

— Нет… Вроде, нет, — Даня неуверенно покачал головой, не сводя с меня своих изумленных глаз. — А ты себя сейчас слышал?

— Громов, я не в настроении для твоих приколов. И времени нет.

— Лех, ты никогда не просил о помощи, — аккуратно заметил друг, шокирована ухмыляясь.

Это замечание заставило меня задуматься.

— Никогда?

— Никогда, — Даня стал активно качать головой в подтверждение своих слов. — Ты отдавал приказы, орал, но чтобы вот так — спокойно попросить о помощи — никогда.

Я нахмурился, напрягая подмерзшие на морозе извилины.

Бля, а так оно и было.

Это не должно было меня удивлять. Я привык к подобному отношению к своему лучше другу, к парням, ко всем остальным, даже к своей девушке. Так было далеко не всегда, но так останется навсегда.

Меня охватило чувство, которое теперь я хорошо узнал.

Чувство вины.

— Я могу не просить тебя, а приказать. Хочешь? Если тебе так проще будет, — исправился я.

Даня улыбнулся, признав своего язвительного друга в моем лице, и обратился ко мне:

— Так в чем тебе нужна помощь? — спросил он, продолжая довольно улыбаться.

Я снова нахмурился и ничего не ответил.

Громов, должно быть, уловил мое нежелание так скоро сознаваться, а потому решил перевести тему:

— Ксюха придет завтра на покер? Прошлый раз она пропустила, может, хотя бы в этом раз ты приведешь ее к нам?

Я долго смотрел на него, гоняя в голове разные мысли, а потом ответил:

— Она не сможет.

— Почему на этот раз?

— Уезжает.

— Куда? — возмущенным тоном отозвался Даня и даже, кажется, напрягся.

— К бабушке с дедушкой. Три сотни километров отсюда.

Даня нахмурил брови и недовольно скривился, разделив со мной протест этой затеей.

— Хреново. А когда она вернется?

— После Нового года.

— Но это же после… — Даня запнулся, а потом в замешательстве посмотрел на меня. — Ты не сказал ей, да?

— Чего не сказал? — спросил я строгим тоном, хотя точно знал, что имел в виду Громов, который теперь молча уставился на меня, не рискуя вымолвить и слова. — Так ты поможешь мне или как?

— С чем помочь то? — спросил он, соглашаясь перевести разговор в первоначальное русло.

— Я хочу, чтобы ты купил кое-что для Ксюши.

Как только слова слетели с моих губ, я тут же пожалел об этом. Даня медленно моргнул, словно не мог поверить в то, что только что услышал, а затем его губы дернулись, словно он пытался усилием воли сдержать рвущуюся наружу ухмылку.

Но если этот придурок сейчас начнет ржать надо мной, целым он отсюда точно не уйдет.

К счастью, Громов смог пересилить свое желание ухмыльнуться и поржать, а после подал голос:

— Ну и? Что купить? — спросил он подозрительно хрипло. — И по какому поводу?

— Послезавтра, рано утром, она уезжает. Скоро Новый год. Я подумал, что надо бы ей что-нибудь подарить.

— И ты хочешь, чтобы я купил ей это “что-нибудь”? А разве не ты должен это сделать? Ты же ее парень, от тебя и подарок.

— Я не знаю, что ей купить, — честно признался я. — Я бы попросил Рябинина помочь, потому что у него есть сестры и он больше нас знает, что можно подарить девушке, но я подумал, что этот разговор закончится скорее неотложкой, чем дельным советом.

Даня сочувственно кивнул.

— Да, так и будет. Он что-нибудь ляпнет, а ты… Ну, ты сам знаешь.

— Втащу ему, — закончил я за другом, а затем достал из заднего кармана джинсов свою банковскую карту и протянул ее Громову. — Вот, возьми и купи ей что-нибудь.

Даня покачал головой и даже отступил на шаг назад, отказываясь помочь.

— Неа, и не подумаю, — отозвался он, ехидно улыбаясь. — Это сделаешь ты.

— Я уже сказал тебе…

— Купи ей что-нибудь, что ей понравится, Лех. Это же так просто, — сказал он с изрядной долей раздражения в голосе. — Какие у нее увлечения?

— Книги.

Даня бросил на меня свой острый взгляд и резко выпалил:

— Ни в коем случае не покупай ей книги! В последний раз ты чуть не довел ее до сердечного приступа.

Я ухмыльнулся, слишком отчетливо вспомнив ту ситуацию и яркий румянец на щеках Ксюши.

— Я тогда подшучивал над ней. Дразнил.

— Просто купи ей что-нибудь, Лех. Что бы это ни было, Ксюше точно понравится, потому что это будет от тебя.

— Ей не понравилась книга, которую я ей подарил.

— Ты только что сам признался, что издевался над ней этой книгой, — напомнил Даня с таким видом, будто хотел придушить меня.

Я тяжело вздохнул, оттого что друг, на которого я возлагал огромные надежды, ни хрена не помог мне.

И что мне теперь делать с этим подарком?

Ломать себе голову в одиночку и в кратчайшие сроки придумывать, что бы такого подарить? Так у меня не было ни одной гребаной идеи!

Я даже не был уверен, что у Ксюши были другие увлечения, помимо чтения и кулинарии.

— А ты, оказывается, заботливый парень, — изумленно подметил Громов. — Парни наверняка повеселятся от души, когда узнают об этом. Не то чтобы я собирался им рассказывать, — быстро выпалил он, когда я бросил на него свой фирменный убийственный взгляд.

Решив, что пора возвращаться, я направился к двери.

— Куда ты? — окликнул меня друг.

— На пару. Я вообще-то типа покурить вышел. Или ты думаешь мне по приколу стоять на морозе без куртки? Тебе бы, кстати, не помешало там появиться.

— Бля, — раздосадованно протянул Даня и догнал меня, когда я уже стал подниматься по лестнице. — А что там сейчас по расписанию?

— То что тебя не особо волнует — арбитражный процесс.

Даня раздраженно выдохнул.

— Почему с тобой так сложно разговаривать?

— Раньше тебя это не беспокоило. Что с тобой сегодня?

— Ничего, — ответил он, отводя взгляд в сторону.

Я сузил глаза и остановился, повернувшись к другу, который тоже был вынужден остановиться вслед за мной.

— Это из-за…?

— Я не расскажу остальным о твоем желании сделать Ксюше подарок, если мы не станем сейчас говорить обо мне. Заткнешься ты — заткнусь и я, — процедил Даня сквозь стиснутые зубы свое условие.

— Договорились, — без раздумий согласился я.

Но мы точно поговорим об этом. Не сейчас, но потом.

Дойдя до двери аудитории, я молча вошел и направился на свое место, в то время как Даня приостановился и обратился к одинокому и скучающему преподавателю:

— Вы позволите мне…?

— Нет, — перебили он его, даже не дав договорить.

Спиной я услышал, как Даня недовольно вздохнул и пробормотал:

— Ну пиздец теперь…

Я ухмыльнулся, когда препод стал медленно подниматься из-за своего стола, грозно косясь на Громова.

Да будет шоу!