Из сумрака веков

Глава 15. Спаси

— О чем думаешь? — голос Варгра нарушил тишину комнаты и разорвал гнетущий порядок мыслей.

От прикосновений закрывались глаза — оборотень играл с волосами. Катя, лежа на нем, смотрела в потолок:

— Злюсь, — взгляд скользил по комнате. Футболка, скинутая в порыве страсти — на полу рядом с комом одеяла и покрывала. Лиф — на свернутом плетеном кресле.

— Почему?

Что ответить? Правду? Ужас! Долго убеждала себя, что выдержит, если Варгр посмеет приставать — отвергнет его, прогонит. Так нет же — не прошло и дня, как уже сдалась. Причем вновь сама предложила. Позор. Черт! Это — неравный бой. Унизительно, зная, что оборотень так действует на большинство женщин. К тому же понимаешь, почему он — кобель. Женщины сами отдавались, даже прикладывать усилий не надо. И даже несмотря на его измены, прощали. Вот и она не стала исключением.

— Катья, если ты будешь молчать, я не выпущу тебя из постели. Когда-то пошутил, но теперь вижу, что это — действенный метод. В моих руках ты покладистая, как котенок.

— Я уже забыла о твоих маниакальных замашках, — она повернулась к нему и приподнялась на локтях. — Ты знаешь, что сексуальное рабство преследуется по закону?

— Нужно доказать что оно было! — жаркие объятия источали желание, наглые прикосновения это подтверждали. Вырваться не получалось — Варгр вдавил в постель. Подмял, уничтожая остатки вялого сопротивления, обрушив поток властных поцелуев.

Катя уворачивалась:

— Мы опять не тем занимаемся…

— А чем с тобой еще заниматься? — он прижал, не давая пошевелиться. — Предложи альтернативу. Но, не думаю, что она меня заинтересует больше, чем то, что уже даешь, — он усмехнулся. Катя впилась когтями в его плечи и извернулась, как только объятия ослабли. Варгр удержал за бедра: — Ш-ш-ш, бешеная, — морщась, шипел оборотень. — Я пошутил. Меня интересует все, что с тобой связано. И пока мы можем говорить, никуда не убегая — говори. Хочу знать все! С самого начала и… до сегодняшнего дня, причем до секса на кухне.

— Зачем? — запал иссяк, и Катя успокоилась, бережно водя пальцем по ранам — кровь уже не шла, корочка подсохла.

— Хочу тебя понять! Мне нужно быть начеку, чтобы предвидеть твои шаги. А для этого должен знать, как думаешь и чем живешь. Прошлое оставляет отпечаток на настоящем и будущем. И так, как я подумывал связать наши судьбы…

— То есть? — встрепенулась она.

Варгр властно пригвоздил на место, нависнув горой:

— Прекрати рыпаться. Расслабься… Знаешь, что это такое?

— Да! — Катя, негодуя, не сильно стукнула его кулаком.

— Вот и докажи — замри. Если ты не получаешь удовольствие, знай, его получаю я. Если трудно говорить самой, я буду задавать вопросы. Если не ответишь — пеняй на себя. Вытрясу правду, чего бы мне это не стоило.

— Сексом до смерти замучаешь? — не сдержалась Катя и охнула — Варгр перекувырнулся, увлекая за собой. — Перестань меня будто куклу бултыхать по постели, — шикнула она, — от карусели меня мутит.

Варгр прижал к себе, уместив подбородок на макушке:

— Прости, — его дыхание коснулось затылка, прогоняя теплую волну по телу. — Какие они?

Катя растерялась:

— Дети? — мычание-подтверждение, насмешило. — Сын — ни дать, ни взять вылитый папаша, вот только мои глаза. А дочь, наоборот, моя копия, но с глазами, как у тебя.

— Катья, Катья, — в шепоте, нарушившем молчание, слышалось неподдельное сожаление. Жаром обдало с ног до головы, — что же ты с нами сделала, киса?

Слов нет. Конечно, понятно о чем он. Ее вина во всем. Ламии, появляющиеся в городе, неразбериха в отношениях с Лилит, к тому же уехала ничего не сказав. Но он тоже не ангел — подлил масла в огонь. Спросить об альве сейчас? Сердце болезненно сжалось. Нет… Услышать от него подробности — точно сорваться и устроить истерику. Нужно время.

Поглаживания успокаивали, но ласки приобретали дерзкие оттенки.

— В твоих видениях и снах есть я?

— Слушай, — возмутилась Катя, приподнимаясь, — рассказывать сны — это не прошлое.

— Я — твое настоящее и если ты хочешь, чтобы остался и в будущем, лучше рассказать.

— Мне кажется, самым верным решением будет отправиться в Россию сейчас же, а по дороге я буду рассказывать все, что знаю.

— У тебя опять видения? — заинтриговался Варгр.

— Нет, — мотнула Катя головой. — Просто мы… засиделись…

— Залежались, ты хотела сказать? — усмехнулся он.

— Да! — Катя села, сжимая его бедра ногами.

— Если нас пока не гонят, тогда подождем. Мне должен позвонить друг. Как только получу от него известие, сразу отправимся. Или ты хочешь с выстрелами пересечь границу, имея на хвосте полицию?

— Нет! Хотя ты прав, лучше по-тихому. Но у меня нет документов, таможка меня не пропустит.

— Нам все сделают. Я как раз и жду помощи. Начинай говорить…

Катя, устало вздохнув, прижалась к горячей груди оборотня и тихо заговорила, упуская самые болезненные моменты, вызывающие горечь от воспоминаний. С каждым словом на душе становилось легче. Словно вода, переполнившая сосуд, найдя выход, вытекала тонкой стройкой. Варгр изредка задавал вопросы и долгими минутами молчал.

Катя нехотя разлепила веки — просыпаться совсем не хотелось. Тепло быстро выветривалось, и тело обдало холодом. Она повернулась и села, подтягивая простынь на грудь. Кровать пуста, Варгра нет. Его приглушенный голос доносился издалека. Говорил на норвежском и как не прислушивалась — ни слова не поняла. Видимо, долгожданный звонок от друга. Укутавшись сильнее в белую ткань, выглянула из комнаты. Прошлепала босыми ногами по прохладному деревянному полу и остановилась возле лестницы, чуть выглядывая из-за угла. Так и есть. Оборотень внизу — в зале. Развалился на диване: неторопливо почесывал грудь, закинув ноги на журнальный столик. Вид, самый что ни на есть довольный — сытый волчара, не меньше. Тональность разговора больно стегала по сердцу, уж больно ласково и нежно нашептывал. Хрипловатые смешки звучали далеко не по-дружески. Ревность нагнетала кровь — лучше уйти, а то приступ негодования рвался наружу. Катя тихо вернулась в комнату и легла. Кобелище! Как пить дать с женщиной болтал. Черт! Обидно-то как. Это, конечно, не измена, но все равно неприятно. Будто предал, а ведь только ему доверилась — рассказала, что раньше никому. Правда, многое утаила, но ему нельзя знать все. С его темпераментом долго ждать вспышки гнева не придется.

За дверью раздались приближающиеся стремительные шаги, и она открылась с легких скрипом.

— Киса, — комнату наполнил игривый шепот Варгра. — Я знаю, что ты не спишь. — Постель прогнулась под тяжестью опустившегося оборотня. Он по-хозяйски юркнул под простынь, и загребущие руки подтащили, прижимая крепче: — Почему не спустилась? — протягивал он волнительным бархатом голоса. — Не притворяйся холодной и неприступной.

Обжигающие поцелуи скользили, опускаясь по спине.

— Хочу молчать, — отозвалась Катя. Проиграть до начала сопротивления — позор больше некуда, но ничего не поделать. Видимо, такова судьба — злиться и прощать…

Серебристый диск луны на ночном небе, усеянном золотистыми точками, освещал каменистую почву. Горные хребты, покрытые белоснежными шапками, уходили ввысь. Кустовые деревья, как оазисы в пустыне — редкие и скудные. В полумраке двигалось месиво — кровавое сражение. Тела… тела… тела… Из гущи битвы выскочил волк с окропленным кровью светлым мехом. Поднял морду и взвыл.

…Посередине побоища сцепились два оборотня. Огромных и мощных, настолько похожих, что сердце замирало от ужаса — черные с огненными глазами.

Ловко увернувшись от клыков, один из противников кувырнулся и, вскочив, вонзился другому в горло. Повалив, с лязгом клыков и чавканьем, вырвал клок плоти. Второй оборотень, конвульсивно дернувшись, замер, превратившись в Варгра.

Сердце разрывалось от боли и безысходности. Конец! Ничего не поделать…

— Варгр! — сорвался крик отчаяния. Катя села на постели и огляделась. Варгра вновь нет. Вскочив с постели, побросала в рюкзак вещи. В несколько шагов преодолела коридор… ступени… В зале пусто. Выбежала из дому — запах далекий, но ощущаемый.

Сев на байк, надела шлем и нажала на гашетку. Лесную тишину прорезал мощный рев, и мотоцикл сорвался с места. Доехав до развилки, бросила взгляд на удаляющуюся петлю-змею дороги — там граница. Россия… Разум кричал: «Туда!» Но сердце давно в плену и глупые поступки, неподдающиеся пониманию, все чаще рушили планы — Катя свернула в противоположную сторону и, набирая скорость, последовала за едва ощутимым ароматом Варгра.

Запахи хлестали сильнее встречного ветра. Ламии близко. Трое или четверо. На полном серьезе можно утверждать, что Въерж-Стренг — это город, кишащий врагами. Проезжая по дороге, Катя оглядывалась: как назло, след Варгра тянулся вглубь.

Остановившись возле бара, спрыгнула с байка и, втянув голову в плечи, пошла внутрь. В баре шквал звуков оглушал — ночью в выходные гуляли многие. Насыщенность запахов отбивала обоняние — подкатывала тошнота. Окинув помещение взглядом, бар как бар, народу много, но глаз так и не зацепился за того, кого искала. Силясь с мерзким приступом, пробралась сквозь толпу и замерла возле бармена. Ловкий парень быстро справлялся с заказами. Бутылки в его руках менялись одна за другой, бокалы наполнялись, клиенты довольные отходили от стойки. Катя облокотилась:

— Не подскажете? Я ищу очень высокого мужчину. С черными волосами…

— Был здесь, — бармен не отрывался от работы. — Он ждал кого-то. Посмотрите вон за той колонной, — парень кивнул в сторону.

— Спасибо! — Катя повернулась. Пробираясь через толпу, добралась до конца первого зала и ступила в следующий. Отшатнулась, прижавшись к колонне спиной. Перед глазами прыгала картинка — Варгр появлялся из темноты, обнимая за талию… Тору, которую видела с Рагнаром. По лицу женщины размазана довольная улыбка. Во взгляде оборотня далеко не будничный интерес. Вот же кобель! «Друг должен позвонить». Как же?! Нотки бархатного голоса Варгра, при общении по телефону ночью, заглушили гомон бара… Вот, кому он нашептывал в трубку.

Сама виновата. Дура! Зачем повелась на кобеля? Как так можно? Любить одну, хотеть другую, встречаться с третьей… Хотя, кто его знает, сколько их вообще этих — третьих? Ком стремительно приближался, Катя бросилась на выход. Расталкивая вошедшую в бар компанию, выскочила на улицу.

Чувство опасности давило — более игнорировать чутье не получалось. Резь в висках не давала сосредоточиться на дороге, запахи ламий стремительно приближались. Уйти от преследования вряд ли удастся, слишком близко подпустила. Тучи сгущались неестественно быстро, тяжесть воздуха усугубляла обстановку. Все вышло из-под контроля. Вот, что значило, смешать личные чувства и отпустить ситуацию…

Накатывало ощущение дежавю. Это уже было, тот же сумрак стремительно окутавшей ночи, прорезаемый фонарями неоновых габаритов. Накрапывающий дождь. Еще молний и грома не хватало, но с везучестью, которой одарила природа, все будет, даже не придется долго ждать. Крутые повороты, сменяющиеся один за другим. Сердечный ритм, отбивающий ускоренный темп, под стать байку. Визг колес при входе в очередной «вилок» трассы. По телу прошла молния ужаса — на выходе из зигзага по всей ширине лежало поваленное дерево. Катя выпустила руль и взмыла. Перевернувшись в воздухе, приземлилась, упершись руками в асфальт. Скрежет скользящего по дороге байка холодил мозг. Мотоцикл гулко ударился о толстый ствол — потухли огни, и наступила тьма. Катя, сбросив шлем, помчалась вперед. Перепрыгнула дерево и, не сбавляя скорости, бросилась дальше. В ушах, громко чеканя стук, отдавалась пульсация крови. Ламии рядом…

Катя оглянулась — сквозь толщу остроконечных сосен и невысоких, но раскидистых берез, никого не разглядеть. Черт! Нюх не обманешь — трупная вонь забивала носоглотку. Придется драться, твари настигали. Катя бежала, что есть сил. Дыхание из груди вырывалось с хрипами, горло нестерпимо жгло от сухости. Она свернула на обочину и с разбегу прыгнула в кусты — трава, прошелестев, смягчила приземление. Падая, кувыркнулась по земле и, вскочив, ринулась вглубь леса.

Все как во сне. Точно! Это подсказка! Тянуть время. Бежать, покуда сознание не померкло. Варгр уже должен учуять запах и бросится следом. Он спасет, но больше гада к себе не подпускать. Пусть помогает. В остальном — доверия ему больше нет.

Продираясь сквозь высокие кусты, ворвалась в ровные ряды прямых великанов и, лавируя между ними, бросала взгляды по сторонам. Тело наливалось тяжестью, перед глазами все ярче вспыхивали звезды. Пот, смешиваясь с дождем, застилал обзор.

От сильного удара — по спине расползлась тупая боль, дыхание вылетело с вскриком. Ламия, впечатав в дерево, держал за плечи — его сверкающие желтыми огнями глаза горели ненавистью. Клыки приближались — Катя увернулась и коленом вмазала упырю в пах. Он согнулся и она, ухватив его за голову, крутанула — хруст пронесся, исчезая в черноте леса. Оттолкнула и бросилась дальше. Позади раздался треск веток, и, Катя глухо стукнулась об твердое затылком — в ушах застыл звон. Перед глазами сверкнул сноп искр, тошнота волной поднялась к горлу. Дышать нечем — грудь сдавливала словно пресс-машина. Катя, силясь, разлепила тяжелые веки. На ней верзила-упырь. Взлохмаченный, озлобленный. Ледяное прикосновение смерти приблизилось, и острая боль в шее сменилась быстрыми, охлаждающими потоками, бегущими по венам.

— Спаси… — сорвалось с губ — Катю втянула темнота.

Резко затормозив, Варгр огляделся — магазины, дома, рекламные щиты… Взгляд скользил по крышам, деревьям, проезжающим авто. Кати нет, но ее голос прошелестел: «Help…» и умолк. Вонь кровососов, смешивающаяся с запахом любимой, вела прочь из города. Накрапывающий дождь усиливался, притупляя единственный след. Газанув с визгом колес, Варгр понесся дальше. Лавируя между машинами, проскакивал светофоры. Дорожных правил не существовало, есть цель — Катя в опасности. Она звала…

Полицейские с мигалками настигли на выезде из Въерж-Стренг. Варгр выжимал на полную, но хвост не отставал — машина мощнее. Он не останавливаясь, спрыгнул. В воздухе, обернувшись волком, приземлился на обочину и рвану по дороге. Теперь проблем не оберешься, и Драгора замучают, ведь вычислить хозяина байка на раз! Плевать, лишь бы не упустить рассеивающийся аромат любимой. Позади истошно завизжали тормоза. Запах паленой резины коснулся носа. Сирена, жалобно взвыв, умолкла. Хлопнули дверцы, раздался топот тяжелых суетливых шагов по асфальту — до ушей долетели взволнованные человеческие голоса.