Идеалы мисс Райт. Дилогия

Глава 17

Все еще на премьере…

Расчет строился на том, что, обнаружив специфический «дефект» у Руперта, Джинни уже внутренне – подсознательно – готова к тому, что есть и другие, скажем мягко, странноватые люди. Ведь, сломав ногу, сразу после того, как разбил зеркало, волей неволей станешь с опаской относиться к приметам. А встретив какую-нибудь фею или домового, задумаешься о реальности прочих давно вымерших видов. На уже подготовленную почву стоило всего лишь уронить зерно и как следует его удобрить.

Само собой, никто не ожидал, что жертва моего представления тут же бросится делиться увиденным с гостями – все же, работая в кинопроизводстве, Джинни должна была привыкнуть ко всякому и в первую очередь заподозрить грим или маску. Или даже дорогостоящую иллюзию. Так вот сходу уверовать в нашествие вампиров она никак не могла. По словам режиссера, к его «уродству» шантажистка относилась с брезгливостью и страхом. Ей даже прикасаться к «жениху» лишний раз было неприятно, вот только жажда подняться по социально лестнице все перевешивала. Так что, если подумать, мы даже оказывали бедной девушке услугу, помогая понять, что не стоит обрекать себя на жизнь рядом с чудовищем. Быть его парой, рожать его детей – это же ужас! Разве деньги и положение в обществе стоят таких жертв?

Конечно, можно было просто попытаться донести эту здравую мысль до разума гримерши, затуманенного заманчивыми перспективами. Всего-то и стоило будущему супругу прикинуться поедающим сырую рыбу, например; или пообещать построить просторный бассейн для десятка мальков, которые непременно появятся через полгода после свадьбы. Вот только после этого Джинни немедленно отправилась бы продавать свою историю в газеты. А потому, помечтав немного о решении проблемы без моего участия, я была вынуждена вернуться к воплощению следующего этапа плана. Тем более что все прочие его участники уже были на местах и готовы к действиям. Когда я снова вошла в зал и отыскала взглядом заговорщиков, то обнаружила, что они уже слаженно подводят жертву к следующему акту пьесы.

Ферран оживленно что-то рассказывал, бросая то и дело якобы случайные взгляды на заляпанную юбку гримерши, Дайана топталась за его спиной с услужливо-глупым видом, а Руперт небрежно поглаживал запястье Джинни, которая прильнула к нему, буквально повиснув на локте мужчины, и нервно озиралась. Со стороны этот жест режиссера казался невинной лаской, вполне допустимой для официальной пары, но я-то знала, что на самом деле «любящий жених» втирал в кожу «невесты» особое зелье, которое максимально усиливало восприимчивость. С ним краски казались ярче, запахи – резче, шутки – смешнее, а кошмары – реальнее.

Заметив меня, Джинни вздрогнула и плотнее прижалась к Руперту. Я изогнула бровь, словно в недоумении, чем вызвана такая реакция, и мило улыбнулась. Разумеется, без вампирьего оскала, надежно спрятанного в сумочке. И рука, которой я взяла фужер со столика с напитками, тоже была самой обыкновенной – человеческой. «Померещилось?» – эта мысль отчетливо читалась на лице гримерши. «Конечно померещилось!» – кивком подтвердила я. Поднесла бокал с коктейлем из томатного сока с алкоголем к губам и, убедившись, что кроме Джинни на меня никто не смотрит, неаккуратно отпила. Капля густой красной жидкости ожидаемо осталась в уголке рта, и я тут же невоспитанно ее слизнула и отвела взгляд, чтобы не испортить игру смехом – труднее всего в этом балагане оказалось сохранять серьезность.

Ну и, конечно же, все не могло пройти по-настоящему гладко! Кроме гримерши у моего выступления просто обязан был появиться еще один зритель – подпиравший стену неподалеку Фрэйл-младший таращил на меня свои голубые глазищи. На его физиономии было нарисовано такое потрясение, как будто я не язык продемонстрировала общественности, а принялась раздеваться под музыку. Мне вдруг захотелось пошалить, и я, вместо того чтобы ожидаемо смутиться, повторила фокус с каплей. Сперва глаза Алекса стали совсем круглыми, и даже рот, кажется, слегка приоткрылся, а потом он недобро сощурился, нахмурил брови, почти сведя их к переносице, и решительно зашагал ко мне. Мысленно обругав себя за глупую выходку, я попыталась сбежать, раствориться в толпе гостей, но не вышло – сосед мгновенно настиг меня и, затолкав за ближайшую колонну и отобрав фужер, гневно выпалил:

– Сколько ты выпила?

– Какое тебе дело? – возмутилась я, пытаясь бочком выбраться из окружения.

– Стой на месте! – скомандовал Алекс, бесцеремонно ухватив меня за талию и силой вернув обратно в угол. – Так что ты пила и в каком количестве? – повторил он вопрос, слегка его дополнив. – А главное, где и с кем ты была?

– Ты с ума сошел? – Неадекватное поведение Фрэйла меня по-настоящему разозлило, а особенно взбесил его требовательный тон и такое выражение лица, будто я задолжала ему крупную сумму и пытаюсь сбежать с нею за море.

С какой вообще стати он позволяет себе меня допрашивать? Вон, пусть лучше свою белокурую любительницу трупов поищет и ей допросы с рукоприкладством устраивает. Кстати, а куда подевалась Бетси? Я встала на цыпочки и попыталась выглянуть поверх плеча Алекса.

– Кого ты там высматриваешь? – Он так тряхнул меня за плечи, что я оступилась и почти рухнула ему на грудь. – Смотри на меня! Я жду ответа.

– Ответа ты можешь ждать с понедельника по пятницу с десяти до семи, – отчеканила я, каждое слово сопровождая тычком пальца в грудь противника, – то есть в рабочее время! А здесь ты мне не начальник и не указ, понял? Ты мне никто! – запальчиво продолжила я, силясь отпихнуть соседа. Получалось плохо – ладони скользили по шелку его рубашки, словно я не толкала Алекса, а гладила.

– Да неужели? – Голос его стал холоден и спокоен в противовес бушевавшему в глазах бешенству. Этот контраст завораживал и слегка, самую малость, пугал – но не настолько, чтобы замолчать, тем самым присудив врагу победу.

– Да, никто! – подтвердила уверенно, веско. – И даже если вдруг я решу выпить бочку, а потом с песнями прокатиться в ней по залу, это тебя никак не касается! Если, конечно, я не попытаюсь этой бочкой раскатать тебя по полу. И пока я всерьез не принялась обдумывать эту идею, тебе лучше убрать от меня свои лапы и уйти с дороги!

– Значит, никто?! – повторил сосед, притянув меня к себе вплотную.

– Никто! – почему-то шепотом выдохнула я.

Где-то на периферии сознания витала мысль, что надо бы наступить хаму на ногу или ударить его по лодыжке каблуком. Или хотя бы за нос укусить. Но сосредоточиться и выбрать никак не получалось – мешали слишком яркие голубые радужки, в которых сейчас была видна каждая прожилка. Они становились все ближе и ближе… Не знаю, чем бы закончилась наша стычка – наверное, чей-то нос все же пострадал бы, – но тут из-за спины Алекса донеслось двухголосое и совсем неделикатное покашливание, а по его плечу постучали холеные мужские пальцы.

– Прости, Фрэйл, ты нигде не видел Аманду? – С такими интонациями, как те, что использовал Ферран, обычно выступают ведущие детских праздников. Или, быть может, лекари так общаются с умалишенными.

– Мы никак не можем ее найти, – вторил другу Руперт. Ему наивность удалась хуже – не хватало опыта в лицедействе, – но все равно прозвучало достаточно убедительно. Где-то на уровне любительского школьного театра.

Соседа от этого невинно-жизнерадостного тона опять перекосило, мне даже на миг показалось, что он сейчас зарычит, но воспитание взяло верх – хватка Алекса на моих руках ослабла, а расстояние между нами увеличилось с нуля до полушага.

– Да вот же она! – обрадовался актер, ловко ухватив меня за только-только освободившуюся конечность и потянув на себя. – Мисс Аманда, как вы могли меня покинуть? Совсем скоро мне предстоит произносить речь и, как моя официальная спутница, вы должны, нет, просто обязаны быть рядом!

Под аккомпанемент фальшивых упреков недоэльф уверенно увлекал меня прочь от Алекса. Тот попытался пойти следом, но путь ему преградил Руперт, пристав с каким-то вопросом.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я Феррана. – Еще чуть-чуть и он бы меня задушил!

– В объятиях? – хмыкнул актер.

– В смысле? – нахмурилась я и внезапно осознала, как наше с Фрэйлом-младшим уединение могло восприниматься со стороны. Особенно теми, кто не был посвящен в нашу многолетнюю вражду. – Ты все непра…

– Да-да, – перебил Ферран. – Как-нибудь в другой раз я охотно послушаю, что именно я не так понял, а сейчас надо поторопиться! Даи кое-как удалось уговорить Джинни предпринять еще одну попытку отчистить платье. Время второго акта, – добавил он, доведя меня до скрытого за ширмой выхода в коридор, и подтолкнул в спину с коротким напутствием: – Удачи!

На ходу прилаживая вампирьи зубы и натягивая когтистые перчатки и браслет, я проскользнула мимо уборных общего пользования и свернула за угол, надеясь, что иду правильно. По плану Ди должна была отвести шантажистку в служебное помещение, где нам никто не помешает. Там, вдали от посторонних глаз мне предстояло разыграть кульминационную сцену этого вечера, но судьба в лице назойливого соседа решила иначе – с жертвой я столкнулась прямо посреди коридора. Неприметная дверь распахнулась и из проема вылетела Джинни. Она так торопилась вернуться к яркому свету и многолюдью банкетного зала, что даже не сразу меня заметила. Место для представления было не слишком удачным, но выбирать уже не приходилось, по крайней мере, здесь шанс столкнуться с кем-то из гостей был почти сведен к минимуму.

– Куда же ты? – причитала семенящая за гримершей Дайана. – Юбка же еще не высохла.

– Плевать! – грубо ответила Джинни. – Не буду больше сидеть в этой каморке. Мне там не по себе. И вообще, я хочу домой!

– К чему же так торопиться? – томно протянула я, заступая ей дорогу и широко улыбаясь.

Ди за спиной гримерши улыбнулась еще шире, продемонстрировав не поддельные, а самые настоящие клыки – жаль, что Джинни, не имея глаз на затылке, не могла оценить их по достоинству. Она застыла, прижав обеими руками к груди сумочку, будто крохотный ридикюль мог от чего-то защитить.

– Что-то случилось? Тебе плохо? – участливо спросила у нее Дайана.

– Она… У нее… – Облачить увиденное в слова у Джинни никак не выходило, а рука, которой она попыталась на меня указать, заметно затряслась.

– Кто? – чуть сместившись и встав рядом с шантажисткой, изумилась Ди. – Здесь никого нет!

– Слышишь, дорогуша? – Я старательно подражала коронному шипению Дайаны. Выходило довольно неплохо, а голые стены пустого коридора услужливо усиливали зловещий эффект едва уловимым эхо. – Никого, дорогуша, только ты и я! – Плавно шагнув вперед, я красноречиво облизнулась: – Только еда-а-а!

То ли оголодавшая вампирша получилась убедительной, то ли сработало зелье, втертое Рупертом в кожу «невесты», но она окончательно утратила над собой контроль и с воплем «Сгинь!» метнула в меня сумкой. Я поспешно надавила на камень в браслете, активируя вторую иллюзию, и ридикюль, угодив мне в живот – между прочим, это было больно, – пролетел насквозь, оставив огромную дыру с неровными краями. Я застонала и, картинно приложив ладонь ко лбу, плавно опустилась на колени. Где-то в стороне мне послышалось мое имя, но Джинни так визжала, что заглушала все прочие звуки. Убежать ей не давала Ди, которая всем телом повисла на руке гримерши, взволнованно вопрошала, что случилось, и заклинала успокоиться.

Мгновение спустя на сцену явился четвертый участник представления – и вовремя, ибо у меня уже не было сил балансировать в полуупавшем состоянии. Он подхватил меня, прижал к себе и взвыл «Мэнди!». Все как запланировано. За одним маленьким досадным исключением – это был не Ферран. Подпорченной грушей я рухнула в объятия перепуганного Алекса. В его глазах плескался ужас, а руки, кажется, оставляли синяки на моих плечах, но самым скверным было то, что с его появлением вся наша грандиозная афера грозила обернуться облачком безвредного тумана. Пшиком! Абсолютным провалом! И что, все мои усилия впустую? Ну уж нет!

Я приподнялась, потянулась к уху соседа и прошептала сердито:

– Немедленно заткнись и подыграй! – после чего уже громко провыла: – Кро-о-овь, мне нужна кро-о-овь! – и впилась накладными клыками в шею Алекса.

Честное слово, если бы я знала, как округлятся его глаза, какой шок в них застынет, а главное – как мгновенно он лишится дара речи, давно бы проделала нечто подобное. Ладонь Фрэйла осторожно скользнула на мой живот и, естественно, никакой дыры на нем не обнаружила.

– Умьйи! – Скомандовала я, не разжимая зубов. Где-то на заднем фоне продолжали голосить Джинни и бормотать ей что-то успокаивающее Дайана. – Ню зе, умигай! Тфы помьйошь ийи нетф?

Наконец, до Алекса дошло, чего я от него хочу, он пошатнулся и довольно ловко повалился на спину, аккуратно уложив меня сверху. Я попыталась отстраниться, но руки соседа разжиматься не собирались, а что хуже – мои фальшивые клыки намертво застряли в его рубашке.

– Пуфти, дуйак! – почти беззвучно ругалась я, извиваясь. Зубами пришлось пожертвовать, оставив их на память помятому вороту. – Пусти, кому говорю!

Алекса затрясло – хотелось бы верить, что от рыданий, но, увы, этот гадкий тип самым гадким образом смеялся. Оставалось только надеяться, что одурманенная шантажистка примет эту дрожь за предсмертные конвульсии. Все же умудрившись выпутаться из лап «трупа», я встала рядом и на всякий случай постаралась загородить его отвратительно живую физиономию подолом.

– Еще-о-о кро-о-ови-и-и! – провещала, протянув в сторону Джинни когтистые руки.

Ди, только и ожидавшая этого, мгновенно отпустила гримершу, и та с раскатистым «А-а-а!» пронеслась мимо меня в сторону банкетного зала.

– Теперь мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – поднимаясь с пола, потребовал посерьезневший сосед.

– Потом! – Отмахнулась я, стянула перчатки и браслет, пихнула их Дайане и поспешила следом за гримершей. После всего я, как никто, заслуживала быть свидетельницей заключительно акта! Ди тоже не хотела пропустить самое главное и бросилась за мной. Естественно, и Алекс не пожелал подпирать коридорные стены в одиночестве.

Как ни быстро мы шли, подгоняемая ужасом шантажистка в зале оказалась первой. Она выскочила под яркий свет ламп разгоряченная, взлохмаченная, тут же угодила в услужливо подставленные лапы Руперта и запричитала что-то неразборчивое. Мы же задержались за ширмой, чтобы привести в порядок дыхание. Я добровольно ухватилась за локоть соседа, кажется, удивив его этим больше, чем всем предыдущим спектаклем. Другой рукой отцепила от его рубашки позабытую там челюсть и отдала ее Ди. И только убедившись, что у нас троих вполне респектабельный вид, потянула Алекса в банкетный зал.

Режиссер, заметив наше трио, сделал шаг в сторону, как в танцевальном па повернув Джинни к нам лицом. Бедняжка позеленела и попыталась спрятаться за его спину, но, разумеется, никто ей этого не позволил. Рядом с парой постепенно образовывался все более плотный круг из гостей. Все недоумевали, что происходит, и поглядывали на гримершу – кто с интересом, кто с неприязнью, а кто и с брезгливостью. Джинни давилась словами и никак не могла произнести ничего связного, только беззвучно разевала рот, цеплялась за Руперта и то и дело принималась колотить кулаками по его груди. Из-за ее трепыханий шелковый шарф режиссера размотался и плавно сполз на пол.

– Что с тобой, дорогуша? – сладко протянула я, остановившись в паре шагов от шантажистки.

– Ва… ва… вампирша! – Неожиданно прорезался голос у гримерши.

– Что-что? – переспросила я.

– Зомби! – взвыла она, показывая на Алекса. – Чудовища! Монстры!

– Что с тобой, дорогая? – взволнованно воскликнул Руперт. – Ты слишком много выпила? Какие монстры? Это же наши друзья!

– Она, она монстр! У нее клыки! И когти… и…

Я растерянно улыбнулась и скользнула ладонью по рукаву соседа. Джинни, вдруг не обнаружившая на мне ни вампирской челюсти, ни когтей, не говоря уже про дыру в животе, зажмурилась, помотала головой и сдавленно всхлипнула.

– Переволновалась, да, милая? – Заботливо продолжил «любящий жених». – Я понимаю, такой ответственный прием, вино… Тут не только зубы померещатся. Хочешь, мы завтра сходим к врачу?

– Я не сумасшедшая, – закричала Джинни, – не сумасшедшая! – Она окинула толпу вокруг безумным взглядом и затряслась. – Они монстры! Монстры! И ты тоже монстр! – С этими словами шантажистка запустила ладонь в ворот рубашки «жениха» и с такой силой рванула цепочку, что медальон остался у нее в руках. – Смотрите, смотрите, он монстр! – верещала она, тыкая пальцем в шею Руперта.

Абсолютно нормальную человеческую шею – каждый шаг, каждая реакция Джинни были просчитаны, и настоящий амулет прятался в небольшом кармашке под воротником пиджака. Гримерше же досталась лишь очередная за этот вечер подделка.

– По-моему, мисс пора домой! – Веско обозначил общее мнение неизвестно откуда появившийся Ферран. Рядом с ним маячили двое перевертышей в форме охранников.

– Наверное, ты прав, Ран! Как жаль, что я не могу поехать с ней! – притворно огорчился Руперт, передавая бьющуюся в истерике девушку оборотням. – Простите за этот досадный инцидент, – обратился он к гостям, – боюсь, у Джины сдали нервы от волнения.

Все сочувствующе покивали и начали расползаться, тихонько обсуждая припадок невесты режиссера. И можно было с уверенностью сказать, что уже завтра пикантную новость будет перетирать весь Вэллар.

– Справились, – выдохнула я и, отцепившись от локтя Алекса, попыталась сделать шаг в сторону.

– И наступило твое «потом», Одуванчик-кровосос! – заявил он и решительно притянул меня обратно. – Истэн, Малиформ, я требую объяснений, во что вы втянули Аманду. Ведь это все ваша затея, я не ошибаюсь?

Руперт и Ферран посмотрели на нас, потом на Ди. Та пожала плечами и нехотя кивнула, добавив к жесту недовольное:

– Придется рассказать, но пусть сперва даст клятву!

– А может, голову откусим? – робко предложила я, но, конечно же, никто эту отличную идею не поддержал.

Мне вообще показалось, что мужчины даже обрадовались возможности посвятить соседа в свои проблемы. Или просто уже придумали, что именно ему соврать? Как бы там ни было, а приступить к разглашению тайн сразу не вышло – прием все еще был в разгаре, к звезде фильма и режиссеру подошли гости, а к Алексу вернулась Бетси, потрясая блокнотом с каким-то интервью. Труповедка, бросив злобно-опасливый взгляд на режиссера с недоэльфом, мигом влезла между мной и Фрэйлом-младшим и принялась вещать что-то про свою колонку, а я оказалась чуть в стороне в скромной компании Дайаны.

– Ты молодец! – похвалила она. – Из тебя получится отличная актриса. Ты уже написала заявле…

– С ней все будет в порядке? – поспешно сменила я тему. Обсуждать бредовую затею со съемками не было желания, да и судьба гримерши в самом деле волновала. Я никак не могла отделаться от чувства вины и страха, что мое представление слишком сильно повлияло на психику Джинни. – Она точно не сойдет с ума по-настоящему?

– Да успокойся ты, – поморщилась Ди, – как только зелье выветрится она сразу придет в себя.

– И поймет, что ее разыграли, – продолжила я мысль.

– И что? – Парировала Дайана. – После сегодняшнего выступления ей никто не поверит. Можешь просто забыть об этой особе.

– Но…

– Джина не заслуживает, чтобы ее жалели, поняла? – оборвала мои робкие возражения Ди. – Ты просто не видела, как она себя вела, и не знаешь, сколько денег она уже вытянула из Рупа. И вообще, это гадко – наживаться на том, что кто-то не такой, как все.

Я кивнула, понимая, что мне все равно не удастся убедить Дайану, что Джинни, возможно, не так уж плоха. Еще неизвестно, как бы я реагировала на месте змеи, если бы моей спокойной жизни угрожала какая-то нахалка. Тема правильности примененного к шантажистке метода обезвреживания увяла, и я как раз намеревалась воспользоваться случаем и спросить Ди о Джайсоне Сторме, как вдруг толпа гостей заволновалась, забурлила, словно закипающая в кастрюле вода, и расползлась по периметру зала, открывая путь весьма своеобразной паре.

– Явилась! – прошипела Дайана.

– Кто это? – прошептала я, разглядывая миниатюрную молодую брюнетку, шествовавшую в нашу сторону под руку с импозантным мужчиной лет сорока.

– Ты в редакции работаешь или в коровнике в деревне? – проворковала незаметно подкравшаяся Бетси, услышав мой вопрос. – Хотя, пожалуй, даже коровы более осведомлены, чем мисс Приложение-к-кофейнику!

Я бы ответила Труповедке, как полагается, но столь значительно опоздавшие на прием гости уже поравнялись с нашей недружной компанией. Лица их были мне действительно знакомы, но из-за отвратительной памяти на имена, я никак не могла вспомнить, кто же это.

– Ваша Светлость, – проговорил Руперт, – мы уже и не надеялись, что вы почтите своим присутствием наш скромный праздник.

– Ну что вы, разве мы с супругой могли проигнорировать такое событие? – вежливо отозвался мужчина. Тон его был холоден, как и льдисто-серые радужки.

Холеное породистое лицо, седина, серебром подсвечивающая и без того светлые волосы. Я определенного его уже где-то видела. И это обращение – светлость… «Герцог Айвори!» осенило меня.

– Леди Каролина, вы, как всегда, восхитительны! – Вступил в обмен любезностями Ферран, прикладываясь к ручке брюнетки.

Именно ручке, а не руке, потому что все в этой особе было миниатюрным, кроме, пожалуй, ярко-синих глаз. Личико в форме сердечка, небольшой пухлый ротик, ровный носик. На ее фоне я неожиданно почувствовала себя массивной и грубой. Рядом с этой куколкой даже тщедушная Ди казалась крупнее, а рослая фигуристая Бетси воспринималась как недавно упомянутое ею жвачное животное. Кукольности облику герцогини добавляли две выкрашенные под цвет глаз пряди, которые начинались у висков и красиво обнимали голову, уходя назад, к тяжелому узлу волос на затылке. Чтобы решиться на такой радикальный цвет, нужно было быть абсолютно уверенной в себе особой. Но это определение никак не вязалось с милым выражением лица и чарующим голосом.

– Благодарю вас, Ран! – томно промурлыкало эфемерное создание. – А вы, как и всегда, неимоверно галантны.

– Какая галантность? – открыто флиртовал недоэльф, нисколько не смущаясь присутствием своей жены и мужа герцогини. – Только правда и ничего кроме правды!

Вопреки этому утверждению в словах актера мне вдруг послышалась фальшь. Да и Руперт, влезший с похвалами серебристого платья «куклы», похоже, лицемерил. Или мне просто хотелось так думать?

– Ненавижу гадину! – прошипела мне в ухо Ди, отрывая от наблюдения за представлением.

– А кто этот молчаливый молодой человек?! – пропела миссис Айвори, поворачиваясь к Алексу. – Вы нас не представите?! – Взгляд из-под трепещущих ресниц можно было смело причислять к эталонам кокетства.

– Леди Каролина, позвольте вам представить нашего друга и одного из почетных гостей этого вечера, – послушно начал Ферран, – лорда Фрэйла-младшего. Но будьте с ним очень осторожны – в настоящий момент Алекс возглавляет редакцию «Вэлларийского вестника».

– Как интересно! – Приторная сладость этого щебета герцогини, казалось, окутывала ее собеседников липкой паутиной, затягивала в бочку с медом, чтобы в ней и утопить. Мне так и хотелось предложить мужчинам лимон.

Сосед же просиял улыбкой восторженного идиота и склонился к милостиво протянутой ему ладошке.

– Ваша Светлость, счастлив познакомиться! – сообщил он, не торопясь отпускать кукольную конечность.

– Убить мало мерзавку! – процедили мне в другое ухо. Я даже не сразу поняла, что полная злобы фраза принадлежит Бетси, а не мне, потому что примерно то же, что произнесла мисс Руддол вслух, я проговаривала мысленно, по необъяснимой причине вдруг проникшись неприязнью к Каролине Айвори.

Сплоченность красавицы Бетси и дурнушки Ди в отношении сладкоголосой герцогини сама по себе была удивительной, а уж моя поддержка и вовсе превращала это единство мнений в нечто уникальное. Ладно, Труповедка наверняка приревновала к кукле Алекса, а Дайана – своего неотразимого супруга. Но я-то почему так обозлилась на совершенно не знакомую особу, которая не успела сделать мне ничего плохого? Что это? Зависть? Но чему завидовать? Внешности? Так светловолосая статная мисс Руддол была гораздо эффектнее синеглазой субтильной брюнетки. А титулы меня и вовсе никогда не прельщали. Особенно, если платой за громкое имя являлся брак с немолодым мужчиной. Как бы прекрасно ни выглядел герцог, но он был вдвое старше своей супруги – сейчас, когда он подошел ближе, стало очевидно, что ему не сорок, а за пятьдесят как минимум.

Так может, в этом и крылась причина моей неприязни? В союзе по расчету, где престарелый муж платит за молодость и привлекательность, а юная жена снисходительно позволяет себя обожать? Созерцать, как Каролина, не обращая ни малейшего внимания на супруга, флиртует одновременно и с Рупертом, и с Ферраном, и с Алексом, было как-то противно, и я отвернулась. И тут же обнаружила, что аналогичные эмоции испытывают и другие дамы в зале – многие из них, судя по мимике, были бы не прочь облить герцогиню чем-нибудь липким и от души вывалять в перьях. Мужчины же, напротив, взирали на синеглазую куклу с чем-то похожим на умиление.

– Выпьем? – неожиданно предложила Бетси, протягивая мне бокал с вином.

– Выпьем! – отозвалась Ди, салютуя фужером с соком.

Принимать из рук противницы напиток было довольно опрометчиво, но в тот момент показалось правильным. Мы трое – такие разные, находящиеся в разном статусе по отношению к своим спутникам – оказались одинаково задвинуты на задний план. Нас словно не стало, никто и не подумал представить нас сиятельным гостям. О нас попросту забыли!

– Выпьем! – мрачно согласилась я и, коснувшись своим бокалом бокалов Труповедки и змеи, залпом его осушила.