Измена. Без права на дочь (СИ)

Глава 34

Я опешила и посмотрела на Влада. Он печально улыбнулся и пожал плечами. Я, чтобы не выдать всей своей обиды и подтверждения его слов, резко развернулась к окну и в отражении посмотрела на себя. Огни ночного города как россыпь драгоценных камней переливались по ту сторону стекла, и я обняла себя руками.

— Все равно, не надо покупать ее… — упрямо повторила я.

— Я не покупаю ее. Я весь мир готов купить для неё, — немного пафосно и от этого глухо произнёс Влад и встал позади меня. Тоже уставился в окно, и теперь в этом стеклянном зеркале были видны два человека. Безумно несчастных, но отчаянно бодрящихся. Ну я-то точно, а Влад…

Он уже один раз сделал выбор не в мою пользу, и рассказывать мне сказки, что это больше не повторится, глупо. Лучше, чтобы все было правдой. Горькой, болезненной, зато честной.

— Давай начистоту? — предложила я, и в стекле Влад кивнул. Сделал шаг ещё ко мне, и спиной я уловила тепло его тела и ещё аромат. — Ты уйдёшь…

Влад дёрнулся, словно от пощёчины, но нашёл в себе силы не перебивать, только положил ладонь мне на талию. Теперь тепло было осязаемым и реальным. Мужские пальцы едва заметно сжали кожу под домашним платьем.

— Не завтра и не через неделю. Но ты уйдёшь. Однажды. Оставишь Аделаиду с ее пышными платьями, украшениями и верой в то, что она настоящая принцесса. Только вот ещё и предательство добавится. И получится, что любой человек, который что бы ни говорил и делал, может оказаться лжецом, который бросит в самый неподходящий момент…

На словах про предательство ладонь Влада ощутимо напряглась и сдавила мою талию сильнее, но я не собиралась сделать все безболезненно. В конце концов, я права.

— Этого не произойдёт, — хрипло сказал Владислав.

— Это уже произошло несколько лет назад, понимаешь? — я смотрела в окно и не понимала, почему вообще должна объяснять взрослому мужчине такие прописные истины.

— И я сожалею. Я проклинаю себя за каждый день, когда не был рядом. Я…

Я резко развернулась и посмотрела на Влада. Так, чтобы он замолчал.

— Доверие хрупкая вещь. Между нами она разбилась вдребезги. Поэтому я не верю. И Аделаида, она тоже не поверит, если ты не будешь заставлять ее принять тебя, твою заботу и понимание. А просто будешь. И когда ты уйдёшь, ей будет проще.

Я била обидными словами и слишком искренними высказываниями, потому что меня никто не жалел все эти годы, меня не оберегали и не щадили. А Влад мужчина. Ему это не будет ударом, лишь осознанием, что прошлое изменить нельзя.

— Я не уйду и не исчезну… — упёрто и жестко сказал Владислав, а я печально покачала головой.

— Ты здесь, только пока твоя мама это разрешает, — сама того не ведая, больно ударила я. Попала в точку. Влад заледенел лицом и сжал губы и кулаки. Потом смутился и расслабил руки. Но все же уточнил:

— Я здесь потому что хочу этого. Потому что Ида моя дочь, а ты…

— А я просто неудобная женщина, которая родила твою дочь, — я снова повторила попытку достучаться до Влада и объяснить ему, что если он к тридцати годам не смог отстаивать свою позицию, то за пару лет ничего не изменилось.

— Нет, — не согласился Влад и шагнул ко мне впритык. Положил ладони на талию и притянул к себе. Наклонился к уху. Его дыхание обжигало, заставляло кожу покрываться мурашками, а внутри просыпаться непонятному комочку счастья — он рядом, смотри, прикоснись к нему! — но я оставалась холодна и сдержанна.

— Да, просто мама тебе ещё этого не объяснила, — не согласилась я.

— Прекрати, — рыкнул Влад и отшатнулся от меня, словно от прокажённой, но потом я поняла, что он так просто скрывал свою злость. Не на меня. На правду.

— Прекращу, как только и ты поймёшь наконец, что твои подарки, внимание — это то, что калечит сильнее равнодушия. Вот скажи, зачем ты приезжал на следующий день после того, как увидел меня в больнице?

Влад закрыл лицо ладонями и присел на стул. Потом облокотился на стену и медленно сказал:

— Тогда Катя сразу позвонила моей матери. Она знала, что я собираюсь разорвать наши отношения, но в тот момент почувствовала, что ваше с Идой появление слишком сильно форсирует все. И мать долго объясняла мне, что не накануне ее выборов в думу и вообще, может, не мой ребёнок. А потом, как она любит, дала совет, чтобы я не дёргался, а то дети такие ранимые, вдруг что случится. Я испугался. Она никогда не говорит ничего просто так. И решил все сделать сам. Напугать. Только вот на трезвую голову я хотел одного, забрать вас, спрятать, увезти в Польшу, разорвать все отношения с семьей, и чтобы никто не мог к вам приближаться, поэтому напился. Думал, увидишь, услышишь, сама убежишь. А потом приехал домой, а там Катька с лодыжкой, выяснилось, что она к тебе приезжала. Угрожала. Ну тут меня и понесло…

Влад снова прикрыл глаза ладонью и потёр их.

— Если бы Катя сидела тихо, мать вообще бы не узнала о нашей встрече, и я спокойно бы все наладил, а не старался ни Катьку сдержать, чтобы не натворила глупостей, ни мать опасаться, но страх Кати оказаться снова под влиянием семьи намного сильнее доводов рассудка. И все вот так коряво…

— Влад, — тихо сказала я. — Я бежать никуда не собираюсь, поэтому сразу говорю, оставь всю эту затею. Я просто не хочу разочаровываться, когда ты снова выберешь себя, а не нас…

По полу зазвучали быстрые шажочки, и Ида вбежала на кухню, размахивая листом из альбома.

— Вот, вот! Смотрите, — она положила бумагу на стол. — Я нарисовала!

На рисунке были... Мама, папа и дочка. И собака.