Хулиган. Его тихоня

Глава 39

39.1. Это твое…

POV Ксюша

Поцелуй был глубоким, с языком, было много языка, как его, так и моего.

Мы с Лешей были в его комнате, но еще не успели добраться до его кровати. Он прижал меня к двери, сводя с ума своими нежными ласками и поцелуями, пока его язык ласкал и уговаривал меня на сладкий грех.

Я чувствовала покалывание во всем теле, сердце бешено колотилось, а желудок трепетал. Вцепившись в его плечи, я с трудом стояла на ногах.

Поглощенная желанием, которое Леша во мне вызвал, я даже не понимала, что он делал, пока он не стянул мой свитер через голову. Я машинально скрестила руки на груди, внезапно почувствовав смущение.

Он усмехнулся при виде этого.

— Я уже все видел, ты же знаешь.

— Знаю, — сказала я и мои щеки вспыхнули. — Но в этот раз все по-другому.

— По-другому, потому что ты трезвая?

Прежде чем я успела ответить, он снова стал целовать меня, попутно стягивая с меня одежду. Прежде чем я успела попросить его так не торопиться, ведь несмотря на явное желание я чувствовала еще и волнение от происходящего, было уже слишком поздно — я оказалась раздета до трусиков. Как ему так ловко удалось снять с меня джинсы, было выше моего понимания.

Себя он тоже раздел, оставив лишь боксеры. Я поняла это, когда он снова подхватил меня на руки и отнес на свою кровать. Я вздохнула от тепла его тела, прижавшегося к моему, и застонала в знак протеста, когда тепло исчезло и я оказалась на его мягкой, но холодной постели.

Он навис надо мной и мой взгляд зацепился за его плечи, грудь и татуировки на его коже.

— Почему именно розы? — прошептала я, обводя узор пальцами.

Его глаза наполнились нежностью в ответ на мой вопрос и он поцеловал меня, мягко и нежно, не торопясь.

— Моя мама любила розы, — сказал он мне в губы.

На сердце у меня потеплело.

— Поэтому ты запечатлел их на своей коже. И над сердцем.

— Да.

Он поцеловал меня жадно и страстно. Его рука ласкала мою шею, а большой палец лениво поглаживал пульс.

Он сводил меня с ума.

С ума от желания.

Я запустила пальцы в его волосы и еще теснее прижалась к его телу. Его губы опустились к моей шее, влажно целую и проводя языком вверх-вниз по ее длине. Я наклонила голову, чтобы дать ему лучший доступ к шее, и задрожала, когда он поцеловал чувствительное место за моим ушком.

Он шел на жертву ради меня. Я поняла это по тому, как отчаянно он пытался контролировать себя, ограничивать, сдерживать.

Я погладила его по спине и он застонал. Его мышцы перекатывались под кожей, и, Боже, от того, как тесно его тело прижималось к моему, мне становилось невероятно жарко. Пока одна моя рука гладила его по спине, другая рука скользнула вниз по его торсу. Но не успела я добраться до заветной цели, как он перехватил мою шальную руку и тихо зарычал в мою шею.

Он вскинул голову.

Я усмехнулась и одна из его бровей поползла вверх.

Леша по-волчьи оскалился и тут я поняла, что не стоило его дразнить.

Он схватил оба моих запястья и одной рукой сковал их над моей головой. Его губы медленно приникли к моим губам, в то время как другая его рука переместилась к моим ребрам и чуть выше, обхватывая мою грудь.

О Боже…

Моя шея выгнулась дугой и я издала тихий стон. Я застонала снова, когда его большой палец скользнул по моему напряженному соску. Он втянул его в рот, яростно и настойчиво облизывая. Я вырывалась из его хватки, желая прикоснуться к нему, но безуспешно.

— Леша, — на выдохе прошептала я и он переместился на другую сторону, его пальцы заменили рот, щипая и выкручивая чувствительный сосок.

Это было слишком.

Мое тело словно горело огнем.

Я так сильно стала хотеть, чтобы он оказался внутри меня, что это было практически больно.

— Черт возьми, Ксюша. Ты такая сладкая, — прошептал он, снова целуя меня.

Он перекинул мою ногу через свое бедро и просунул руку в мои трусики. Прямо внутрь, надавливая пальцами на пульсирующий бугорок. Мои бедра оторвались от кровати, чтобы толкнуться навстречу его руке. Когда он начал двигать пальцами, у меня перехватило дыхание. А когда он ввел один из них в меня, я выпустила весь воздух из легких.

— Дыши, Ксюша, — прошептал он мне на ухо.

— О Боже, Леша, — вздохнула я.

Я уткнулась лицом в его шею, пока он продолжал вводить в меня и выводить свой палец.

Туда и обратно.

Вдох и выдох.

Возбуждение нарастало так быстро и я так долго этого хотела, что по ногам побежали мурашки, живот напрягся, и я, задыхаясь, закрыла глаза. Он зарычал и задвигал пальцами быстрее. Его рот снова накрыл мою грудь, язык провел по соску и это случилось…

— Леша! — воскликнула я, когда импульс электрического разряда пронесся сквозь меня, заставляя мою спину выгнуться дугой.

Я кончила с его именем на губах.

Наверное, это было слишком громко, потому что губы Леши тотчас прижались к моим. Я обхватила его руками и ногами, продолжая постанывать прямо в его рот. Когда нега от оргазма прошла, мои конечности обмякли и я позволила своей голове упасть обратно на подушку.

О Боже, это было… это было просто невероятно.

Сквозь дымку пресыщенного удовольствия я почувствовала, как Леша ушел. Послышался какой-то хруст, а потом он вернулся в постель, положил руки мне на колени и надавил. Мои глаза распахнулись и я поняла, что он от меня хотел. Я раздвинула ноги, а Леша опустился на предплечье и я оказалась под его весом.

Он опустил голову и, прижавшись губами к моей шее, прошептал:

— Ты в порядке?

— Да, — прошептала я в ответ.

— Я буду двигаться медленно, Ксюш, — мягко сказал он. — Это твой первый раз. Если станет слишком больно, просто скажи мне остановиться и я остановлюсь.

Когда он произнес эти слова, мое тело снова начало гореть от желания.

— Хорошо, — я кивнула.

Затем он снял с меня трусики и я почувствовала, как кончик его эрекции проник внутрь. Я шумно втянула воздух и задержала дыхание.

— Черт, — простонал он. — Я буду делать это медленно. Обещаю.

Мои руки напряглись, бедра вжались в его бедра.

— Поторопись, — требовательно прохрипела я, сгорая от нетерпения.

— Ты такая тугая, Ксюша. Я не хочу сделать тебе больно.

— Ты не сделаешь, — заверила я его.

Хотя, наверное, должно было быть наоборот. Он должен был успокаивать меня, а не я его.

— Я хочу, чтобы для тебя все было идеально, Ксюша.

Мои глаза затуманились и я протянула руки к его лицу.

— Все, итак, идеально, — прошептала я.

И это было так.

Я не врала.

Потому что я была здесь, снова в его объятиях.

Он был здесь, снова вместе со мной.

Он сказал мне, что любит меня.

Я была так счастлива, услышав эти слова, что почти не могла поверить в происходящее. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что, если все это было лишь сном? Если это так, то я не хотела просыпаться никогда.

Он был моим. Я была его.

Между нами все еще оставались недосказанные вещи, но теперь важно было настоящее.

Он не знал, как сильно я жалела о том, что думала о нем плохо. Он не знал, как сильно я жалела о том, что назвала его чудовищем. Он не знал, как сильно я жалела о том, что была слабой.

Я собиралась загладить свою вину перед ним. Теперь, когда мы снова были вместе, у меня было все для этого — время, возможности и силы.

Леша колебался еще мгновение.

Я улыбнулась и наклонила его голову так, чтобы мои губы оказались на уровне его уха.

— Возьми это, Леша. Это твое.

39.2. Приятный вкус свободы

POV Леша

Я моргнул, поднял голову и посмотрел на нее сверху-вниз.

Ксюша улыбалась. Ее губы были влажными и припухшими. Ее длинные светлые волосы разметались по подушке, а глаза смотрели на меня с нежностью и теплотой.

Я почувствовал, как ее пальцы коснулись моей шеи, и не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее снова.

Она сказала, что это мое.

Блять, да!

Это было мое.

Она вся была моей.

Я хотел сказать ей пару нежных, полных любви слов, чтобы она поняла, как много она для меня значила. Но я не знал, что сказать, и впервые в жизни пожалел, что не обладал обаянием и поэтическим даром Громова.

— Я люблю тебя, Ксюша, — прошептал я ей в губы.

Она улыбнулась и ответила:

— Я тоже тебя люблю.

Поцелуй снова стал диким, ненасытным. Я знал, что никогда не смогу насытиться ею. Дрожь экстаза заставляла ее трепетать все сильнее и ее реакция подстегивала меня самого. Я уже не мог дождаться, чтобы войти в нее, не мог дождаться, чтобы сделать ее своей.

Мои руки задрожали, когда я обхватил ее за бедра и приподнял, притягивая ближе к своей эрекции, позволяя ей почувствовать меня всего. Я застонал, когда снова почувствовал ее влажность.

Для меня все это было точно также впервые, как и для нее. И я точно знал, если не умерю свой пыл и не замедлюсь, то причиню ей боль.

— Ксюша, скажи мне, что ты моя, — потребовал я хриплым голосом. — Скажи мне.

— Я — твоя, Леша. Навсегда твоя…

Я вошел в нее одним резким толчком, от которого Ксюша вскрикнула, и замер.

Бля, она была такой охренительной.

Горячая, влажная, тугая и совершенная.

Я хотел подождать, пока ее тело привыкнет, но пульсация была невыносимой. И Ксюша не помогала. Она даже не пыталась отстраниться от боли, которую, как я знал, причинял ей.

Она обхватила мои бедра своими ногами и приподнялась, чтобы принять меня глубже.

— Остановись, Ксюша. Я не хочу причинить тебе боль.

Но она не прекращала двигаться.

Я хотел быть нежным, но она не позволила.

Блять, она была горячей. Моя тихоня Ксюша была горячей и нетерпеливой.

— Черт, — простонал я, выходя и снова входя в нее. — Держись крепче, Ксюша.

— Да-а, — вздохнула она. — О, Боже, да…

Я раскрыл ее губы своими и скользнул внутрь языком, двигая им в такт своим толчкам. Ксюша не выдержала и начала посасывать его. Она резко втянула воздух, когда мой большой палец скользнул по ее твердому соску. В ответ она еще глубже втянула мой язык в свой рот.

Мы одновременно застонали и борьба за "медленно, нежно и непринужденно" была проиграна.

Тогда я начал толкаться быстрее, с растущей потребностью и силой, и, просунув руку между нашими телами, я принялся натирать ее клитор, возбуждая Ксюшу до предела. Я продолжал двигаться в ней, пока она не начала извиваться в моих объятиях, пока не прильнула ко мне, издавая гортанные сексуальные стоны.

Внезапно она вся напряглась и, вскрикнув, снова кончила. Я накрыл ее губы своими, заставляя замолчать, потому что она была чертовски громкой.

Я продолжал входить в нее, все глубже и глубже. Затем мои бедра прижались к ее бедрам вплотную и я застонал в ее губы, находя свое удовлетворение.

Бля-я-ять…

Я рухнул на нее, выдыхая ее имя. Почти сразу же ее губы оторвались от моих, скользнули по моей щеке, и я услышал ее тяжелое дыхание у своего уха. Ей потребовалось несколько минут, чтобы перестать дрожать и сделать нормальный вдох.

Медленно приподняв голову, я оперся на локти и посмотрел на нее. Когда она отвернула голову, я взял ее за подбородок и заставил встретиться со мной взглядом.

— Что это? — спросил я поддразняивающе, когда она начала краснеть. — Ты не можешь стесняться меня после такого.

Она закрыла лицо руками.

Как, блять, она могла смущаться после такого?

Усмехнувшись, я встал с кровати, чтобы выбросить презерватив и принести ей влажную салфетку.

Ксюша запротестовала и сказала, что сделает это сама, но я настоял на своем. Я принялся осторожно вытирать кровь у нее между ног и, хотя вид ее обнаженных складочек снова возбудил меня, я продолжил делать свое дело без посторонней инициативы.

Закончив, я лег на бок рядом с ней и накрыл нас одеялом. Я обнял ее за талию и притянул к себе.

Затем я вдруг услышал, как она всхлипнула.

— Ксюша, в чем дело? — обеспокоено спросил я, приподнимая ее лицо, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Я сделал тебе больно?

— Нет! — мгновенно ответила она.

— Тогда что случилось?

Теплый румянец разлился по ее щекам, когда она прошептала:

— Я просто не могу поверить, что мы снова вместе. Что у нас наконец-то все хорошо.

— Тебе лучше в это поверить, — прошептал я, растянув губы в ухмылке.

— А что, если все это просто сон?

— Не знал, что твои сны такие грязные, — рассмеялся я.

— Ну, я иногда фантазировала… — пролепетала она и уткнулась лицом мне в грудь, заставив меня рассмеяться еще сильнее.

Когда смех утих, я спросил ее:

— Было больно, да?

Она отстранила лицо от моей груди.

— Да, — застенчиво ответила она.

— Сильно?

— Совсем чуть-чуть. В самом начале, — ответила она, реагируя на беспокойство в моем тоне.

— А потом? Тебе понравилось?

Настала ее очередь разразиться смехом.

— Неужели Алексей Орлов, известный своим сексуальным мастерством, и правда спрашивает меня, понравилось ли мне?

— Сексуальное мастерство? — переспросил я нахмурившись.

Она мгновенно перестала смеяться и прикусила нижнюю губу.

— Так сказали девочки на вечеринке, — ответила она мне, не встречаясь со мной взглядом.

Я ухмыльнулся и сжал ее попку под одеялом. Она пискнула и потянула меня за руку. Тогда я перевернулся и она снова оказалась подо мной.

— Может, мне стоит продемонстрировать тебе всё мое сексуальное мастерство?

— Ну, Леш, нет, — пролепетала она, пытаясь оттолкнуть меня от себя. — У меня еще немного болит.

— А могу воспользоваться своим ртом.

Она уставилась на меня распахнув свои прелестные губы.

— Ртом?

Я усмехнулся, увидев ее алые щечки, и начал опускать голову вниз по ее телу, но она схватила мое лицо руками и торопливо потянула вверх. Мои плечи затряслись от смеха.

Затем у нее оглушительно громко заурчал живот и я разразился еще более сильным смехом.

— Я не обедала, — призналась она, тоже посмеиваясь.

А вот тут мне было уже не до смеха. Когда я глянул на часы на тумбочке, то увидел, что уже почти наступило время ужина. Быстро поцеловав ее, я встал с кровати, поднял с пола свои боксеры и быстро натянул их. Пока Ксюша натягивала свои трусики, я подобрал ее разбросанную на полу одежду и вернулся в постель. Я помог ей одеться, целуя ее между делом и вызывая ее мелодичный смех.

— Леша! — вдруг воскликнула Ксюша. — Сегодня же Новый год! И… С днем рождения, — прошептала она и вдруг погрустнела. — Я снова без подарка.

— Ты мне уже подарила самый лучший подарок, который только можно представить, — успокоил ее я, намекая на то, что только что произошло между нами, и нежно целуя, вызывая ее смущенную улыбку. — А теперь надо тебя накормить. Идем.

Я подхватил ее на руки, не желая расставаться с ней и понес на кухню.

— А где твой отец? — спросила она, когда мне пришлось отпустить ее и посадить на стул.

Я закинул в микроволновку разогреваться вчерашнюю запеченную курицу и повернулся к Ксюше, чтобы ответить:

— Не знаю. Он завез меня домой после того, как мы сходили на кладбище, и сказал, что вернется поздно.

— Сегодня годовщина смерти твоей матери, — прошептала Ксюша, шумно выдыхая. — Как ты?

— Я в порядке, Ксюш, — сказал я ей, присев на корточки перед ней и положив руки на ее колени. — Я в порядке. Благодаря тебе.

В ее глазах плескались как беспокойство, так и радость. И все что она смогла сделать — это улыбнуться и накрыть мою ладонь своей.

— Еда будет разогреваться какое-то время, — сказал я ей с ухмылкой. — Знаешь, чем мы можем заняться, пока ждем?

Ее глаза расширились.

— Найти тебе футболку? — спросила она, осматривая мой голый торс.

— Дом в нашем распоряжении, Ксюша. Хочешь узнать, сколько раз я смогу заставить тебя кончить?

Ее лицо раскраснелось, а дыхание участилось. Я возбуждал ее, я это видел.

Блять, а как же она меня возбуждала.

— Наверное… — она облизнула губы и положила руку мне на шею. — Наверное, я могу это выяснить.

— Но у тебя же там болит, — напомнил я ей.

— Но ты же предлагал воспользоваться своим ртом?

Услышав это, мой член дернулся в ответ и в одно мгновение стал твердым.

Я уже подумал о том, чтобы положить ее на стол и перейти ко второму раунду, как входная дверь распахнулась. Я застыл, а Ксюша убрала от меня руки как раз в тот момент, когда на кухню вошли мой отец и дядя Лёня, каждый из которых держал по пакету с продуктами.

— Не могу поверить, что ты заставил меня пойти с тобой в магазин, — ворчал дядя Лёня. — Мы выглядели как пара геев. А если меня кто-то видел?

Он прервал свою тираду, налетев на спину своего лучшего друга, который резко остановился, увидев меня и Ксюшу. Дядя Лёня выглянул из-за спины папы и посмотрел на нас. Затем его челюсть отпала. И не у него одного.

— Это же ректор, — прошептала она, вставая со стула.

Твою же…

— Я думал, ты не вернешься домой допоздна? — обратился я к отцу.

— Я… Я собирался устроить праздничный ужин, — ответил папа, не отрывая взгляда от Ксюши. — Хотел сюрприз сделать, но ты меня переплюнул. Твой сюрприз намного лучше.

— Почему здесь ректор? — продолжала спрашивать Ксюша, дергая меня за руку. — У тебя проблемы?

— Вы снова вместе? — спросил меня папа.

— Да, — я уверенно кивнул.

Его взгляд перебросился на Ксюшу, заставив ее перестать дергать меня за руку и уставиться на него в ответ.

— Но… ты объяснил ей…?

— Объяснил, Сергей Владимирович, — мягко ответил она, прислонившись к моему боку.

Глаза отца затуманились, а уголки губ медленно приподнялись.

— Отлично, — его взгляд вновь вернулся ко мне. — Приятно слышать, что вы снова вместе. Я рад за тебя, сынок.

Потрясенный словами отца, я опустил глаза и прошептал:

— Спасибо, папа.

— Ребята, а чем вы тут занимались? — внезапно спросил дядя Лёня, похоже, оправившись от шока при виде Ксюши.

И мы с папой тут же вытолкали его из кухни.

— Что здесь делает ректор? — спросила Ксюша, когда я вернулся.

— Долгая история, — ответил я, тяжко вздохнув.

— И когда же она начнет называть меня папой? — спросил отец, вернувшись на кухню без друга.

— Выйди, пап, — ответил я, обнимая Ксюшу за талию.

Отец усмехнулся и, достав из пакета банку пива, ушел. Ксюша покраснела и я наклонился, чтобы поцеловать ее и немного расслабить.

— Леш, здесь твой отец и ректор, — забеспокоилась она.

Но я все равно лениво поцеловал ее, не сочтя ее аргумент весомым для отказа.

На самом деле у меня не было ни единого шанса. С того самого момента, как я положил на нее глаз.

Теперь я это знал.

Мы принадлежали друг другу с самого начала.

Несмотря на то, что жизнь устроила мне ад, я нашел свой рай.

В ней.

В моей Ксюше.

Микроволновка подала сигнал и я выдохнул ей в губы, прежде чем отстраниться. Ксюша улыбнулась мне и сама пошла доставать курицу.

Папа крикнул, что они уходят, а затем входная дверь захлопнулась, но не прежде чем дядя Лёня успел напомнить нам о безопасном сексе.

Ксюша сделала вид, что не услышала, и принялась доставать столовые приборы. Но ее пылающее лицо выдавало ее с головой.

Я думал обо всем, что со мной произошло.

Как чудесно началась моя жизнь, а потом испортилась, когда ушел отец.

Как все обернулось катастрофой, когда умерла мама и брат отца забрал меня к себе.

Как жизнь продолжала оставаться мрачной, жестокой и болезненной.

Но потом я встретил Ксюшу.

Прекрасную, чистую и застенчивую тихоню, которая снова сделала мою жизнь чудесной. И я изо всех сил буду стараться отплатить ей тем же.

“Живи, Леша.”

Это были последние слова моей матери.

Закрыв глаза и вздохнув, я мысленно пробормотал:

Я живу, мама. Я живу.

Сжав челюсти, я справился с огромным комом в горле.

Удивительно, но до этого момента я еще никогда не чувствовал себя таким свободным.

— Леш?

Я открыл глаза и, увидев перед собой Ксюшу, взял ее за руку.

— Я люблю тебя, Ксюша.

Она улыбнулась и сверкнула глазами.

— Я тоже тебя люблю.