Национальный Парк Йеллоустоуна, Штаб-квартира
Аларик материализовался из тумана в тени дерева, скрытый от восхода солнца. Он хотел, нет, нуждался в минуте покоя, прежде чем они увидят его. Минута, чтобы подготовиться к новой встрече с ней.
Квинн.
После стольких долгих лет целибата, в течение которых Аларик жертвовал своими потребностями ради своего народа, Кили, женщина-археолог и чтец предметов, обнаружила горькую правду. Посейдон никогда не приказывал соблюдать целибат своим жрецам. Даже Верховным Жрецам, от которых требовалось намного больше.
Группа старейшин, в отчаянной попытке спасти Атлантиду от разрушения, призвала жрецов к целомудрию. Это все, что они знали до настоящего момента. «Как» и «почему» осталось загадкой. Зато известно «когда»: приблизительно восемь тысяч лет назад. Нерей был Верховным Жрецом, а Зелия — его женой.
Жена.
У Аларика перехватило дыхание. Он сразу подумал о реакции Квинн на это слово и не мог сдержать улыбку, расползающуюся по лицу. Лидер повстанцев, да. Воительница, конечно. Блестящий стратег, без вопросов.
Но жена?
Слегка зашуршали листья, и Аларик напрягся, зная, что зачарованные оборотни бродят в лесу. Он собрался с силами и приготовился. Однако, вовсе не зачарованный волк-оборотень выскочил из-за деревьев и приземлился перед ним с легкостью, несмотря на огромные размеры. Это был Джек.
Ухмылка блеснула в раскосых глазах тигра, и он издал глубокий, урчащий звук, который глупец, возможно, ошибочно принял бы за мурлыканье. И потерял бы руку вскоре после этого.
Аларик склонил голову.
— Джек. Всегда… занятно видеть тебя.
Тигр оскалил зубы, на что Аларик повел бровью.
— Теперь, ребята, играйте по правилам, — сказала Квинн, появляясь из леса с противоположной от Джека стороны. Аларик повернулся, чтобы посмотреть на нее, и остальной мир исчез.
— Здравствуй, Квинн. Эта игра длится уже слишком долго, — он гордился, что сохранил спокойный тон. Гордился еще больше тем, что не схватил и не похитил ее, унеся туда, где никто и никогда не нашел их.
В место, где никто ничего от них не потребует. Где нет обязанностей.
Место, существующее только в фантазиях.
— Привет, Аларик, — сказала она, и хриплый звук ее голоса откликнулся в каждом нервном окончании его тела. Энергия жреца вспыхнула горячо и ярко. Он хотел вызвать водопад, грозу, цунами и положить это все к ее ногам.
Джек зарычал и наотмашь ударил лапой по молодому деревцу, содрав большую часть коры.
— Я не думаю, что Лукас это оценит, — нахмурилась Квинн. — Джек, пожалуйста, подожди нас в штаб-квартире.
Джек снова зарычал. Квинн смерила его тяжелым взглядом, стальную твердость которого испытать на себе решался не каждый. Неудивительно, что ее считали хорошим лидером. Мужчины и женщины были готовы умереть за нее.
Умирали за нее.
Она хранила их всех в душе.
Тигр повернулся с такой силой, что его хвост со свистом хлестнул Аларика по ногам, а затем не спеша направился к гигантскому бревенчатому дому — штаб-квартире Лукаса. Пересекая поляну между деревьями и домом, Джек плавно поменял форму в одном большом прыжке. За несколько секунд вместо тигра появился полностью одетый человек.
— А он мастер превращений, — заметил Аларик, услышав бессмысленную глупость своих слов, едва произнес их.
Она лишь кивнула.
— Ты ему не нравишься, — сказала она резко. Квинн расправлялась с большинством затруднений с присущей ей прямотой.
— Джек думает, что я сохну по тебе, и хочет меня себе в пару.
Аларик замер в смертельном безмолвии.
— А что думаешь ты? — выдохнул он, когда смог говорить.
— В одном Джек прав, а в другом — ошибается, — Квинн пожала плечами. — Я сохну по тебе, но я ему не пара. Человеческая часть его души заботится обо мне, но кошачья — равнодушна. Джек хороший друг, но этого, определенно, не достаточно для серьезных отношений. Женщину, предназначенную ему в пару, должны желать обе половины его души, только тогда их ждет истинное счастье.
— Ты веришь в это? — спросил он. — Истинное счастье?
Квинн посмотрела в глаза Аларику, и он провалился, утопая в густой, тягучей темноте ее глаз.
— Я верила, — она задумалась. — Однажды, давным-давно.
— Твоя сестра Райли счастлива с Конланом, — не отступал Аларик. — Скоро они будут править Атлантидой вместе с сыном под боком.
— Я все еще не видела своего племянника, — тень боли прорезала лицо Квинн. — Расскажи мне о нем. Об Эйдане. С ним все в порядке?
Аларик кивнул, отвечая:
— Он здоровый, хорошо сложенный, сильный духом парень. Эйдан, безусловно, сын своих родителей.
— Я надеялась на это, — Квинн улыбнулась. — Для Райли. Она заслуживает счастья. Но как может быть счастлива правящая семья, когда Атлантида на грани войны?
— Война. Ты думаешь дойдет до этого? — нахмурился Аларик.
— А как же иначе? Мы стоим на пороге мирового господства. Если эксперименты ученых будут успешны, вся планета станет кормушкой для вампиров. Пока кто-то не остановит их.
— Почему этим кем-то постоянно должна быть ты? — Аларик коснулся ее лица, и вихрь чистого желания пронесся сквозь него, просто от ощущения кожи ее щеки под пальцами.
Она прижалась к его руке, дрожа, как испуганная лань. Но это была Квинн, если она и была когда-либо действительно испугана, Аларик ни разу этого не видел. Возможно, она дрожала от удовольствия, доставленного его прикосновением. Эта идея согрела его, но Квинн так и не ответила на вопрос.
— Почему ты? — повторил он, заставляя себя спросить, зная ответ и не желая его слышать.
Квинн закрыла глаза и, повернувшись, коснулась его ладони нежнейшим из поцелуев.
— Кто еще? — прошептала она. — Ответь мне, Аларик. Если не я, не ты, то кто еще? Мы будем безучастны, пока наш мир разрушается?
— Ты можешь вернуться в Атлантиду со мной. Вампиры никогда не достанут нас там, — выдавил он, зная, что это бесполезно. Понимая, что совсем не этого он хотел бы для Квинн. Осознавая, что его предложение не осуществимо. Он не станет сидеть сложа руки, зная, что в это время мир умирает.
Никогда.
Квинн тоже понимала это и, чуть отодвинувшись, улыбнулась.
— И Аларик «играл на скрипке»[29], когда горел Рим, — продекламировала она. — Что-то я не могу себе этого представить.
— Желания иногда сбываются.
— Да? — Квинн смотрела вдаль, и он хотел бы знать, что она видела там, в темных глубинах своего разума. — Мои нет. Мои мечты прошли бесследно.
— Обет целибата — выпалил Аларик — Это была ложь.
Она медленно подняла голову, и внезапно страсть, смешанная с надеждой, вспыхнула в ее глазах так ярко, что ему захотелось кричать. Но затем глаза Квинн затуманились, и она отвернулась.
— Даже если так. Мои доводы не изменились. У нас нет времени обсуждать это сейчас, пока твой друг в опасности.
Она повернулась, чтобы уйти вслед за Джеком, но Аларик не мог вынести неопределенности.
— А потом? — Он поймал Квинн за руку и притянул к себе. — Ты хотя бы выслушаешь меня?
Она пристально смотрела на него в течение очень долгого времени, но в итоге кивнула.
— После. Сейчас мы должны действовать. Я, кажется, догадываюсь, в каком направлении они пошли.