Инъекция безумия

Глава 6. Маскарад без масок

Я находилась в логове Вальтера уже три долгих дня. Элая мне не разрешали навещать, и это вызывало всё больше подозрений. Угнетающая мысль о том, что его больше нет в живых, с каждым часом становилась все более навязчивой, а ухмыляющиеся охранники казались лишь умелыми актерами, тянущими время до неизбежного. Комнату, которую Леон «из доброй воли» предоставил мне, покидать без его разрешения было строжайше запрещено — за дверью круглосуточно дежурила охрана. Даже единственный нож, которым я от отчаяния угрожала Леону в момент прибытия, отобрали мгновенно.

Помещение, по началу казавшееся удручающе пустым, люди Леона начали обставлять с подозрительной заботой: появился стеллаж с книгами, которые я вряд ли открою, установили небольшой, но современный телевизор, и — главное — шкаф, наполненный до отказа... платьями. Роскошными, изысканными, раздражающе нелепыми в моём положении. Я не понимала, к чему эта внезапная роскошь. Чтобы я почувствовала себя принцессой, заточенной в высокой башне, ожидающей своего рыцаря? Или куклой, которую будут переодевать по настроению её хозяина, без права на собственный выбор?

К моему удивлению, кормили меня здесь неплохо, особенно если учесть, что я была пленницей. В первый день я боялась даже притрагиваться к еде, думая, что она отравлена или содержит какие-то вещества, которые ослабят мою волю. Но голод оказался сильнее страха, и, как оказалось, пища была вполне обычной, даже вкусной.

На второй день завтрак и обед принесли прямо в комнату, а вот ужинать пришлось уже не в одиночестве, а в компании Леона. Судя по обрывкам разговоров, которые я случайно услышала от охраны, Леон обычно отсутствовал до самого вечера, приезжая в логово только ближе к ужину. От громил за дверью я услышала приказ, адресованный мне:

— Босс будет ждать вас в гостиной, оденьтесь красиво.

Эта фраза повисла в воздухе, словно тяжелый груз. Неужели Леон воспринял нашу сделку как нечто большее? Решив показать, что не собираюсь плясать под его дудку, я проигнорировала его требование и пришла в той же одежде, в которой прибыла сюда, — в джинсах и толстовке. Его взгляд выдал легкое раздражение, но у меня и в мыслях не было ему потакать.

Мы сидели напротив друг друга за массивным столом из тёмного дерева, молча перебирая изысканные блюда, расставленные перед нами.

— Приятного аппетита, — произнёс он единственную фразу за весь ужин.

Тишина между нами сгущалась, будто плотный туман. Каждый звон столовых приборов казался оглушительным. Когда ужин закончился, он резко отодвинул стул, оставив на белоснежной скатерти след от бокала — тёмно-рубиновое вино медленно стекало по стеклу, как свежая капля крови.

Не оборачиваясь, на пороге он бросил:

— Завтра надень платье.

Я ожидала какой-то подвох, думала, что он хочет переспать со мной и возьмет меня силой, но в итоге всё свелось к пустой формальности, и мы разошлись по своим комнатам. Никаких попыток сблизиться, никаких намёков.

Что он вообще хочет этими странными играми?— промелькнуло у меня в голове. Но на следующий день я всё же выполнила его просьбу. Не потому, что поддалась, а просто из уважения — он дал мне кров, хоть и временный, и содержал в относительно сносных условиях. Если, конечно, это можно было так назвать.

Третий день прошел по тому же сценарию. Состояние Элая, по словам охранников, оставалось стабильным, но он всё ещё не приходил в сознание. Каждый вечер, перед тем как заснуть, я молилась, чтобы он как можно быстрее очнулся, и чтобы всё это закончилось. И вот, когда перед ужином снова приказали одеться красиво, я решила рискнуть и выбрала самое вызывающее платье из предложенных — красное обтягивающее платье на тонких бретельках, которое идеально подчёркивало фигуру. Я распустила волосы, закрепив несколько прядей крабом на затылке, густо накрасила ресницы и также губы алой помадой. Пусть видят — я не жертва.

Я спустилась в гостиную, стараясь держать спину прямо и взгляд уверенным. Леон стоял у бара, медленно вращая в руке бокал с вином. При звуке моих шагов он обернулся. Его взгляд — медленный, оценивающий, будто сканирующий меня с головы до ног — задержался на моих губах, обведенных яркой помадой.

— Приятно видеть, что вы умеете слушаться, — произнёс он, едва заметно кивнув в знак одобрения.

Мы сели за стол. Между нами, на огромной тарелке стояла утка, искусно приготовленная под гранатовым соусом, и в воздухе витал аромат дорогого вина, от которого веяло роскошью и опасностью. Я ткнула вилкой в кусок мяса, разрывая напряженное молчание:

— Зачем этот спектакль? Я вполне могла жевать свой ужин в своей клетке.

Он сделал небольшой глоток вина и поставил бокал на стол с тихим, почти неслышным звоном.

— Одиночество — худший пыточный инструмент, — усмехнулся он, проводя длинным пальцем по краю бокала.

— Допустим, но тогда к чему этот маскарад, эти платья и ужины? — я швырнула вилку на тарелку, не выдержав его игры. Звон металла заставил его бровь слегка дернуться.

Леон откинулся на спинку стула, сложив пальцы в замок перед собой.

— Мне тридцать девять. Двадцать из них я провёл в спецназе, где дисциплина и порядок заменяли воздух. Здесь, в этом месте, я воссоздаю свой порядок, — он провёл рукой по едва заметному шраму над бровью, словно вспоминая прошлое. — А красота… она напоминает мне, что за гранью этого хаоса и насилия всё ещё есть место для совершенства.

Я фыркнула, перехватывая его пронзительный взгляд:

— Бывший спецназовец, играющий в куклы? Звучит жалко.

— Бывший, — его губы дрогнули в усмешке, выдавая иронию, — который понял, что хаос — лучший союзник. Ваш Элай скоро это усвоит.

Молчание натянулось меж нами, словно тетива лука, готовая в любой момент сорваться в неотвратимый выброс ярости. Леон нарушил её первым, словно устав от этого молчаливого противостояния:

— Завтра снова наденете платье?

— Возможно, — бросила я в ответ, не отводя взгляда от его лица, — если вы позволите мне увидеть Элая. Я должна убедиться, что с ним всё в порядке.

Его губы дрогнули в подобии улыбки, но в глазах не было ни капли тепла. Не успев дать мне окончательный ответ, дверь в гостиную распахнулась с тихим щелчком. Охранник в чёрном костюме подбежал к Леону и что-то торопливо прошептал ему на ухо.

Сердце упало в самый желудок. Меня моментально охватила тревога, словно ледяная волна. Вдруг что-то случилось с Элаем, вдруг его состояние резко ухудшилось. Я начала нервно ёрзать на стуле, не в силах держать себя в руках, чувствуя, как внутри нарастает паника.

После того как охранник закончил свой доклад, он выпрямился и встал позади Леона, словно каменная статуя. Мой взгляд метался между их лицами, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку, но нарушил напряженную тишину именно Леон:

— Лэйн… — его голос прозвучал на удивление сладко, словно был пропитан смертельным ядом, — кажется, ваши молитвы были услышаны. Ваш друг очнулся.

Я вскочила со стула, не веря своим ушам. Эта новость была слишком хорошей, чтобы быть правдой. Леон поднялся следом за мной и медленно приблизился. Его пальцы скользнули по моей талии, едва ощутимые сквозь тонкий шёлк, но прежде чем я отпрянула — он уже притянул меня ближе. Наклонившись к моему лицу, его горячее дыхание опалило моё ухо, когда он прошептал:

— Завтра жду вас в платье, как вы и обещали. Не разочаровывайте меня.

Отстранившись, я увидела озорной блеск в его глазах. Он играл со мной, словно кошка с мышкой, получая удовольствие от моей беспомощности. Убрав руку с моей талии, он обернулся к охраннику и чётко произнёс:

— Проводите мисс Картер к Элаю и не спускайте с неё глаз.

* * *

Охранник шагал впереди. Его тяжёлые сапоги гулко отдавались эхом в узких бетонных стенах коридора. Я едва поспевала за его широким шагом, чувствуя, как сердце выбивает адскую дробь, сотрясая всю грудную клетку. Ладони, скользкие от пота, впились в бока, оставляя на красном шёлке платья тёмные полумесяцы.Он жив. Он дышит.Мысли сплетались в колючий клубок, не давая мне сосредоточиться. Облегчение, страх, надежда, отчаяние — всё смешалось во мне.

Дверь в медпункт больше напоминала вход в банковский сейф — стальные плиты, усиленные замки, цифровая панель с множеством кнопок. Охранник быстро ввёл сложный код, и щелчок замка отозвался в висках глухим выстрелом, словно отсчитывая последние секунды перед встречей.

Первым, кого я увидела, был Элай. Он сидел на койке, сгорбившись, будто невидимая гиря давила на его обычно гордые плечи. Повязка на левой руке белела на фоне бледной кожи, словно насмехаясь, и служила постоянным напоминанием о моей пуле, о моей вине. Потом мой взгляд упал на неё.

Девушка в белом халате держала его за запястье, и её тонкие пальцы с идеальным маникюром бледно-розового цвета нежно скользили по его коже. Кореянка с волосами, черными как ночь, и глазами, напоминающими обсидиановые лезвия. Очки в тонкой оправе лишь подчеркивали ледяное безразличие на ее лице. При моем появлении уголок её губ едва заметно дрогнул — на миг я увидела оскал хищницы, прячущей острые клыки под маской спокойствия. Я настороженно окинула её взглядом, пытаясь понять, кто она такая. Она была мне совершенно незнакома, и моя первая реакция была полна недоверия и ревности.

Она резко отпустила его руку, словно прикоснулась к раскалённому металлу. Я же впилась в неё взглядом, пытаясь пробить дыру в этом безупречном фасаде, разгадать её мотивы. Затем она встала и, даже не поздоровавшись, направилась к стойке с препаратами, словно я была пустым местом. Я мгновенно кинулась к Элаю, не в силах больше ждать.

— Элай… — имя сорвалось с моих губ само собой, как кровь из глубокой раны. Слёзы хлынули вопреки моей воле, размывая тушь и застилая всё вокруг пеленой.

Я схватила его ладонь — всё ещё теплую от чужого прикосновения, и сжала её сильнее, пытаясь заместить чужое тепло своим.

— Ты… в порядке? — голос сорвался на полуслове, выдавая тревогу, которую я тщетно пыталась скрыть.

Лицо Элая было бледным, с синеватым оттенком под глазами, но, несмотря на это, он выглядел немного лучше, чем в нашу последнюю встречу.

— Я в порядке. А ты как? Как себя чувствуешь? — спросил он, внимательно разглядывая моё лицо, словно пытаясь найти ответ на свои вопросы.

Только спустя мгновение я осознала, что на мне то самое нарядное платье, в котором я недавно ужинала с Леоном, мои губы накрашены яркой алой помадой. Элай протянул слабую руку к моему лицу и вытер слёзы, которые продолжали литься и продолжил:

— Всё нормально. Не плачь, испортишь свой прекрасный макияж, — в его словах чувствовалась какая-то отстраненность, холод.

— Это не то, что ты думаешь! — воскликнула я, чувствуя, как внутри нарастает паника. Я боялась, что он неправильно поймет всю ситуацию.

После этих слов его рука опустилась ниже, к моим губам, и небрежно размазала алую помаду по щекам. Я широко раскрыла глаза от удивления, не понимая, что он делает. Внезапно его глаза загорелись зловещим красным огнём.

— Значит, пока я был в отключке, ты стала куколкой Леона? — грубо произнес он, в его голосе звучала ярость и обида.

Я не могла поверить своим ушам… Неужели он действительно так обо мне думал?

— Что ты такое говоришь? Мне приказали одеться так и спуститься на ужин, и всё! Это было условие, чтобы он позволил мне тебя увидеть!

— И ты послушно всё выполнила, да? – в его голосе звучала неприкрытая насмешка.

Передо мной был совершенно другой Элай, не тот, кого я знала прежде. Слёзы, которые сначала лились от счастья, что он жив, теперь стали результатом ярости, которую я не могла контролировать.

— Элай, ты не имеешь права сейчас меня оскорблять! Ты хоть знаешь, как я переживала за тебя? Я молилась каждую минуту, чтобы ты скорее очнулся. Всё, что я делаю, только ради твоего спасения! Неужели ты этого не понимаешь?!

Я уже начала опускать голову, чувствуя, как силы покидают меня, когда вдруг Элай резко вздёрнул мой подбородок и почти прошипел сквозь зубы:

— Тогда поклянись мне, что он тебя даже не трогал! Поклянись, что между вами ничего не было!

Я всхлипнула, чувствуя, как предательские слезы снова начинают течь по щекам.

— Ничего не было. Это был просто ужин, — произнесла я, положив дрожащую руку на его щеку и медленно поглаживая ее, чтобы успокоить и дать понять, что его переживания безосновательны.

Он смотрел в мои глаза, словно пытаясь загипнотизировать, проникая в самую душу своими полыхающими красными глазами, которые со временем начали возвращаться в обычное состояние.

— Хорошо, — громко выдохнул он, словно избавляясь от тяжелого груза, и откинулся на спину, закрыв глаза.

Я решила, что сейчас самое время выяснить, кто эта таинственная девушка, которая была рядом с ним.

— Элай, — голос дрогнул, выдавая внутреннюю дрожь, — та девушка в белом… Ты её знаешь? Кто она такая?

Он замер, будто в него вонзили невидимый клинок. Веки нервно дёрнулись, когда его взгляд скользнул к стеллажам с медикаментами — туда, где застыла её тень. Пауза наполнилась назойливым гудением ламп, словно улей разъярённых пчел поселился под потолком.

— Ли Сиян, — выдохнул он наконец, сжимая край койки до побеления костяшек пальцев. — Бывшая… Она работает на Леона.

— Что?! — воздух вырвался из лёгких, словно после болезненного удара в солнечное сплетение. — Это она… Она сделала тебя таким?

— Нет, — бросил он слишком поспешно, сжимая повязку на плече. Его губы искривились в гримасе, отрицающей очевидное. — Лучше расскажи мне, что произошло, когда мы прибыли сюда.

— Я заключила сделку с Леоном: ты поможешь ему с одним делом, а я буду работать на него, пока ты выполняешь задание. Взамен он избавит тебя от действия вакцины и отпустит нас.

Элай снова замолчал. Его взгляд, усталый и полный тревоги, упёрся в потолок. Я придвинулась ближе, почти касаясь губами его уха:

— На самом деле, мне совершенно не важны условия этой глупой сделки. Я просто хотела, чтобы тебя подлечили, а потом… мы сбежали отсюда. После найдём тех, кто сможет помочь тебе с твоим состоянием и вылечит тебя.

Элай резко схватил меня за плечи и оттолкнул в сторону. Его пальцы впились в кожу почти болезненно, но в глазах была не злость, а что-то другое.

— Никаких побегов, Лэйн. Я выполню условия Леона.

Я замерла, изучая его лицо. Его взгляд упорно избегал моих глаз, скользя куда-то за мою спину — туда, где стояла Сиян. В углу рта дрогнула мышца, будто он стискивал зубы, чтобы не сказать лишнего.

Моё терпение лопнуло, словно перетянутая струна. Голос сорвался на крик:

— Ты что, веришь, что он нас отпустит? — вскочила я, не сдерживая эмоций. — Мы можем здесь погибнуть! Ты хоть понимаешь, в какой мы западне?!

Он наконец посмотрел на меня. Глаза — стеклянные, пустые. Как у человека, который уже принял решение.

— Ты ничего не понимаешь! — его голос сорвался в хрип, словно ему не хватало воздуха. Ладонь, всё ещё сжимающая моё плечо, дрожала. — Я опасен! Для тебя... для всех...

Тут я заметила, как его зрачки сузились, когда за моей спиной раздался лёгкий звон пробирки — Сиян готовила очередной препарат. Как его дыхание участилось, когда её тень мелькнула в поле зрения. И главное — как он тут же подавил эту реакцию, стиснув челюсти. Обрывки фраз, мимолетные взгляды, недосказанные намеки — всё это вдруг сложилось в одну, пугающую картину.

— Это из-за неё? — прошептала я. Голос звучал чужим, будто кто-то другой говорил моими устами. — Из-за Сиян ты хочешь остаться здесь?

Вопрос сорвался с губ против моей воли, обнажая страх и отчаяние. Я вглядывалась в лицо Элая, ища хоть малейшее опровержение, искру надежды.

— Сиян, — наконец выдавил он, отпуская моё плечо. Рука его опустилась бессильно, будто он признавал поражение. — Мы... были вместе. До того, как я стал тем, кто я есть.

Удар. Тихий, но оттого не менее болезненный.

— И сейчас она для тебя всё ещё... — я не договорила. Не нужно.

Его молчание было красноречивее любых слов.

Именно в этот момент, в тишине, давящей на барабанные перепонки, мне стало всё ясно. Его упорное нежелание бежать. Странная покорность Леону.

Он не просто оставался здесь из-за сделки. Он оставался радинеё.

Не в силах больше выносить эту муку, я начала собираться к выходу. Элай с яростью сорвал с себя капельницы. Пластиковые трубки с треском оторвались от кожи, иглы взметнулись в воздух, оставляя на бледной коже багровые росчерки.

Сиян бросилась к нему, как коршун к добыче, перехватывая движение. С ловкостью и силой, удивительными для её хрупкой фигуры, она пригвоздила его ладонью к койке, не давая вырваться.

— Что ты делаешь? Остановись! — закричала она.

Обернувшись на пороге, я собрала остатки самообладания, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия и сказала:

— Знаешь, Элай, я не боюсь тебя, даже несмотря на твоё состояние… Я боюсь… потерять тебя.

— Лэйн, стой! — его голос, полный отчаяния и мольбы, сорвался на крик, но был заглушен грохотом захлопывающейся двери.

У меня больше не было сил продолжать этот разговор. Я чувствовала себя опустошенной, разбитой на тысячи осколков.

Охранник, не ожидавший моего резкого выхода, удивлённо уставился на меня. Я шла вперёд быстрым шагом, так что он не успевал за мной. Слёзы жгли лицо, и я не могла их остановить. Сердце колотилось слишком сильно, с каждым ударом всё больнее.

В конце коридора, в зловещем полумраке, я увидела Леона. Он стоял, облокотившись о стену, словно ждал меня. Он небрежно поправил массивный перстень на своем мизинце, и этот жест показался мне демонстративным.

Не раздумывая ни секунды, я бросилась к нему навстречу. Через мгновение он уже был передо мной. Его холодный, пронзительный взгляд сверху-вниз, как и почти двухметровый рост внушал страх и трепет. Он был воплощением силы и контроля.

— Ну что, мисс Картер, увидели своего друга? Как и обещал, здесь он в безопасности.

— Какая безопасность, если мы в клетке? — выпалила я, и мой кулак врезался в его грудь, отозвавшись тупой болью в костяшках. Звук был глухим, словно я ударила в бронированную стену.

Леон среагировал мгновенно. Схватив меня за запястье, он резко дернул на себя. Я замерла, ожидая ответного действия, но он не последовал. Однако, ноги уже подкашивались, словно землю выдернули из-под них. Слабость волной нахлынула на меня.

— Следи за своими действиями, девчонка… — голос прозвучал сквозь нарастающий звон в ушах. Я обмякла, бессильно прижавшись к его груди, пытаясь удержаться на ногах. В нос ударил странный, опьяняющий запах — смесь дымчатого ладана, дорогой кожи и чего-то чужеродного, ледяного и пугающего… как будто вдохнула морозный воздух.

Его ладонь жгла спину сквозь тонкий шёлк, которая придерживала меня. А затем всё вокруг начало расплываться, меркнуть, погружаясь в густой, непроницаемый туман. Я сопротивлялась, но тьма накрыла меня с головой, как тяжёлый занавес в конце спектакля.