Из сумрака веков

Глава 9. Жить ради жизни…

На голубом небе висел золотистый диск и мягко слепил — его яркие блики рассеивали пейзаж янтарными искрами. Легкий ветер, освежая, ласкал, стирая с лица жаркое прикосновение утреннего солнца и принося умиротворение. Катя, прищурившись, сложила ладонь козырьком, вглядываясь вдаль. Небольшой склон и равнина, разрезанная блюдцем — синим озером, наполовину заросшим осокой и камышом. Сочная зелень, пестря яркими вкраплениями цветов, едва покачивалась от порывов, пригибаясь к земле. Давно не было так спокойно и хорошо. Некуда спешить… Вот она — размеренная жизнь!

Послышался нежный перелив веселого детского смеха — он лился мелодично и заразительно. Накатила волна радости, разрывая сердце от безграничной любви к трепетному существу — душа, отзываясь, пела. Катя обернулась в поисках звонкого колокольчика.

— Догоню… — заявила играючи и, расставив руки, пошла на вновь раздавшийся задорный смех. Катя подхватила черноглазую, белокурую девчушку и закружила каруселью. Голова шла кругом, но глаза уловили размывчатое очертание еще одной детской фигурки. Катя остановилась — мир продолжал вращаться. Крепыш смотрел угрюмо из-под сдвинутых к переносице бровей.

— Мамочка, а я? — надув губы, топнул ногой зеленоглазый мальчик. Как же он похож на Варгра. Катя чмокнула девчушку в курносый нос, подошла и потрепала по волосам сына. Черная непослушная копна легкими волнами обрамляла милое лицо с четкими линиями. Сын! Чувство нежности захлестнуло с верхом — по щекам потекли слезы.

Кружась с мальчуганом, Катя завалилась на спину, крепко его обнимая. Осыпая поцелуями, наслаждалась трогательностью момента. Дружный смех слился в перелив, наполняя сердце счастьем. Катя обернулась на голос дочки — она прыгнула в раскрывшиеся объятия. Вместо нее неумолимо приближалось огромное тело черного волка с оскаленной пастью…

Катя села на постели. Сон как рукой сняло — испуг проходил, сменяясь радостью. Двое! Милые, крошечные создания — веселые игрули. Так похожие на… них…

Сердце бешено стучало. Катя откинула одеяло и положила руку на живот — внутри разливалось тепло.

— Все будет хорошо! Нас уже трое. Мы справимся.

Катя, сидя в кафе, насилу запихнула в себя завтрак: чай и пару бутербродов. Приехала в ближайший к своему отелю — подальше от Варгра. Пора в дорогу! Вещи собраны, осталась малость — встретиться с Драгором. Он позвонил Фроде и оставил сообщение в своей манере. Лучше согласиться, в противном случае будет хуже. Катя вышла из кафе, запах оборотня коснулся носа — она поймала взгляд приближающегося Рагнара. Он шел навстречу, держа за руку привлекательную женщину: стройную, высокую. С темными волосами, черными глазами и белоснежной улыбкой. Красивая пара. Вожак Вулфов, отвечая на вопрос собеседницы, не сводил взгляда. Изучал. Катя приблизилась к байку и осмотрелась, ища пути отступления.

— Хай! — улыбнулся Рагнар, подойдя вплотную.

— Хай, — кивнула Катя, замявшись.

На красивом лице женщины застыл немой вопрос. Она бросила затравленный взгляд на вожака оборотней, тот притянул ее и обнял:

— Тора, это — Катья. Катья, это — Тора — моя подруга.

Мелькнувшее недовольство сменилось живейшим интересом. Темные глаза вцепились, будто искали изъяны, недочеты и даже прыщи — до жути неприятные ощущения. Собеседница Рагнара не улыбалась:

— Приятно познакомиться, — слегка дрогнувший голос сказал о вранье.

— Мне тоже, — выдавила Катя.

— Я думал, ты уехала?

— Собираюсь, — призналась нехотя, поглядывая по сторонам. Неудобно, да и встреча ничего хорошего не сулила. Рагнар расскажет Варгру, что она гуляла по городу. А что хуже, чем дольше на одном месте, тем опаснее — ламии могли увидеть. Стоянка у кафе легко просматриваемая. Открыта, как на ладони. — Простите, мне пора! — Катя села на байк, Рагнар отступил, увлекая за собой Тору.

— Понятно! Удачи!

Катя теребила защитный шлем. Нахлобучила его на голову и убрала поддерживающую ножку. Мотоцикл, взревев, сорвался с места.

Быстрее встретиться с Драгором и в дорогу! Черт! Настроение совсем испортилось. Еще и эта… Тора, смотрела, слово пыталась душу изучить. Ладно, плевать, сейчас в парк. Там первый ключ от ячейки из аэропорта, где хранилась еще копия «Хроник».

Центральный парк Кренсберга с небольшим озером, окруженным редкими скамейками, милый и ухоженный. За ним высажена лесополоса — березы, сосны, рябины. Зелень деревьев колыхалась и шуршала от порывов ветра, играющего в их кронах. Редкие клумбы и высокие кустарники пестрили цветами. Тихо, спокойно.

Одна молодая пара облюбовала скамейку — обнявшись, негромко разговаривала. Старушка на другой. Она отламывала кусочки от хлеба и бросала их возле себя — там собралась целая стая птиц. Хлопанье крыльев поднимало воздушные потоки — крошки разлетались в стороны.

По асфальтированной дорожке пробежали мужчина с женщиной.

Катя огляделась. Никто не смотрел. Обошла плакучую березу и, зацепившись за ветку, вскарабкалась на сук. Подтянувшись, поднялась выше — там дупло. Его обнаружила, когда пару дней назад следы запутывала. Один из маневров — заезд в парк. С собой брать все ключи глупо, поэтому спрятала один здесь. Вытащила его и, спрыгнув, бросила взгляд по сторонам. Все, как и раньше — пара занята друг другом, бабулька кормит птиц. Вот и отлично! Катя села на скамейку, крутя серебристый ключ. Запасной у Варгра. Так, на всякий случай оставила. Русское «если бы, да кабы…» Глупость сделала, оставив копию «Хроник» Драгору, вдруг ламии нагрянут? Если книгу еще открыть нужно, для этого требовался кулон, то у оборотня теперь есть полная версия.

Мощная фигура Драгора стремительно приближалась. Вот что значило, вспомнишь… явится сразу. Его лицо как всегда каменное. Взгляд прикован к ней, куда ни прячься, черные глаза будто сканеры — найдут.

Кожаная куртка расстегнута, из-под нее выглядывала белоснежная футболка, темные брюки под ремнем с серебристой бляшкой, туфли начищены до блеска. Драгор, как всегда, одет с иголочки. Боже, он чудовищно огромен. Хотя, пожалуй, как и Варгр… Сердце вновь болезненно кольнуло — Катя сжала ключ в кулак и засунула в карман.

Оборотень опустился рядом — деревянная скамейка возмущенно скрипнула. Он сложил ногу на ногу, глядя вперед. Пауза затянулась. Душа замирала от каждого глубокого вздоха Драгора. Почему молчал? Он в гневе? Расстроен? Лучше бы выпустил пар и накричал — неведение хуже бурной реакции. Как дура сидишь, не зная чего ожидать.

— Выглядишь, как всегда — хреново! — грубо бросил он.

Катя кивнула, не поднимая головы.

— То, что ты — дура, ясно всем, — его рык вызвал порцию слез. — Копию книги, которую мне оставила, я уничтожил. Это подстава с твоей стороны. О чем думала? А если бы Ламия сама к нам заявилась? Ее подруга Мия зачастила в наши края, знаю не понаслышке, виделся с ней пару раз. Или, может, ты мечтала, что королева с нами начнет войну? Я уже понял, пойдешь на многое ради этого, но чтобы Варгра под удар поставить. Видимо, не любишь его. — Катя нервно всхлипнула и отвернулась. Такое обвинение резануло больнее оскорбления, но оправдываться не стоило — себе дороже встанет. Да и кого волновало, что на самом деле у нее на душе? Каждый уже решил по-своему. Переубеждать? Кому это нужно? Драгор хладнокровно продолжал: — Какого хрена поехала к Ларсу в Марвинг? Почему не предупредила об отъезде? Это — нехорошо. Я и Варгр, мы… переживали. Сын… Ты хоть понимаешь, каково ему было?

Слова застряли в горле комом. Вулф уничтожал остатки жалости к себе, его слова били больнее кожаных плетей.

— Слезы утри! Поздно ими захлебываться! Уже натворила бед.

Катя вздрогнула. Тяжелая рука придавила к скамейке и оборотень, подтянув, бережно обнял. Рыпаться не хотелось, с такой защитой можно хоть всю жизнь сидеть на месте. Плевать, пусть оскорблял, ругал… От него веяло добротой и участием, а еще… он как отец! Катя положила голову на горячую грудь Драгора и закрыла глаза, отдавшись его грубой заботе. Жесткие нотки голоса смягчились, он звучал с легким смехом:

— Иржена допрашивали из-за тебя. Ларс в полиции? Уму непостижимо. Я до сих пор радуюсь, как ребенок. Пусть! Давно пора проучить старика. Не бойся! — Объятия Вулфа становились крепче. — Он выкрутился! Не сдал, — оборотень хмыкнул. — Видимо, ты ему понравилась. Но, как же иначе? Варгр рассказал, как ты старика нехило отчитала. Жаль я не слышал. Чтобы у Ларса слов не было? — Драгор хохотнул. — Хотелось бы поприсутствовать…

Повисло молчание — оно не пугало и не раздражало, словно речевой запал закончился и теперь старые добрые друзья просто сидели рядом.

— Мне пора уезжать, — выдавила Катя, как только слезы перестали прожигать дорожки по щекам. — Я должна затаиться, пока Мареши не расшифруют книгу.

— Значит, рискнула? — в его голосе звучало удивление.

— Да, выбор у меня невелик. Самой сидеть над переводом некогда. Мареши оказались не такими, как я привыкла считать ламий. Они, я бы сказала, даже человечнее многих людей, — успокоившись, Катя отстранилась от Драгора. — Королева меня видела. До сих пор не могу поверить в то, что сама меня не убила. Правда, теперь гонения начнутся и на Марешей. В этом тоже виновата я! Умирать не собираюсь — мое желание покончить с Ламией усилилось — теперь я точно пойду на все, чтобы от нее избавиться. Но рисковать вашими жизнями не буду — уеду. Сегодня же, обещаю.

— Отлично! Нас это устроит. В городе опять настанет тишина и покой. Хотя многие расстроятся.

— То есть?

— Большая часть женского населения. Варгр ведь уедет! А он, знаешь ли, здесь очень популярен. Причем настолько популярен, что мне порой самому неловко от его похождений.

— Не понимаю вашего юмора. Причем тут Варгр?

— Да, природа тебя обделила сообразительностью, — без намека на улыбку рыкнул Драгор.

Катя смутилась:

— Можете грубить сколько душе угодно, но все равно вашу мужскую логику не понимаю.

— На границе с Россией во Въерж-Стренг у меня есть дом. Отсюда примерно пятьсот миль. Там можно остановиться на пару дней пока не решите с Варгром свои проблемы. Потом сложнее — самим придется находить, где отсиживаться.

— Вы издеваетесь? — ошарашено прошептала Катя.

— Хватит уже! Детский сад развела. Сама подумай, позволит ли он тебе опять уехать? Как бы не злился, не отпустит — любит тебя. Думаю, скорее сам убьет, чтобы больше не мучиться! Во-вторых, дорогуша, ты — беременна. — Катя дернулась как ужаленная, но цепкая хватка Драгора, не дала вскочить. Он подтащил, будто марионетку и обнял сильнее. — Я так понимаю, счастливый отец, еще не знает? Понятно, — благосклонно отмахнулся оборотень, словно не замечая, слабых попыток сопротивления — все впустую, как лбом о стену биться. Катя утихла. — У него голова другим занята, но от меня такое не утаится. Обещаю, я не расскажу, но ты сделаешь это сама. Не смей скрывать, он имеет право знать. В-третьих… девочка большая, причину сама придумаешь!

Катя насупилась. Чего удивляться хамскому обращению? Драгор — грубый и наглый! Что думал, то и говорил. Варгр любит! Да у него талант к проявлению чувств! Какие к черту чувства? Он вновь как верный пес бегал к Лилит. Было между ними что-то или нет — неважно. Хотя неправда, только от мысли, что он альву обнимал, хотелось уже убить стерву! Да, эгоистка и собственница! Пусть звучало нехорошо, но лучше так, чем делиться любимым и переживать его измены. С отцовством не поспоришь… Черт! Верно сказал Драгор, причины веские. Даже словно бальзам на душу вылил, но ненадолго, кровоточащее сердце кричало: «Нет!» Неизвестно сколько времени наедине с Варгром? Лучше сразу умереть!

— Я сама расскажу, — прервала она затянувшуюся паузу. — Потом…

— Вот и отлично! Видимо, беременность уже действует на голову — ты начала принимать верные решения, — хохотнул Драгор, отстранившись. В его черных глазах плясало веселое пламя. — Дорогуша, ты… хочешь избавить человечество от Ламии, а как помочь себе не знаешь. У вас будет время во всем разобраться. Не будь дурой, поговори с Варгром. Поверь, простой разговор может все прояснить. Не принимай больше поспешных решений. — Драгор вскочил: — Завтра. Он приедет к тебе уже завтра. Рано утром. Помни: разрушить проще, чем построить! Внука береги…

— Двое…

— Я, — низкий голос дрогнул — впервые лицо Драгора выражало растерянность. — Ты обязана беречь внуков. Очень хочу на них посмотреть.

Шумный выдох коснулся макушки, долетевший горячим потоком воздуха, и тяжелая поступь оборотня, слегка поскрипывающая по асфальту, удалялась…