Инъекция безумия

Глава 2. Убежище во тьме

Я очнулась в полумраке. Сознание вернулось медленно, сквозь плотную завесу боли и дезориентации. Воздух был густым, словно пропитанным свинцом, тяжелым для вдоха, а в виске пульсировала боль — глухая, навязчивая, будто кто-то методично сверлил мой череп изнутри. Я попыталась пошевелить пальцами, но грубые волокна верёвок впились в кожу, оставляя жгучие полосы. Осознание пришло резко: мои руки были привязаны за спинкой стула, а ноги — к его ножкам. Паника, холодная и липкая, попыталась подняться в горле. Я замерла, пытаясь осознать, где нахожусь.

Комната была знакомой. Формы, очертания в скупом свете... Это была моя квартира, моя спальня. Но сейчас всё здесь казалось чужим, искажённым, словно я попала в параллельную реальность, где каждый предмет был лишь зловещей пародией на привычный уют. Знакомые очертания приобрели угрожающие тени. На рабочем столе горел ночник, его тёплый свет отбрасывал длинные, застывшие тени на стены, которые, казалось, сжимались вокруг меня. На губах я ощутила металлический привкус крови. Возможно, губа была разбита, но липкого ощущения на лице не было… Кто-то вытер мне лицо.Он.

— Проснулась, — прозвучал низкий голос из темноты. Он возник неожиданно, заставив меня дёрнуться. Это был тот самый тембр, который когда-то успокаивал, но в нём не было ни капли тепла.

Я медленно повернула голову. Элай сидел на кресле в углу комнаты рядом с моей кроватью, погруженный в тень. Его силуэт казался огромным в полутьме. Он был раздет по пояс, его мускулистое тело было напряжено до предела, каждая выпуклость мышц рельефно выделялась в слабом свете ночника. На плече виднелась самодельная повязка, сквозь которую просачивалась кровь тёмным, влажным пятном. Его голубые глаза, которые раньше напоминали мне небо, теперь горели красным огнём, словно два уголька, тлеющих в пепле. И они были прикованы ко мне.

— Я не хотел тебя ранить, Лэйн, — он кашлянул, звук вышел резким и был похож на рычание раненого зверя. — Но ты... не оставила выбора.

— Что они с тобой сделали? — прошептала я, стараясь сохранить спокойствие. Мой голос дрожал, мне нужно было держать себя в руках.

Он медленно поднялся с кресла и направился ко мне. Его шаги были тяжёлыми, словно каждый шаг давался ему с трудом. А глаза, эти красные глаза, сверлили меня, словно пытались проникнуть в самую душу.

— Вкололи какую-то дрянь, — он дёрнул головой, будто отгоняя ос.

Он резко схватил меня за подбородок. Его пальцы впились в кожу с такой силой, что я едва сдержала вскрик. Больно. Они были холодными, как лёд, но за этим холодом скрывалась ярость — нечеловеческая, животная, готовая разорвать. Он притянул моё лицо к своему, и я оказалась в плену его взгляда.

— Я чувствую, как это... — его голос дрогнул, словно он с трудом подбирал слова. — Как это разъедает меня изнутри. Как будто я больше не я…

Моё сердце бешено заколотилось, ударяя по ребрам, как отчаянный пленник. Я знала, что должна найти способ вырваться, но мой разум был затуманен страхом и болью. Элай всегда был моей опорой, моей защитой. А теперь он стал тем, кого я боялась больше всего. Ирония судьбы, горькая и жестокая.

— Элай, пожалуйста, — я попыталась говорить мягко, как будто успокаивала дикого зверя. Голос дрожал, но я вложила в него всю мольбу, на какую была способна. — Мы можем всё исправить. Дай мне помочь тебе. Развяжи меня.

Я всматривалась в его красные глаза, пытаясь найти в них хоть каплю того, кого знала. Но увы, в них не было его, он исчез. Сгорел. Осталось только это — пустота, наполненная яростью. Непробиваемая стена.

— Я тебе не верю, — спокойно, но грозно произнёс он. — Ведь ты уже спустила курок, смотря на меня. Думаешь, ты не сделаешь это ещё раз?

— Я не хотела этого, просто… я…

Неожиданно его глаза вспыхнули ярче, алым факелом, и он схватил меня за шею. Его пальцы сжались. Я задыхалась, пытаясь вырваться, но его хватка была жёсткой. Через несколько секунд он ослабил давление, и всем телом навалился на меня. Его дыхание было тяжёлым, горячим.

— Элай? — прошептала я, хрипло, еле выталкивая звук сквозь пережатое горло, но он не ответил.

Я дёрнула плечом, на которое он опирался и его тело на мгновение замерло, потеряв равновесие, а затем с глухим стуком рухнуло на пол. Он потерял сознание.

Сердце колотилось, как бешеное, выпрыгивая из груди, но я знала, что должна действовать. Хорошо, что Элай просто связал мои руки за спиной, а не к стулу. Немного поёрзав, терпя боль от врезавшихся в кожу волокон, я смогла освободить руки от спинки стула. В ботинке я всегда носила с собой небольшой нож. Сейчас он был как нельзя кстати. Я дотянулась до левого ботинка, достала нож и разрезала верёвки на ногах. Свобода движения вернулась, отозвавшись острой болью в онемевших конечностях.

Несмотря на страх, сжимавший горло, я дотронулась до его лица. Кожа была горячей, почти обжигающей, дыхание прерывистым. Сложно было поверить, что всё это происходило со мной. Сон? Кошмар? Элай, устроил погром в больнице, безжалостно убил людей и скрылся с места преступления, а также прихватил меня с собой в этот ад.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Звук был резким, как выстрел, разорвав напряженную тишину квартиры, и заставил меня вздрогнуть. Паника сжала горло, сердце заколотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Чёрт!

Звонки повторились, а затем начались сильные, настойчивые стуки. Это была полиция. Я знала это с первого же удара. Мне нужно было что-то придумать, и быстро.

Я металась между Элаем, лежащим на полу, и дверью, в которую без остановки стучали. Взгляд скакал по комнате. Где спрятать его? Под кровать? В шкаф? Время утекало сквозь пальцы, как песок. Каждая секунда была на счету.

— Лэйн Картер! Открывайте! — раздался голос за дверью. Голос детектива Райдера? Офицера Миллера? Знакомый, но сейчас – враждебный.

Боже, неужели это всё происходит со мной? Я словно оказалась в самом центре триллера, где каждый шаг может стать последним. Что же делать? Предать его? Открыть и сказать правду? Но правда означала его смерть или лабораторию навсегда.

Времени на раздумья не было. Решение пришло с отчаянной ясностью. Инстинктивно я попыталась поднять Элая. Его тело было тяжёлым, как мешок с песком, но адреналин давал силы. Я толкала его ногами, пытаясь протиснуть под кровать.

— Прости, возможно, тебе больно, но другого выбора у меня нет, — прошептала я, хотя знала, что он меня не слышит.

Что за бред я несу?Мысль пронзила мозг, холодная и четкая. Сейчас я покрываю опасного преступника, который представляет угрозу не только для других, но и для меня самой. Я предаю присягу. Рискую всем. Но желание помочь ему перевешивало все страхи — перед полицией, потерей карьеры, даже перед собственной жизнью. Потому что... Ведь когда-то он прикрыл меня от пули и достаточно серьёзно пострадал. Помню его бледное лицо, кровь на рубашке, его крик: «Картер, вниз!» Я была обязана ему жизнью. Поэтому сейчас это было меньшее, что я могла сделать для него. Долг. Честь? Безумие?

За дверью снова раздался крик:

— Через три секунды мы ломаем дверь!

Дверь мне была нужна целой, поэтому я выкрикнула в ответ:

— Стойте!

Я метнулась к входной двери, торопливо поправляя окровавленную рубашку и приглаживая волосы.Вдох-выдох. Спокойно, Картер.

На пороге стояли двое полицейских. Детектив Райдер и офицер Миллер. Их лица были напряжены, губы были сжаты, а руки лежали на кобурах. Взгляд второго скользнул по моему лицу, задержался на царапине.

— Лэйн Картер, нам необходимо осмотреть вашу квартиру. Мы ищем Элая Блэкторна. — Райдер говорил официально, но глаза сканировали меня и коридор за мной.

— Его здесь нет, — соврала я, чувствуя, как пот стекает по спине.

— Под вашим подъездом стоит его машина, — холодно заметил второй полицейский, Миллер. Его взгляд был колючим, недоверчивым.

Твою ж налево, дело плохо.Проклятый внедорожник Элая. Забыла о нем в панике.

— Всё же позвольте осмотреть вашу квартиру, чтобы убедиться, — настаивал Райдер, уже делая шаг вперед.

Я неуверенно кивнула и пропустила их внутрь. Сердце колотилось где-то в горле.

— Для начала, первый вопрос: как вы оказались у себя дома? — спросил детектив, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Не знаю, — ответила я, опуская глаза, делая вид, что стыжусь своей беспомощности. — Я потеряла сознание в больнице... а когда очнулась, то увидела, что нахожусь дома.

— Когда вы проснулись, Элай Блэкторн был рядом с вами?

— Нет, его не было, — я врала почти на каждом слове, и каждый ответ давался мне с трудом. Ложь обжигала губы.

Пока Райдер допрашивал меня в коридоре, Миллер зашёл в ближайшую комнату — ванную. Я последовала за ним, чувствуя, как мой пульс становится всё чаще. Каждый шаг был шагом к пропасти.

Ванная была в ужасном состоянии. Как после бойни. Вся раковина была в крови, на полу валялись окровавленные бинты.Элай пытался обработать рану. Наверное, искал аптечку.

— Это ваша кровь? — офицер указал на раковину, на бинты. Его тон был плоским, но глаза жёсткими.

— Да, — ответила я, стараясь звучать спокойно. — Я.. обрабатывала рану. На голове. – Я машинально коснулась виска.

Райдер кивнул. Но это был не кивок согласия. Он не поверил. Видела это по тому, как его рука потянулась к рации, как взгляд стал еще жёстче. Они двинулись дальше, в следующую комнату. В спальню. Я понимала, что они осмотрят всё и найдут Элая. Под кроватью. Это вопрос секунд. Мысль о том, что его схватят, заставила меня действовать. Инстинкт самосохранения? Или самоуничтожения?

— Если не убить, то хотя бы нейтрализовать, — пронеслось у меня в голове. — Иначе нам не сбежать. Это был единственный шанс.

Я тихо подошла к Райдеру, который стоял спиной ко мне, изучая содержимое моего шкафа. Его внимание было полностью сосредоточено на поиске улик. Я сжала кулак, вложив в него весь остаток сил и отчаяния, и с силой ударила его по затылку. Он рухнул на пол беззвучно, как подкошенный.

Миллер, услышав шум, обернулся, но было уже поздно. Шок застыл на его лице на долю секунды. Я быстро обезвредила его, нанеся точный удар в челюсть. Он потерял сознание, едва успев вскрикнуть. Тело осело рядом с напарником - все это я проделала, используя навыки, которые приобрела за годы службы, отработанные до автоматизма на тренировках.

Я стояла над их телами, в тишине, нарушаемой только моим прерывистым дыханием. Дрожащими руками вытерла пот со лба. Мне было страшно, до тошноты, но ещё больше я боялась потерять Элая. Этот страх был сильнее. Я не могла позволить, чтобы его забрали. Теперь я перешла точку невозврата. Напала на своих.

Боже, во что я ввязалась? Преступница. Сообщница. Сама не знаю кто.

Быстро собрав необходимые вещи — бросила в сумку аптечку, воду, немного еды и тёплую одежду, — я вернулась в спальню. Времени было в обрез. Вытащив Элая из-под кровати, я старалась не думать о том, как он выглядел: его лицо было бледным, а рана на плече всё ещё сочилась кровью сквозь грубую повязку. Он был холодным и горячим одновременно.

— Держись, Элай, — прошептала я, обхватив его за плечи, пытаясь приподнять. — Я спасу тебя. Не сдавайся. Я твоя должница. Помнишь?

С трудом дотащив его до машины, волоча, спотыкаясь, чувствуя, как спина вот-вот сломается, я уложила его на пассажирское сиденье и пристегнула ремнём безопасности. Его голова беспомощно упала на бок. Мои руки дрожали, но я знала, что должна действовать быстро. Завела двигатель, выехала со двора, сливаясь с ночным потоком машин.

Загородный дом, который я безуспешно пыталась продать уже больше года, решила использовать как убежище. Объявления висели на всех сайтах, но покупатели либо не доезжали до этого глухого места, либо смущались его заброшенным видом. Теперь же это стало преимуществом — вряд ли кто-то сразу догадается искать нас именно здесь.

Он был старым и заброшенным. Спрятан в лесу, вдали от глаз. Его стены, покрытые плющом, казались такими же израненными, как и моя душа.

Я свернула с шоссе на разбитую грунтовку, ведущую к дому. Проселочная дорога заросла травой, колеи затянуло грязью после последних дождей — явный признак того, что сюда давно никто не заезжал. После остановила машину у ворот, заглушила мотор. В тишине леса даже звук закрывающейся двери казался слишком громким.

Быстро осмотрелась — ни следов машин, ни свежих отпечатков ботинок. Убедившись, что вокруг никого нет, вытащила Элая из машины.

Он был невероятно тяжёлым. Каждый шаг отзывался болью в мышцах, криком в спине, но какая-то странная, почти мистическая сила подпитывала меня. Может, это был адреналин, а может — отчаяние, которое толкало вперёд, несмотря на усталость. Я тащила его, почти волоча по заросшей траве, чувствуя, как его вес вдавливает мне плечи в сырую землю. Руки дрожали, дыхание сбивалось, но я не могла остановиться.

Дверь. Ключ был под ковриком. Я нащупала его холодный металл, повернула в замке с глухим щелчком. Запах ударил в нос. Внутри пахло пылью и сыростью, но это было неважно. Главное – крыша. Собрав последние силы, я втащила его через порог, чувствуя, как спина вот-вот сломается под тяжестью.

Я уложила Элая на старый диван, повернув его на бок. Его тело было обмякшим, безжизненным, как у марионетки с оборванными нитями. По-другому положить его было нельзя — он не приходил в сознание, нельзя было чтобы он захлебнулся рвотой или подавился языком. Я накрыла его потрёпанным одеялом, которое пахло пылью и временем, и опустилась рядом на колени. Тело трясло, как в лихорадке. Моё дыхание было неровным, руки дрожали, а в голове, словно вихрь, крутилась тысяча вопросов.Что делать? Чем лечить? Куда бежать? Как долго продержится он? Как долго продержусь я?

Мне было невыносимо смотреть на его бледное лицо, на капли пота, выступившие на лбу. На повязку, пропитанную кровью. Я вспомнила, как нажала на курок, стараясь попасть в плечо, чтобы не убить.Не убить. Только остановить.Но теперь, глядя на него, я чувствовала лишь гнетущее чувство вины.Я нанесла эту рану. Я сделала это. Я ранила его.

— Элай, потерпи, — прошептала я, проводя пальцами по его влажным волосам. — Я сейчас принесу аптечку. Ты должен бороться. Слышишь? Я не могу потерять тебя.

Он не ответил, но его пальцы слабо сжали мою руку. Этот едва уловимый жест заставил моё сердце сжаться. На глаза навернулись слёзы, но я быстро их смахнула.Нет. Не сейчас. Сейчас не время для слабости. Соберись.

Я встала, заставив ноги слушаться. Осмотрела дом. Первым делом нужно было решить вопрос с освещением. В углу гостиной, под слоем паутины, я заметила старый генератор, покрытый слоем пыли. Бензиновый. Проверю бак... Есть. С трудом запустила его, дернув стартер несколько раз, пока он не захрипел и не затарахтел, нарушая гнетущую тишину дома. И слабый свет лампочки заполнил комнату, отбрасывая длинные тени на стены.

Из машины я принесла сумку с едой, водой и аптечкой, которую успела схватить перед побегом. Поставила рядом с диваном. Разбинтовав старую повязку, я сжала зубы, глядя на рану. Зияющее, воспаленное отверстие. Кровь всё ещё сочилась, и я не знала, осталась ли пуля внутри или прошла навылет. Ужас ситуации давил. Я не была врачом, но знала, что нужно остановить кровь. Аккуратно наложила новую повязку, из стерильных салфеток из аптечки, туго затянула. Зафиксировала его руку в согнутом положении с помощью подручных средств — ремня и куска ткани, чтобы уменьшить движение и кровотечение.

Вечером я сидела на полу рядом с диваном, наблюдая, как он спит. Если это можно назвать сном – больше похоже на забытье, на грани комы. Его лицо было спокойным, но иногда он вздрагивал, всем телом, словно борясь с кошмарами, которые пожирали его изнутри. Я взяла пистолет, который забрала у одного из полицейских, и положила его рядом с собой.

— Мы справимся, — прошептала я, глядя на него, на знакомые черты, искаженные страданием и чужеродной силой. — Я не брошу тебя.

Но в глубине души я понимала, что это только начало. Передышка перед бурей. Самое сложное было ещё впереди. Где-то за стенами этого дома нас уже искали. И я не знала, сколько времени у нас осталось. Эта хрупкая тишина могла взорваться в любой миг.