Из сумрака веков

Глава 27. Просто скажи: «Да!»

Катя зашла в свой номер и прислонилась к стене — взгляд растеряно блуждал по простой обстановке: постель, шкаф, стол и пара стульев. Телевизор, картина, ковер… Дверь в ванную. Тоскливо, ведь одной уже не так хорошо, как казалось раньше. Привыкла, что рядом, даже против желания, маячил Варгр. Сейчас пришлось разделиться: проще выведать информацию, а бродить толпой — точно наткнуться на врагов или засветиться. Гостиницы тоже у всех разные.

Интересно, что сейчас делал оборотень? Небось, развлекался. Он всегда находил, чем заняться. Может, с чокнутой парой? Кто знал, что у них на уме! Особенно у Ли… Ревность подкатила, и Катя выскочила из номера, захлопнув дверь.

Проникнув в гостиничный номер оборотня, поругалась в сердцах — Варгр один. Сейчас в душе: приглушенное шлепанье водных струй об кафельную плитку раздавалось из ванной. Наверное, даже не вспоминал. Катя поморщилась: обидно, чисто по-женски. Подобрала разбросанные вещи и сложила их аккуратно на стул. Потянула за ручку входной двери и, развернувшись, в два шага очутилась у постели. Разделась… Плевать, что показывала слабость — не все оборотню приставать и остановилась перед дверью в душевую.

Варгр уперся руками в стену — горячая вода смывала вонючий пот. Теперь принимать душ придется чаще. Запах выдавал враз! Правда, все же пара часов форы — уже много! За это время узнал все, что запланировал, но, как и думал, ничего хорошего не светило. Если прорываться, то только с боем и кровью — так просто в лабиринт не проникнуть. Интересно, что Катя обнаружила? Нужно поговорить с ней и незамедлительно действовать. Дьявол! Если сейчас пойти к ведьме — обольет ядом. Хотя, уже не привыкать! Пусть, главное, убедиться, что с ней все в порядке.

Дверной скрип коснулся ушей и Варгр обернулся. Улыбку не сдержал — обнаженная Катя, прикрыв грудь, замерла на пороге. Заговорить первым — спугнуть, а этого, ну никак не хотелось. На памяти только несколько моментов, когда она проявила желание заняться сексом. Это льстило. Вранье! Это так здорово, что не передать словами и чертовски возбуждающе — она первая не выдержала и явилась.

— Она так к тебе пришла? — изумрудные глаза сверкали, во взгляде читался вызов.

Варгр, смакуя радость, медленно осматривал с ног до головы:

— Кто?

— Хочешь сказать таких как Ли было много? — в голосе сквозило негодование.

Дразнить кошку далее — нарваться на неприятности! Варгр смягчился:

— Что ты?! Только она и… теперь ты. И да! Она посмела заявиться ко мне именно в таком виде!

— Дрянь, — прошипела Катя и шагнула навстречу.

— Пока все совпадает, — Варгр убрал с волос лишнюю влагу и кивнул: — Можешь продолжать.

— Ты что, так и стоял, нагло рассматривая?

— Да, — он хохотнул: — Не отворачиваться же! — щеки Кати окрасились, глаза видоизменились. Слова против воли сорвались с языка: — Отвернуться от красивого женского тела для любого мужчины проблематично, если, конечно, за спиной не окажется зеркала. И особенно, если она сама себя вот так предлагает.

Катя подошла вплотную и убрала руки с груди.

— Дьявол, киса! — голос охрип — Варгр откашлялся: — Не думаю, что будь на ее месте ты, я бы устоял. Нет, однозначно, нет. Точно бы изменил!

Притянул ее, но она увернулась и, толкнув его к стене, влепила пощечину:

— Кобель!

— Я такого не помню, — охнул он и наигранно скривился, — но я бы точно променял бурную молодость на одну ночь с тобой.

— Целую ночь? — Катя приподнялась, ее ладони скользили по его груди. — Вот, хитрый пес, — она улыбнулась, и ее горячие губы коснулись шеи… ключицы и последовали вниз обжигая страстью.

— Я такой! Но, киса, — Варгр прикрыл глаза, упиваясь жгучими чувствами. — Такого… Ли… не делала…

— Я импровизирую…

— Вставай, — грубый голос Варгр раздался над ухом. Катя обессилено отмахнулась, будто от назойливой мухи и застонала. Состояние — лучше умереть! Оборотень подтолкнул, и Катя соскользнула на пол, потащив за собой простынь. Вылезла из-под нее и, зацепившись за край постели, встала:

— Ты чего? — растерянно потирала ушибленный локоть.

Номер как после урагана. Шторы бесформенной грудой обосновались под окном, на них карниз. Дверь в ванную валялась рядом. Мебель свернута — стол на боку, диван перекрывал вход в спальню, которую при въезде в новые апартаменты выбрала для себя, наверху кресло. Бар разбит вдребезги — зеркальные полки, посуда, бутылки… Огромный плоский экран на полу — его прорезала щербатая трещина. Хрустальная бра с оборванными кристаллами покачивалась, вися на честном слове — на оголенном проводе, но при этом подмигивала. Туфель воткнут каблуком в стену. Другой зацеплен за резную металлическую спинку неприлично большой постели с морем подушек и мятыми красными шелковыми простынями. Там же пристроились сломанные наручники, ажурный лиф и трусики, подаренные Варгром. Куски ткани от алого вечернего платья разбросаны, куда не посмотришь. На паркете длинные царапины от одного края до другого, будто вспахивали землю. Там же — подсохшие коньячные кляксы, обрамленные сполохом брызг и усеянные россыпью стекла. А что еще украшало номер, так это деньги — баксы валялись везде.

Вчера после душа, обсудив с оборотнем выведанное, руки опустились: в лабиринт не попасть — все пути отрезаны. И как только появилась чета Марешей, Варгр уговорил на немыслимое, точнее нажал на больное — последние дни, а, может, минуты жизни. Единственное решение, к которому пришли — нужно оторваться по полной. Завтра может не наступить! В общем, погулять напоследок, да так, чтобы проснувшись, стало стыдно за развратно и кутежно прожитые, возможно, последние секунды. Как согласилась, сама удивлялась, но сделанного не вернешь. Странно, что еще их не схватили, ведь засветились везде. В памяти мелькали обрывистые, но весьма яркие эпизоды вчерашней гулянки. Тотализатор… Океан смеющихся людей с безумным азартом во взгляде. Однорукие автоматы. Монеты… монеты… Везунчик оборотень, вскидывающий руки после очередного выигрыша. Фишки… Джек-пот… Варгр, танцующий стриптиз… Снегопад из хрустящих купюр. Безудержный секс и много алкоголя. Погуляли…

Чутье подленько посмеивалось: «Перестарались!»

Варгр с серьезным лицом прохаживался по залу. Его задумчивость настораживала. У того на уме вновь созрел план. Даже страшно подумать, насколько он гениален? Вчерашняя гулянка тяжело далась, а последствия еще предстоит узнать. Катя опустилась на постель и сжала голову руками.

— Мне так стыдно. Дай умереть…

— Не дождешься! Пора сделать то, зачем люди приезжают в Лас-Вегас, — решительность голоса оборотня заставила поднять глаза.

— Опять пить и играть в азартные игры? — тошнотворный ком подкатил к горлу — Катя поморщилась.

— Нет. Одевайся!

Она развела руками и огляделась:

— Во что? Остались наручники, лифчик, трусы и туфли…

Варгр остановился, будто налетел на стену, рассеянно обводя взглядом номер.

— Должно быть что-то, — его темные глаза блуждали, изредка, притормаживая. — Непременно… — Он просветлел. Снял пиджак, быстро расстегнул пуговицы белоснежной рубашки и бросил:

— Держи!

Катя нехотя поймала и неуверенно покрутила:

— Мне это одеть?

— Нет, твою мать, постирать! — взорвался Варгр.

— Не ори на меня, — шикнула она, надув губы. — Голова болит. — Встала и, надев, медленно застегнула — непослушные пальцы так и норовили соскользнуть с пуговиц. Злость подкатывала сильнее: — Ты не находишь, что она мне великовата?

— Нормально, — его глаза затягивались похотливой дымкой, кривая улыбка коснулась губ. — Очень сексуально. И выглядит, как платье!

— Ты меня пугаешь…

— Пошли, — он ухватил за руку и потащил к выходу.

— Стой, — уперлась Катя, — мне в таком виде на люди выйти?

— Да! — рыкнул Варгр. — Если я выдерживаю, значит и они переживут, — он дернул сильнее и вновь потащил к двери. Катя, притормаживая, кивнула на стену:

— Дай, хоть туфли одену.

— Нет! — сорвался на крик оборотень. — Только не каблуки!

Катя вывернулась из крепких рук и отступила.

— Больной. Мне что босиком по мотелю ходить? — Варгр в два шага оказался рядом и, подхватив, перебросил через плечо. Катя ахнула и замолотила кулаками по спине: — Пусти, животное. Мне тошно и неудобно.

— Боже, киса, с тобой так сложно, — его голос звучал обреченно расстроено. — Почему трудно сделать, что я прошу? Молча, оделась и пошла. Я же не враг!

Она, прикрывая рот, взмолилась:

— Меня сейчас вытошнит! И… я в туалет хочу.

— Дьявол! Всю романтику убила на корню, — ворчал оборотень. Возле лифта остановился и шлепнул по заднице: — Потерпишь.

— Ненавижу тебя, — замычала Катя и ударила его сильнее. Кулак встретился с непробиваемой спиной и в отместку заныл от боли.

— Знаю, — с горечью бросил Варгр, входя в кабинку. — И я все так же горю тобой!

Катя замерла: злость, раздражение вымещались нежностью и трепетностью. Кобель знал, как умаслить. Раздалось монотонное гудение закрывающихся дверей — лифт плавно тронулся. Желудок, как и мочевой пузырь, словно испугавшись злобного настроения Варгра, притихли.

На улице похорошело. Свежий воздух прочищал мозг, дыхание восстанавливалось, легкие с удовольствием впитывали кислород. Катя покачивалась, будто мешок с подарками на плече у Санта Клауса. Люди оборачивались и тыкали пальцами вслед. На лицах идиотские улыбки, а некоторые не скрываясь, смеялись в голос. Варгр двигался по тротуару, как ни в чем не бывало. Проезжающие машины бибикали, летели похабные шуточки. Катя заливалась краской. Вот же, гад! Он не посмеет: кричал же, что не женится на ней ни при каких обстоятельствах. Хотя кто сказал, что он ее для этого тащил? Может, в кино?

Бред! Конечно…

Варгр свернул к высокому дому с кричащими вывесками: «Сегодня, здесь и сейчас!» «Брак — это праздник!» «Делайте свою жизнь праздником каждый день!»

Сердце едва не выпрыгивало из груди.

Грохот открывающихся дверей и покачивающиеся, будто маятники деревянные створки расплывались перед глазами. Обстановка рассеивалась — страх подкатывал сильнее. Хуже смертного приговора… Катя вцепилась в спинку сидения, как только оборотень поставил на пол. Длинный ковер, тянущийся прямой дорожкой к помосту и небольшой трибуной, лежал между рядами с простенькими скамейками.

— Вы уже пришли? — раздался встревоженный мужской голос. Катя обернулась. Черт! Цверг в личине человека, одетого священником. Душа ушла в пятки, но жаркое тело Варгра прижавшегося к спине, не дало упасть.

— Ч-ш-ш, — протянул он на ухо и повысил тон. — Да! Я решился. Один раз живу, почему бы и нет? К тому же, после того, что она со мной делала, не посмеет отказать! — Он подтолкнул — Катя уперлась руками в сидения. Его низкий смех полетел по залу и прогнал волну мурашек: — Видите, новую игру начала — артачится. Как же на ней не жениться?

Цверг натянуто улыбался:

— Конечно, каждому своя половинка. Но на моей памяти были и троицы…

— Хм, — хохотнул Варгр, в очередной раз, влепив по заднице, — а я не додумался. — Киса, ты как насчет третьего, а может и четвертого в нашей милой дружной семье? У меня даже есть пара вариантов, ну так, навскидку. Хотя, я не настаиваю…

Вот же кобелище! Злость вперемешку с ревностью вырвалась наружу — Катя, развернувшись, вмазала звонкую пощечину:

— Тебе бы все ролевухами забавляться! — наглая улыбка стерлась с его лица. Он шагнул навстречу и, подхватив за бедра, поднял на свой уровень:

— Насчет нас не шучу, — серьезность и страстность в голосе сказали тоже. Катя замерла, предательский ком подкатил, не давая говорить. — Катья, — Варгр смотря на нее, шагал вперед. — Возможно, ты ждала другого принца — богатого, красивого, сильного… — Она встрепенулась. Стоп! Так ведь он о себе говорит, нарцисс чертов. Варгр впился в губы. Сорвав дерзкий поцелуй, заставивший позабыться и, все так же удерживая, встал на колено. — Возможно, ждала, что это произойдет как в сказке. Прости! В который раз разрушу твою мечту. Киса, здесь и сейчас! Пока есть силы и желание. Пока не поздно. Я хочу познать, что значит ощутить тебя своей женой. Заметь, даже не прошу выйти за меня. Это не очередное желание. Просто в нужный момент на вопрос священника скажи: «Да!» — Катя замерла: Варгр, как всегда, в своей манере — грубый, наглый и до слез милый. — Катья, это — Лас-Вегас. Если мы этого не сделаем здесь, другого шанса не выпадет! К тому же наш брак не будет считаться действительным, пока мы его не подтвердим за пределами этого города. Так что… Чего теряем? — Он приблизился, горячие губы властно коснулись губ, трепетно щеки, нежно шеи. Его шепот всколыхнул последние струны души: — Завтра может не наступить…

Это — удар ниже пояса. Сама об этом думала каждый день — изо дня в день. Вчера даже сорвалась, позволила уговорить себя на безрассудство. Сомнения растворились под напором новых чувств.

— Дай мне пару минут, — разорвав объятия, Катя повернулась к цвергу: — Мне бы переодеться.

— Вам нужно платье напрокат?

— Нет, у меня оно уже есть! Просто приведу в божеский вид.

Растерянный взгляд псевдосвещенника гулял от нее до Варгра. Оборотень также посматривал неуверенно: шумно выдохнул и обреченно кивнул. Цверг развел руками:

— Могут предложить только комнату для ожидания. Там есть зеркало и умывальник.

— Отлично! — Катя изобразила счастливую улыбку и бросила оборотню: — Я не сбегу, клянусь.

Его лицо смягчилось, он встал. Цверг махнул на тяжелые черные кулисы. Катя неуверенно прошла за них и оказалась в другой комнате. Небольшой, но светлой с окном в пол стены, занавешенным легкой шторкой. Диван с подушками, пара кресел вокруг письменного стола с кипой журналов. Умывальник, зеркало. То, что надо! Радостные желтовато-красные тона настроения не прибавили. Тяжесть сгущалась. Черт. Хуже! Словно хомут повязали и стягивали. Удушье — не передать словами. Сердце неистово колотилось, кровь больно пульсировала в голове. Так раньше интуиция сообщала о готовящейся неприятности. Давненько ее не слышно. Варгр и гадость? Вряд ли… Он серьезен как никогда. Руку на отсечение — все же притащил в церковь для женитьбы! Сбежать? Нет. Если это очередная ролевуха, то почему бы и нет? В казино играли. В шампанском купались. Деньгами обкидывались… Почти все по плану, который наваяли после секса в душе, так что… Была не была!

Катя включила воду, прополоскала рот, постучала по щекам и, взглянув в зеркало, расстегнула пару верхних пуговиц рубашки. Приспустила до груди, перевернула накрахмаленной горловиной наперед. Обвязав рукава сзади в подобие банта, окинула себя придирчивым взглядом. Нормально, хоть отдаленно напоминало платье. Едва не теряя сознание, вышла в зал. Варгр рядом со псевдосвященником — перед трибуной. Руки в карманах, пиджак расстегнут. Волосы растрепаны, на лице застыл не то страх, не то презрение с нотками брезгливости. Глаза блуждали по бубнящему невнятным голосом цвергу. Тот словно оправдывался, кивал, махал…

Варгр резко обернулся и застыл с идиотским удивлением во взгляде, говорящем громче слов — кобель вновь не на шутку заводился. Катя опустила глаза и встала рядом. Заправила прядь за ухо:

— Рот закрой, а то слюни потекут.

— Откуда платье?

— Ты дал. Это рубашка!

— Я восхищен! Впрочем, как и всегда, — его шепот дразнил, заставлял замирать, прислушиваясь к взволнованному голосу. — Дьявол, я счастлив, что не позволил тебе каблуки одеть. И так все время перед глазами твои ноги на шпильках на моих плечах. Секс в церкви на глазах у…

— Ты заткнешься или нет? — сорвалась Катя, щеки пылали как в огне. — Мы в церкви, а ты непристойности нашептываешь. Я сбегу, точно тебе говорю!

— Молчу, — Варгр заметно сник.

— А свидетели у вас будут?

— Уже есть! — кивнул Варгр. — Бог и Сатана! Так что начинай.

— Понятно, — протянул цверг. — Варгр и Екатерина… — его голос полился словно эхо. Рот священника открывался, но звуки, утихая, свивались в тихий звон. Взгляд темных глаз перескакивал с нее на оборотня. Стены покачнулись, став объемными, и вернулись на место. Темнота, скрывающая зал не пугала, рамки пространства раздвигались и сужались. Катя перестала дышать — в горле сухость, будто стекла наелась. Из вакуума вывел громкий вопрос:

— Екатерина, вы скажете Варгру слова верности?

— Я? — озноб пробежал по телу. Она отшатнулась, но наткнувшись на преграду — руку оборотня, ступила обратно — к трибуне. — Хм… конечно! С детства их готовила, правда для принца, о котором Варгр заботливо напомнил. — Она обернулась. Наглец прищурился, его огненные глаза приковали внимание. — А почему я начинаю? — по его лицу скользнула кривая ухмылка:

— Я затаил дыхание и в нетерпении слушаю тебя.

Катя прокашлялась:

— Кобель… в смысле Варгр, — тихий смешок оборотня вывел из себя: — Ты первый!

Варгр, будто этого и ждал — притянул и потерся носом о нос:

— Мне в отличие от тебя несложно сказать, что думаю. Катья, клянусь, что дойду с тобой до конца, каким бы он не был. Сделаю все, что от меня зависит, даже причиню боль, лишь бы ты и дети выжили. Обещаю, что последние секунды, минуты и часы, которые нам остались, будут яркими. Клянусь, незабываемое путешествие в экзотическую страну «Свобода» и подарок-сюрприз. Если он тебе не понравится сразу, то со временем ты его оценишь.

Ничего не скажешь! Обескураживающее признание в верности и любви. А главное, запутанное и пугающее. Убежать к чертовой матери и пусть себя одаривает таким! Катя поднялась на цыпочках и, соприкасаясь с его ртом, шепнула:

— Ты заинтриговал. Не скажу, что мне это нравится. Даже больше — мурашки по коже побежали, а это значит, не к добру. Я клянусь, что отпущу тебя, когда ты будешь готов уйти. Приму твой выбор — ни слова упрека. Того же жду от тебя. Подарков не обещаю, но неприятности — мой конек! И еще… если мне не понравится твой подарок, верну и отомщу!

Жаркие настойчивые губы лишили почвы под ногами — совсем не пуританский поцелуй. Катя обвила шею оборотня. Властные руки стиснули по-хозяйски, прогулявшись по телу, подняли на свой уровень. Грубо усадив на трибуну, Варгр разомкнул объятия. Перемахнул через перегородку и ухватил цверга за глотку. С глухим стуком впечатал в стену — хруст сминаемых позвонков слился с хрипами и монотонными постукивания рук, ног бывшего священника. Катя уставилась на входную дверь — она расплывалась темным пятном: ни встать, ни взять — романтика в стиле Варгра! Страшно подумать, что он может подарить детям на день рождение?

— Когда Ламия должна прибыть? — слышался его низкий голос.

— Я не успел… — прохрипел цверг и, заклокотав, затих. Послышалось глухое падение…

— Киса, прости, — прошелестел оборотень над ухом. Его шумное дыхание касалось шеи. — Я встретил Дориана. У него известия куда лучше наших. Ли — на высшем уровне. Успела все, что мы задумали! Еще он сказал, что этот говнюк — связной Ламии. Доносил на остальных, вербовал людей для нее. Уверен, что он уже и о нас сообщил. Поэтому медлить нельзя. Нам пора действовать и прямо сейчас!

Катя смотрела, но ничего не видела — в голове клокотала уязвленная гордость.

— Киса, ты расстроилась? — прошептал Варгр, его горячие губы коснулись шеи. — Прости! Оставить тебя одну в мотеле было страшно. Ты — беременная! Я, так понял, это хуже бешенства. Еще выкинешь чего. В общем, я рад, что мы совместили приятное и полезное…

Катя спрыгнула с трибуны и, выпрямившись, пошла по красной ковровой дорожке — к выходу — прочь от ненавистного… мужа.