Хулиган. Его тихоня

Глава 27

27.1. Теперь я поняла…

POV Ксюша

— Папа, ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти от мамы?

Стук ложки, упавшей на пол, заставил меня поднять голову. Застигнутый врасплох вопросом, папа уронил не только ложку, но и пролил на пол немного своего кофе.

Я перестала обрывать мертвые листья с цветов и повернулась на маму, которая вошла как раз вовремя, чтобы услышать мой вопрос. Взгляд отца метнулся к ней и на его лице появилось совершенно паническое выражение.

— Что? Нет! Никогда! — забормотал он, ставя дрожащими руками кружку на стол. — Я бы никогда… Как ты вообще можешь задавать мне такой вопрос, Ксюша? — почти закричал он на меня, отчего я вздрогнула. — Ты же знаешь, как сильно я люблю твою маму.

Мама подошла ко мне, поливая цветок, с которым я только что управилась. Выражение ее лица было безучастным, как будто она только что не слышала папиного признания в любви. Как будто ей было все равно.

— А ты, мам? — спросила я. — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы уйти от папы?

— Конечно же не… — начал папа.

— Постоянно, Ксень, — перебила его мама. — На самом деле я думаю об этом последние пару дней.

— Что?! — испуганно воскликнул папа. — Почему?

Мама бросила на него сердитый взгляд через плечо и разочарованно вымолвила:

— Ты обещал починить раковину в ванной, но так этого и не сделал.

— Я ж сказал, что сделаю это позже.

— Ты забудешь и не сделаешь.

— Не забуду!

— Почини сейчас!

— Но я кофе пью!

О-о-о…

Мои глаза медленно расширились, когда я поняла, что из-за меня между родителями завязалась ссора. Медленно я начала уходить из кухни, спасая свою жизнь.

— Ксюша!

Я остановилась и, глубоко вздохнув, повернулась к папе.

— Что? — только и спросила я.

Он указал на меня, а затем на пол рядом с собой с выражением “Подойди сюда или ты труп”. Крайне редко папа доходил до такой кондиции, но все же такое бывало. Я подошла к нему и обняла его, прижимаясь щекой к его груди.

— Я просто спросила, папа, — сказала я ему. — Я знаю, что ты любишь нас. И знаю, что ты нас не бросишь.

— Я брошу его, если он сегодня же не починит раковину, — пробормотала мама, а я поджала губы.

— А почему ты спросила? — спросил папа, выпуская меня из своих объятий.

— Я просто поняла, как мне повезло, что я родилась в этой семью, — ответила я. — Особенно с таким любящим папой, как ты.

Папа улыбнулся мне и снова сжал в своих объятиях. Отпустив меня, он пошел в сторону мамы, но она, кажется, этому не была рада.

— Даже не думай прикасаться ко мне, пока не починишь раковину, — проворчала она.

Вздохнув, папа продолжил тянуться к маме и все же заключил ее в свои объятья. Мама ворчала и сопротивлялась, но я видела, что она смягчилась в его руках. Я присела, оперлась локтями о стол и подперла ими свой подбородок.

Я смотрела на них и улыбалась.

Вот какой должна быть семья.

А не как у…

Всплеск боли охватил меня и горло свело судорогой.

— Разве ты не собираешься готовиться к сегодняшней вечеринке, Ксень? — спросила мама и мой взгляд метнулся к настенным часам на кухне.

— У меня еще достаточно времени, — ответила я. — Сначала я закончу помогать тебе с цветами, а уже потом пойду собираться.

— А я разве дал разрешение? — спросил папа, сузив глаза.

— Я дала, — категорично заявила мама, прежде чем указала на выход. — А теперь иди и почини раковину.

— Наташ, тебе не кажется…

— Почини. Сейчас же. Раковину.

Папе ничего не оставалось кроме как развернуться и направиться в ванную. Мама покачала головой и вернулась к цветку, проверяя его почву и доливая воды.

— Мам, ты же не думаешь на самом деле уходить от папы? — пробормотала я.

— Нет, Ксень, — ответила она и посмотрела на меня. — Ты боишься, что мы разойдемся? Не переживай, этого никогда не произойдет.

— Даже если папа не починит раковину? — уточнила я, улыбаясь. — Или снова забудет о вашей годовщине?

Ее глаза вспыхнули огнем

— Я скорее убью его, чем брошу. Так мы хотя бы останемся с его заначкой.

Я разразилась смехом, а она улыбнулась. Вскоре на кухню вернулся папа, в мокрой рубашке и с гаечным ключом в руках. Его очки криво сидели на носу и тоже были в каплях воды.

— Готово! — радостно заявил он. — Я же говорил, что сделаю это. Развод отменяется!

— Но ты не говорил, что устроишь своей починкой в ванной потоп, — съязвила мама, подходя к нему. — Еще и сам весь облился. Иди переодевайся, еще не хватало, чтобы ты простудился.

— Все в порядке, — папа одарил маму нахальной ухмылкой. — Если я заболею, то ты будешь ухаживать за мной.

— Нет, ни за что на свете, — отрезала мама. — Ты плаксивый и требовательный, когда болеешь. Поэтому иди и переодевайся, если не хочешь оказаться на одиночном карантине.

Мама потянула его за руку и он позволил ей повести себя за собой, самодовольно улыбаясь. Я вздохнула и, закончив уход за комнатными цветами в одиночестве, взялась за розы, которые папа подарил маме вчера. Я помыла вазу, поменяла воду и принялась делать свежий срез, улыбаясь словам папы.

Он никогда не бросит ни меня, ни маму.

А потом при этой же мысли я погрустнела и рука неконтролируемое сжала стебель розы. Леше не повезло так, как мне. Его отец бросил его и его мать. Я не могла представить, через какую боль ему пришлось пройти, но боли, написанной на лице Леши, было достаточно, чтобы заставить меня пожелать никогда не проходить через это в своей жизни.

Встреча с отцом глубоко потрясла его, причинив ему столько страданий, что это разбило мне сердце.

В нем было столько злости и вся эта злость была направлена на его родного отца.

Меня охватила беспомощность. Я не знала, что делать, чтобы унять его боль. Все, что я могла — это обнять. Это заставило меня почувствовать себя никчемной, потому что я не могла сделать ничего больше.

Когда мы увиделись на следующий день, я не решилась спросить его, как прошел ужин с отцом. И он сам ничего не сказал мне. Как будто ничего не произошло. Как будто ничего и не было.

Как будто он, наконец, не открылся мне и не рассказал о своем прошлом, о своей семье.

Я почувствовала, как у меня вновь сжалась сердце, а руки задрожали.

Теперь я поняла, почему Леша никогда не рассказывал мне о своей семье.

Потому что его мать была мертва, а отца он ненавидел за уход из семьи.

Ему нечего было рассказать, кроме болезненных воспоминаний.

Я бы тоже не рассказывала, окажись на его месте.

Теперь я поняла…

27.2. Вторая в жизни вечеринка

— Что с твоей рукой?

Я перевела взгляд на Лешу.

— Что?

Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на мою ладонь, лежащую на коленях.

— Что с твоей рукой? У тебя пластырь.

Я опустила глаза и сжала пальцы, чтобы спрятать от его глаз свою царапину. Потерявшись утром в болезненных воспоминаниях, я слишком сильно сжала колючий стебель розы и даже не заметила, как шип пронзил мою кожу. Только потом я увидела кровь.

— Случайно поцарапалась, когда маме с цветами помогала, — ответила я, предпочтя сказать лишь долю правды.

— Болит?

— Нет, не очень.

Леша припарковал машину где-то среди деревьев, что заставило меня немного насторожиться. Все-таки это моя вторая вечеринка в жизни. И сказать, что я нервничала — это не сказать ничего.

Планировалась вечеринка на открытом воздухе, где будет много ребят, шума и веселья. Но по опыту своего первого раза, я не была уверена, что все пройдет хорошо.

Я почувствовала, как пальцы Леши сомкнулись на моем запястье, и перевела взгляд на него. Большим пальцем он раскрыл мою руку и уставился на пластырь. Я нервно прикусила губу, гадая, что он собирался сделать.

А затем он нежно прижался губами к моему порезу.

И мое сердце едва не сказало мне “прощай”.

— В следующий раз будь осторожна, хорошо? — пробормотал он, опуская мою руку, но не отпуская ее.

Я кивнула. Его глаза пробежались по моему лицу, и он вдруг усмехнулся.

— Ты покраснела, — заявил он.

Я прижала холодную руку к щеке, пытаясь остудить ее жар.

— Как ты думаешь, из-за кого? — с притворным укором отозвалась я.

Он усмехнулся и вышел из машины. Пока я брала себя в руки и успокаивалась, он уже обогнул капот и открыл мою дверь, помогая выйти. Взяв меня за неповрежденную руку, он повел меня по тропинке в сторону леса.

— Где мы? — спросила я, осматриваясь по сторонам.

— Во владениях Черепа, — ответил он.

Я посмотрела на темнеющее небо, потом на высокие деревья, возвышающиеся над нами.

— Здесь немного жутковато.

— Мы могли бы подъехать прямо к дому, но боюсь все места там уже заняты. Да и лучше пройтись пешком, чем потом сдавать тачку в ремонт, когда какой-нибудь придурок напьется и решит, что ему пора домой, а выехать, не задев все машины, он тупо не сможет.

— Ясно, — отозвалась я, продолжая вглядываться в темноту леса.

— Осторожно. Здесь могут быть дикие животные.

Я вздрогнула и крепче схватилась за руку Леши.

— Это не смешно, — сказала я дрожащим голосом.

— А я и не шучу, — ухмыльнулся Леша. — Череп даже клялся, что однажды видел здесь оборотня.

— Ну нет, ты точно шутишь, — отозвалась я, смеясь.

В кустах рядом со мной что-то зашевелилось и Леша, воспользовавшись моментом, зарычал, отчего я испуганно подпрыгнула и прижалась к нему, как к своему защитнику, еще до того как поняла, кто был зачинщиком моего испуга. Леша тихонько посмеялся и, отпустив мою руку, обнял меня за плечи.

— Придурок, — пробормотала я себе под нос.

Леша сильнее сжал мое плечо, давая понять, что услышал. Я поджала губы и посмотрела на него из-под ресниц. Он не выглядел злым. Более того, он выглядел так, словно был в очень хорошем настроении.

— Мы пришли, — пробормотал он.

Я скользнула взглядом вперед и увидела ярко освещенную поляну. Свет исходил от гирлянд, уличных фонарей и, что было для меня удивительно, достаточно большого костра. Люди уже пили и танцевали. Музыка доносилась из двух больших портативных колонок, а столы были завалены пиццей, чипсами и алкоголем в огромном количестве, судя по числу ящиков.

В основном здесь были ребята из нашего универа, которые входили в… назовем это — компанией Леши. Не бандой же мне их называть…

Кроме них были девушки, которых, как сказал мне Леша, Череп пригласил, чтобы оживить вечеринку. Я удивилась, когда поняла, что здесь не было ни одной девушки из нашего университета, и спросил об этом Лешу. А он лишь сказал, что так будет лучше, но у меня возникло ощущение, что его смутил этот вопрос.

Данил и Кирилл быстро заметили наше появление и тут же бросились к нам.

— Ксюха!

Когда Данил хотел обнять меня, Леша не позволил ему это сделать, стукнув его ладонью по лбу, когда тот приблизился ко мне. Данил продолжал тянуть ко мне руки, комично хрюкая, но рука Леши держала его на расстоянии от меня.

— Ты уже нажрался? — нахмурившись спросил Леша.

— Нет, — ответил Данил, опуская руки и прекращая валять дурака. — Я выпил только одно пиво, — сказал он с ухмылкой.

— Тогда почему ведешь себя как придурок?

— Я просто рад видеть Ксюху, — Данил подмигнул мне, а затем повернулся к Черепу: — Влад придет?

Я взглянула на Лешу при упоминании Влада. Но он не выдал ни одной эмоции, которую я могла бы считать.

— Не знаю, — Кирилл пожал плечами. — Он играл в “Ведьмака”, когда я к нему заходил.

— Да? А ну тогда он ни за что на свете не придет сюда.

— Пойдем сядем, — сказал мне Леша.

Он потянул меня за руку и я последовала за ним. Большинство людей косились на нас с опаской, когда мы проходили мимо, а некоторые приветствовали Лешу, а Леша, в свою очередь, отвечал им кивком. Он привел меня к садовому дивану, который несмотря на огромное количества людей, не хватающим места и расположившимся прямо на земле, почему-то был пустым. Видно, это место было застолблено именно за главной четверкой хулиганов. Я села на диван, а Леша устроился справа от меня, облокотившись о спинку и вытянув левую ногу.

Череп с Данилом последовали за нами и тоже устроились на диване. Не знаю, нарочно или нет, но Кирилл сел так близко ко мне, что наши руки соприкоснулись. Леша, должно быть, заметил это, потому что обхватил меня за талию и заставил пересесть, усадив меня между своих ног так, чтобы моя спина соприкоснулась с его грудью.

От нашей близости мое лицо вспыхнуло и я выпрямила спину, чтобы больше не касаться Леши. Пока я пыталась успокоить бешеный стук своего сердца, Череп удобно устроился на диване, сдерживая улыбку от приступа ревности своего друга.

— Ксюша, это твоя первая вечеринка? — спросил меня Кирилл. — Ну, вот такая, — сделал он акцент, явно намекая на вечеринку с выпивкой и возможным сексом.

Я покачала головой.

— Нет, я была на одной такой, перед началом второго курса, — честно ответила я.

Кирилл выглядел удивленным, как будто не ожидал подобного ответа от меня.

— Правда? И как это было?

— Честно говоря, не очень, — отозвалась я, нахмурившись от своих воспоминаний. — Там из-за меня завязалась драка. Ко мне начали приставать двое парней и Феде пришлось заступиться за меня.

— Молодец этот Федя, — пробормотал Леша позади меня.

— Да, вот только ему досталось больше, — пробормотала я, вспоминая разбитую губу брата.

— Погоди, а ты случайно не о вечеринке Марата говоришь? — спросил Череп, напрягшись.

— Почти, вечеринку устраивала его сестра Дарина, но он там тоже присутствовал. Он со своим другом как раз таки и начал ко мне приставать, — ребята переглянулись между собой и я заметила напряжение, повисшее в воздухе. Что не могло не заставить меня задаться вопросом: — В чем дело?

— А кто этот Федя? — спросил Данил, заметно встрепенувшись.

— Мой двоюродный брат, — ответила я. — Разве Леша вам не рассказывал? Это забавная история, Леша тогда подумал…

Леша сжал мою талию, отчего я пискнула и вывернула шею, чтобы посмотреть на него. Похоже, он не находил эту историю забавной, о чем и говорил его предупреждающий взгляд.

— Что? Что за история? — спросил Череп, наклонившись вперед.

— Да так, там нет ничего интересно, — отмахнулась я.

Данил с Черепом переглянулись между собой, понимая, что я решила утаить эту историю от них, но настаивать не стали.

— Значит, после того случая ты никогда не ходила на вечеринки? — спросил Данил с любопытством, вновь переключая тему.

— Нет. Одной как-то страшно было, а Федю не хотелось дергать из другого города для такого, ему, итак, опеки над сестрами хватает.

Кирилл заметно оживился.

— Сестры? У тебя есть двоюродные сестры?

— О-о-о, Череп, ты не меняешься, — протянул Данил, закатывая глаза.

Я посмеялась и ответил Кириллу:

— Да.

— Они классные?

— Они несовершеннолетние, — ответила я, не сдерживая улыбки.

— Хрен с этим, они классные?

И правда… О-о-о…

— Они по характеру похожи на Рябинина, — пробормотал Леша.

— Ой, фу, — выпалил Череп, скривившись. — Такого добра мне не надо.

Я хотела рассмеяться с подобного сравнения и последующей реакции, как вдруг на поляне раздались громкие радостные крики, за которым последовал звон бьющегося стекла. А костер внезапно вспыхнул.

— Блять, — пробормотал Данил, оглядываясь через плечо. — Череп, они бросают бутылки в огонь.

— Хочешь присоединиться к ним? — Кирилл изогнул бровь.

— Нет, придурок. Я хочу, чтобы ты остановил их, пока никто не пострадал.

— Ты правда этого хочешь? — спросил Череп, похрустывая костяшками. — Ну хорошо.

Череп поднялся на ноги и поспешил к толпе, пока мы смотрели на него, на мгновение ошеломленные его ожесточенные настроем. Должно быть, он был пьян.

Данил первым пришел в себя.

— Что? Череп! Вернись сюда, идиот!

Он бросился в погоню за Кириллом, оставив нас с Лешей наедине. Я почувствовала, как он зашевелился и отпрянул от спинки дивана, прижавшись ко мне своей грудью и сжав руками мою талию.

— Почему ты такая напряженная? — внезапно спросил он меня. — Если тебе здесь не нравится, мы можем уехать.

Его дыхание обдало мою голую шею, отчего я вдохнула и выдохнула, опустив взгляд.

— Нет, мне здесь нравится, но… Тебе не кажется, что, то как мы сидим, это… слишком? — пробормотала я, ногтями впиваясь в свои колени.

Некоторое время Леша молчал, а потом сказал:

— Посмотри налево.

Я повиновалась и посмотрела. И тут мои глаза расширились при виде девушки, сидящей на коленях у парня. Причем они были заняты страстным поцелуем. Моих щек коснулся обжигающий румянец и я вновь опустила голову.

— Ну и, ты изменила свое мнение?

А он был хитрым. Даже очень.

Он откинулся в пригласительном жесте и я, раздраженно вздохнув, откинулась назад, укладываясь спиной на его грудь. Его тело сотряслось от сдерживаемого смеха, а затем он поцеловал меня в плечо и сжал мою талию. Я почувствовала, как раздражение улетучивается, и я смогла вздохнуть с облегчением.

Что ж, если он не собирался беспокоиться о публичных проявлениях чувств, то и мне, наверное, не стоило. Я просто надеялась, что его друзья не станут дразнить меня из-за этого, потому как они очень любили это дело.

Леша начал играть с моими волосами и я улыбнулась. Сегодня он был таким нежным и милым.

— Не понял, — воскликнул Череп, когда они с Данилом вернулись. Кирилл встал передо мной и спросил: — Почему ты не пьешь? На, держи.

Он всучил мне бутылку со стола, прежде чем я успела хоть что-то сказать.

— Она не пьет, — сказал Леша, забирая бутылку из моих рук.

— Почему? — запротестовал Череп.

— Потому что не пьет. Что непонятного?

— А это ты так решил или она? — спросил Данил, ехидно улыбаясь.

— Все в порядке, — ответила я ему. — Я не хочу пить.

— Ну, Ксюх, — Данил бросил на меня обиженный взгляд. — Ты не можешь не пить, находясь на нашей вечеринке.

— Она может, — парировал Леша.

— Я правда не хочу, — поспешно ответила я. — На той вечеринке, о которой я вам рассказывала, я выпила немного пива и мне не очень понравилось.

— Пиво невозможно распробовать с первого раза, — возразил Данил. — Тебе нужно попробовать еще разок, может два, и ты поймешь все прелести этого напитка.

Череп указал на друга большим пальцем и сказал:

— Он прав.

— Заткнитесь, — резко отозвался Леша.

Ребята одновременно закатили глаза и перестали навязывать мне выпивку. Данил опустился рядом с нами и погряз в своем телефоне, а Кирилл начал болтать со мной. Он указывал на каждую девушку на поляне, раздавая им оценки по десятибалльной шкале и в основном ставя всем 10 баллов. Я слушала его вполуха, отвлеченная ленивыми кругами, которые Леша выводил на моей руке.

Потом Данил спросил Черепа, какую оценку он бы поставил мне, и я сосредоточилась на его словах.

Но он лишь сказал, что, поскольку я его друг, он не собирался меня оценивать. Я не знала, обижаться мне или нет, но в итоге была рада, что он этого не сделал. Потому как после этого он начал рассуждать вслух, с кем из девушек ему сегодня стоит переспать.

Леша, услышав эти рассуждения, сразу же положил конец этой теме.

— Эй, Лех?

Я повернула голову и увидела остановившегося рядом с нами тощего парня, с засунутыми в карманы руками и переминающегося с ноги на ногу.

— Мы можем поговорить? — нервно спросил он, жестом указывая на группу ребят позади него.

Леша кивнул и я встала на ноги, выпуская его.

— Я скоро вернусь, — сказал он мне и я согласно кивнула. — Никуда не уходи.

Я чуть не закатила глаза. Говорить мне оставаться на месте было необязательно, потому что я не собиралась передвигаться в компании незнакомых мне людей.

— Дань, присмотри за ней.

— Конечно, — Данил кивнул.

Леша отошел вместе с этим парнем к той самой ожидающей группе. Я не могла видеть выражение лица Леши, так как он стоял ко мне спиной, но парень выглядел так, будто был на грани отчаяния.

Леша положил руку парню на плечо, и тот, казалось, успокоился.

Озадаченная, я взглянула на Данила и Кирилла, чтобы понять, видят ли они то же, что и я. Но они не видели, потому что были заняты другим. Череп спокойно пил свое пиво, а Данил был увлечен чем-то другим.

— Блять, они опять бросают гребаные бутылки в огонь, — прошипел Данил.

Черепа же, казалось, этот факт ничуть не обеспокоил.

— Иди и разберись с ними, если что-то не нравится, — предложил он, убирая из рук пустую бутылку.

— Череп, ты знал, что бесполезен? — спросил недовольно Даня, грозно уставившись на своего друга.

— Ага, прямо как презерватив твоего отца.

Я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть свою ухмылку от услышанного. С рычанием Данил бросился в шумную, пьяную толпу, оставив меня наедине с Черепом. В панике я повернулась к нему, заметив, что он снова обратился к столу в поисках очередного напитка.

Настороженно глядя на него, я отодвинулась чуть подальше. Леша никогда не оставлял меня наедине с Черепом и даже предупреждал, чтобы я всегда держалась от него на некотором расстоянии. Он мог спокойно оставить меня с Данилом, но с Черепом — никогда.

Спокойно, Ксюша. Череп безобиден. Кирилл совершенно безобиден. Леша просто подшучивал надо мной, только и всего.

— Хочешь выпить? — внезапно спросил Череп и я вздрогнула от неожиданности.

— Л-леша не хочет, чтобы я пила, — заикаясь, ответила я.

Он уставился на меня, а потом спросил:

— Но безалкогольное же тебе можно?

— Безалкогольное можно, — согласилась я и поддалась вперед, осматривая стол, но не видя там ничего подобного. — А такое точно есть?

Он не ответил и молча посмотрел на меня, а я старалась не показывать своего беспокойства. Затем он указал на столик чуть поодаль от нас.

— Там есть соки для тех, кому нужно запивать. Могу принести, если хочешь, — сказал он и, не дождавшись моего согласия, пошагал к нужному столу.

Стоя спиной ко мне, он налил сок в пластиковый стаканчик и вернулся ко мне.

— Держи, — Кирилл протянул мне стакан.

— Это просто сок? — спросила я, заглянув в стакан и нахмурившись, заподозрив неладное.

— Конечно.

Это действительно было похоже на апельсиновый сок, судя по желтому цвету. Я принюхалась и уловила в аромате цитрусовые нотки без всяких посторонних примесей. Я осторожно сделала маленький глоток. Это действительно был апельсиновый сок.

Ухмылка Черепа расширилась, когда он поднял свой стакан.

— До дна, Ксюша.

Я улыбнулась ему, тронутая его заботой. Поднеся стаканчик к губам, я выпила сок одним махом.

А потом по ухмылке Черепа поняла, что он явно что-то задумал.

27.3. Невеселое продолжение вечера

POV Леша

Я чувствовал себя крайне раздраженно, слушая разговор парней.

Возвращаясь к Ксюше после разговора с Тимом и остальными, я оказался задержан другой толпой. Я думал, что могу поболтать с ними несколько минут, ведь с тех пор, как я в последний раз общался с ними, прошла целая вечность, но эти несколько минут превратились в чертов час.

— Лех, пойдешь с нами в клуб завтра вечером? — спросил Ваня.

— Не знаю, позже подумаю, — отозвался я, пожав плечами.

Ваня усмехнулся и вздернул брови.

— Слишком занят любовью к своей девушке, чтобы пойти?

— Я сделаю вид, что ты этого не говорил.

Парни зашумели и на какое-то время я задумался о том, чтобы набить им рожи. Но потом решил, что можно просто прекратить эту пустую болтовню и уйти. Я повернулся, чтобы вернуться к Ксюше, когда заметил Громова, сидящего у костра и подбрасывающего ветки в огонь левой рукой. Пришлось изменить планы и направиться к нему.

Даня, казалось, не заметил моего приближения. Он смотрел на огонь, погруженный в свои мысли. Ощущение, что с Громовым было что-то не так, снова начало донимать меня.

— Что с твоей правой рукой?

От неожиданности Даня вздрогнул и выронил ветку, не добросив ее до костра. Он выпрямился, посмотрел на меня, а потом на свою руку.

— Ничего, — ответил он, явно солгав. — С чего ты вообще взял, что у меня что-то с рукой?

— Ты правша, Громов, — я посмотрел на него, вздернув бровь. — Ты всегда все делаешь правой рукой. Так скажи мне — почему ты весь вечер пользуешься левой рукой?

— Бля, — пробормотал он. — Тебе невозможно лгать.

Я сел рядом с ним и уставился на огонь.

— Ну и?

— Да, я кое-кому врезал. Доволен? — раздражительно выпалил он.

— Зависит от того, кому именно.

— Одному мудаку.

Я нахмурился. Мне было неприятно осознавать, что Даню что-то беспокоило и что он не мог быть до конца откровенен со мной.

— Я могу чем-то помочь? — спросил я обеспокоено.

— Нет, не вмешивайся. Это мое дело.

Я повернул голову и посмотрел на друга, не зная, что еще мог предложить в качестве поддержки и помощи.

— Давай я посмотрю, что с твоей рукой?

Посмотрев на меня так, словно я только что совершил грубую ошибку, Громов выпалил:

— Ага, чтобы люди увидели нас держащимися за руки? Нет, блять.

Хотелось мне отвесить Громову смачную затрещину, но рука не поднялась. Я ведь понимал, что Даня много выпил и находился в хреновом настроении. Вместо этого я выдохнул.

А затем я вскочил на ноги. Даня уставился на меня, недоумевая мгновенной переменой в моем поведении.

— Погоди-ка… — медленно пробормотал я, глядя на Громова. — Если ты здесь… то кто присматривает за Ксюшей?

Даня застыл, глядя на меня снизу-вверх. Мы оба застыли неподвижно. А затем глаза Громова расширились.

— Блять! Я оставил ее с Черепом.

Сука, я боялся, что он скажет это.

Я направился к месту, где оставил Ксюшу, а Даня последовал за мной. Но Ксюши там уже не было. И Черепа, сука, тоже.

— Где она?! — рявкнул я, блуждая глазами по сторонам.

— Твою ма-а-ать, — протянул рядом Громов.

— Что? — спросила я, оборачиваясь на друга.

Даня уставился куда-то в сторону, открыв рот. Я проследил за его взглядом и увидел Ксюшу. Сначала я почувствовала, как напряжение покинуло мои плечи, а мгновение спустя, когда осознал увиденное, моя кровь вскипела в жилах.

Ксюша танцевала с несколькими девушками.

Ее бедра покачивались в такт музыке в чувственном танце. Ее глаза были закрыты, руки подняты вверх, на губах играла легкая улыбка. В то время как другие девушки танцевали, вызывающе покачивая бедрами, она танцевала в своем собственном темпе, придерживаясь мягкого ритма.

Я был загипнотизирован тем, как обворожительно она выглядела.

Но стоило мне заметить парней, которые также были заворожены Ксюшей, откровенно разглядывая ее, ухмыляясь и подключая свое грязное воображение, как моя челюсть сжалась, а глаза мгновенно превратились в прорези.

Все парни здесь знали меня. И знали, что Ксюша пришла сюда со мной. Но, походу, под градусом алкоголя они об этом забыли.

Я поспешил к Ксюше и парни, заметив мое приближение, начали отступать. Девушки, напротив, продолжили танцевать и стали бросать на меня призывные взгляды. Но по черной ярости на моем лице они поняли, что я пришел не для того, чтобы кадрить их, и разбежались.

Ксюша продолжала танцевать, ничего не замечая. Когда я приблизился, ее глаза распахнулись и она наконец увидела меня. Широкая лучезарная улыбка озарила ее лицо и при виде ее улыбки я замер, почувствовав приятное тепло в груди и отчасти утратив свою ярость. Прежде чем я успел пошевелиться, Ксюша внезапно накинулась на меня, повиснув на моей шее.

— Леша! — радостно воскликнула она. — Я так соскучилась по тебе!

И тут я понял, что с ней было что-то не так.

Она была пьяна.

— Ты пила? — с недоверием спросил я.

— Не-е-ет, — протянула Ксюша, отпуская меня. — Я выпила.

Затем она разразилась неконтролируемым смехом и мне пришлось обхватить ее за талию, когда она начала заваливаться на бок. Громов начал давиться смехом у меня за спиной. Этот засранец находил сложившуюся ситуацию забавной.

— Кто дал тебе выпить? — спросил я.

Но вместо ответа Ксюша стала невнятно подпевать песне. Громов тем временем больше не мог сдерживать свой смех, за что и получил от меня локтем в живот.

— Я, кажется, сказал, что она не пьет? — грозно обратился я к развеселившемуся другу.

— А я что? Я не давал ей ничего, — немедленно возразил Громов. — Может, Череп дал.

Мы нашли в толпе Черепа, окруженного девушками. Он случайно поднял голову и встретился с нами взглядом, и когда это произошло, его улыбка померкла, и он торопливо отвернулся.

Я прищурился, стиснув зубы.

Да. Это определенно сделал он. Сука!

— Что ты пила, Ксюша? — спросил я ее.

— Просто сок, — невнятно ответила она. — А потом девочки угостили меня лимонадом. Таким голубеньким.

— Бля-я-я, — пробормотал Даня и перевел взгляд на меня. — Не уверен насчет сока, но второе — в лучшем случае и правда лимонад.

— А в худшем? — спросил я напрягшись.

— Водка с ликером.

— Сука, я выбью эту хрень из Черепа, — прорычал я, злясь на придурка, споившего Ксюшу.

— Леша? — Ксюша вцепилась в мою футболку.

Я уже собирался посмотреть на нее, как услышал Громова:

— Я тоже ему наподдам. Он меня весь вечер бесил.

— Становись в очередь, — твердо заявил я. — Я — первый.

— Леша…

— Нахрена нам очередь? — воспротивился Даня. — Это пустая трата времени. Наваляем ему вместе. Так выйдет более доходчиво.

— Леша.

На поляне раздался еще один хлопок и Даня, обернувшись, раздраженно заорал:

— Хватит, блять, бросать бутылки в гребаный костер!

— Леша!

Я наконец посмотрел вниз. Ксюша зажала рот руками. Ее глаза были широко раскрытыми и остекленевшими, лицо раскрасневшимся, а лоб заблестел от выступившего пота. Я приподнял ее подбородок, чтобы получше рассмотреть.

— В чем дело, Ксюш? — обеспокоено спросил я.

— Кажется… — начала она, с трудом сглатывая.

— Что?

Она бросила на меня страдальческий взгляд и вымолвила:

— Кажется, меня сейчас стошнит.

А потом она сделала это прямо на мою футболку.

Твою ж мать…

27.4. Что она сказала?

Я стоял рядом с Ксюшей, поглаживая ее по спине, пока она выплескивала содержимое своего желудка в унитаз. Благо мне удалось донести ее досюда, прежде чем у нее случился еще один приступ тошноты. Сняв с себя футболку, заляпанную рвотой, я собрал ее распущенные волосы руками, следя за тем, чтобы она не заляпала еще и их.

— Тебе лучше? — спросил я, когда ее перестало тошнить.

— Боже, нет, — простонала она над унитазом.

— Вот, резинка, как ты просил, — в туалет вернулся Даня, протянув мне позаимствованную резинку для волос, а следом стакан. — И вода. Нужно, чтобы она ее выпила.

Я собрал ее волосы резинкой в конский хвост и попытался напоить Ксюшу, но она не оторвала голову от фарфора, бормоча, что мир закружится, если она поднимет голову. Я шумно выдохнул и поставил стакан на пол.

— Череп спрашивает, может ли он чем-нибудь помочь.

— Скажи ему, что он будет у меня прыгать через костер после того, как я отвезу Ксюшу домой, — прорычал я.

— Лучше бы она пила пиво, — с усмешкой пробормотал Даня, прислонившись плечом к стене. — С него она бы так не напилась. А так, еще десяти нет, а она уже накидалась.

Я уставился на него и Даня, утеряв все свое веселье, отвел взгляд в сторону и поджал губы.

— Я принес мокрое полотенце, — в дверях появился Череп. — Возможно, ей станет легче, если ты…

Не договорив, Череп в ужасе отпрыгнул назад, когда я шагнул в его сторону, намереваясь нанести ему серьезные телесные повреждения. Но не успел я сделать второй шаг, как Ксюши протянула руку и схватила меня за запястье.

— Леша, — захныкала она. — Не оставляй меня.

Блять, ну вот как тут ослушаться?

Я шагнул обратно к ней и бросил на Черепа сердитый взгляд, буквально говоривший ему свалить к чертовой матери.

— Я просто пытался раскрепостить ее, — объяснился Череп.

— Череп, тебе бы заткнуться, — как нельзя кстати вмешался Громов, оберегая меня от лишних ругательств, которые я старался не использовать при Ксюше. — Лех, тебе найти футболку? — спросил меня Даня.

— Да, давай, — согласился я и продолжил сердито смотреть на Черепа. — И его с собой забери, иначе он не доживет до утра.

Даня ушел, прогоняя Черепа из ванной, пока тот возмущенно бормотал, что я слишком сильно опекал свою девушку, а мгновение спустя друг вернулся с белой рубашкой в руках.

— Нашел только это.

— Пойдет, спасибо, — отозвался я, забирая рубашку и быстро натягивая ее.

— Зови, если понадоблюсь.

Я кивнул и он ушел, прикрыв за собой дверь. Ксюшу снова начало рвать и я придержал ее, когда она снова вцепилась руками в своего фарфорового друга. Я сел рядом с ней, будучи охваченным беспокойством. Ведь она была такой маленькой, а количество рвоты казалось слишком огромным для ее хрупкого тела.

— Никогда больше, — прохрипела она, откинув голову на мое плечо. — Никогда больше я не притронусь к тому, что предложит мне Череп.

— Хорошая идея, — я почти улыбнулся.

— Твой друг — придурок, — прошептала она. — На самом деле, вы все придурки. Но красивые и страшно горячие придурки.

Я постарался стоять спокойно, чтобы не вызвать у нее очередной приступ тошноты из-за смеха. Хотя смеяться мне очень хотелось. Страшно горячие придурки… А Ксюша была намного храбрее под градусом, потому как на трезвую голову она такое бы не осмелилась сказать.

Мне удалось влить в нее немного воды и, как только стакан воды опустел, она снова начала что-то бормотать.

— На вечеринке было весело, — пробормотала она, закрыв глаза. — Я думала… думала, что не впишусь, потому что я просто скучная тихоня. Но они все были очень добры ко мне. Особенно девочки. Они даже сказали, что у меня красивые волосы, и пригласили меня потанцевать с ними. Они вовсе не считали меня скучной.

Я улыбнулся, слушая ее. Помимо храбрости, она приобрела от алкоголя еще и разговорчивость. Я не хотел, чтобы она пила, потому что мне не нравилась мысль о том, что у милой и невинной Ксюши могло развиться пристрастие к алкоголю. Возможно, это было эгоистично с моей стороны, но я совершенно в этом не раскаивался.

— Один из парней хотел потанцевать со мной, но я сказала ему “нет”, — продолжила Ксюша говорить, стирая нахрен улыбку с моего лица. — Я сказала ему, что ты мой парень и что ты очень страшный, когда злишься. А я не хочу, чтобы ты злился, — она открыла глаза, чтобы посмотреть на меня, и в них появились слезы. — Ты… ты ведь не сердишься на меня, правда? Я не хотела танцевать с ним. Я хотела танцевать только с тобой, но не смогла тебя найти.

Я знал, что она ни за что бы не стала танцевать с другим. И знал, что собирался найти того ублюдка, который приставал к Ксюше.

— Нет, Ксюша. Я не сержусь, — пробормотал я.

Ее лицо сморщилось, словно она пыталась не заплакать.

— Даже если я разрушила твою дружбу с Владом?

— Ты ничего не разрушила, — ответил я, нахмурив брови.

— Нет, разрушила, — настаивала она, прежде чем испустила вздох сожаления. — Прости меня.

— Ксюш, ты правда не разрушила нашу дружбу. Мы все еще друзья.

— Тогда почему он не пришел? — продолжала она считать по-своему.

— Потому что он занят игрой. Ты же знаешь, что у него есть пристрастие к играм. Он не из тех геймеров, которые бросают игру, не закончив ее. Даже если начнется апокалипсис, он не прервется. Так что пройдет немало времени, прежде чем мы снова увидим его.

Ксюша надулась, однако я не лгал ей. Мы с Владом все еще были друзьями. Когда Череп притащил Рябинина ко мне домой, после того как тот оправился от моих побоев, и Влад попросил прощения, я простил его.

Мы просто редко виделись с начала лета, потому как мать Влада не хотела выпускать его из ввиду, боясь, что он снова вернется домой весь избитый.

Последний раз мы виделись на прошлой неделе на вечеринке у бассейна, организованной Громовым, когда Владу удалось убедить мать, что с ним все в порядке. И хотя мы почти не разговаривали, мы все равно хорошо провели время, пытаясь утопить Даню с Черепом в бассейне. Из нас вышла неплохая команда и мы неплохо подурачились.

Я не знал, сколько времени мы просидели на полу в ванной, но когда убедился, что Ксюшу больше не тошнит, то сказал ей:

— Давай-ка поднимем тебя.

Ксюша слабо запротестовала, но я все же поднял ее с холодной плитки. Будь моя воля, я бы вообще не пустил Ксюшу в дом Черепа, зная, что он осквернил здесь каждый квадратный сантиметр. Но иначе было нельзя.

Пока Ксюша что-то невнятно подпевала себе под нос у меня на руках, я подошел к дивану и прямо так сел, устроив Ксюшу у себя между ног. Я убрал руки из-под ее колен и снял резинку, рассыпая ее волосы по спине. Она уложила голову на мое плечо, а руку — на мой голый торс. И этим своим вполне невинным прикосновением она воспалила меня как тринадцатилетнего подростка. Вот только я поклялся себе не прикасаться к Ксюше, как бы сильно мне этого не хотелось.

Она зевнула и плотнее прижалась ко мне.

— Мне было так весело.

Я едва удержался от смеха.

— Ты ведь знаешь, что завтра, когда ты проснешься, у тебя будет ужасно болеть голова?

Она страдальчески простонала, удобнее устроилась в моих объятьях и, кажется, заснула, а я взглянул на часы.

Хотя ее мать и дала мне добро вернуть Ксюшу домой в любое время, хоть под утро, ее отец хотел, чтобы Ксюша вернулась домой до полуночи. Я был уверен, что ее отец выбьет из меня всю душу, если я верну Ксюшу пьяной, да еще и в таком состоянии. Поэтому мною было принято решение подождать, пока Ксюша немного протрезвеет.

— Леш? — прошептала она, давая знать, что на самом деле еще не уснула.

— Мм? — я поцеловал ее в макушку.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — прошептала она.

И услышав это, я почувствовал себя так, словно на меня вылили ведро ледяной воды, отчего все тело напряглось.

Глаза Ксюши медленно закрылись и она прижалась ко мне еще теснее. Она выдохнула, похоже, довольная тем, что находилась в моих объятиях. А я, будучи совершенно потрясенным, мог только наблюдать за тем, как она засыпала.

Грудь стала разрываться, словно ее изнутри рвали когтями, а горло свело, будто в него залили раскаленный свинец. Дрожащими руками я обнимал Ксюшу, пока неприятное чувство тяжелым грузом оседало у меня внутри. Я втянул воздух и зарылся носом в ее волосы.

Что… что она сказала?