Искупление Атлантиды

Глава 8

Тиернан покраснела, когда до нее дошел смысл ее слов, но, к сожалению, ее терпение уже висело на волоске. Она выпила слишком много кофе по пути сюда.

Девушка посмотрела на Бреннана, надеясь, что волосы прикрывают ярко красные щеки. Он либо потерял дар речи, либо старался сдержать смех — вполне заслуженная реакция и в том, и в другом случае, да вот проблему-то это не решало.

— Слушай, — предложила она, — твое проклятие не должно сработать, если я проведу две минуты за этой дверью?

Он перестал улыбаться и нахмурился, посмотрев сначала на нее, а потом на дверь.

— Я не знаю и не желаю рисковать сейчас, когда мы скоро должны появиться на публике. Неужели тебя настолько волнует уединение, чтобы так рисковать?

— Ну, если ты так говоришь… — проворчала она, но потом подумала. — Посейдон не знал о современных технологиях в то время, ведь так?

— Я не понимаю.

Она вытащила телефон и сфотографировала себя.

— Вот, держи это и смотри на мое лицо. Я вернусь через пару минут. А может, и того меньше.

Сунув телефон в его руку, она побежала к двери в ванную.

— Ты можешь беседовать со мной, если тебе нужно слышать мой голос. Смотри на мою фотографию и говори со мной. Ладно?

— Ты выглядишь расстроенной на этой фотографии, — заметил он, когда она захлопнула дверь и спустила джинсы, подпрыгивая на одной ноге.

— Можно и так сказать, — пробормотала Тиернан. Быстренько справив нужду, она вымыла руки и распахнула дверь мокрыми руками, не взяв даже полотенце. Она не желала рисковать. — Вот и я. Видишь, как быстро я управилась? Ты в порядке, верно?

Он медленно поднял голову и его глаза засветились изумрудным огнем, обжигая ее.

— Не знаю, — неспешно проговорил он. — Я не забыл тебя, но фотографии недостаточно. Я начал понемногу забывать о твоем существовании, глядя на твое изображение в этой штуке. Я не считаю, что технологии решат нашу проблему. Кусок металла и проволоки не сравнятся с божьим проклятием.

Она забрала телефон, осторожно разжав его дрожащие пальцы.

— Значит, мы подошли к краю, но не перешли черту, — подытожила она. — Какое облегчение. Женщине нужно хоть что-то делать в одиночестве.

И тут она поняла, что у него дрожали не только руки. Все его тело трепетало, а затем он потянулся к ней. Она без колебаний бросилась в его объятия, и Бреннан крепко обнял ее и прижал к себе.

— Бреннан, мне трудно дышать, — усмехнувшись, сказала Тиернан.

Он немного ослабил хватку и взял рукой за подбородок, приподняв ее голову так, что они встретились взглядами.

— Тогда позволь дышать вместо тебя.

Он опустил голову и захватил ее губы в решительном, едва ли не отчаянном поцелуе. Ее страсть разгорелась, словно лесной пожар; она сжала его плечи, почувствовав, что ноги подгибаются. Важным был лишь его поцелуй и то, с какой жадностью он овладевал ее губами. Все ее тело стало крайне чувствительным после взрыва ощущений. Она хотела прилипнуть к нему, забраться внутрь него, овладеть его горячим, крепким телом, пока не утолит отчаянную жажду.

И внезапно осознав, что трется о его тело, как кошечка, Тиернан отступила от Бреннана, испугавшись глубины своей жажды.

— Бреннан, — прошептала она, Воин осыпал поцелуями ее шею, лицо, губы. Она толкнула его в грудь и позвала его погромче: — Бреннан, прекрати.

Он перестал целовать ее, но не выпустил из объятий, дыша глубоко и прерывисто.

— Я не знаю, переживу ли, если тебя не будет больше пары минут, — наконец, произнес он. — Прости, что лапаю тебя, как желторотый юнец.

Она отрицательно покачала головой.

— Я не знаю, почему это происходит, но я тоже чувствую всю силу нашего воссоединения.

Видя его опасно соблазнительную улыбку, Тиернан почувствовала, что нетвердо стоит на ногах.

— Знай я, что чувства лишат меня самоконтроля, то не желал бы их возвращения. Но ради тебя в моих объятиях я отдал бы все, чем владею. Неужели все в этом мире испытывают такие чувства все время? Как же ты с этим справляешься?

Она постаралась ответить ему, но мешал комок в горле. Она сглотнула и хрипловато произнесла:

— Нет, то есть да. Чувства тоже лишают меня самоконтроля, но у нас есть очень запутанное дело, и…

— Значит нам пора? Я должен переодеться во что-то подходящее для официального приема. Если я не ошибаюсь, мужчины должны быть в смокингах.

Он отпустил ее и надел на лицо маску безразличия, не показывая чувств, которые испытывал совсем недавно.

Ловкий фокус.

Она сама попыталась изобразить безразличие, но сомневалась в успехе, потому что никак не могла успокоиться.

— Да. А куда мы направляемся?

— Миллиардеру-отшельнику, пожертвовавшему полмиллиона долларов и пообещавшему дальнейшую финансовую поддержку, должны были в обязательном порядке выделить номер в этой гостинице, — иронично сказал он. — Как думаешь, это так?

Девушка кивнула, не доверяя своему голосу, и повернулась, чтобы взять телефон со стола. Она улыбнулась, заметив, что Бреннан резко провел рукой по своим волосам.

Он сказал, что отдал бы все, что имеет, только бы держать ее в своих объятиях. Взяв телефон, она почувствовала другое такое знакомое тепло.

Она не могла этому верить.

Портье ответил после первого гудка.

— Чем я могу быть полезен, мисс Баум?

Она ввела его в курс дела.

— Конечно, номер для мистера Бреннана готов. Прислать ли кого-то туда?

Записав номер комнаты, Тиернан поблагодарила портье и повесила трубку.

— Так, переодеваемся у тебя?

— Лукас заказал одежду, подходящую случаю. Соберешь вещи и пойдешь со мной? — спросил он спокойным голосом, в котором слышалось отчаяние. Он почувствовал облегчение, когда Тиернан кивнула и схватила рюкзак.

— Сдается мне, что нам пора на вечеринку, — заявил он. Взяв ее чемодан, открыл дверь и осмотрел коридор, лишь затем позволив ей следовать за собой.

— На вечеринку, — повторила она его слова. — Жду с нетерпением.

Пыталась ли она убедить в этом его или себя?

Бреннан осмотрел незнакомый гостиничный номер, заметив, что кровать стоит совсем рядом с окнами. Взломщикам проще простого разбить стекло и напасть на спящих постояльцев.

Ладно, на этой кровати он не собирался спать.

Тиернан несколько минут сканировала комнату маленьким электронным приспособлением, лишь потом заверив его, что в комнате нет жучков и камер.

«Следовательно, они уверены в его согласии», — думал Бреннан, улыбаясь.

Тиернан моргнула и заметила:

— Ты так страшно улыбнулся. О чем ты думаешь?

— Об ученых, переоценивающих себя.

Она прищурилась, но удержалась от расспросов.

— Ну что же, отвернись хотя бы, пока я одеваюсь, — попросила она, бросая рюкзак на кровать. — Я не думаю, что за это время ты меня позабудешь, ведь так?

Она села на край кровати и сняла туфли.

При виде Тиернан на той кровати, которую только что посчитал для себя неподходящей, все мысли вылетели у Бреннана из головы.

— Что?

Она опустила вторую ногу и раздраженно посмотрела на воина.

— Одежда. Ты. Я. Мы повернемся спиной друг к другу. Это понятно?

— Одежда?

Тиернан вздохнула.

— Ладушки. Что происходит в твоей голове, атлантиец?

Он закрыл глаза, так как по-другому было нельзя. При виде женщины, которую сам Посейдон назвал его, Бреннана, единственной возлюбленной, сидящей на кровати, у воина пропадал дар речи.

Его кровать.

Его женщина.

Он зажмурился и стал гудеть.

— Ты меня пугаешь, но… подожди. Ты хочешь так? Хорошо, Не открывай глаза две минуты.

Он услышал шуршание и представил себе, как она раздевается. Это было выше его сил. Бреннан немного приоткрыл глаза и с удовольствием увидел гладкую, шелковистую кожу на спине Тиернан, надевающей через голову кружевное, сияющее платье рубинового цвета. Расправив складки, она развернулась и увидела, что он не сводит с нее глаз.

— Ты не должен был подглядывать, — упрекнула его девушка.

Бреннан с ней не согласился.

— О такой красоте не мечтали даже Боги. Я никогда не упущу возможность увидеть твое тело, как в одежде, так и без нее.

Он зачарованно наблюдал, как покраснели ее щеки.

— Тебе не нравится слышать, что ты красива?

— Нет, нравится, благодарю за комплимент. Одевайся, или я пойду одна.

Тиернан сложила руки на сильно оголенной груди, едва прикрытой шелком.

— Ты пойдешь в этом? Туда, где полным-полно мужчин? — Он почувствовал незнакомые ему ярость и ревность и захотел ударить кулаком в стену. Или на крайний случай по лицу любого, кто осмелится пялиться на ее грудь и невероятно длинные ноги в этом слишком облегающем платье.

Она возмущенно посмотрела на него.

— Я буду носить то, что хочу. И если ты через две минуты не будешь готов, то я уйду без тебя.

Снова порывшись в сумке, Тиернан достала помаду и красноречиво посмотрела на Бреннана.

— Чего стоишь? Осталась одна минута, пятьдесят пять секунд. Я вовсе не шучу, так что давай, шевелись.

Он поверил ей и стал одеваться.

Лукас достал нужную одежду, так что Бреннан поспешно вынул из шкафа смокинг и оделся, не оглядываясь, чтобы проверить, смотрит ли она на него или нет. Тиернан помогла завязать незнакомый ему предмет под названием «галстук». Пока ее изящные ручки прикасались к его шее, Бреннан обратился к помощи дыхательной гимнастики. Только так он мог сдержаться и не бросить ее на эту манящую кровать, чтобы провести всю оставшуюся ночь, изучая ее великолепное тело.

— Это будет очень долгая ночь, — заметил он, пытаясь задержать дыхание, чтобы не испытывать мучений, вызванных нежным цветочным ароматом ее волос.

— Ты так думаешь? — Она завязала галстук и отступила, восхищаясь делом рук своих. — Пока что у меня был не день, а сплошное удовольствие. Пора на вечеринку? Вампиры, злобные ученые и, возможно, зачарованные оборотни. Что в этом плохого?

Он невесело рассмеялся.

— И, правда, что плохого?

Тиернан посерьезнела.

— Знаешь, пора бы мне перестать говорить подобное вслух. Я искушаю судьбу.

Бреннан просто кивнул. Он знал многое о том, как искушать судьбу, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось.

Его ждет очень долгая ночь.