Хулиган. Его тихоня

Глава 15

15.1. Тяжелое прощание

POV Ксюша

Взгляды всех присутствующих в аудитории были прикованы к преподавателю. Все смотрели на него, затаив дыхание, пока он вел тяжелым взглядом по списку студентов.

— Что ж, — вздохнул он, переводя взгляд на нас. — У всех зачет.

Ликующие возгласы наполнили аудиторию. Суровый преподаватель улыбнулся нашей реакции и, встав из-за стола, направился к двери.

— Всех с наступающим! Тем, кто еще не закрыл сессию — советую взяться за ум и поторопиться, а тем, кто уже со всем управился — от души отдохнуть и хорошо провести праздник, — сказал он нам, задержавшись около двери, прежде чем уйти, закончив пару на пятнадцать минут раньше.

Крики оттого стали только громче.

Я облегченно вздохнула и позволила себе улыбнуться, глядя, как ликовали мои одногруппники.

Все стали обсуждать свои планы на предстоящий Новый год. Я же закрыла глаза и поддалась внутреннему рвению улыбнуться. Слава Богу, я сдала этот проклятый зачет, который вышел самым сложным на моей памяти. Теперь меня ожидали свободные от учебы дни, а, главное, я уберегла наши отношения с Лешей.

Я открыла глаза, когда почувствовали, что моя улыбка от лица пропала.

Какой был толк от этих свободных дней, если они разлучали нас с Лешей?

Я нахмурилась и встала. Закинув сумку на плечо, я направилась к двери и вышла из аудитории. Мои одногруппники смотрели мне вслед, понизив голоса до шепота, но я не обращала на них внимания, будучи все еще погруженной в гнетущие размышления. От одной мысли о том, что я не увижу Лешу столько дней подряд, у меня защемило в груди.

Боже, неужели я действительно превращаюсь в слишком привязанную девчонку, одержимую своим парнем?

— Ксюша!

Я остановилась и оглянулась через плечо. Ульяна прокладывала себе путь ко мне через толпы студентов. Все смотрели на нее с одинаковыми хмурыми лицами. Они все еще не привыкли к тому, что Уля так легко общалась со мной, учитывая мою связь с самым страшным хулиганом универа. Но они уже не шарахались от меня, как было раньше. Прогресс…

По крайней мере, когда Леши не было рядом — так и было.

Его же самого обходили по стенке, если это было замкнутое пространство, а если нет — то за километр.

— У меня сегодня вечеринка, — объявила Уля, как только оказалась передо мной.

Я подняла бровь и поправила ремешок сумки на плече.

— Вечеринка?

— Да. В честь нашей свободы. Я же тоже закрыла сессию, — она восторженно вскинула руки и захлопала ресницами. — Больше никаких нудных пар, никаких зачетов и экзаменов!

— Тебе только дай повод, — с улыбкой заметила я.

— Ну да, а еще мои родители с мелочью уже отправились в Сочи, оставив квартиру в мое распоряжение, так что это определенно идеальное время для вечеринки! — закончила она, оглушительно хлопнув в ладоши. — Так что тебе стоит прийти.

Я усмехнулась с ее энтузиазма, а после мой взгляд упал на Таню, которая направлялась в нашу сторону. Мое настроение тут же ухудшилось еще сильнее. Уля тоже увидела ее и, прежде чем я успела отстраниться, она схватила меня за руку, не позволяя сделать и шагу в сторону. Затем она улыбнулась своей подошедшей подруге:

— Как прошел совет?

— Скучно, — отмахнулась она, а затем перевела стрелки разговора: — Судя по твоей счастливой физиономии, у тебя зачет?

— А то! — Уля отозвалась таким тоном, словно другого и не стоило ожидать.

Таня закатила глаза, сделав то, о чем мечтала и я сама.

— Ну, и как так вышло? Ты же забыла шпоры.

— Ой, отстань, — отозвалась Уля, а потом тихонько пробормотала: — Зануда.

Только стоило Тане открыть рот для нравоучений лучшей подруги, как Ульяна тут же воскликнула:

— Я не помню, я говорила тебе о сегодняшней вечеринке?

Таня перевела свой хмурый взгляд на меня, будто отчитав за присутствие здесь, отчего я понуро опустила голову вниз.

— Где? — услышала я ее вопрос.

— У меня дома. Я уже сказала Даше, чтобы она все купила.

— Твоя подружка придет?

Насмешка в ее тоне и то, как она произнесла слово “подружка”, прозвучали как удар хлесткого и жалящего хлыста.

Я избегала Таню, как чумы, с тех пор как мы в последний раз разговаривали в комнате представителей студенческого комитета. Я не хотела больше слышать ее полные ненависти слова или видеть выражение ее неприязни. К счастью, с тех пор она тоже вела себя так, будто меня не существовало.

Я подняла на нее свой взгляд. Она по-прежнему продолжала старательно игнорировать мое присутствие. Я не знала, испытывать ли мне облегчение от этого или еще большую боль.

Уля застыла рядом со мной и я поняла, что Таня не потрудилась скрыть от нее свою ненависть ко мне. Подруга бросила на меня извиняющийся взгляд и я беспомощно пожала плечами.

Ни она, ни я ничего не могли сделать, чтобы изменить мнение Тани обо мне.

Уля явно была недовольна нами обеими. Всякий раз, когда Таня выполняла свои обязанности старосты группы и хотела что-то от меня получить, она посылала ко мне Улю.

Когда ей нужно было что-то сообщить мне, она говорила об этом Ульяне, чтобы та передала мне. Сначала Уля воспринимала все достаточно легко, но чем дальше, тем больше она раздражалась.

Мне не нравилось находиться в этой ситуации. Но дело было уже не в Леше, я была уверена в этом. Возможно, дело было даже не в Ульяне. Было что-то еще, что-то что вызывало ее неприязнь ко мне.

Но я была уверена, что сейчас дело было точно в Ульяне и в том, что я, похоже, разрывала их дружбу.

— Знаешь, мне надоело играть роль твоего посланника, — огрызнулась Ульяна. — Она здесь, Таня. Спроси ее сама.

Я в шоке уставился на Улю. Неужели она только что сказала то, о чем я подумала? Мой взгляд медленно переместился на Таню. Я неловко поежилась, когда на ее лице появилось холодное выражение.

О Боже… Ульяна только что заставила Таню возненавидеть меня еще больше.

Мне захотелось убежать, пока она не взорвалась, не вышла из себя. Но Уля все еще продолжала держать меня, и как бы я ни старался вырвать свою руку, она не отпускала.

— Что ты только что сказала? — Таня произнесла это тихим, почти что свирепым шепотом. — Серьезно? Ты поддерживаешь эту суку?! Ты что, не понимаешь…?

Холодная ярость, с которой она произнесла эти слова, заставила меня почувствовать острую боль в районе сердца.

И, судя по выражению лица Ульяны, она не собиралась оставлять слова Тани без ответа.

— Не смей так говорить о Ксюше! Я не…!

Прежде чем они успели затеять полномасштабный скандал из-за меня, я привлекла внимание Ульяны, встав прямо перед ней. Встав спиной к Тане, я стала надеяться, что она не была настолько зла, чтобы воткнуть в мою спину, если не нож, то хотя бы ручку.

— Я не смогу прийти на твою вечеринку, — сказала я ей.

К счастью, Уля была из тех людей, которые были не способны долго удерживать свой гнев. Она вздохнула в отчаянии и уперла руки в бока.

— Ксюш, тебе нужно чаще выходить в люди. Хватит сидеть в четырех стенах.

— Уля, как бы мне ни хотелось пойти, я действительно не могу. Мы выезжаем завтра в четыре утра, помнишь? А у меня еще даже сумка не собрана. Я не могу.

— А-а-а, точно… Я совсем забыла.

Растерянное выражение на ее лице заставило меня улыбнуться. Должно быть, она действительно хотела, чтобы я пришла. От этой мысли я почувствовал себя чуточку счастливей.

— Я тоже не смогу, — отозвалась Таня у меня за спиной.

Услышав слова подруги, Уля стала выглядеть еще более опустошенной. Она обогнула меня и подошла к Тане.

— Что? — простонала она раздосадованно. — Но почему?

— Я занята.

В том, как она ответила, было что-то, что заставило меня насторожиться и даже заподозрить неладное. Она даже отвела взгляд от Ульяны, будто бы пытаясь что-то скрыть. А когда Таня поймала на себе мой взгляд, то я, откашлявшись, виновато отвела глаза в сторону.

Может, ее отказ был всего лишь наказанием для Ульяны за то, что та на нее набросилась.

— Это отстой, это полный отстой! — Ульяна начала вышагивать перед нами, а ее некогда милое личико теперь хмуро смотрело в пол. — Что толку устраивать вечеринку, если на ней не будет моих лучших подруг?!

Я вздрогнула, когда Таня посмотрела на меня так, словно хотела уничтожить прямо на месте. Должно быть, ее не устроило то, что Ульяна только что высказалась обо мне, как о своей лучшей подруге. А женская ревность — штука опасная.

Но разве было в нашей дружбе что-то такое, за что меня можно было винить?

Чувствуя себя неуютно под ее убийственным взглядом, я посмотрела на Ульяну, которая все еще что-то удрученно бормотала.

Таня громко выдохнула и сказала:

— Ладно, ладно! — заявила она, всплеснув руками. — Я пойду на твою дурацкую вечеринку.

Уля застыла, а затем так резко обернулась, что ее копна волос разрезала воздух.

— Правда?

— Да. Но я не останусь на всю ночь. Ты же не против?

— Я согласна со всем, лишь бы ты только пришла, — Ульяна крепко обняла свою подругу. — Ты самая лучшая на свете!

Таня самодовольно улыбнулась, похлопав Улю по спине, а я чуть не закатила глаза от этого вида. Я тихо попрощалась с ними обеими и повернулась, чтобы уйти. Когда Ульяна начала кричать мне вслед, что я буду должна ей за то, что не приду на ее вечеринку, я начала идти быстрее, чувствуя, как волны ярости начали зарождаться во мне.

Теперь я ждала Лешу у его машины. Еще во время обеда он сказал мне, что немного задержится, и указал, где его ждать. Как всегда, как послушная девушка, я сделала то, что мне было сказано. Тем более на улице было в меру тепло, для конца декабря. А еще эти крупные хлопья снега, падающие с неба, располагали к тому, чтобы провести это время на улице, а не в стенах универа.

Я оперлась о капот машины и задумалась, почему он задерживался. Если его машина была здесь, значит, он все еще в универе.

Но что он там делал?

Что мог делать печально известный Алексей Орлов в стенах высшего учебного заведения?

Я никогда не видела его ни с книгой, ни с тетрадью. Даже ручки у него не было. Я не знала, на какой специальности он учился. Я не знала, кто ему преподавал. Я не знала, учился ли он вообще в этом универе.

Вопросы в моей голове нагромождались один на другой, но я никак не могла найти на них ответы.

Что он сейчас делал?

Может, он сейчас над кем-то издевался? Или избивал какого-нибудь беднягу?

Я пыталась заглушить тревожное чувство, но оно было таким настойчивым, что не позволяло забыть о себе. Я застонала и закрыла глаза.

Почему?

Почему я подумала об этом именно сейчас? Откуда взялись эти мысли? Мы были вместе уже три месяца, и с того ужасного дня он ни разу не заявлялся ко мне с окровавленными руками.

Но что, если он делал это тайно?

Должна ли я была просто продолжать игнорировать тот факт, что он был такой, какой есть? Что он, вероятно, никогда не изменится?

Мне правда было все равно, чем занимался Леша в свободное время?

Я открыла глаза и посмотрела на голубое небо с парящими снежинками, почувствовав, как моя грудь сжалась.

Потому что это было неправдой.

Мне было не все равно.

Повернув голову, я заметила приближающегося ко мне Лешу. Сама того не осознавая, я перевела взгляд на его руки, изучая их на наличие крови. Вздох облегчения, о котором я и не подозревала, сорвался с моих губ.

Его руки не были разбиты или окровавленны.

Я улыбнулась ему, но он не улыбнулся в ответ. На самом деле, он не был в духе еще с самого обеда. И я сама тут же погрустнела, когда поняла, что вижу его в последний раз в этом году.

Сердце вновь болезненно сжалось. Я смотрела, как он приближался, и жадно пожирала его глазами. А как только он оказался в пределах досягаемости, я бросилась на него с объятиями, не в силах больше удержать себя от соблазна. Через какое-то время оцепенения, руки Леши сомкнулись на мне, и он, должно быть, понял, что со мной было что-то не так.

— Что случилось? — спросил он, положив подбородок мне на макушку.

Я не ответила.

— Ты не сдала?

Я вздохнула и отстранилась. Я уставилась на его лицо, запоминая каждую деталь, и мое сердце сжалось в болезненном узле в груди.

Он непонимающе смотрел на меня в ответ, а потом решился спросить:

— Что ты делаешь?

— Смотрю на тебя, — прошептала я.

— Почему?

— Потому что я боюсь, что забуду твое лицо.

Его взгляд смягчился, стал ласковым. Теперь он смотрел на меня так, словно нашел меня милой. Ну или я надеялась, что это было так. Уголок его губ приподнялся и он наклонился, чтобы нежно поцеловать меня.

— Поехали, — прошептал он мне в губы, одарив кротким поцелуем.

Я тяжело вздохнула и скользнула в его машину. Дорога домой прошла в угнетающем молчании, но его рука, сжимающая мою, заставила меня почувствовать себя немного лучше. Когда мы остановились перед моим домом, мое сердце болезненно екнуло.

Это был оно.

Это было прощание.

Боже, мы все еще были вместе, но я уже начала скучать по нему.

— У меня есть для тебя подарок на Новый год.

Я резко обернулась к Леше. Именно в этот самый момент он достал из кармана куртки маленькую красную коробочку и раскрыл ее. Мои губы приоткрылись от приятного удивления, как только я увидела, что было внутри.

О Боже…

О Боже!

О Боже!!!

Это был кулон.

Великолепный кулон с голубым драгоценным камнем на изящной золотой цепочке. Мои глаза заволокло туманом от вида этой необычайной красоты.

Я проглотила ком в горле и шепотом вымолвила:

— Он прекрасен, — улыбнулась ему. — Спасибо.

Он погладил меня по щеке теплой ладонью и завел волосы за ухо, а затем жестом попросил меня повернуться и я безропотно повиновалась. Он застегнул цепочку на моей шее, слегка касаясь своими пальцами моей кожи. По моей спине пробежала дрожь, а лицо стало гореть от переживаемых в эту самую секунду эмоций.

— Он цвета твоих глаз, — прохрипел Леша, поправляя цепочку на моей шее и говоря о том самом камне, нежно-голубого цвета.

Его подарок, его выбор, его слова — все было буквально пропитано романтикой, которую омрачал лишь один момент.

— Я тебе еще ничего не купила, — я нахмурилась, глядя на свои пустые руки. — Прости.

— У меня уже есть то, что мне нужно, Ксюша, — прошептал он мне на ухо.

Его пальцы взяли меня за подбородок и развернули к себе, как раз тогда, когда я хотела спросить:

— Что?

Его лицо приблизилось к моему, а обе его руки обхватили мою голову. Я прерывисто выдохнула в предвкушении.

— Ты.

Если бы я хотела что-то сказать — у меня бы не вышло. Потому что я буквально задохнулась от его слов. Теперь, все что я могла видеть — это его серебристо-серые глаза, и все что я могла чувствовать — это его губы, мягко касающиеся моих. Весь мой мир сомкнулся на Леше, только он один имел для меня значение. А все мои сомнения по поводу него вылетели в окно, когда наши губы слились в глубоком, обжигающем поцелуе, от которого у меня внутри все растаяло.

Как мог такой милый и заботливый человек быть тем монстром из моих мыслей?

Как мог такой нежный человек быть жестоким хулиганом?

Я не понимала и, наверное, никогда не пойму.

Он поцеловал меня в последний раз на пороге моей квартиры, и я чуть не расплакалась, когда перестала чувствовать его губы на своих. Я не могла отпустить Лешу, как и он не мог отпустить меня. Я смотрела на него молящими глазами, не желая, чтобы он уходил.

— Ты уезжаешь завтра рано утром? — уточнил он, глядя на меня сверху-вниз.

— Да, — мои плечи сникли. — Папа очень рад этому.

— Не сомневаюсь.

— Мама тоже в последнее время в хорошем настроении.

Между нами повисла продолжительная пауза.

— Почему они все так усложняют? — проворчала возмущенно я.

— Все нормально, Ксюш, — отозвался он, выдохнув.

— Это не нормально. Как родители, они должны проявить хоть каплю понимания!

— По крайней мере, у тебя все еще есть родители.

Я почувствовала, как напряглось его тело, а затем он и вовсе медленно отстранился. Он не смотрел на меня, смотрел куда-то поверх моей головы. Когда его взгляд все же нашел мой, у меня перехватило дыхание. Выражение его лица стало тусклым, отрешенным и озлобленным.

— Не всем так везет как тебе, Ксюша, — пробормотал он, прежде чем направился вниз по лестнице.

Я не сразу пришла в себя от бесстрастного, обвиняющего тона Леши. Я застыла на месте, потрясенная его словами.

Что он имел в виду?

Неужели он относил себя к тем, кому не повезло?

И почему у меня возникло ощущение, что я его очень сильно обидела?

Он уже давно ушел, а я все еще продолжала стоять на лестничной клетке, теребя подаренный кулон и думая только об одном. Мы были вместе уже три месяца, но я все еще ничего не знала о парне, в которого была до безумия влюблена.

Он все еще оставался и, вероятно, всегда останется для меня загадкой.

Эта мысль медленно, но уверенно начала меня разрушать.

15.2. Разрушающая зависть

POV Леша

В голове промелькнуло обиженное выражение лица Ксюши, отчего я крепко сжал челюсти.

Мне не нравилось видеть ее такой.

Но когда она начала жаловаться на своих родителей, что-то тугое и болезненное сжалось у меня в животе, а затем и вовсе вырвалось наружу. У меня было достаточно опыта жизни бок о бок с этим чувством, и я точно знал, что не хотел, чтобы это тупое чувство всплыло наружу. Только не перед ней.

Зависть. Я пиздец, как завидовал ей. До такой степени, что боль ядовитыми когтями разрывала меня изнутри.

У нее было то, что было когда-то у меня самого, но чего уже никогда не будет. А она принимала все это как должное, не понимая, как ей повезло.

Блять… Я все испортил. И ведь перед самым ее уездом.

Даже не попрощался с ней из-за этого.

Но мне нужно было уехать. Я должен был уйти от нее, пока не испортить все еще больше. Должен был уйти, прежде чем успел бы стать монстром. Монстром, которым я был. Монстром, которого она уже знала.

Должен был уйти, чтобы не дать ее родителям повода запретить мне приближаться к Ксюше.

А, может быть, мне и стоило позволить им это.

Блять, блять, блять!

— Леха, ты с нами или как?!

Мои глаза метнулись к Дане, который вырвал меня из мыслей о Ксюше.

— Что?

Громов указал подбородком на карты в моих руках.

— Ты поддерживаешь ставку?

Я уставился на него, прежде чем взглянул на свои карты.

Блять, это ж надо было настолько сильно выпасть из реальности, чтобы забыть, где находился и с кем.

— Кто-то не в духе, — прокомментировал Влад, лениво раскинувшись на стуле.

— Может, вы, ребят, посерьезнее будете? — пробормотал Череп, сосредоточенно глядя на свои карты. — Я пытаюсь выиграть здесь немного денег.

— Ключевое здесь слово — “пытаюсь”. Ты действительно думаешь, что выиграешь, когда Владос выигрывает почти каждую руку? — проворчал Даня. — Не понимаю, зачем мы продолжаем играть в покер, если наперед знаем, кому отдадим все бабки.

— Завидуешь? — ухмыльнулся Влад.

— Конечно! Ты ж только одну партию из шести слил!

— Мы все еще играем или как? — вмешался Череп с угрюмым взглядом.

— Мне нужно выпить, — отозвался я, бросая карты на стол лицом вниз. — Я щас вернусь.

За столом прокатился общий стон, а Череп даже выругался себе под нос. Я встал и продемонстрировал им средний палец, когда они крикнули в спину, чтобы я принес выпить и им тоже.

Я услышал, как скрипнул отодвигаемый стул, и тяжело вздохнул. И, конечно же, это был Громов, который последовал за мной на кухню. Я проигнорировал своего лучшего друга и пошел напрямую к холодильнику.

— Ну и? — спросил Даня, скрестив руки на груди.

Я открыл холодильник и обернулся на него.

— Что?

— Что ты ей подарил?

Я достал банку пива и посмотрел на Даню.

— Кулон.

— Почему кулон? — поинтересовался друг.

Я покачал головой, прежде чем ответил:

— Ты всерьез думаешь, что я тебе скажу?

— Хрен с тобой, — буркнул Даня, но не утерял любопытства, судя по горящим глазам. — Ну и как, ей понравилось?

— Громов, ты бабой стал? — мрачно поинтересовался я, захлопывая холодильник.

Брови друга взмыли вверх, явно не ожидая от меня подобного ответа.

— Дай-ка проверю, — пробормотал он, расстегивая штаны и заглядывая вниз. — Нет, член все еще есть. А что за вопрос?

— Потому что разговариваешь со мной как девчонка, они же обожают сплетни. Вот я и подумал…

— Я просто хочу знать. Что такого то? — никак он не отступал.

— У тебя точно член на месте?

Даня разразился смехом, а мне пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы не швырнуть в него жестяной банкой пива.

Раздраженно вздохнув, я открыл себе пиво и отпил.

В голове промелькнул образ ослепительной улыбки Ксюши, когда она увидела кулон. Взгляд ее небесно-голубых глаз потряс меня до глубины души.

И поцелуй после подарка был каким-то совершенно новым, затрагивающим не только сердце, но и душу.

Горячий, глубокий поцелуй с обжигающей страстью, который почти свел меня с ума от желания.

Она этого не заметила. Потому что была невинной девушкой, девственницей.

Бля, если бы Ксюша всегда так целовалась после того, как я ей что-либо дарил, то я был готов завалить ее подарками.

Я уже давно заметил, что она не носила никаких аксессуаров. Ее шея всегда была голой, абсолютно всегда. И тогда я понял, что хотел бы подарить Ксюше что-то такое, что напоминало бы ей обо мне, когда меня не будет рядом.

А еще этот кулон напоминал бы ей о том, что она принадлежала мне.

Я понял, что это был идеальный подарок, стоило только увидеть его. Голубой бриллиант напомнил мне о ее ясных голубых глазах. Кулон был пиздец, каким дорогим, но, увидев, как она обрадовалась, когда его увидела, и то, как оно идеально сидело на ее шее, оправдало каждый потраченный рубль. Даже если кулон обошелся мне в двести кусков.

Это того стоило.

На паре, пока препод разбирался с Громовым, который по его словам “в край обнаглел”, я залез в интернет и отыскал сайт ювелирного магазина. Когда Даню все же запустили в аудиторию, тот пытался заглянуть в мой телефон и навязчиво предлагал свою помощь в выборе подарка. Но я отказался, потому что уже тогда приметил нужный мне кулон. Оплатив и заказав доставку прямо до универа, из-за которой и задержался после пар, я отправился к Ксюше, порываясь сделать ей подарок на Новый год.

Я крепче сжал банку в своей руке.

Потому что вспомнил, как причинил Ксюше боль своим уходом и обвиняющим тоном.

Я причинил ей боль.

Снова.

— Лех.

Я взглянул на Даню, который стал внимательно изучать меня. Вытерев рот тыльной стороной ладони, я спросил:

— Что?

— Все нормально? — Громов сделал шаг ближе и понизил голос: — Ты сам не свой сегодня. Что-то случилось?

Сам того не заметив, я напрягся.

С каких это пор он начал думать, что я собирался делиться с ним каждой мелочью своей жизни?

— Громов, отвали от меня.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все что угодно, Лех, — парировал Даня, внезапно став серьезным.

— Я говорю тебе, чтобы ты не лез не в свое дело.

— Ты знаешь, что ты не один, — друг сделал еще один шаг ближе, его глаза стали жесткими от подавляемого гнева. — Ты никогда не был один и никогда не будешь один. Когда же это дойдет до твоей гребаной башки?! — закончил он почти криком.

Я стиснул зубы, уставившись на него.

Мне не нужно было сейчас его присутствие или поддержка. Не сейчас…

Раньше Даня позволял мне побыть в одиночестве, давал мне немного свободного пространства, когда у меня было хреновое настроение.

Но, походу, что-то изменилось. Больше Громов не собирался терпеть мой упрямый характер.

— Мы еще будем играть в покер или вы оба собираетесь стоять и пялиться друг на друга всю гребаную ночь? — рявкнул Череп с порога.

Даня первым отмер и, покачав головой, пересек комнату. Череп отошел в сторону, чтобы пропустить его, а затем нахмуренно посмотрел на меня.

— Что с ним? — спросил он.

— Да хрен его знает, — пробормотал я, протискиваясь мимо него.

Внезапно меня захлестнула волна усталости. Я устал думать, устал чувствовать.

Мне нужно было чем-то занять свои мысли, поэтому я быстро отодвинул стул и снова взял в руки карты. На столе завибрировал мой телефон, но я не обратил на это внимания. Затем я посмотрел на Влада и едва заметно кивнул ему. Рябинин выпрямился, на его губах появилась волчья ухмылка.

— Ладно, парни, — начал он, вернув мне незаметный кивок. — Пришло время выиграть немного денег.

Череп с Даней что-то пробормотали себе под нос, а я точно знал, что к концу покера заберу у Громова все до последней копейки.