Искупление Атлантиды

Глава 13

В лифте по пути в приемную, Тиернан чувствовала покалывание на коже каждый раз, когда Бреннан смотрел на нее. Он очень серьезно относился к своим чувствам, во всяком случае, решил воспринять ее по-настоящему. Он хотел ее и не собирался отпускать. Такая перспектива не должна была заинтриговать, но все вышло наоборот. Чем больше времени она проводила в его обществе, тем большее возбуждение чувствовала. Как странно.

— Шоу начинается, — прошептала Тиернан, когда зажглась кнопка П, и двери начали открываться. Соблазнительная полуулыбка Бреннана уступила место надменному взгляду. В то же время он собственнически обнял ее рукой за талию.

— Это все игра, так что не жалуйся потом на мое поведение, — шепнул он ей на ухо.

Чувствуя себя озорницей, девушка опустила руку на его сексуальный, крепкий зад и сжала.

— Не обижайся и на меня. — Затем она откинула голову назад и залилась смехом, вполне подходящим безмозглой красотке. При выходе из лифта она хорошенько завиляла бедрами.

— Ты уверен, что хочешь погулять в этих лесах в темноте, сладенький Пирожок? Там же могут встретиться дикие животные и другие страшные вещи, — с придыханием сказала она, стараясь казаться безобидной дурочкой.

— Я единственный дикий зверь, о котором тебе следует беспокоиться сейчас и в будущем, — сказал он низким голосом, и хотя Тиернан понимала, что он играет на публику, что-то в его голосе заставило ее задуматься, сколько в этом характере собственника было наигранного.

Еще не хватало, чтобы Бреннану взбрело в голову управлять ее жизнью. У нее есть работа и цель, к которым она вернется, как только завершит это задание. Она собиралась изобличить всех чудовищ, которые стояли за ужасным замыслом зачаровать человечество. И она чувствовала, что Литтон и его дружки — лишь вершина айсберга.

Как по сигналу, когда Бреннан и Тиернан направились к выходу, перед ними предстала пара мускулистых головорезов, головы которых, как будто, сидели прямо на плечах.

— Простите, сэр, но мы просим всех гостей оставаться сегодня вечером в гостинице. Это простая предосторожность, как вы понимаете, — сказал «Труляля»[12].

— Да. Из предосторожности. Ведь вы же не хотите, чтобы кто-нибудь вас съел, верняк? — заговорил «Траляля», с вожделением поглядывая на грудь Тиернан.

Бреннан вдруг схватил того, последнего за горло, подняв его так высоко в воздух, что его пальцы на ногах едва касались пола.

— Мне кажется, что твои похотливые взгляды обижают мою даму. А что ты можешь сказать?

Этот дурак ничего не сказал, что неудивительно, потому что Бреннан его душил. Лицо мужчины покрылось красными пятнами, и с полузадушенными стонами он безуспешно пытался высвободиться из хватки Бреннана.

Его напарник потянулся за оружием под курткой, но Бреннан красноречиво посмотрев на него, сказал:

— Ты, правда, хочешь это сделать?

Головорез застыл, думая, что предпринять. Но на работу его принимали явно не за умственные способности.

Тиернан положила свою руку на руку Бреннана:

— Перестань. Отпусти его. Тебе не стоит защищать мою честь, и ты устраиваешь сцену.

Бреннан еще раз напоследок сдавил горло противника, а затем отпустил, как только лицо головореза сильно побагровело.

— Я убью тебя, — с трудом проворчал мужчина, стараясь отдышаться.

— Ты можешь попробовать, — спокойно ответил Бреннан. — Теперь, если мы с этим покончили, я и моя спутница пойдем прогуляемся. Вы можете рискнуть и попытаться задержать нас, а можете просто не говорить доктору Литтону, который будет недоволен вами, если его ценный миллиардер бросит все предприятие.

Тупой и еще Тупее посмотрели друг на друга, явно не в состоянии воспринять новые сведения. Тиернан не стала ждать, пока охранники до чего-то додумаются, особенно когда тот, что был вооружен, схватил радиопередатчик и включил его. Она схватила Бреннана за руку и потянула его к стеклянным дверям. Сначала ей казалось, что она пытается сдвинуть с места гору, но наконец, его столкновение с этими отморозками завершилось, и он последовал за ней. Выйдя на воздух, она не остановилась, лишь отпустила его руку и быстро пошла по обочине к дороге, не зная, в каком направлении идти. Если честно, то ей было на это наплевать. Бреннан через несколько секунд поравнялся с ней и искоса посмотрел на нее, пока девушка продолжала идти быстрым шагом.

— Ты злишься на меня? — наконец, спросил он.

— Ой, Шерлок, почему ты так решил? — Про себя же она сказала несколько известных ей ругательств. — Ты рискнул провалить задание и выдать нас лишь из-за того, что дурак пялился на мои сиськи? И почему же я разозлилась?

— Я должен извиняться, что защитил твою честь? — Бреннан раздраженно пнул упавшую ветку с дороги. — Позволить им вести себя как испорченным выродкам и ничего не предпринять? А потом что? Наверное, лечь и разыграть приступ меланхолии, пока они бы тебя лапали?

Она крепко сжала губы, чтобы не улыбнуться, а затем остановилась и повернулась к нему лицом.

— Ладно, нам о многом надо поговорить. Во-первых, сейчас уже мало кто говорит о приступах меланхолии, постарайся выражаться современным языком. Во-вторых, не слишком ли ты остро отреагировал? Они всего лишь пялились. У этих головорезов, наверное, всего пять извилин на двоих, и они компенсируют это зрительным восприятием. Что в это страшного? Проходя мимо стройки в Бостоне, я еще и не такое внимание получаю.

Он сложил руки на широкой груди, отчего мышцы напряглись, а рубашка натянулась, и на секунду она позабыла, о чем говорила. Этот мужчина был просто великолепен. Но когда она посмотрела в его лицо и увидела бунтарское выражение, то тут же пришла в себя.

— Ты знаешь, что похож на двухлетнего малыша, которому нужен сок и сон, — заявила она, как вдруг кое-что поняла. — В общем-то, в этом все дело, не так ли? Все остальные учатся контролировать свои эмоции еще в детском возрасте, но у тебя такой возможности не было. Точнее, то, чему ты научился в детстве, благополучно позабылось за пару тысячелетий. Поэтому ты сейчас на стадии «Я хочу» и «нет, нет, нет» в эмоциональном развитии.

Тиернан всплеснула руками и пошла дальше.

— Чудесно. Для работы под прикрытием нужна хитрость, а я получаю Рэмбо, которого не помешает поставить в угол за непослушание.

Он схватил ее за руку и совсем не ласково развернул ее к себе лицом.

— О, нет. Ты не можешь делать подобные заявления, а затем просто уйти от меня.

Никто не смеет указывать ей, что она могла и не могла делать, даже древний воин.

— Почему нет?

— Ну, во-первых, ты идешь не в ту сторону.

Она осмотрелась, чувствуя себя дурочкой.

— Ой.

— А во-вторых, мне необходимо поцеловать тебя сейчас, — сказал он, притягивая ее к своему телу. — Есть возражения?

— Уверена, что могу придумать…

Он быстро прижался ртом к ее губам, прервав ее на полуслове.

— Так что ты там подумала?

Тиернан вздохнула и обняла его руками за шею.

— Ничего. Но после этого ты получишь и сок, и сон, господин.

Он рассмеялся и обхватил ее за талию сильными руками:

— А можно еще и печенье?

Когда она открыла рот, чтобы ответить, он воспользовался этим и захватил ее губы в глубоком, пылком поцелуе. Земля ушла у нее из-под ног. Осталось лишь бушующее торнадо эмоций, в центре которого стояли они с Бреннаном, цепляясь друг за друга, словно тонущий матрос за кусок дерева.

Он языком вошел в ее рот и завладел им… завладел ею, прижимая ее так крепко к своему телу, что Тиернан не могла не заметить твердую выпуклость его возбужденной плоти, пульсирующей именно в том месте, где ей хотелось. Кто-то из них застонал, Тиернан провела пальцами по его длинным, шелковистым волосам и притянула его лицо, чтобы углубить поцелуй.

Он набросился на ее рот, целуя с таким напором и умением, что ей показалось, что в его объятиях ее кости превратились в расплавленное серебро. Она могла только вцепиться в него, наслаждаться им, как будто только поцелуй не давал ей рассыпаться на кусочки и унестись в буре страсти.

Тиернан отпрянула, пытаясь отдышаться и прийти в себя, но Бреннан продолжал целовать ее в шею, а затем очень нежно прикоснулся к тому самому месту, куда ее укусил вампир.

— Что ты делаешь? — прошептала она, когда он осторожно обхватил ее грудь своей большой и в то же время изящной рукой.

— Я мучаю себя, потому что ни за что не овладею тобой, прислонив к одному из этих деревьев, хотя все во мне желает только этого, — ответил, задыхаясь. — Я представляю себе, как снимаю твой свитер, касаюсь твоих роскошных грудей руками и беру в рот твои соски. Потом я желаю стать перед тобой на колени, спустить твои джинсы до лодыжек и вылизать сладость с твоего роскошного тела, пока ты не кончишь мне в рот.

Она сама задыхалась к тому времени, когда он закончил описывать свои желания.

— Что-то ты неравнодушен к роскошному, — прошептала девушка.

— Ты нужна мне, Тиернан. Я два тысячелетия ждал этого, — прорычал он.

Бреннан поднял ее в воздух, так что Тиернан обхватила его ногами за талию, а он отнес ее к одному из вышеупомянутых деревьев, в двенадцати ярдах от дороги и в тень ночи. В эту часть леса не проникал лунный свет.

— Позволь мне сделать это. Это займет всего несколько минут. Позволь подарить тебе наслаждение.

Остановившись у дерева, Бреннан чрезвычайно осторожно прижал ее спиной прохладной коре.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — бормотал он в ее рот перед тем, как прильнуть к ее губам в страстном, обжигающем поцелуе.

Невероятное наслаждение охватило ее тело при прикосновении его губ, и Тиернан понимала, что есть много причин, почему им не следует этого делать, но в голове прозвучало: «да, два тысячелетия желания».

— Как может девушка отказать? Да, да, да, — прошептала она, чувствуя его руки на себе. Она жаждала прикосновения его губ.

Он вскрикнул от радости или от вожделения, а может быть, все атлантийцы издают подобные звуки во время занятия любовью… ее это, в общем-то, не волновало, потому что он почти сразу же снял с нее свитер и приподнял чашечки лифчика, убирая его. Не успела Тиернан почувствовать ночную прохладу, как Бреннан обхватил горячим ртом один сосок, а другой — рукой. Он мурчал, посасывая ее грудь так, что кожу Тиернан стало покалывать. В следующую минуту он накрыл губами второй сосок с такой страстной настойчивостью, что заставил ее закричать:

— Бреннан, Бреннан, о, Боже, да!

Она сжала руками его волосы, и он, видимо, воспринял это как одобрение, потому что стал ритмично посасывать этот сосок и проводить по нему языком. Тиернан выгнулась навстречу ему, чувствую, как между бедрами становится влажно, и все открывается для него. Она хотела, жаждала… о, да… он прижимался к ней твердой выпуклостью своего члена, двигаясь в том же ритме, в котором ласкал ее грудь.

Жаркие ощущения побежали по венам, подводя ее все ближе к оргазму от одного ощущения его губ на своей груди. Так близко, о, как же Тиернан могла так быстро возбудиться, а затем он осторожно укусил ее за сосок, а пальцами ущипнул за другой. Тиернан закричала.

Жар, о, этот жар, возбуждающая, грохочущая сила ее желания росла, требуя все больше и больше. Больше таких же невероятных ощущений.

Больше его самого.

Тиернан едва с ума не сошла от такой сильной жажды. Никогда она ничего подобного не испытывала. В отчаянии она оттянула его голову от себя, и Бреннан резко отпустил мокрый сосок, так что ощущения захлестнули Тиернан с головы до ног.

Он посмотрел ей в лицо сверкающими, пылающими изумрудными глазами.

— Скажи мне, — попросил он. — Скажи, чего ты хочешь.

— Я хочу тебя, — пробормотала она. — Сейчас, ты мне нужен, о, прошу, пожалуйста.

Он осторожно отпустил ее, поставив на землю, и Тиернан пришлось прислониться к дереву, чтобы не упасть, потому что ноги ее уже не держали. А Бреннан смотрел на нее, замечая раскрасневшееся лицо, пухлые губы и все еще обнаженную грудь с твердыми сосками, такими чувствительными, что Тиернан испытывала возбуждение даже от дуновения холодного ветра. Бреннан осторожно надел на нее свитер.

— Чтобы ты не простыла, — нежно пояснил он ошеломленной Тиернан, пытающейся понять смысл его слов. Неужели он остановился?

— Что? Что? Но я думала, что мы…

— О, мы точно этим займемся, — сказал он, улыбаясь ей по-волчьи и блеснув в темноте белоснежными зубами. Бреннан опустился на колени среди листвы у ее ног и за несколько мгновений спустил с нее джинсы с трусиками до лодыжек. Не успела она ни вздохнуть, ни подумать, ни пошевелиться, как он обхватил ее бедра руками и прижался к ней ртом.

При первом же прикосновении его горячего, умелого языка к ее клитору, Тиернан снова вскрикнула, а потом она уже не могла ни кричать, ни даже вздохнуть, пока он лизал, посасывал и описывал круги языком, заставляя ее чуть ли не плакать от удовольствия.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умоляла она, повторяя это слово, пока оно не превратилось в бессмысленный звук, бессловесные мольбы, а затем это было уже неважно. Тиернан потеряла дар речи в ту же секунду, как он проник в нее пальцами, входя и выходя из нее, и одновременно стал посасывать ее клитор в том же ритме и с тем же давлением, как прежде ласкал ее сосок. Несколько секунд спустя давление, удовольствие, страсть сотрясли ее тело, и Тиернан почувствовала взрыв наслаждения. Она снова закричала, называя его по имени, когда ее охватил самый мощный оргазм в ее жизни, похожий на полет в космос.

Она потеряла сознание, а может быть, всего лишь ничего не чувствовала несколько мгновений, а потом моргнула и постепенно пришла в себя. Бреннан держал ее в своих объятиях, нежно целуя ее лоб. Она покраснела, увидев, что ее трусики все еще спущены, а лифчик не застегнут под свитером.

— Я… — Она запнулась и вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Не могу даже найти подходящего описания для таких изумительных ощущений. А сейчас мне надо одеться.

Бреннан рассмеялся:

— Я безмерно счастлив, что доставил тебе подобное удовольствие, — сказал он, весь лучась мужским самодовольством.

Тиернан усмехнулась. Он это заслужил. Ух ты!

— Запах дикой природы останется для меня афродизиаком на всю жизнь, — заметила она.

Бреннан снова поцеловал ее, затем наклонился и взялся за ее джинсы и белье, остановившись лишь для того, что поцеловать ее живот. Затем он натянул ее штаны до колен, остановился и снова лизнул ее между бедер, наслаждаясь вкусом. Тиернан вскрикнула и схватилась за дерево, позади себя, переживая взрыв ощущений от его прикосновения к чувствительной коже.

— Мне нужно было еще раз попробовать тебя, чтобы дождаться той минуты, когда смогу снова прикоснуться, доставляя тебе удовольствие неспешно и основательно, — заявил он, улыбаясь девушке.

— В этом случае я потеряю сознание.

Бреннан снова усмехнулся, а затем натянул ее джинсы до бедер, позволив ей застегнуть их. Тиернан невольно заметила, что большая выпуклость в его штанах увеличилась, и почувствовала себя виноватой.

— Ты не, гм… Мы ничего не сделали для твоего удовольствия, — прошептала она, чувствуя, что щеки заливает краска.

— Сейчас не время, но поверь моим словам, ты понятия не имеешь, сколько сделала для меня, — сипло и тихо ответил он, заставив ее поежиться в предвкушении его неторопливых ласк.

Тиернан поправила одежду и посмотрела на него, изумившись, как его глаза сияли волшебством, силой. Вероятно, такое сияние присуще атлантийцам, испытывающим возбуждение.

— Может, потом узнаем друг друга получше? Посмотрим, куда это нас приведет, когда нам не придется прятаться от злодеев-ученых и жаждущих власти вампиров?

Он притянул ее к себе, обнял, а потом застыл.

— Бреннан…

— Тс, — прошептал он ей на ушко. — Мне кажется, что у нас гости с недобрыми намерениями.