Измена. Без права на дочь (СИ)

Глава 28

— Оставь её, — холодно сказала мать. — Мне неважно как. Просто оставь свою провинциалку. Верни её на место.

Владислав ещё никогда не был так близок к тому, чтобы нахамить матери. Он сжал в ладони ту самую льняную салфетку, так сильно, что ткань впивалась в кожу.

— Это моя жизнь. Мой выбор. И тебя он не касается, — позаимствовав тон у матери, ответил Влад. Любовь поджала губы и отодвинула чашку чая, так и не отпив из неё.

— Ты ошибся. Такое бывает.

Влад не ошибался. Он точно знал, что Аглая — это его жизнь, прошлое, настоящее, будущее. Будущие дети и долгие, растянутые во времени, вечера с ароматным чаем и горьковатой нотой коньяка.

— Нет.

Слово рубленное. Похожее на вызов. Хотя вызовом оно и являлось.

Мать встала из-за стола и, преодолев расстояние в несколько шагов, сказала, глядя в глаза:

— Я не буду повторять дважды. Ты умный мальчик, и все понял с первого раза. Но чтобы твоё решение было обдуманным, вспомни Машу. Или Свету…

Мать ушла, оставив после себя густой, тяжёлый аромат духов, и Влад первым делом открыл окна. Чтобы выгнать, вымести любое напоминание о разговоре.

Он помнил Машу, которая в один момент стала шарахаться от него как чёрт от ладана. И Светлану… Её нашли в ночном клубе накачанную алкоголем и наркотиками. Было долгое разбирательство. Влад тогда учился на последнем курсе. В историю Светы втянут оказался и он сам, и друзья, и полиция. Медицинские работники, которые дали ужасное заключение, что Света зависимая. Влад вытаскивал её из этого ада, чтобы в одно утро понять, что всё, что произошло со Светой, только его вина. Она просто ему не подходила.

И была Лида, которая после нескольких месяцев отношение разорвала связь в одностороннем порядке. Только потом Владислав через знакомых узнал, что на отца Лидии возбудили уголовное дело.

Всё складывалось так, как хотела мать. Она подкупала, убирала людей из жизни, лгала, чтобы добиться цели — подчинить.

Был ещё Артём Тарасов. Одногруппник. Весёлый и немного хамоватый парень, которые вдруг оказался виноватым в автомобильной аварии, хотя въехали в него. И вот совпадение, как только Влад разорвал все контакты, от Артёма отстали.

Не перепало трудностей только Катюше, дочери прокурора. Она-то полностью устраивала мать. Только вот Влад и Катя не устраивали друг друга. Слишком одинаковые в своих чокнутых семейках, они оба были объектами манипуляций. И неудивительно, что несколько лет этой связи освободила Влада и Катю от контроля семей.

Но Катя сдалась первой.

— Я не могла больше, понимаешь, — кричала она в трубку. — Они все контролируют. Я должна отчитываться о каждом своём шаге. Я не могу, Влад. Прости. Они просто купили мне хорошего тебя…

— А мне — тебя, — тихо сказал Владислав. — Не возвращайся в Россию

Но и тогда Катя сдалась первой. Её просто лишили денег. Влад это узнал, уже будучи в Польше. Предлагал помочь или переехать к нему, но Катерина ударилась во все тяжкие и устроила семье пубертатный взрыв. В итоге родители определили её на месяц в лечебницу закрытого типа. А Владу спустя несколько лет пришлось вернуться в Россию, решить, что делать с оставшимся бизнесом и успеть к двоюродной бабушке со стороны отца. Опоздал.

Но встретил Аглаю и возвращаться заграницу не захотел. Точнее, подумал, что несколько лет тишины о чём-то говорят. Например, что мать смирилась, а оказалось…

В тот вечер Влад ушёл из дома. Он бесцельно бродил по городу, который внезапно оказался душным, дымным. И в смоге его Владислав задыхался. Или это от обжигающего коньяка, который хлестал по дороге? Влад не хотел вообще расставаться с Аглаей. У него полностью противоположные планы были. Но столько лет рядом с матерью намекали, что она вынудит. Либо Аглая сама сбежит, либо…

Нет. Второго либо не должно случиться. Если с Аглаей произойдёт беда, если мать настолько сойдёт с ума, что начнёт привлекать кого-то со стороны…

На сердце легла тяжёлая ладонь и сжала его, и у Влада расцвели перед глазами красные круги. Они мелькали вспышками, и Владислав нелепо облокачивался на грязные стены домов, цеплялся пальцами за выпирающие кирпичи. А потом, так же не отходя от спасительной опоры, прикуривал дрожащими руками сигареты, чтобы давиться горьким дымом, который с непривычки разъедал лёгкие и вынуждал кашлять чуть ли не кровью.

Паскудно.

А самое плохое, что Влад не знал, как ещё донесли до матери, что он вырос и не надо ему вытирать сопли. Он сам прекрасно справится с этим.

Звонил ночью Катерине и орал, что всё плохо. Катя не орала. Она усталым голосом просила вернуться домой и никого не прибить по дороге. Рассказать всё Аглае и вместе решить, но у страха глаза велики.

Влад вернулся домой. И Аглая плакала. Она не понимала настоящей причины, почему Влад полночи где-то шлялся, а вернулся таким, что краше только в гроб кладут. Владислав цеплялся в тёплую, нежную Аглаю, чтобы понять, что ещё ничего не кончилось, что есть ещё время и, скорее всего, он придумает, как справиться со всеми бедами.

Поцелуи в то утро были как розы у Арбениной, с ароматом полыни. Почему-то тогда пришла мысль, что наверно так пахнет отчаяние. А Влад старался в своём страхе всё же украсть частицу тепла, он на ощупь запоминал Аглаю. Каждую выпуклость, ямочку или шрам. Особенно тот, что на коленке. Онемевшими губами Владислав шептал:

— Прости…

Только вот прошение он просил не за прошлое.